Что ты имеешь в виду?
Я имею в виду, что шесть лет твоей жизни ушло на женщину, которая сейчас стала тебе совсем чужой и даже не звонит на Рождество!
Какая ты смешная, неожиданно он протянул руку и погладил меня по щеке.
Я прикрыла глаза, предвкушая поцелуй. Черт возьми, уж один поцелуй я могу себе (вернее, ему) позволить.
Но поцелуя не последовало.
Почему я должен жалеть время, если это время было замечательным? сказал Майкл Рикман. Я этого не понимаю.
Может быть, у женщин просто другая психология. Мы жалеем время, потому что каждый впустую потраченный месяц уносит кусочек нашей молодости.
Какие глупости! Он потрепал меня по плечу. Мне кажется, такая женщина, как ты, Саша, всегда будет молодой.
Наверное, это был самый милый комплимент, который я получала за последний год. Честно говоря, мой Эдуард не очень силен в искусстве комплимента. Максимум, на что он способен, это, похотливо прищурившись, заявить, что у меня, например, «потрясающая грудь» или «гениальная попа». И не то чтобы я была против таких откровенных высказываний. Просто, согласитесь, любой девушке иногда приятно оказаться в объятиях не мужлана, а настоящего романтика.
Что ты имеешь в виду? решилась я на кокетливое уточнение. Неужели мою инфантильность?
Он медленно повернулся ко мне. Внимательно посмотрел, как бы прицениваясь. Я молча ждала.
И наконец он изрек:
Разве может когда-нибудь состариться женщина с такими губами?
Вот так все и произошло. Вернее, ничего особенного не произошло, вы не подумайте. Нет, опять я говорю не то. То, что все же произошло, как раз и было особенным. Несмотря на то что это был всего лишь поцелуй.
Один поцелуй на берегу моря, на песке. После этого поцелуя мы больше не разговаривали. Не знаюто ли я, испугавшись, дала задний ход, то ли он интеллигентно почувствовал мою неловкость.
Он проводил меня до отеля. Коротко и немногословно попрощались. Перед тем как отправиться в номер, я заглянула на крышу отеля. Мне хотелось еще немного посмотреть на луну. Даже жаль спать такой теплой ночью. Такие ночи созданы отнюдь не для сна.
Но без Майкла Рикмана созерцание луны обрело какой-то совершенно иной смысл. Вы не поверите, но это было скучно. Так что, вздохнув, я все же отправилась спать. Я надеялась, что завтрашний день рассудит все мои сомнения.
Лерки в номере не было.
* * *
В детстве я долго не могла определиться, кем хочу стать. Не то балериной, не то физиком-ядерщиком. И только когда я лишилась девственности, до меня вдруг дошло: сексвот мое призвание! Наверное, я могла бы стать знаменитой проституткой. Если бы это не было так опасно, конечно И если бы я сама могла выбирать себе клиентов И если бы Ох, а вкусно-то как, Кашеварова!
Румяная свежая Лера доедала четвертый по счету многослойный бутерброд. Я изумленно наблюдала за тем, как непримиримый борец с лишними калориями (а также с бонусом к ним в виде складок на талии и «попиных ушей») с энтузиазмом поглощает белки, жиры и углеводы.
Неужели этот твой Паникос настолько хорош? наконец спросила я.
Ответ был написан на Леркином лицеи в особом блеске томно прищуренных глаз, и в чахоточном, ярком румянце, и в медленно расползающейся загадочной улыбке.
Не то слово. Я не спала ни одной минутки! Сначала мы делали это в его машине. Кстати, у него кабриолет, серебристый. Но это я так. Потом
Уволь меня от подробностей, хорошо? Я отодвинула тарелку с недоеденной яичницей. Отчего-то меня покинул аппетит.
Слушай, а можно мне твои яйца доесть? не дождавшись официального разрешения, Лера схватила тарелку и энергично потрясла над ней перечницей. Когда я влюбляюсь, мне всегда хочется остренького. Кстати, о яйцах
Не-е-е-ет!!! Я зажала ладонями уши.
Я еще понимаю, если бы этот разговор проходил в полутемном баре за бутылочкой сухого винца. Тогда бы я, может быть, и сама потребовала бы от нее пикантных деталей. Но за завтраком я вовсе не желаю выслушивать описание интимнейших подробностей телосложения нового Леркиного любовника.
Я всего лишь хотела сказать, что Паникос замечательно готовит, надулась Лера, на завтрак он сделал мне яичницу с сыром. А ты, Кашеварова, просто зануда. Кстати, что у тебя с этим британчиком?
Кого ты имеешь в виду? наивно удивилась я.
Тони Блэра, твою мать! расхохоталась Лерка. И Дэвида Бэкхема. Конечно, твоего нового синеглазого знакомого. Как там его зовут? Майкл
Рикман, подсказала я, и у меня с ним ничего нет.
Да ладно, подмигнула Лерка, я же прекрасно видела, как ты на него смотрела.
И как же?
Как рок-фанат на Мика Джаггера, хихикнула Лерка, как обжора на двойной чизбургер с беконом. Как автолюбитель на «ламборджини-дьябло». Вот как ты, Кашеварова, смотрела на этого мужика. Скажешь, нет?
Скажу. И вообще, как ты могла все это заметить, если весь вечер ты провела с Паникосом в позе сиамских близнецов?
Ты же знаешь, у меня глаз-алмаз! подмигнула она. Так что колись, подруга. Он у тебя ночевал?
С ума сошла? возмутилась я. Вообще-то я без пяти минут жена.
Я бы сказала, без десяти, задумчиво нахмурилась Лерка, ловко уворачиваясь от моего удара, или даже без пятнадцати. И потом, разве ты не знаешь, как бы на твоем месте поступил любой мужчина? Всем известно, что мужики перед свадьбой пускаются во все тяжкие. А чем мы хуже?
Ох, не завидую я твоему будущему мужу, Лерка.
Я и сама не завидую. Потому что его просто нет на свете. Замуж-то я не собираюсь Так вы даже не целовались?
Нет, нагло соврала я, и вообще, вместо того чтобы болтать впустую, пойдем-ка лучше на пляж.
Лера посмотрела на часы и виновато улыбнулась.
Я бы рада, но не могу Паникос сейчас за мной заедет.
Что-о?! Разве вы не провели вместе всю ночь?
Это так, застенчиво потупилась Лера, но вообще-то он меня только переодеться отпустил. Но ты ведь не обижаешься, Кашеварова? По-моему, это любовь.
Надеюсь, что нет, пробормотала я, не хватало еще и правда влюбиться в этого красноштанного обитателя пляжа.
Но Лерка меня даже не слушала. Ее мечтательная улыбка не предвещала ничего хорошего.
* * *
Неожиданно испортилась погода. Густые молочные облака скрыли солнце, волновалось-нервничало море, накрапывал еле ощутимый теплый дождь. Лерке было все нипочемцелыми днями она не вылезала из постели своего нового темпераментного знакомого.
Честно говоря, я рассчитывала на то, что Майкл Рикман предложит мне осмотреть в его компании остров. Но он больше не пытался со мною связаться. Лерка с загадочной улыбкой утверждала, что я Майклу настолько понравилась, что ему, видите ли, больно встречаться со мною снова. Он боится ко мне привыкнуть, а ведь у меня есть женихтак сказала Лерка, честное слово. А ей, мол, передал это Паникосестественно, по большому секрету. Но я-то знаю, что она просто хотела меня утешить. Слишком уж неравная сложилась у нас расстановка силодна подружка нежится с любовником, другаяскучает под дождем.
Но ничегоутешение я нашла в магазинах. Вот где находится очаг женского счастьясреди вешалок с платьями, полок со смешными шляпками и причудливо одетых манекенов. Я давно заметила, что, если у меня плохое настроение, я стараюсь порадовать себя забавными, необычными вещамитакими, которые вряд ли отважусь когда-нибудь надеть. За три одиноких кипрских дня я умудрилась лихо спустить всю зарплату, и что в итоге оказалось в приятно шуршащих новеньких пакетах? А вот чтодурацкая широкополая шляпа с фиолетовым страусиным пером, домашний халат в подсолнухах, ядовито-зеленые чулки (на прилавке они казались милыми, на моих ногахвульгарными), массажное масло непонятного происхождения, три чехла для мобильного телефона, расшитых ракушками (к слову, у меня и мобильник-то отключили давно), и кожаные мини-шорты, словно украденные из ролика в стиле гей-порно. Зачем я накупила все это барахло? Ладно, чехлы для мобильников можно будет кому-нибудь подарить, домашний халат все равно никто не увидит, да и массажное масло пригодится. Но что мне делать с колготками и шляпой? Участвовать в конкурсе «Псих недели»?
Еще я накупила целую гору милых сувенировгорный рожковый мед для родителей, натуральную морскую губку для редактора рубрики «Здоровый образ жизни» Маргариты Петровны, диск с греческими песнями для маникюрши (не знаю, зачем ей греческие песни, но надо же было как-то соригинальничать!) и засушенного морского ежаежа я подарю своему начальнику, Максиму Леонидовичу Степашкину. Уж больно противный у меня начальник, мы с самого первого дня знакомства немного друг друга недолюбливаем.
Лерку мне доводилось видеть лишь изредка.
И не могу сказать, что меня радовало то, как выглядит моя лучшая подруга. То есть нет, выглядела она как раз превосходно. Настоящая красавицазагорелая кожа, блестящие огромные глаза, выгоревшие волосы, свежий румянец. Беда в том, что она выглядела как влюбленная женщина. Хотя я представить не могла, чем этот мерзкий сальный Паникос ее «зацепил»но, видимо, что-то в нем все-таки было. Что-то, невидимое для моих глаз, но понятное Лерке.
Перед самым отъездом она вдруг сказала:
Кашеварова, надо серьезно поговорить.
Что такое? я даже испугалась.
О Паникосе.
Вы расстались? обрадовалась я. Наконец-то!.. То есть, я имела в виду Лерка, бедненькая. Пойдем выпьем текилы.
Дура! обиделась Лера. Кто тебе сказал такую чушь? Все как раз наоборот. Он меня замуж зовет.
Что-о? закричала я. Но ты, надеюсь, отказалась?
Кашеварова
Лерка нервно закурила. Ох, не нравилось мне выражение ее лица. Решительно не нравилось.
Кашеварова, я не знаю, что делать
Как что? чуть не задохнулась я. Улетать скорее в Москву и забыть о нем, как о страшном сне! перехватив ее укоризненный взгляд, я оговорилась:Ну хорошо, как об эротическом сне. Главноезабыть.
Мне тридцать лет, задумчиво сказала Лера, тридцать. И никогда раньше мне до такой степени не нравился мужик. Тебе этого не понять.
Мне тоже будет тридцать лет! Через три года!
Три года назад я была совсем другой, улыбнулась Лерка, мне казалось, что все это будет длиться вечно. Попойки, наряды, мальчики. А вот теперь я задумалась. Конкуренция так сильна. Ты видела новую секретаршу нашего Степашкина? Ее зовут Диночка, ей девятнадцать лет. Ноги от ушей, все как положено А что, если у меня осталось не так много шансов?
Кто внушил тебе эту идиотскую мысль? Уж не Лика ли с ее ребенком?
Кстати, когда-то мне надо будет задуматься и о ребенке
Лерка, ты меня пугаешь! Еще неделю назад ты пела совсем по-другому, я приложила ладонь к ее лбу, у тебя случайно нет температуры?
Просто неделю назад мне было двадцать девять лет, упрямо настаивала она, а теперь тридцать. Да и Паникос говорит, что ему всегда хотелось иметь детей.
Прекрати говорить об этом Паникосе! рассердилась я. Ты же шутишь! Признайся, что шутишь!
Кашеварова, вообще-то я ответила «да». Я подумалада ну все к черту! Я же могу все бросить и поселиться здесь, на Кипре. А что, отличная страна, шикарный климат, морской воздух
Ага, и скука смертная! перебила я.
В любом случае у нас еще ничего не решено наверняка. Я волнуюсь, что это обычный курортный роман.
Буду на это надеяться, пробормотала я.
Ну а ты-то как? вдруг спросила Лерка. Ты решила, что ответишь Эдику?
Вообще-то Вообще-то нет.
И это было правдой. Неделя пролетела незаметно. Я надеялась, что вдали от дома мне удастся спокойно обо всем подумать. Но нетна горячем песке, под лучами томного солнца думать ни о чем не хотелось.
Примечания
1
См. роман М. Царевой «Выйти замуж за миллионера».