Глядя на договор перед собой, убито покачала головой. Что вообще происходит?.. Трель его мобильного, лежащего на столе. Бросаю взгляд, успеваю заметить на экране «начальник безоп. Андрей» и Зорин берет трубку, откидываясь на спинку диванчика и касаясь пальцами моего предплечья. Я хочу отстранить его руку, но замираю. Такого голоса я у него еще не слышала:
- Еба-а-а-ать - я оборачиваюсь и смотрю на его слегка побледневшее лицо с горящими глазами.Жертвы есть?.. Это точно?Саша рвано выдохнул, достал сигареты и уставился на пачку невидящим взглядом.Сигнализация не сработала?.. Кто вообще заходил?.. Отлично, блядь, Андрей, вы просто молодцы! Зачем я столько вам вообще плачу, если вы нихуя не видите никогда! - Рявкнул, зло отбросив сигареты на стол и откидываясь на спинку дивана. - Да и хуй с ним, пусть хоть до тла сгорит - Встречается со мной взглядом и тут же отводит его в сторону. - Нет, не приеду. А хули мне там делать? С бубном вокруг плясать что ли, чтобы лучше прогорел?.. Мусорам скажи, что не знаете где я и найти меня не можете. Завтра сам приеду, пусть не дергаются. Там Улюкаев, низкий такой и толстый, вот ему и скажи, он адекватный. Да Да Если что интересное будет тогда звони, а так вообще до завтра не трогайте меня нахуй.
Он отключается и швыряет телефон на стол, не глядя на похолодевшую меня.
- Ну, заебись, что еще сказать. Просто великолепно. Охуенно Мне же мало было проблем, давайте еще добавим- едва слышно бормочет, постукивая зажигалкой по столешнице.
- Саш?неуверенно зову его я.
Он поворачивает ко мне голову и смотрит на меня как-то замученно. Подкуривает и снова откидывается на спинку дивана, задумчиво глядя в потолок.
- Клуб горит. Два пожарных расчета тушат. Да хуй они его потушат. С подсобного гореть начало, если бы с какого другого места - протяжно выдыхает дым в потолок.Ладно еще, что до открытия полыхать начал и никто не пострадал. Так бы вообще полный пиздец. Только уголовки мне бы сейчас не хватало для полноты картины.
Я, не зная, что сказать потрясенно на него смотрела. Зорин прикусил губу и затих. Мне показалось, что он сказал что-то вроде «так не доставайся ж ты никому, да?» и усмехнулся, но я не была уверена, что точно расслышала.
- Да-а-а, Ольга Дмитриевна, ты встретила меня не в лучший период моей жизни.Прыснул и скосил на меня глаза.Но и не в худший, впрочем, тоже. Не обессудь, но я вынужден наше свидание прервать. До дома добросить?
Я кивнула, несмотря на то, что была на машине. Кивнула, сама не понимая причины. Он махнул рукой Алене, и прежде чем я успела возвратить, протянул ей купюры, бросив «сдачи не надо», встал и подал мне руку.
Вдохнув и выдохнув, быстро сграбастала документы, сжала его пальцы и поднялась, идя следом за ним, не перестывающим отклонять одни звонки и делать другие, пока мы шли по тротуару в сторону парковки у недалеко расположенного парка.
- Тоша, ты в свой городишко еще не съебался?.. Отлично. Беда у меня случилась, бухнуть надо, потрещать за жизнь, составь компанию, а. Ну их тоже бери, вместе оно веселей. Угум, да. К дому моему езжайте, я чуть задержусь, вы меня подождите. Ага, давай.
Тихий мат сквозь стиснутые зубы, отклоняет еще несколько входящих, раза со второго только получается снова набрать кому-то. Впрочем, по злому рычанию, которое я уже слышала вчера, не составило труда догадаться, кому именно он звонит. Но вот слова его меня поразили:
- Ты, уебан, в этом участвовал? Тупого не изображай, я про пожар говорю. Сука, ты там обдолбанный, что ли?.. Задницу поднимай и чеши ко мне, разговоры разговаривать будем.Выпускает мои пальцы, чтобы снять с сигнализации черный Кайен и открыть мне пассажирскую дверь. - Игореш, в какой клуб, он сгорел нахуй. Я не пойму, ты правда что ли вкинулся?Ныряю в бежевый салон, Зорин с силой захлопывает за мной дверь, зло печатая шаг, обходит машину, чтобы так же с силой хлопнуть за собой водительской дверью. - Сказал, приезжай ко мне. У тебя двадцать минут.Отключает телефон, зло швыряет его на консоль и запускает двигатель - Опять вшторенный, ушлёпок.
- Саш, клуб же еще горит, может он не обдолбанный, а просто еще не знает?..
- Игорёша, что ли? Да ему раньше меня доложили. У них там, в этой стае такие новости быстро разносятся. Если это не он сам поджог.
Я пораженно застыла, вглядываясь в ровный профиль Зорина. Игорь? Господи, да что вообще происходит
- Ты думаешь это поджог?неуверенно спрашиваю я, не зная, стоит ли вообще к нему лезть.
- Это стопроцентный поджог.Лезть нужно, это видно по рваным движениям, злому взгляду, прикушенной губе. Он не справляется со своими демонами и ему сейчас необходимо чье-либо присутствие, иначе крыша у него окончательно уедет, если он останется наедине с собой. - Я строительством занимаюсь, Оль. И я бы себе абы какую хуйню не взял. Проводка, электроника, материалы и прочее на высшем уровне. Были.Досадно стукнул рукой по рулю, выезжая с парковки и вливаясь в редкий вечерний поток. - Сигнализация отключена была, на пульте пожарных оповещения не сработало. Персонал заметил, когда из подсобки огонь уже по коридору пошел. Это поджог. Игорёша должен быть в курсе кто это сделал, и скорее всего сам пробитую лапку приложил. За бабло, конечно же, просто так он и пальцем не шевельнет. Заплатили ему. Вопрос в том, кто. Есть у меня один человечек с убедительной мотивацией к сему ублюдскому поступку. Кабы не подтвердились мои подозрения В порошок же тогда сотру. Как можно этого не понимать?.. Вот как?.. Где мозги у человека, блядь?.. Хотя-я-я нет, ход очень грамотный, знает же, что если через Игорёшу все пройдет, то я насиловать никого не стану, чтобы этого дебила под пресс не пустить С-с-сука
Его правая кисть лежала на рычаге коробки передач и я сама пропустила тот момент, когда протянула руку и сжала его пальцы. Мое краткое замешательство и чувство того, как он стискивает мои пальцы в ответ, воздух в салоне будто разрежается, словно это мое инстинктивное движение ему сейчас было жизненно необходимо.
- Саш, - негромко и осторожно зову его я, вглядываясь в четкий даже в полумраке профиль.Если Если это Игорь сделал, ты же не - с трудом сглотнула, чувствуя, как по спине пробежали мурашки от воспоминания о вчерашнем вечере. От силы ярости, с которой Зорину никак не удавалось полностью совладать.Я имею в виду, что он только лишь исполнитель. Ты говоришь, что заказчик не Игорь. Он просто в деньгах нуждается и
- Пытаешься оправдать Игорёшу?усмехнулся, пальцы стиснули мои сильнее.Не стоит он того, Олька, вот совсем не стоит. Это я тебе очень авторитетно заявляю.Горькая усмешка, и злой рык, когда кто-то резко и без поворотника перестроился перед его машиной, - вот куда ты прешь, баклажан, раздавлю ж и не замечу! Инвалид, блядь, на всю голову А, это баба, ну ладно тогда.
Саша, не расцепляя наши пальцы, подперев коленом руль, зло выдыхает, достает левой рукой сигареты, но не прикуривает, сжимает пачку и зло выдохнув, швыряет на консоль. Выруливает на проспект и злобно шипит один сплошной мат, глядя на снова зазвонивший телефон.
- Да достали вы уже, суки.Останавливаясь на красный сигнал светофора отклоняет вызов, нервно постукивая телефоном по рулю. Бросает на меня косой взгляд, я торопливо пытаюсь изобразить спокойствие, спрятав под него абсолютную растерянность. Криво усмехается и значительно более спокойно произносит, - Игорь в защитниках не нуждается, уж поверь. Игорь в мозгах и совести очень нуждается и больше ни в чем.
- Я просто понимаю, что поступок дряной, если это Игорь сделал.Нерешительно произношу я, когда он снова трогается по проспекту, и я чувствую, как его пальцы сжали мои сильнее. - Просто ты с ним можешь жеТы даже сейчас очень злой.Не знаю, какие слова подобрать, и как всегда, в моменты растерянности по привычке говорю тихо и очень спокойно.
Саша не ответил, свернул к моему дому и остановился у подъезда. Выключил фары и взял сигареты. Я, было собираюсь на выход, но он чуть сильнее сжимает пальцы, просит подождать. Вторая сигарета. Взгляд в боковое окно. Ему херово. Не, не плохо, а именно херово и это видно невооруженным глазом. Он собирается с силами, чтобы задать вопрос брату и уже заранее знает правду. Выкидывает сигарету, но окно не закрывает. Переводит взгляд на наши пальцы. Мне хочется дернуться, хочется убрать руку и одновременно с этим хочется сжать сильнее и показать, что не все люди твари. Теряюсь я. Во всем. В ситуации и в нем.
- Я всегда злюсь, когда вопрос касается Игоря. И я его не убью, если ты об этом.Тихо произносит он и оглаживает большим пальцем кожу тыльной стороны моей ладони.Да и, скорее всего, я ему ничего не сделаю. Ибо бесполезно.Медленный выдох, прикрытые глаза, снова пальцем по коже.Боже, как я заебался уже
- Может, это не он?тихо произношу я, - ну не настолько же он не знаю, бездушный что ли
Саша смотрит на меня долгим, непонятным взглядом. На миг там появляется отблеск непередаваемой боли, полной растерянности, глубокого отчаяния. Это всего лишь миг, но меня просто вжимает, вдавливает в кресло под гнетом таких его эмоций, но он уже переводит взгляд в лобовое стекло, прищуривается, подавляет себя. Краткая затяжка, и длинные пальцы левой руки, с зажатой сигаретой постукивают по коже руля. Взгляд затуманен, досаден, разочарован. Голос прорезает повисшую тишину, прорезает чуть хрипло, тихо и просто бесконечно устало:
- Не настолько бездушный?.. Наша с Игорем мать была алкашкой. Я ее помню. Помню все. Наверное, это и есть самое ужасное во всей ситуации. Да и в целом в моей жизни. Я маленький был и мне тогда казалось, что если я буду хорошо себя вести, то она перестанет пить. Будет с нами. Со мной и Игорем. Глупо, знаю, но я был ребенком, и мой мир был тогда проще и неправильнее. Я и правда считал, что если буду хорошо себя вести, то мама перестанет. Так бывало иногда, когда у нее в запоях перерывы случались, она ловила белочку, а когда ее выписывали из психушки она пару дней не пила. Вот это мне тогда казалось наградой за то, что я - Усмехается, - хороший мальчик.
Впрочем, награда эта была недолгой. Вот вроде все хорошо, как мне тогда казалось, просто идеально, ведь она не пьет, а потом я прихожу из школы и если в раковине грязная посуда, значит всё. Опять началось. Ненавижу грязную посуду У меня в квартире может быть жуткий срач, но посуда вымыта и убрана всегда. Это первый и основной мой комплекс из детства. Ты знала, что с подобными комплексами нельзя бороться? Не то чтобы нельзя, скорее невозможно. Мне сейчас тридцать. Я взрослый мужик. Обеспеченный, способный на очень многое. Пока не увижу у себя в раковине грязную посуду. Это похоже даже не знаю на что. Не на что это не похоже. Просто дрожь. Задавленная возрастом и рациональностью. Задавленная вроде бы намертво. А руки моют. Моют ебучую грязную посуду.
Игорю было четыре, а мне восемь, когда мать лишили родительских прав и нас отдали в детдом. Я и до этого знал, что кроме брата у меня никого в этом мире нет, но тогда Детдом. Там понимаешь особенно четко, что есть ты, есть твой брат и вы оба никому не нужны в этом охуевшем от злости мире. Совсем не нужны. Сдохнетемир и не заметит.
Чтобы ты понимала днище всего этого - меня в первый день прописали заточкой в бок, потому что деревянный крестик отдавать старшакам не хотел. Крестик был просто деревянный, весь покоцанный, никакой ценности не имел совсем, его хер продашь. У них был принцип, а у меня был свой Твой браслет. Помнишь?.. Из бисера. Я знал этот взгляд, Оль. Я маленький был, а у меня был такой же взгляд, когда с меня хотели снять деревянный крестикединственный в жизни подарок от матери, живущей от запоя до запоя. Но я другой матери тогда и не знал.
И ее подарок хотели отобрать. Не отдал. Шесть дней в реанимации, пять недель в стационаре. У меня до сих пор этот крестик лежит. Дома, в шкатулке. Там ничего кроме него и нет. Только он. До сих пор не знаю, зачем храню
А тогда Тогда да всем насрать, по двору шагали девяностые. Хотя, думаю, причина не только в том отрезке времени. Не хочу это все вспоминать Мы в детдоме год тогда провели. Потом Игоря хотела усыновить обеспеченная и бездетная супружеская пара. Знаешь, ведь взрослых детей очень редко усыновляют. Игорь, по меркам усыновления уже был взрослый, я так уж тем более. А его хотели, и я так хотел, чтобы у него были родители Настоящие. Чтобы он все это забыл. Хотя, как сейчас я понимаю, он и не запоминал.
Игорь уговорил их усыновить и меня. И они даже согласились. Все изменилось. Мне раньше казалось, что мама это такая женщина, которая не пьет и не бьет, думал, что это, наверное, и есть любовь. Тогда, когда нас усыновили узнал, что не только это. Что настоящая мама еще и обнимает и целует без повода, вкусно готовит, готова провести с тобой время, долго разговаривать, рассказывать, объяснять, что с ней не страшно оставить младшего брата А дома всегда есть еда, и можно не воровать, чтобы Игорь хоть раз в сутки поел Я ведь помню голод. С биологической матерью когда жили, самогон был всегда, а еда Игорь так страшно плакал, потому что есть хотелу нас сарай был, там крысы Блядь Сука, надеюсь, в мучениях сдохла
Саша прикрыл ладонью глаза и протяжно, тихо выдохнул. Достал чуть дрожащими пальцами сигарету и глубоко затянувшись, тихо продолжил:
- Я старался быть лучше во всем, мне тогда казалось, что так и нужно, ведь у нас лучшие на свете родители и мы с Игорем должны во всем и всегда быть поводом гордости для них.
Тогда ведь заграничные сладости пошли, эти всякие сникерсы, баунти Их даже в магазинах не всегда было достать, а у нас дома они были. И игрушки. У Игоря был игрушечный форд такой, на педальках, красный. Ни у кого такого не было. Только у Игоря. Он разбил левую фару, когда педалька отказала. Он пытался разогнать его, толкая сзади, чтобы потом прыгнуть и прокатиться, но задел фарой о ножку скамейки во дворе. Он так плакал тогда, просил не говорить родителям, что разбил фару, чтобы они не расстраивались Это единственный момент в моей памяти, когда он боялся кого-то расстроить
Зорин с ожесточением сплюнул в окно, чуть дрожащими пальцами достал новую сигарету и закурил. Продолжил не сразу. Его тихий голос нарушил тишину, когда сигарета была уже наполовину скурена:
- Папа учил меня кататься на двухколесном велосипеде, стрелять из ружья, брал на рыбалку, даже на машине ездить учил... Я всегда и во всем старался ему помогать, всему научиться, он даже на работу меня брал иногда. Тогда я и решил, что тоже непременно в строительный бизнес пойду. Отец с матерью правда очень хорошие люди. Игорю не с чем было это сравнить. Он почти не помнил нашу биологическую мать, а в детдоме я вокруг него коршуном крутился, не давал в обиду никогда, свои обеды отдавал, хотя кормили там весьма херово и порой мы снова просто голодали Но Игорь ничего не помнил о том, что наша жизнь была близка к определению ад, пока нас не усыновили. Пока его не усыновили. Я как бонус шел.
Он адаптировался быстро, принимал все как должное А потом мама забеременела все-таки. Спустя столько лет. Нет, родители старались показать, что все по-прежнему, что они нас так же сильно любят, несмотря на рождение сестры, что все у нас хорошо. Они старались, но такое просто чувствуешь. Все вроде то же самое. Имею в виду, их отношение к нам было прежним, но чувствуешь. Игорю было четырнадцать и ему не нравилось, что мир больше не крутится вокруг него, но я тогда еще не знал на что он вообще способен.
Я учился в универе и снимал квартиру. Сначала в юридическом учился. Через год понял, что не мое. Бросил, родители поддержали. Поступил в экономический и только тогда узнал, что пока я там определялся в жизни Игорь вообще тормоза потерял. Я узнал обо всем: обо всех побегах из дома, брошенной школе, грязных словах, безостановочной ругани плевке матери в лицо. Это вообще. Я его тогда впервые избил так сильно. Просто, Оль Она правда мама. Не мать. Мама. А он, тварь, ей в лицо плюнул
Я и разговаривал с ним, и объяснял, и бил почти до потери сознания. Не помогало. Все становилось только хуже. Я съехал с квартиры обратно к родителям, потому что более-менее его контролировал. Правда, исключительно мордобоями, но родители никогда на нас руку не поднимали и даже несмотря на ебанутое поведение Игоря сделать это не смогли. Одновременно я продолжал учиться. Пиздец случался только тогда, когда меня дома не было, и прекращался с моим возвращением.
Я пробовал жить с ним отдельно от родителей. Тогда я второй раз его чуть не убил, потому что он уже намеренно, пока меня не было, влип в неприятности, а потом позвонил родителям и они, разумеется, его вытащили, чтобы получить в расплату новый скандал. Потом он попытался демонстративно суициднуться на глазах матери, доведя ее этим до нервного срыва, а потом, когда он хотел свалить из дома, а она попыталась его остановить, он ее ударил я тогда в третий раз чуть его не убил, но папа вовремя с работы вернулся, оттащил меня.