А там, в зелено-карих глазах что-то. Не могу никак расшифровать. Его пальцы сжимают ткань на моем колене уже вполне ощутимо. У меня замирает дыхание, словно бы пытаясь удержать вместе с незавершенным выдохом странный порыв податься вперед, к его лицу. Просто смотрю в его глаза, темнеющие с каждой секундой и до сознания запоздало доносится факт, что мои пальцы накрыли его ладонь. Вздрагиваем одновременно и взгляд отводим тоже. Да что со мной вообще?.. Отдергиваю руку глядя на нее как на предательницу. Александр встает с корточек. Замечаю легкую дрожь в его пальцах, выуживающих из кармана пачку сигарет. Он направляется к окну, а я собираюсь с силами, списывая прошедший миг все-таки на виски. И на свои расшатанные нервы. И на стресс. И на все в совокупности
Он протяжно выдыхает в окно, глядя в пол. Я, прикусив губу, понимаю, что хочу домой. Смешок прорывается с губ, когда вспоминаю о том, зачем, собственно, сюда направлялась.
- Ты говорил о бумагах.Кажется, он не сразу понимает значение моих слов, глядя на меня неопределенным взглядом.Давай я все подпишу и отправлюсь домой.
Усмехается, глядя на свой стол, где лежат несколько стопок бумаг, подготовленных, очевидно для меня. Кивает. Встаю с кресла, чувствуя отзвук слабости в ногах, но еще четко ощущая тепло на колене. В том месте, где лежали его пальцы.
- Так много?удивляюсь я, рассеяно глядя на стопки.
Обходит стол по джентельменски приглашая присесть и подает перьевую ручку.
- Копия договора купли-продажи между мной и хря Владимиром. Здесь ничего подписывать не надо, просто, чтобы ты была спокойна.Кладет передо мной первую стопку, и чуть склоняется, потянувшись за следующими бумагами. Я ощущаю приятное веяние его парфюма смешанное с запахом сигарет, и непроизвольно глубже втягиваю воздух носом.А здесь допсоглашение к вашему договору с моими реквизитами.Сверху кладет еще бумаги, - уведомление о переходе платы, - новая стопка, - копии документов-оснований возникновения
- Просто где расписаться? - убито спрашиваю я.
Александр хмыкает, но не настаивает и, выбирая листы, подает их мне.
Поставив последнюю подпись, встаю с кресла, оглядываясь на клатч. Он предлагает отвезти. Вяло возражаю, что на машине, стараясь не думать о том, как именно я до нее дойду. И дойду ли вообще. Может, такси?..
- Ты выпила, какой руль?Напоминает, сосредоточенно расфасовывая бумаги по файлам. - Если этот момент имеет значение, могу отвезти тебя на твоей машине.
Сдаюсь, вяло кривясь и принимая документы. Вопреки моим ожиданиям, наш поход вдоль трассы к моей машине не вызвал у меня истерики. Но Александр все равно настойчиво попросил взять его под локоть. Не стала возражать, неохотно признаваясь себе, что когда касаюсь этого мужчины мне спокойнее и это сейчас имеет значение. Не знаю уж почему. К тому же, предложение его оказалось весьма кстати, когда я впотьмах споткнулась и чуть не упала.
- Это механика?удивленно спрашивает Александр, после того, как открыв сначала мне дверь, обошел машину и сел на водительское.
- А что, не умеешь?с ненужной толикой сарказма в бесконечно усталом голосе спросила я, пристегивая ремень и бросая на него взгляд.
Вместо ответа ведет бровью и прицокивает языком, вполне явственно намекая, что ему мой тон не нравится. Отворачиваюсь и молчу, силясь казаться равнодушной и задушить порыв зачем-то продолжить язвить. Стараясь оттолкнуть нехорошие мысли и переживания я пропускаю момент, когда меня сморило.
- Оль, - его негромкий голос звучит будто бы набатом.Какой подъезд?
Я вздрагиваю и мгновенно просыпаюсь, чтобы осознать, что до моего дома мы уже доехали.
- Третий, но там редко бывает место, припаркуйся тут.Киваю на свободное место у трансформаторной будки и запоздало добавляю, - пожалуйста.
Пока мы идем к моему подъезду, я ощущаю все больше нарастающую неловкость, не зная, что сказать и как себя повести сейчас. К моему облегчению, к тому моменту, когда мы наконец достигаем моего подъезда, рядом притормаживает белый Патрол и голос того самого белобрысого мужика, которого я видела в клубе, лениво произносит из приоткрытого окна:
- Карета подана, сер.
Александр ровно со мной прощается, и, подождав пока я дойду до подъезда садится во внедорожник, мигнувший фарами на прощание и укативший прочь.
Домашние спят, и я этому несказанно рада. Падаю на кровать и почти мгновенно забываюсь тревожным сном.
Утром ни взглядом ни интонацией не выдаю усталости из-за мучивших меня кошмаров. Позавтракав с семьей, выхожу из дома и направляюсь к своей машине. Чтобы обнаружить под дворником белый конверт. В котором был мой браслет.
Глава 3
Сидя в машине, смотрю на номер Зорина. И решаюсь.
- Доброе утро, - мой голос вопреки усилиям звучит нервозно.Мне хотелось бы встретиться.
- По поводу?спустя длительную паузу уточняет он.
- По поводу вчерашнего инцидента.
- К часу, если удобно. Желябова тридцать девять.
Соглашаюсь и кладу трубку. Последовавшие обычные хлопоты в кафе не смогли сбить с меня напряжения. Не знала, как начать с ним разговор и думала об этом постоянно.
Без пятнадцати час паркуюсь у современной высотки и усмехаюсь, глядя на красивую вывеску у стеклянных дверей на мраморном крыльцестроительная компания «Сокол». Вот откуда он знал то, что заставило Владимира продать ему территорию. Впрочем, даже с учетом смены арендодателя основной факт прежнийя отрабатываю в том месте последний сезон, раз пошла такая пьянка со стройкой.
Взбегаю по мраморным ступеням, едва касаясь перил. Толкаю стеклянную дверь, чтобы окунуться в полумрак и кондиционерную прохладу широкого мраморного холла, отделанного с намеком на претенциозность и шик с поверхностными веяниями ампира.
- Здравствуйте. По какому вы вопросу?в трех метрах от входа массивная стойка, у которой стоит то ли охранник, то ли администраторпо деловому костюму сложно понять.
- Я к Александру Зорину.Ровно отвечаю я подходя к стойке.
- И вот он я.Александр сбегает по ступеням и благосклонно мне улыбается, переводит взгляд на мужчину и добавляет, - Арсений, это Ольга Дмитриевна. Пропускать всегда и в любое время.
- Понял, - кивает Арсений и заходит за стойку, что-то помечая в документах, пока я заторможено смотрю на Александра, неторопливым шагом приближающегося ко мне. Я знала, что буду нервничать, но не до такого же оцепенения. Раздраженно веду головой, пытаясь взять себя в руки. Безнадежно. От крутящегося в голове вопроса и внутреннего напряжения, который вызывает один его вид избавиться не так-то просто.
- Оль, время обед, через дорогу хороший ресторанный комплекс. Составь мне компанию, попутно обсудим интересующие тебя вопросы.
Неуверенно киваю и иду вслед за ним. Он смотрелся здесь как влитой, с этой своей классикой в стиле одежды. Смотрелся уверено и органично. Неужто из высшего руководства «Сокола»? Имя Анатолия Соколова, собственника строительной компании «Сокол», стремительно и красиво застраивающей город жилыми высотками было на слуху у каждого жителя.
- Ты из администрации «Сокола»?не уверена в тактичности вопроса, но все же задаю его, пересекая по пешеходному переходу проспект рядом с ним.
- Можно и так сказать.Усмехается и скашивает на меня взгляд.
ОнАлександр Михайлович, а не Анатольевич, то есть не сын строительного магната. Туманный ответ только добавляет мне пищу для размышлений. Купить территорию в три ляма спонтанное для него решение, это было очевидно. В близких родственных связях с Соколовым он не состоит, судя по его имени-фамилии. Тогда откуда у него такие деньги, позволяющие без запинки удовлетворить минутный каприз? Хотя, в строительном бизнесе я была не сильна. Может хоть там загоняют серьезные бабки не только учредители и их родственники.
Входим в ресторан, приветливая девушка-администратор вежливо улыбается сначала Зорину, приветствуя его по имени-отчеству, а потом мне. Спрашивает «как всегда, Александр Михайлович?». Он кивает и, указывая на меня, говорит ей:
- Разумеется двойной бизнес-ланч, Анжелика. И чай с лимоном для моей спутницы.
- Я не голодна, - очень запоздало говорю я, поднимаясь за Зориным по резной винтовой лестнице ведущей на второй этаж.
- Я буду обедать, а ты смотреть, что ли, Ольга Дмитриевна? Так мне кусок в горло не полезет. И так дела не делаются.Улыбается, отодвигая для меня стул возле стола, расположенного у широкого тонированного окна.К тому же их грибной жульен просто идеален. Это я тебе говорю как человек, посетивший все ведущие рестораны нашего города.
Чувствую некоторую неловкость, но она тонет в странной и такой неуместной истоме, что снова разливается под кожей при взгляде этих чуть насмешливых зелено-карих глаз. И начинает гореть колено. В том месте, где касался меня вчера он. Отвожу взгляд в окно с трудом. Слышу его немного неровный вдох. Почему-то, осознание того, что при наших встречах взглядами странные реакции происходят не только у меня, греют самолюбие. В памяти расцветает отпечатанный момент вчерашнего вечера - его пальцы дрогнули, когда он потянулся за сигаретами, после того, как я безотчетно стиснула его руку. Господи, ну к чему все эти мысли в моей дурной голове?
- Дебилизм - забывшись, едва слышно шепчу я, цепляясь взглядом за мчащиеся по проспекту машины.
- Что?
Усмехаюсь и не повторяю свой диагноз, симптомы которого проявляются даже сейчас, когда я чувствую на себе просто его взгляд. На секунду, рваную и не нужную, представилось, что я вчера все же склонилась бы к губам мужчины, мгновенно организовавшего поиски тварей, которые зажали меня на пустыре. Представила и почувствовала, как ускоряется пульс. Даже не знаю, что меня больше пугаетреакции своего тела, или то, как я к этому отношусь. А как я к этому отношусь?
Вены на руках зудят, как и кожа ладоней, стремящихся коснуться того место на колене, где вчера кожу сжимали его пальцы. Которые мгновением позже я сама безотчетно рукой накрыла. Меня никогда не пропирало так ни от одного мужика, чтобы самой себе отчет в действиях не отдавать. Я цепляюсь взглядом за жизнь, кишащую за стеклом, но впервые в жизни не могу отрешиться от факта того, что в расстоянии меньше метра от меня сидит мужчина, которого я едва знаю, но из-за которого не могу справиться с реакциями собственного тела. Да и, по правде говоря, я не хочу тормозить этот жар по венам, не хочу глушить анализом свой вчерашний порыв податься к его лицу.
Губы при этих мыслях пересыхают мгновенно и я инстинктивно их облизываю, одновременно бросая взгляд на него. Следящего за движением моего языка по губам. От его промелькнувшей тени в глазах накрывает гораздо жестче. Мне хочется сбросить туфлю и коснуться его колена, пользуясь длиной скатерти на столе. Хочется послать нахер неуместность и вульгарность моего поступка. Хочется спровоцировать его, ощутить все то, что он сейчас старательно глушил, зацепившись взглядом за мой язык по губам.
«Дебилизм», - повторяю мысленно, с трудом заталкивая вакханалию безрассудства и идиотизма обратно в недра сознания. Просто секса не было давнооправдываю тяжесть внизу живота, концентрирующуюся и давящую при затяжном миге глаза в глаза. Просто причина именно в этом. И в том, что в последнее время у меня сплошные стрессовые ситуации, оттого и мысли неадекватные. Вчерашнее происшествие вообще по идее должно у меня отбить все.
- Оль?
Даже его голос будоражит и толкает меня на просто дикие выходки. Закрываю глаза мысленно досчитываю до десяти и снова открываю, правда, трусливо пялясь в окно и скрестив ноги под столом. Не помогает. Едва сдерживаю мрачную умешку. Господи, да что творится-то? Видать крыша от всего уже съезжает. Эта мысль меня неожиданно легко и быстро успокоила. Вообще быстро успокаиваешься, когда находишь причину.
- Мне нужно сказать кое-чтоВ моем голосе отчетливое эхо того, что это действительно для меня важно. В голосе и в движение правой руки к кисти левой. И только в них.
«Ну не смотри ты так на меня!» - мысленно молю, чувствуя его взгляд на моих губах. Твердо ставлю ноги на пол и с силой до боли стискиваю руку лежащую на колене. На том самом месте. Трезвящая боль от впившихся в кожу ногтей помогает заглушить животный порыв скинуть туфлю, которой я уже играла на носке. Решив, что я достаточно успокоилась для того, чтобы посмотреть ему в глаза, перевожу от окна взгляд. Ну, почти нормально. Правда, еще немного и мои ногти проткнут кожу.
Он чуть прищуривается и сдерживает себя от желания прикусить губу (господи, это подавленное движение снова запускает безумие по крови), отпивает воды и выжидательно смотрит потемневшим взглядом с неоднозначным таким приглашением и одобрением. Мол, я вижу, что с тобой, продолжай.
Так дело не пойдет. И у меня сейчас реально кожа ногтями порежется.
Глубоко вдыхаю и, собравшись с силами, напоминаю себе, что разговор важный и серьезный. Но никак не могу сформулировать предложение и пауза затягивается. Собственные реакции опьяняют, дурманят, быстро умаляют значение этого разговора, увлекают мысли в сторону секса. Здесь. Сейчас. Ресторан пуст, не считая девочки администратора в дальнем углу. А пусть смотрит.
-Твою мать, что за мысли - одними губами шепчу я, глядя на перечницу и едва справляясь с саркастичной усмешкой, так и пытающейся растянуться на моих губах.
Я шла к нему с вполне определенной целью. Со своим недотрахом, туманящем мне мозги при каждом его взгляде я разберусь позже. Сейчас главноеспросить о ублюдках, едва не лишивших меня браслета. Ланкиного браслета.
Первая рациональная мысль отрезвляет. Я даже смотрю в зелёно-карие глаза, подернутые поволокой, очень спокойно. Мысли о семье, даже вскользь, способны вывести меня к трезвости из любого состояния.
Едва заметно ведет уголком губ в пародии не то на кривую усмешку, не то на ироничную улыбкудосада. У меня пробегаются мурашки по рукам не этично выложенным на стол. Мурашки от понимания, насколько он хорошо чувствует все то, что сейчас со мной происходило. Его рука дергается к карману пиджака, к сигаретам - занервничал. Но сдерживается, кладет локти на стол и сцепляет пальцы, отзеркаливая мою позу. Это почему-то злит.
- Спасибо. За браслет.Говорю негромко, и опасаюсь уточнять, как именно он его мне вернул. А уточнить нужно.
- Оль, позволь дать тебе совет,переводит взгляд в окно и чуть склоняет голову, так же как и я, минутой ранее напряженно наблюдая за машинами текущими по проспекту,не задавай вопрос, на который не готова услышать ответ.
- Вот как.Только и выдавливаю я и отвожу глаза. Понимаю, что совет хороший. И что твари наказаны. Не приминует подтвердить мое предположение:
- Шакалам доходчиво объяснили, что жить по законам джунглей нужно именно в джунглях, а не в цивилизованном обществе.Все-таки до чего удивительный голос, вроде низкий, ровный, а каждая эмоция ясно слышится. Сейчас от отчетливой тени холода в его тоне становится откровенно не по себе. - Бестолковая молодежь романтизирует эти лозунги агрессии и социопатии: «бери от жизни все», «либо ты, либо тебя», «бей своих, чтобы чужие боялись» и что там еще у них популярно Я иногда смотрю на такого шакаленка и у меня в голове только один вопросв этом организме есть какой-нибудь мозг? Хотя бы в спинном канале? Вопрос уже становится риторическим.Иронично полуулыбается и переводит на меня взгляд.В целом могу гарантировать, что на тебе, кхм, итоги произошедшего никак не отразятся.
- А на тебе?вопрос задаю прежде, чем успеваю обдумать.
Он не отвечает, держит меня потемневшим взглядом, пока подошедший официант расставляет салаты перед нами. Когда тот удаляется, мне хочется его вернуть. Потому что трусиха. И мне не нравится это напряжение за столом, воцарившееся взамен той атмосфере, что так будоражила мое сознание и кровь.
- А это имеет значение?чуть ведет бровью.
- Мне не хотелось бы - едва сдерживаю желание досадливо поморщиться и едва слышно заканчиваю, - что бы из-за меня были проблемы.
Усмехается, но не отвечает. Вертит в длинных красивых пальцах серебристое кольцо для салфеток, играя бликами от солнечных лучей. Не поднимая на меня взгляда негромко произносит: