Мистер Бофорт, то, что вы учинили, переходит всякие границы. Я не могу закрыть глаза на случившееся в стенах «Макстон-холла».
поэтому вы получаете выговор с предупреждением. Если такое повторится, вам придется столкнуться с последствиями.
Я наизусть знал текст Лексингтона. Меня так и подмывало озвучить его одновременно с ним и посмотреть на реакцию.
Вы взрослый человек, и это ваш последний учебный год. Вам пора стать более ответственным и понять, что ваши поступки имеют последствия, продолжал Лексингтон.
О, эта фразачто-то новенькое.
Поскольку вы испортили первое мероприятие этого года, я считаю справедливым, если с этого момента и до конца семестра вы будете помогать комитету по организации. Назовем это общественно полезной работой под присмотром мисс Белл.
На секунду воцарилась тишина, и тут
Что? в один голос воскликнули мы с Руби. И уставились друг на друга.
Об этом не может быть и речи, заявил я, а Руби тем временем забормотала:
Сэр, ну я не знаю
Лексингтон поднял руку, заставив нас тем самым замолчать. Он смотрел на меня поверх своих очков без оправы, как бы сверля взглядом.
Мистер Бофорт, вы учитесь в этой школе с пяти лет. Сейчас вы стали позволять себе непростительные вещи, начал он. При этом ни разу не понесли никакого наказания. Я закрыл глаза на то, как вы устроили автогонки на территории школы. Я терпел, когда вы с друзьями решили, что нарядить памятник нашему основателю в чирлидерскую форму и парикзабавная идея. Или когда вы создали на сайте знакомств мою страницу и страницы других учителей. Или когда вы устроили несанкционированную вечеринку в Бойд-холле. Не говоря уже о тех бесчисленных случаях, когда вы заявлялись пьяным на официальные мероприятия. Но вам пора усвоить, что ваши фокусы вызывают соответствующую реакцию. Колледж Макстон-холл двести лет работал над своей репутацией. Мы ассоциируемся с дисциплиной и совершенством, и я не могу допустить, чтобы этому навредило ваше юношеское безрассудство. Тут Лексингтон строго посмотрел на тренера Фримана, и тот кивнул. И снова взгляд ректора остановился на мне. Стало нехорошо от дурного предчувствия. Мистер Бофорт, с этого момента и до конца семестра ваше членство в команде лакросса приостановлено.
Зазвенело в ушах. Я видел, как Лексингтон открывает рот и продолжает говорить, но до меня не доходило ни единого слова.
В прошлом сезоне игрок из команды противника так сильно сделал перехват своей клюшкой, что мы оба упали на землюон всем своим весом рухнул прямо на меня. Такой боли я еще никогда не испытывал и полминуты просто не мог сделать вдох.
Примерно то же самое я испытывал и сейчас.
Вы вы не можете, прохрипел я, ненавидя себя за то, как жалко это прозвучало. Я откашлялся, сделал глубокий вдох и надел на лицо непроницаемую маску, как всегда учил отец.
Нет, мистер Бофорт, могу, сдержанно ответил ректор и сложил руки на животе. И сделаю это прежде, чем вы начнете угрожать родителями, я уже разговаривал сегодня утром с вашим отцом. Он меня заверил, что поддержит любое мое решение.
Этого я тоже не ожидал.
При всем уважении, сэр, это наш последний сезон. Я капитан команды, я нужен ребятам. В поисках поддержки я поднял глаза на тренера Фримана.
Его сожалеющий взгляд был словно удар под дых.
Ты знал, на что шел, Бофорт.
Алистер отстранен от следующих трех игр. Если и меня не будет
Капитаном станет Сирил, а на твое место на поле я поставлю кого-нибудь из новеньких.
У меня пересохло в горле. Я почувствовал, как от злости горят щеки и дрожат руки. Я так крепко сжал кулаки, что щелкнули костяшки пальцев.
Пожалуйста, мистер Фриман!
Краем глаза я видел, как Руби ерзала на стуле. Кажется, эта ситуация ей крайне неприятна, но в тот момент было все равно, что она обо мне думает.
Это мой последний год в школе. Несколько месяцев до того момента, когда моя жизнь пойдет под откос. Ради лакросса, ради этого последнего беззаботного времени среди друзей я готов пойти на все. Даже если мне придется выслуживаться на глазах у Руби Белл.
К моему ужасу, тренер Фриман не изменился в лице. Он лишь отрицательно покачал головой, скрестив руки на груди.
Мисс Белл, надеюсь, вы посвятите мистера Бофорта в дела оргкомитета, продолжил ректор Лексингтон, как будто вовсе не разрушил мою жизнь. Он будет принимать участие во всех заседаниях, работать на всех мероприятиях до конца семестра. Если мистер Бофорт станет создавать вам проблемы, обращайтесь сразу ко мне, понятно?
Да, сэр, тихо, но решительно сказала Руби.
Когда состоится очередное собрание? Мистер Бофорт прямо сейчас может вписать его в свой график.
Руби откашлялась, и я нехотя повернулся к ней.
Взгляд ее был жестким, но мойеще жестче.
Ближайшее собрание будет сегодня после обеденного перерыва в одиннадцатой аудитории в библиотеке, выдала она совершенно безэмоционально.
Я стиснул зубы, судорожно пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из этой ситуации, но его не было. Кроме того, я не имел ни малейшего представления о том, как буду объясняться с родителями.
На сей раз я по-настоящему облажался.
Руби
Что? Лин воскликнула так громко, что, наверное, даже в библиотеке был слышен ее голос. Остальная команда, услышав мое объявление, лишь растерянно моргала глазами.
С этого момента Джеймс Бофорт является членом оргкомитета, повторила я так же спокойно, как и в первый раз.
Лин расхохоталась. Дождавшись, когда она немного успокоится, я продолжила:
Пожалуйста, когда он придет, ведите себя как обычно. Произнося последнюю фразу, я заметила, как Джессалин Кесвик уже вовсю красила губы блеском. Нежно-розовый цвет отлично подчеркивает ее темную кожу, как, впрочем, и любой макияж. Джессалин классная и харизматичная девушка, которая всегда всех очаровывает. Я могла бы часами на нее смотреть.
А что? спросила она с невинной улыбкой. Я просто хочу выглядеть хорошо, когда придет Бофорт. Она послала мне воздушный поцелуй. Я закатила глаза, но все же сделала вид, будто поймала его и аккуратно положила в пенал. Остальные члены команды засмеялись.
Чего Лексингтон хочет этим добиться? строго спросил Киран Резерфорд, который был на класс младше нас. Из-за бледной кожи, проницательных глаз и длинных волос он походил на вампираэтакий юный граф Дракула с четко очерченными скулами. Он учится в Макстон-холле благодаря стипендии и работает в нашей команде так же усердно, как и мы с Лин. Мы обратим его в нашу веру и наставим на путь истинный?
Лин фыркнула:
Поверь мне, обращение не поможет.
Вот она, причина, по которой Линмоя лучшая подруга в Макстон-холле.
Но-но! вмешалась Камилла. Неудивительно, ведь она одна из лучших подруг Элейн Эллингтон, а значитчасть компании Джеймса. Вдобавок она терпеть не может нас с Лин, и ее очень злит, что мы возглавляем комитет. Почему она до сих пор в комитете? Не знаю, но могу предположить, что ради галочки в аттестате. Никакого рвения к работе она не проявляет.
Как бы то ни было, быстро сказала я, видя, что Лин уже готова возразить, он будет присутствовать на наших совещаниях, нравится нам это или нет. Я только хочу вас предупредить. Он, помимо всего прочего, отстранен от лакросса до конца семестра.
Джессалин присвистнула:
Ого, Лексингтон взялся за него всерьез.
По аудитории пробежал согласный шепоток.
Бофорт другого не заслуживает, сказала Лин. Мы половину каникул планировали вечеринку «Снова в школу», а он своей акцией все испоганил. К тому же Руби сегодня пришлось целый час выслушивать придирки Лексингтона.
Серьезно? недоверчиво спросил Киран.
Я кивнула, а он возмущенно воскликнул:
Но ты же не виновата, что Бофорт притащил этих людей.
Я неуверенно пожала печами:
Мы организовали вечеринку, значит, мы с Лин за все в ответе. Нужно было внимательнее смотреть на гостей. Если так рассуждать, то вы тоже виноваты. Он хочет, чтобы мы публично извинились в Макстон-блоге, чтобы люди знали, что стриптиз не планировался.
Из-за этого я больше всего злилась на Бофорта. С тех пор, как я пришла в Макстон-холл, меня еще ни разу не отчитывалини учителя, ни, тем более, сам ректор. Чтобы иметь хоть малейший шанс попасть в Оксфорд, личное дело должно быть безупречным, а тут этот Бофорт со своей ребяческой выходкой! Я не позволю испортить мое будущее какому-то идиоту, у которого слишком много времени и денег, и он не знает, чем себя занять.
Это глупо и бессмысленно. Ты самый последний человек, виноватый в случившемся. Киран грозно нахмурился.
Я благодарно улыбнулась ему, проигнорировав многозначительный взгляд Лин. Она еще с конца прошлого года твердит, что Киран безнадежно в меня влюблен. Но это полная чушь. Он просто очень славный парень.
Я откашлялась.
Мы можем начать?
Все кивнули, и я указала на белую доску, на которой Лин уже написала повестку дня.
Для начала надо проанализировать вечеринкучто прошло хорошо, а что не очень? Помимо Бофорта, конечно же. Камилла, не могла бы ты вести протокол?
Камилла метнула в мою сторону испепеляющий взгляд, но все же открыла тетрадь и взяла ручку. Лин стала описывать свои впечатления от вечеринки, а я посмотрела на время. Уже больше двух часов. Обеденный перерыв закончился. Бофорт должен вот-вот прийти. У меня внутри закралось какое-то недоброе чувство. Какая-то слабость, будто я взволнована.
Я тут же отбросила эту мысль и включилась в дискуссию. Нам потребовалось так много времени, чтобы выслушать все мнения и предложения, что оставшиеся вопросы пришлось оставить на конец недели. Распределив между собой кое-какие задачи, мы закончили собрание. Я и Лин остались одни в аудитории, чтобы сформулировать извинение для школьного блога.
Джеймс Бофорт так и не появился за эти два с половиной часа.
Отправив написанное Лексингтону, мы с Лин попрощались. Лин пошла к своей машине. Хотя ее дом находился не так далеко от нашей школы, туда не ходил ни один автобус, поэтому этим летом мама купила ей подержанный автомобильчик.
Мое родное местечко, Гормси, находилось в получасе езды от Макстон-холла. Облезлые фасады и неухоженные улицы: Гормси хоть и было абсолютно негламурным местом, но все же мне нравилось там жить. Меня совсем не утомляли ежедневные поездки туда-обратно на автобусе до Пемвика, где находился Макстон-холл. Как раз наоборот, это была единственная за весь день возможность расслабиться. Во время поездки я не Руби, которая никому не рассказывает о своей семье, или Руби, которая не может поделиться с семьей тем, что происходит в школе. Вместо этого я просто Руби.
По дороге к остановке я шла мимо спортплощадки, где как раз началась тренировка у команды по лакроссу. Я смотрела на экипированных игроков, которые бегали туда-сюда по полю.
На глаза мне попался игрок под номером «17».
Я резко остановилась, подошла поближе к ограждению и взялась руками за сетку.
Да этот тип просто издевается надо мной.
Раскрыв рот, я уставилась на Бофорта, который на бегу делал передачу Сирилу Веге. Я даже отсюда слышала его дурацкий смех.
Вот же вот урод!
Как раз в этот момент Бофорт обернулся и, кажется, заметил меня. Свозь шлем я не видела выражение лица, но поза его резко поменялась. Она стала тверже, Джеймс поднял выше подбородок. Проклятый идиот! Позади послышался сигнал подъезжающего автобуса. Несмотря на свой гнев, я отвернулась и пошла к остановке.
Да черт с ним, пусть делает что хочет.
8Руби
Пока Эмбер читала эссе для поступления в Оксфорд, я обводила золотой ручкой в календаре ее фиолетовое имя. От этого задание Дать Эмбер прочитать мое эссе выглядело намного официальнее и торжественнее.
«Мой страстный интерес к политике, начиная с основ философии и заканчивая экономическими аспектами на практике, делает для меня философию, политику и экономику идеальным направлением обучения. Оно объединяет в себе все области, которыми я интересуюсь, и я была бы рада возможности погрузиться в изучение важнейших тем современного общества настолько глубоко, насколько мне может позволить только Оксфорд», вслух прочитала сестра, лежа на спине, и замерла на мгновение. Зажав карандаш во рту, она перевернулась на живот, чтобы лучше меня видеть.
Я затаила дыхание.
Эмбер принялась скалиться. Я подняла с пола босоножку на танкетке и запустила в нее.
Ну давай же, Эмбер, читай, шепнула я. Стукнуло уже два часа ночи, и мы обе давно должны были спать. Но я до последнего шлифовала эссе, а поскольку сестра все равно не спит по ночам и часто до самого утра занимается блогом, я без зазрения совести пробралась к ней в комнату и попросила прочитать свою работу.
Слишком многословно, тихо и неразборчиво ответила она с карандашом в зубах.
Так и должно быть.
И еще как-то хвастливо. Ты будто выпендриваешься, что так много знаешь и читаешь специальную литературу.
Без этого тоже никак. Я пересела к ней на кровать. Она задумчиво помычала и обвела некоторые фразы на листочке.
Я бы убрала эти места, сказала она, протянув мне эссе. Не стоит подлизываться к университету и постоянно упоминать то место, куда ты собралась поступать. Они и так знают, что ониОксфорд. Не обязательно по двадцать раз об этом писать.
Моим щекам стало жарко.
И правда. Я взяла эссе и положила его вместе с ежедневником на письменный стол. Тебе цены нет, спасибо.
Эмбер улыбнулась:
Не за что. И я, кстати, точно знаю, чем ты можешь со мной расплатиться.
У нас с Эмбер так заведено. Одна помогает другой и придумывает, что та должна сделать для нее в ответ. Своего рода бартерпостоянный обмен одолжениями. Но если честно, то нам с Эмбер просто нравится помогать друг другу.
Выкладывай.
Ты могла бы взять меня, например, на одну из твоих вечеринок в Макстон-холле, предложила она нарочито небрежно.
Я оцепенела.
Эмбер не впервые просит об этом, и каждый раз мне невыносимо больно ее огорчать. Потому что это единственное одолжение, которое я никогда не смогу ей оказать.
Я никогда не забуду родительское собрание, когда мама с папой пришли в Макстон-холл, чтобы познакомиться с учителями и другими родителями. Это было ужасно. Не говоря уже о том, что главному зданию несколько сотен лет и его никак нельзя назвать приспособленным для инвалидов. Мама с папой принарядилисьно в тот день я поняла, что «шик» в семье Белл и «шик» в Макстон-холлеэто разные вещи. В то время как другие родители пришли в вечерних платьях и костюмах от Бофорта, на папе были джинсы и пиджак. Мама надела платье, которое хотя и выглядело красивым, но на нем остались пятна от муки, и заметили мы это только после того, когда одна пожилая дама бросила на него брезгливый взгляд и отвернулась, чтобы позлословить об этом со знакомыми.
У меня до сих пор разрывается сердце, когда я вспоминаю лицо мамы, преисполненное боли, которую она пыталась скрыть за натянутой улыбкой. Или папино выражение лица, когда онна инвалидной коляскев очередной раз упирался в порог двери, и нам с мамой приходилось ему помогать. Оба они делали вид, что их не ранит то, что другие родители морщат носы и отворачиваются от них. Но я все понимала.
В тот день я решила, что теперь у меня два мирасемья и Макстон-холл, и что с этого момента я буду их разделять. Мои родители не принадлежат к элите Англии, что не так уж и плохо. Я не хочу, чтобы они снова оказались в неудобном положении. Они и без того много пережили после папиной аварии на лодке, и не должны встречаться с тем дерьмом, что происходит в Макстон-холле.
Эмбер это тоже касается. Сестра как светлячокее яркая индивидуальность и открытость всегда привлекают внимание. А в Макстон-холле может произойти все что угодно. Я на своем опыте убедилась, на что способны люди, которые считают, что мир принадлежит только им. У меня кровь стынет в жилах от историй, которых я наслушалась за два года в женском туалете. С Эмбер такого не должно произойти.
Я желаю сестре только лучшего. А это точно не моя школа и ее обитатели.
Ты же знаешь, мы не можем приводить на вечеринки посторонних людей, запоздало ответила я.
А вот Мэйси на выходных побывала на вечеринке «Снова в школу», сухо возразила Эмбер. Она сказала, что тусовка была легендарной.
Видимо, у нее получилось обойти охрану. К тому же я тебе уже говорила, что вечеринка провалилась.
Эмбер подняла брови:
По словам Мэйси, не было никакого провала. Наоборот.
Я сильно поджала губы и захлопнула ежедневник.
Ну же, Руби! Сколько ты еще будешь держать меня в черном теле? Обещаю вести себя хорошо. Правда. Я сольюсь с толпой.