Я направилась к лестнице, но остановилась, уловив краем глаза движение. Дверь в гостиную была открыта, давая мне хороший обзор на Данте, который сидел в широком кресле перед погасшим камином и пил то, что выглядело как виски. Я подумывала о том, чтобы подойти к нему и извиниться, но его задумчивый вид заставил меня остановиться. Вместо этого я тихо поднялась по лестнице и проскользнула в спальню.
Под теплыми струями душа мои пальцы снова нашли себе дорожку между ног, но, по правде говоря, желания у меня не было, и в конечном счете я отказалась от попытки достичь удовлетворения. Эти старые фотографии разбередили старые раны и нанесли новые. Они напомнили мне о нескольких эпизодах в начале нашего брака с Антонио, когда он приводил своего любовника Фрэнка в наш дом, чтобы заняться с ним сексом. Это было одно из самых безопасных мест для их встреч, но, несмотря на все мои старания смириться с этим, я страдала, потому что связь Антонио с Фрэнком говорила о любви и желании, которые он так никогда и не смог мне дать. Увидев Данте с женой, я почувствовала то же самое. Тогда у меня не было шанса против Фрэнка, и теперь я все больше убеждалась, что и против мертвой жены у меня его тоже не было.
***
Бибиана посоветовала мне пока оставить Данте в покое и надеяться на лучшее, и, пока мы говорили по телефону, это действительно казалось хорошим решением, но после дня мучительного молчания я не могла больше этого выносить.
Когда я увидела Данте в тот вечер, сидящего перед погасшим камином и пьющего виски, во мне что-то надломилось.
Мой первый муж не желал меня, потому что предпочитал мужчин, а второйпотому что не мог отпустить умершую жену и потому что предпочитал поразмышлять за стаканом виски. Я знала, что у Данте был секс с другими женщинами после смерти его жены. Бибиана подтвердила, что он часто бывал в клубе ее мужа, так почему он не хотел заниматься сексом со мной? Может, было во мне что-то, что отталкивало мужчин? Это было единственным логическим объяснением, и, если это так, мне нужно было знать точно и перестать тратить свое время на глупые надежды и нелепые планы соблазнения.
Я шагнула в гостиную, убедившись, что мои каблуки достаточно громко цокают по паркету. Данте сидел, уставившись в темный камин. Конечно, он меня проигнорировал. Он делал так практически всегда.
Мои руки задрожали от сдерживаемого гнева.
Это правда, что ты часто посещал клуб «Палермо»?
Данте нахмурился. Он взболтал виски в стакане, не глядя на меня.
Он принадлежит Семье, но это было задолго до нашего брака.
Бибиана сказала то же самое, но его небрежный тон и высокомерный язык жестов были уже чересчур. Он вел себя так, как будто это не мое дело.
Злость забурлила в моих венах. Я почувствовала, как мое самообладание вырвалось из своей клетки, но была слишком возбуждена, чтобы его контролировать.
Значит, ты ничего не имеешь против компании проституток, но не можешь взять девственность своей собственной жены?
Это привлекло его внимание, но теперь я желала, чтобы этого не случилось. Он резко поднял свои голубые глаза на меня. Я бы больше всего на свете хотела запихнуть эти слова обратно себе в глотку, хотела, чтобы он снова вернул свое внимание к стакану с виски. Возможно, на миллисекунду даже искра замешательства мелькнула на его лице, прежде чем вернулась заученная маска спокойствия.
Я молча развернулась, в шоке от того, что произнесла, и в ужасе от последствий, которые может иметь моя вспышка. Звон стеклянного стакана, поставленного на красное дерево, раздался за моей спиной, а за ним последовал скрип кресла. У меня сжалось горло, а грудь заполнил холод. Пальцами я стискивала перила, поднимаясь наверх. Его шаги следовали за мной, спокойные и размеренные. Я подавила желание оглянуться или даже побежать. Данте не мог видеть, насколько я шокирована. Что мне теперь делать?
Он потребует ответов. Ответов, которые я не смогу дать ему, обещала никогда никому не давать. Но Данте был Боссом. Никто не добился бы такого положения, не зная, как добыть информацию. Он не собирался пытать меня, да даже руку на меня не поднимет. Уверена, что ему это и не потребуется.
Я проскользнула в спальню и остановилась возле окна. Больше некуда бежать. Сбоку от меня была кровать. Я закрыла глаза, когда услышала, как Данте вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Его высокая фигура появилась в отражении окна позади меня. Я опустила глаза на свои пальцы, которые гладили холодный мрамор подоконника. Иногда мне казалось, что я со всем могу справиться, как будто была искушенной, держащей все под контролем женщиной, какую, вероятно, Данте и желал, но в такие моменты, как этот, я чувствовала себя бестолковой девчонкой.
Девственность?без намека на эмоции произнес он. Особый дар всех мужчин Семьи. Если ты рос среди насилия и смерти, то научился запечатывать свое сердце от всего мира. Почему они не преподавали то же самое женщинам Семьи?Вы с Антонио были женаты четыре года.
Я не оборачивалась, даже дышать не смела. Как я могла допустить такой промах? Моя ошибка может разрушить репутацию Антонио и мою из-за того, что согласилась на его план. Быть геем было наказуемым преступлением в мафии, и я в значительной степени помогла Антонио совершить его. Я сосредоточилась на дыхании, на ощущении мрамора под кончиками пальцев, на деревьях, склонившихся на улице под порывами ветра.
Валентина,на этот раз в его голосе появился слабый намек на напряжение.
Я ничего не должна была говорить,прошептала я.Это была просто фигура речи. Я не имела этого в виду в прямом смысле слова.Я была хорошей лгуньей, но у меня не было другого выбора, кроме как стать такой.Как ты и сказал, мы с Антонио были женаты четыре года. Конечно, я не девственница.
Его рука коснулась моего бедра, и я буквально дернула ногой, стукнувшись о подоконник. Я ахнула от боли, а затем прикусила губу, чтобы проглотить вскрик. Я целыми днями жаждала, чтобы Данте прикоснулся ко мне, и теперь, когда он это сделал, мне хотелось, чтобы он снова меня игнорировал.
Данте наблюдал за мной в отражении в окне.
Повернись,тихо сказал он.
Я ни секунды не колебалась. Его голос, даже без угрозы и опасности в нем, содержал слишком много властности, чтобы было возможным сопротивляться. Я набралась решимости, встав лицом к нему, и сфокусировалась на пуговицах его белой рубашки. Смотреть ему в глаза было выше моих сил. Каждая мышца в моем теле была натянута как тетива. Он обхватил пальцами мой подбородок и поднял его, вынудив меня встретить его взгляд. Опять прикосновение. Почему он прикасался ко мне сейчас, в то время как прежде он изо всех сил старался держать дистанцию между нами?
Я сглотнула. «Будь сильной, Валентина. Желание покойного священно. Не нарушай своего обещания».
И дело было не только в Антонио, которого я защищала. Я вела двойную жизнь так же хорошо, как лгал сам Данте, со времени нашей первой встречи заставила его поверить в одно, в то время как правда была совсем другой. Я хотела хоть каких-то эмоций на лице Данте, даже злости; я могла бы с этим справиться, но он не показал ничего. Всегда айсберг.
Значит, твои слова внизу были лишь провокацией?Он казался спокойным и незаинтересованным, но я не позволила этому тону провести себя и знала, что завладела всем его вниманием.
Я ничего не могла ответить. Сформулированный таким образом вопрос выглядел действительно неприглядно. О чем он думал? Мне было жаль, что у меня не было ни малейшего намека на то, в хорошем или плохом настроении он был.
«Он не причинит тебе вреда, Валентина».
До сих пор Данте ничего мне не сделал, но мы не особо общались за несколько дней до нашей свадьбы, и два дня назад он был чертовски пугающим, когда нашел меня с фотоальбомами.
Напряжение стало невыносимым, и из моего правого глаза соскользнула слеза, покатилась вниз по щеке и попала на палец Данте, который все еще держал меня за подбородок. Он нахмурился и опустил руку. Я сразу отвела от него взгляд и сделала шаг назад.
Почему ты плачешь?
Потому что ты меня пугаешь!выпалила я.
До сегодняшнего дня ты никогда меня не боялась.Он был прав. За исключением незначительных случаев, я его не боялась, но знала, что с таким мужчиной, как он, мне должно быть страшно.
Тогда, наверное, я хорошая актриса.
У тебя нет причин меня бояться, Валентина,спокойно сказал он.Что ты скрываешь?
Ничего,быстро сказала я.
Он слегка обхватил пальцами мое запястье.
Ты о чем-то врешь. И как твой муж я должен знать, что это.
Злость вспыхнула во мне с новой силой. Она в этот раз была быстрее осторожности.
Ты имеешь в виду, что должен знать как Босс, потому что как мой муж ты до сих пор точно не поступал.
Он наклонил голову, тщательно исследуя каждый дюйм моего лица.
Почему ты все еще невинна?
Я же сказала, что нет!с отчаяньем выкрикнула я, пытаясь выдернуть руку из его хватки, но он сжал пальцы, немного, только чтобы я не смогла убежать. Он притянул меня к себе, прижавшись к моей груди. Из моих лёгких выбило воздух, когда я подняла на него глаза. Мое сердце отчаянно билось в груди, в висках, в венах. И он это чувствовал. Потому что держал меня за запястье.
Итак,продолжил он пытать меня.Что, если бы я уложил тебя на нашу кровать прямо сейчас?Он сделал шаг, заставив меня приблизиться к огромной кровати с балдахином.И вошёл бы в тебя? Я бы не узнал, что ты просто соврала мне?
Я ничего не хотела от него так сильно, как только чтобы он, наконец, уложил меня в кровать, и теперь, когда он использовал это в качестве угрозы для выяснения правды, я мечтала о том, чтобы никогда ничего не хотеть от него. Почувствует ли он, что я никогда не спала с мужчиной? Я разговаривала только с женщинами об их опыте, но не представляла, могут ли мужчины почувствовать, невинна ли девушка.
Ты бы не сделал этого, потому что прямо сейчас не уложишь меня на эту кровать.
Почему нет?Он приподнял свою светлую бровь.
Нет, потому что ты не возьмешь меня против моей воли. Ты не одобряешь изнасилование,я говорила словами Бибианы, что звучало довольно странно из моих уст, ведь это даже не было бы против моей воли. Я пыталась соблазнить Данте в течение многих дней; он должен был догадываться, что я хотела его. Все еще хочу, невзирая ни на что. Мое тело изнывало от тоски по его прикосновениям.
Он усмехнулся. Я никогда не слышала, чтобы он смеялся. Это было пустым звуком.
Так вот, что ты слышала?
Да,ответила я уже тверже.Ты дал прямой приказ подчиненным рассказать своим людям, что кастрируешь любого, кто будет использовать изнасилование для мести или пыток.
Так и было. Я считаю, что женщина не должна подчиняться никому, кроме своего мужа. Но ты моя жена.
Все еще.Мои слова были жалким шепотом, наполненным неопределенностью.
Да, все еще.Данте кивнул и отпустил мое запястье. На меня нахлынуло облегчение.Сейчас я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Я всегда буду относиться с уважением к тебе, но жду того же и от тебя. Я не потерплю лжи. И, рано или поздно, мы ляжем в кровать, и тогда, Валентина, я узнаю правду.
Когда мы наконец ляжем в кровать как муж и жена, а не просто чтобы спать рядом? Случится ли это когда-нибудь?огрызнулась я. Мой дурацкий язык постоянно спешил.
На его лице мелькнуло еще что-то, чего я не смогла понять.
Правду,сказал он просто, но властно.И помни, я все равно узнаю.
Я опустила голову. Сделает ли правда хуже наши с Данте отношения? Определенно будет намного хуже, если у нас когда-нибудь будут супружеские отношения, а он узнает, что я лгала ему.
Валентина,резко сказал Данте.
То, что я сказала в гостиной, было правдой.Я испытала облегчение и испуг одновременно, когда слова вылетели из моего рта. Как долго я смогла бы продолжать лгать?
Данте кивнул, странно взглянув на меня.
Я так и думал, но спрашиваю сейчас, почему?
Почему это так удивительно, что Антонио не хотел меня? Возможно, он не считал меня привлекательной. Очевидно, ты тоже не хочешь, иначе не проводил бы большинство вечеров в своем кабинете, а свои ночи, повернувшись ко мне спиной. Мы оба знаем, что, если бы ты меня хотел, если бы вообще считал меня желанной, я бы лишилась своей невинности еще в нашу первую брачную ночь.
Я думал, мы договорились, что я не буду принуждать тебя,сказал он. Я пыталась заглянуть ему в глаза, потому что слышала в его голосе злость.
Но тебе и не нужно было меня принуждать. Ты мой муж, и я хочу быть с тобой.Мои щеки залил румянец.Я уже несколько дней пыталась соблазнить тебя, и ты даже не обращал внимания на мое тело. Если бы ты считал меня привлекательной, хоть какую-то реакцию бы проявил. Я думаю, мне просто повезло, что я всегда в итоге оказываюсь с мужьями, которые считают меня омерзительной.
Ты мне не омерзительна,твердо ответил он.Поверь мне, я считаю тебя привлекательной.
Я, должно быть, выглядела сомневающейся, потому что он сократил расстояние между нами.
Так и есть. Даже не сомневайся. Каждый раз, когда я вижу мелькнувшую сливочно-белую кожу твоих бедер.Он провел по моему бедру через высокий разрез ночной сорочки. Мне пришлось подавить удивленный вздох от его неожиданной близости. Все мое тело покрылось гусиной кожей.Или когда я вижу контуры твоей груди через те маленькие ничтожества, которые ты надеваешь, когда ложишься спать.Он нежно провел пальцем по кружевному краю моей сорочки прямо над грудью.Я хочу бросить тебя на нашу кровать и войти в тебя.Он опустил руку, опять перестав прикасаться ко мне.
Я округлила глаза.
Хочешь? Тогда почему
Он прижал палец к моим губам.
Сейчас моя очередь задавать вопросы, и ты обещаешь не лгать.Я уставилась на него, кивая. Он сказал правду? Он меня хотел?
Почему Антонио не спал с тобой?спросил он, по-прежнему находясь так близко, что меня затопило его теплом. Мне с трудом удалось сосредоточиться.
Я дала ему обещание не рассказывать никому.
Антонио мертв,сказал Данте. В его голосе не звучало сожаления.Теперь я твой муж, и твое обещание мне важнее.
Я отвела взгляд. Он прав, но я так долго хранила в себе правду, что она практически стала частью меня. В конечном итоге Данте, вероятно, все равно бы все выяснил.
Валентина?
Антонио был геем,выпалила я. Бремя лжи Антонио наконец-то перестало давить на мои плечи, подарив ощущение свободы.
Лишь на миг Данте показал потрясение.
Я никогда не подозревал. Ты уверена?
Я закатила глаза.
Он иногда приводил своего любовника к нам домой.
Почему он не спал с тобой, чтобы появились наследники? Это могло бы снять возможные подозрения.
Я замялась.
Не думаю, что это получилось бы. Ну ты знаешьЯ махнула в сторону паха Данте.
Он был бесплоден?
Нет, он как-то сказал, что у него не встает на женщин,выдавила я из себя, чувствуя, что покраснела.
Кто его любовник?небрежно спросил он, но я знала, что не стоит доверять его показному равнодушию.
В его взгляде был намек на решимость добиться от меня ответа любой ценой. Было чувство, что он пытается использовать мое эмоциональное состояние против меня, но меня не так легко сбить с толку.
Я покачала головой. Фрэнк все еще был жив и все еще далеко не член Семьи. Если Данте узнает, что Антонио встречался с посторонним Я не хотела даже думать о последствиях. Он не остановится, пока не найдет его, и я точно знала, что тогда будет с Фрэнком.
Я не могу тебе сказать. Пожалуйста, не заставляй меня.
Данте взял меня за плечи, без малейшего давления.
Если это кто-то из Семьи, я должен знать, и, если он не Семья на первом месте. Мне нужно защитить всех, кто доверяет мне.
Он убьет Фрэнка и, возможно, сначала подвергнет его пыткам, чтобы выбить имена всех людей, которые знали об Антонио.
Я не смогла бы жить с этим, если бы такое случилось. Мне хотелось закрыть глаза под проницательным взглядом Данте, но я понимала, что это плохая идея.
Я не могу тебе сказать. И не скажу. Прости, Данте, но неважно, что ты сделаешь, я не назову тебе имя.
Гнев, ещё свирепее, чем вчера, вспыхнул на лице Данте. Это была самая настоящая ярость, и впервые она была направлена на меня. Что говорила Бибиана? Данте не терпел неповиновения.
Ты жила под защитой, Валентина. У меня крепкие мужики говорили то же самое, и в итоге они открыли все свои секреты.
Тогда сделай, что должен,отодвигаясь, огрызнулась я.Отрежь мне пальцы на ногах и накорми меня ими. Бей меня, жги, режь, но я лучше умру, чем буду нести ответственность за смерть невинного человека.