Если бы Саммер дала возможность ответить, я бы все объяснил. И извинился. Но, как я и подозревал, она любит сгущать краски. Девять жалких слов могли бы все прояснить. «Мне жаль, я не это имел в виду, прости», если бы она позволила это сказать, а не топала вместо этого ногами, как пятилетка.
Хватаю полотенце и наспех оборачиваю его вокруг бедер. Позерка. Меня не интересовали, не интересуют и не будут интересовать такие.
Почему же ее обиженное лицо стоит перед глазами?
* * *
Первоклассный хоккейный спорткомплекс Брайарароскошный дворец. В нем есть суперсовременное оборудование, хорошо проветриваемые раздевалки, потрясающие душевые, комната отдыха, кухня, физиотерапевтические кабинеты, джакузи, все, что только можно пожелать. Особенно удобен кинозал: здесь три полукруглых ряда столов и огромные мягкие кресла. На самой галерке у тренеров установлен AV-ресивер, аналогичный тем, которые используют спортивные дикторы для ноутбуков и видеомониторов. На нем можно писать: тренеры отмечают яркие моменты или обводят в кружок игроков, их каракули видны и на большом экране.
Привет. Я плюхаюсь в кресло рядом с вратарем Патриком Корсеном.
Привет. Он смотрит на экран, где застыло изображение ледовой арены Гарварда. Похоже, это запись с прошлой недели, когда была встреча хозяев поля с «Бостон Колледж». Последним тогда здорово досталось.
Мы, безусловно, должны победить Гарвард. В прошлом году они были для нас легким противником в дивизионе, потому что подготовка в Брайаре всегда считалась лучше. Но сейчас они в ударе, состав команды пополнился большим числом талантливых игроков. После выпуска у младших курсов, остававшихся раньше в тени, появилось больше игрового времени, каждый старается произвести впечатление. Гарвард больше не полагается исключительно на мастерство капитана команды, как в прошлом году. Джейк Коннелли чертовски хорош, но он не может тащить всех на себе.
Линия Коннелли очень быстрая, хмуро говорит Корсен.
Наша быстрее, заверяю я, подразумевая себя, Хантера и Нейта.
Допустим. Но их вторая и третья линии тоже быстрые. Ты можешь сказать то же самое о наших? Он понижает голос. Плюс у них лучше защитники. Видел тех двух второкурсников? Не помню их имен, но они отлично отражают атаки, выводят Йоханссона из-под удара.
Йоханссонвратарь команды Гарварда, и он великолепен. Честно говоря, Корсен волнуется не зря.
Келвин и Бродовски не такие сильные, бормочет он.
Да, соглашаюсь я. Но Мэтти хорош.
Кивком головы указываю на Андерсона, который набирает в телефоне сообщение. Как и парни из Гарварда, Мэтт пошел в гору после выпуска Дина и Логана. Сейчас он лучший бомбардир среди защитников и один из наших лучших игроков меньшинства. К тому же единственный чернокожий игрок, чем дьявольски гордится. В этом году он участвует в драфте и намерен оставить свой след в истории лиги профессионалов, где пока преобладают белые.
Правда. Мэтти просто клад, уступает Корсен, но все равно выглядит несчастным.
Я понимаю причины его волнения. Он подписал контракт с командой Лос-Анджелеса на следующий сезон и не хочет заранее перед ними обосраться, иначе в лучшем случае ему будет светить лишь место на скамейке запасных. Именно в таком положении сейчас оказался Логан, который играет за «Провиденс Брюинз» и развивает свои навыки. Не все похожи на Гарретта Грэма, прирожденную суперзвезду. И не каждый игрок университетской команды сразу готов к профессиональной лиге.
Начинаем. Тренер входит в комнату и хлопает в ладоши.
Он говорит своим обычным голосом, но все сразу обращают на него внимание, словно он орет как сержант-инструктор. Дженсен из той породы людей, которые просто внушают уважение. Он немногословен, если говорит, то всегда по делу.
Хорошенько присмотритесь к этому парню, приказывает он, нажимает кнопку «воспроизведение», и картинка на экране оживает.
Игрок под номером 33 проносится через синюю линию. Тренер ставит кадр на паузу, рисует на планшете, и ярко-красный круг превращает игрока в некую мишень.
Левый младший нападающий, бросает он, Брукс Уэстон.
Громила, комментирует второкурсник.
Ну и что? вставляет Холлис. У нас есть свои громилы. Мы можем его одолеть.
Он не просто вышибала, сообщает нам тренер Дженсен, но и чертов подстрекатель и вселенское зло.
Мы хихикаем.
Этот кусок урода обладает сверхчеловеческой способностью совершать нарушение за нарушением и при этом не получать штрафы. Зато очень, очень искусно подставляет под штраф других. Специализируется на разжигании драки, но сам выходит сухим из воды, а его противник получает вывод из игры на пять минут или даже удаление до конца матча.
По комнате проносится гул всеобщего неодобрения, хотя каждый из нас так или иначе когда-либо пытался заставить соперника что-то нарушить. Однако некоторые в качестве личной стратегии делают это намеренно. Тренер Дженсен такого не одобряет. Будь его воля, национальная ассоциация студенческого спорта заняла бы более строгую позицию в отношении штрафов в игре.
Неважно, какой грязью станет поливать вас этот парень, вы не должны поддаваться на провокацию. Понятно? Тренер припечатал к месту убийственным взглядом каждого из нас.
Я не боюсь какого-то богатенького сквернослова, заявляет Келвин.
Откуда ты знаешь, что он богатый? изумляется Хантер.
У него первое из имен совпадает с последним. Обычно это означает, что родители назвали его так в честь двух дедов-толстосумов.
У меня тоже первое из имен совпадает с последним, отмечает Хантер.
Ага, и ты толстосум! подхватывает Холлис, фыркая от смеха. Черт, ты, наверное, хорошо знаешь этого Уэсли Брука.
Брукса Уэстона, поправляет его кто-то.
Я правда знаком с ним, соглашается Хантер, чем вызывает очередной взрыв смеха у Холлиса. Мы оба играли за команду Розлона. Он на пару лет старше меня.
Эти ребята из Розлонатот еще геморрой, кивает тренер.
Я же буквально только что сказал, что тоже учился в Розлоне, протестует Хантер.
И я повторю: эти ребята из Розлонатот еще геморрой.
Хантер вздыхает.
Следующие пятнадцать минут мы проводим за анализом первого периода игры Гарварда и «Бостон Колледж». Тренер прав. Уэстон Брукс или Брукс Уэстон, или как там его на хрен зовут, это одна сплошная неприятность. Он дьявольски агрессивен, при опасной игре высоко поднятой клюшкой отделывается тремя штрафными минутами и практически провоцирует драку перед финальным гудком. Уэстон умудряется дразнить соперника несколькими безобидными толчками, но когда игрок «Бостон Колледж» уже готов ударить, товарищ по команде оттаскивает его. Уэстон хохочет ему в спину.
Он уже мне не нравится.
Когда начинается второй период, Гарвард ведет со счетом два-ноль.
Мне только кажется, или в этом году у Коннелли бросок с дальней дистанции выглядит намного смертоноснее? осторожно интересуется Келвин, не отрывая глаз от экрана.
Нет, не кажется, подтверждает тренер. И к тому же он стал еще быстрее. Забивал в результате каждой атаки, которую проводил в сезоне. Не позволяйте ему бить по воротам. Понятно?
Раздается многоголосное: «Да, сэр».
В ту же секунду на видео начинается вышеупомянутая атака. Коннелли уверенно сносит с пути четырех противников, включая двух защитников, которые словно не понимают, как тут оказались. Это смахивает на старый сериал из 90-х, который я запоем смотрел в прошлом году. В нем главный герой путешествует во времени и переселяется в тела случайных людей, чтобы изменить историю. Чувак тратил первые пять минут каждого эпизода на выяснение того, где он и кем оказался. Такой же эффект у защитников вызывает Коннелли. Они в замешательстве вертят головами туда-сюда, словно только оказались на льду посреди хоккейного матча. К тому времени, как они понимают, что происходит, Коннелли проносится мимо и наносит удар. Шайба с точностью попадает в левый верхний угол ворот, словно птица скопа, ныряющая в океан за добычей. Вратарь не может скрыть разочарования, когда лампа позади него загорается. На этом кадре тренер ставит видео на паузу.
Прекрасный удар, неохотно произносит Нейт.
Да, соглашается тренер, и сегодня вечером такие удары я хочу видеть только от нашей команды. Уяснили?
Да, отвечают все.
Мы вникаем в разбор остальной части записи. Когда тренер указывает на проколы со стороны команды Гарварда, мы ловим каждое слово. Если хотим надрать им задницы сегодня, придется использовать все их слабости.
10Саммер
Ты можешь поверить, что он это сказал? Прошел уже целый день с тех пор, как мы с Фитцем столкнулись на кухне, а я все еще киплю.
Да, могу, раздраженно отвечает Бренна. Я поверила в это, когда ты рассказала в первый раз, и во второй, и даже сейчас, в третий, все так же, черт возьми, верю, поэтому не могла бы ты, ради всего святого, просто забыть эту историю?
Никогда, заявляю я.
Господи, ты слишком упрямая. Она издает звук, похожий на стон и смех одновременно. Ты всегда такая?
Ага. Не стану спорить. Я скрещиваю руки на груди. Но никогда не соглашусь с тем, кто считает меня безграмотной. Потому что я умею читать!
Бренна возводит глаза к потолку, словно просит небеса о помощи. А, может, она медитирует, хотя это довольно сложно сделать на переполненном стадионе. К тому же, нужно оставаться начеку: мы опоздали и попали в секцию, забитую до отказа болельщиками за команду Гарварда. Одетые в черно-серебряные цвета команды, мы выделяемся на фоне обилия малинового.
Цвета Брайара носит множество других фанатов, но все они собрались на противоположном конце стадиона. К счастью, мы не надели свитера с именами игроков Брайара, хотя Бренна дразнила меня вчера этой идеей. На нас и так косятся со всех сторон за то, что мы не в цветах «Гарвард Кримсон».
Саммер, дорогая, он не обвинял тебя в неграмотности, произносит Бренна раздраженным тоном воспитателя, обучающего дошколят работе с акварелью.
Он намекнул, что мне мозгов не хватит осилить «Переменчивые ветры».
Да никто их не осилит! рычит она. Ты действительно считаешь, что все фанаты серии на самом деле читали те проклятые книги? А вот и нет! Потому что там, черт возьми, пять тысяч страниц! Однажды я попыталась прочесть первую книгу. Долбаный автор целых девять страниц описывал дерево. Девять страниц! Эти книгиотстой. Полнейший.
Бренна выдыхается. Заметив, что я беззвучно смеюсь, она улыбается в ответ.
В моем исполнении ты прослушала образовательную лекцию о серии «Переменчивые ветры», любезным тоном сообщает она. Не стоит благодарности.
Мое хорошее настроение длится недолго.
Он держался так высокомерно, Бренна.
Правда? настороженным тоном уточняет она. Или ты просто слишком остро воспринимаешь все его слова, потому что чуть раньше он назвал тебя поверхностной?
Закусываю нижнюю губу. Она права. В последнее время я постоянно на нервах, особенно если дело касается Фитца. Я пытаюсь представить себя его глазами, и картинка выходит удручающая. Передо мной взбалмошная блондинка, которую выгнали из одного женского общества и не приняли в другое, она на испытательном сроке. Отцу пришлось просить знакомых об одолжении, чтобы пристроить ее в университет, а брату подключать друга, чтобы найти ей крышу над головой. Это неудачница.
С тяжелым сердцем я рассказываю это Бренне, но рев толпы заглушает ответ.
На протяжении разговора она не отрывает взгляда от ледовой арены, вдруг вскакивает на ноги.
Судью на мыло! кричит она. Это была подножка!
Группа парней, сидящих за нами несколькими рядами выше, начинает высмеивать ее протест.
Эй, кто виноват, что ваши дерьмовые игроки не могут держаться на коньках, не спотыкаясь о собственные ноги? глумится один из них.
Ах, ты нарываешься? Она разворачивается к парням, и я давлюсь смехом.
Бренна снова одета во все черное, если не брать во внимание серебристо-серый шарф и красную помаду, ставшую ее фирменной фишкой. С распущенными темными волосами и горящими глазами она выглядит настоящей бунтаркой. В чем-то она напоминает Галь Гадот, сыгравшую Чудо-Женщину. К слову, Бренна и саму Чудо-Женщину напоминает тоже. Она великолепна. До ее противников наконец-то доходит, кого они подкалывали.
Единственная дерьмовая вещь, которую я вижу, это большая свалка, которую ваш вратарь устроил на льду, пускает она ответную шпильку.
Фыркнув, я начинаю смеяться.
Взгляните на табло, придурки, и скажите мне, что видите, воркует Бренна, указывая на экраны, размещенные над центром арены. Прекрасно виден счет: Брайар1, Гарвард0.
Никто из парней туда не смотрит.
Следи за языком, огрызается один из них.
Сам следи, рявкает девушка в ответ.
Ваши парни ведут себя как бабы, насмехается он. Стоят и просят защиты, вместо того, чтобы реагировать по-мужски. «О, не-е-ет, злой дядя подставил мне подножку!»
Его приятели взрываются хохотом.
Не вынуждай подняться к тебе, предупреждает Бренна, уперев руки в бока.
Не искушай. Я не дерусь с девчонками, но ради тебя мог бы сделать исключение.
Я тоже не бью мужчин, сладеньким тоном произносит она. Но, к счастью, таковых вокруг не вижу. А ты?
Ах ты, сука
Дергаю Бренну за руку и заставляю ее сесть обратно.
Остынь, приказываю я, остро ощущая направленные на нас со всех сторон убийственные взгляды.
Кучка придурков, ворчит она, а судьякозел! Андерсону точно сделали подножку. За это положен штраф.
Ну, его же не назначили. А нас вот-вот или изобьют, или вышвырнут отсюда. Так что давай забудем, ладно?
Забудем, да? Почему бы тебе самой не последовать своему совету вместо того, чтобы зацикливаться на кое-каких безобидных словах?
Стискиваю зубы.
Прости, если я обеспокоена, что один из соседей считает меня всего лишь пустышкой из женского общества.
А знаешь, кого еще считали пустышкой из женского общества? с вызовом бросает она. Эль Вудс. И знаешь, что она сделала? Поступила на юридический и показала всем, какая она умная, стала адвокатом. Все ее полюбили, даже мерзкий бывший пытался ее вернуть, а она его послала. Конец.
Я вынуждена улыбнуться, хотя пересказ «Блондинки в законе» не совсем подходит: мне не поступить на юридический, даже несмотря на то, что вся семья училась там. Ну, кроме Дина. Он пошел своим путем, в последнюю минуту решив бросить юридический, потому что хочет стать тренером по хоккею и работать с детьми. Если бы мои родители были унылыми богатыми снобами, они бы, без сомнения, ужаснулись, что Дин Хейворд-Ди Лаурентис стал учителем физкультуры. К счастью, они потрясающие и всегда готовы поддержать, а Дин проторил дорожку, чтобы и я получила возможность выбрать свой путь, как только решу, чем хочу заниматься. Я люблю моду, но не знаю, хочу ли стать модельером, да и мерчандайзинг одежды не особо интересует. Разумнее будет посмотреть, как сложится дальнейшее обучение в университете, прежде чем принимать какие-то решения. И на последнем курсе нас ожидает трудовая практика, которая еще лучше поможет разобраться, что мне нравится, а чтонет.
Неважно, какой тебя видят другие, подводит итог Бренна, важно, какой себя видишь ты
Она внезапно замолкает, а затем взрывается неудержимым потоком проклятий, так как Гарвард уравнял счет.
Ну что, получили?! кричит ее новый злейший враг.
Сейчас ты у меня получишь, огрызается она, но голос звучит рассеянно, потому что ее внимание все еще приковано к игре. Глаза на миг наполняются восхищением, а затем сердито прищуриваются. Тьфу. Коннелли. Почему он летает как молния?
Это плохо?
Да, если он играет не за нас.
О, упс По-видимому, мне нужно лучше изучить состав команды Брайара. Я знаю только Фитца, Хантера, Холлиса и еще пару других игроков, с которыми познакомилась в Бруклине на новогодней вечеринке. Выходит, онвраг?
И еще какой. Он опасен. Столкнешься с ним один на одинпроиграешь, а уж тем более если он атакует. Она указывает на ту сторону арены, где находится команда Брайара. И этот придурок, который сшиб Холлиса за воротами. Уэстон. Он нам тоже не нравится.
В школе я училась с парнем по имени Уэстон. Он тоже играл в хоккей.