Её большие глаза пруды с вязкой тяжелой нефтью, как будто вскипели.
Твои желания в скором времени будут удовлетворены, сказала она сухо и, отставив нетронутый кофе, поднялась из-за стола.
7
После завтрака Кузьма спустился в парк, прихватив с собой книгу и пакетик леденцов. Он любил так проводить время: усевшись на своей любимой толстой ветке среди листвы, где его и заметить-то было сложно, читать, слушать музыку или просто размышлять, болтая ногами. Ему нравилось вырезать на тёмно-серой шершавой коре ножичком разные узоры. Большая часть их до сих пор сохранилась, старые рисунки разве только немного потемнели дерево стремилось заживлять свои раны.
Кузьма достал из-за пояса миниатюрный кинжал с ручкой, инкрустированной бриллиантами. Он ещё не знал, что будет вырезать, но томящееся в нём беспокойство нужно было выпустить, точно бабочку из банки. Немного подумав, он нацарапал на коре первую букву. Затем вторую, третью
СЕЛИЯ
Каждое букве Кузьма старательно придал форму изысканного вензеля. Во рту у него медленно, как закат над океаном, таял мятный леденец. В наушниках играла, поставленная на круговую, популярная песня. «Убей меня, если любишь». Если бы Селия знала, конечно, она бы запретила.
Закончив с именем невесты, Кузьма подумал и вырезал рядом череп с костями: лишь такой замысловатый противоречивый рисунок мог хоть в какой-то мере дать представление о том, что он чувствовал резные нежные сплетающиеся буквы, похожие на цветущий плющ, и череп.
«Твои желания будут удовлетворены Что же стоит за этими словами? Неужели она придёт? Правда, любовное обещание обычно не произносят таким тоном»
Кузьма вспоминал лицо Селии, напряженно-суровое, словно что-то беспокоило её. Или даже пугало. Вспоминал ночную возню в холле, подвал, пятна света, снующие по стене подобно перепуганным белым мышам. И синий край атласного халатика, ползущий по миндальной коже бедра, поднимающийся всё выше, выше, в ту минуту, когда Селия потянулась, чтобы поправить шторы
8
Сегодняшнее ожидание было в чём-то похоже на самое первое, еще не замутненное разочарованием, но и отличалось от него. Кузьма чувствовал себя будто перед поездкой на неизвестном аттракционе: может, будет хорошо, а, может, и страшно Он вздрогнул, когда отворилась, наконец, дверь комнаты, и узкая полоска света протянулась к его ногам в точности так, как он себе представлял.
Только вместо той, кого он ждал, на пороге стояла другая новая охранница, совсем юная, сильная, молчаливая.
Кузьма не помнил её имени.
Гладкая кожа, туго облегающая крепкие бицепсы, в полумраке казалась бронзовой. Она сделала несколько шагов к нему, заслонив собой свет. Во всем мощном теле девушки, в каждом её движении, чувствовалась торжественная бережная робость, совершенно, казалось, неуместная, выбивающаяся из общего впечатления.
Что тебе нужно? испуганно спросил Кузьма.
Госпожа велела мне быть с вами этой ночью, застенчиво пробормотала огромная охранница, сделав ещё полшага вперёд.
Она осторожно попыталась обнять юношу, но он вывернулся. Отбежал, прибился к стене, воскликнул с негодованием:
Убери руки! Уходи сейчас же! Нет! Я не хочу!
Когда за ночной гостьей, не произнесшей более ни слова, закрылась с привычным лёгким щелчком дверь, Кузьма не выдержал и, рухнув на постель, заплакал, утопая лицом в упругой зефирине-подушке.
9
Почему ты все время молчишь? спросил Кузьма у охранницы, сидящий напротив него в кожаном салоне лимузина. Его беспредельно раздражало, что девушка ведет себя так, словно это не она, а её копия из параллельной реальности минувшей ночью вошла к нему в комнату.
А разве нужно говорить?
На спокойном красивом лице преданность и смирение, мышцы под золотистой упругой кожей словно яблоки в мешке рядом с такой девушкой действительно можно ничего не бояться, только если одиночества её внутренний мир казался запертым наглухо: «да, господин», " хорошо, господин» ничего личного. Она, вполне вероятно, была готова даже погибнуть, защищая Кузьму, но при этом и о погоде с ним поболтать, так во всяком случае это выглядело, для неё составило бы большой труд.
Я давно не понимаю, что происходит вокруг меня, хотя сцена, на которой разыгрывается спектакль моей жизни, довольна мала всего лишь замок и парк. Я хочу рассказать кому-нибудь всё, просто чтобы узнать, сумасшедший я или нет Пока ты один на один со своей головой, ты никогда в жизни не сможешь оценить трезвость своих размышлений. Мне нужен друг, сказал Кузьма, я хочу поговорить с другом
Это очень странная просьба, молодой господин. Вашими друзьями могут быть госпожа Селия шай, ваша матушка, человеку надлежит искать друзей своего круга
Кузьму окончательно разозлила уверенность, с которой охранница произнесла эти довольно жестокие слова, имеющие своей целью навсегда определить границы их отношений.
Да ты как робот человекообразный! воскликнул он, и не в силах сдержаться, прыгнул вперёд, впился своими тонкими пальчиками в эластичную белую ткань обтягивающей майки охранницы.
В гневном запале оттянув майку достаточно сильно, он случайно обнажил грудь девушки и даже этого не заметил.
Бездушное создание! Кусок мяса, предназначенный для ножей и пуль! вопил он, терзая одежду охранницы, пытаясь встряхнуть её мощное тело своими худенькими ручонками, думаешь я не вижу, все это ваше отчуждение, якобы из почтения к нам, господам, на самом деле есть особая форма высокомерия рабов, не более, в глубине души вы считаете себя лучше нас, и потому молчите, как идиоты!
Девушка, будучи намного сильнее, легко сняла паренька с себя, точно маленькую обезьянку, и усадила на сидение рядом.
Вам лучше успокоится, молодой господин, произнесла она с едва заметной укоризной.
Вот уж дудки, отчеканил Кузьма с прорывающимися слезами в голосе, как врываться ко мне в спальню, так это можно, а поговорить по-человечески: «это странно, господин», " разные круги, господин» недоброжелательно передразнил он, подражая глубокому, чуть гнусавому голосу охранницы, путь в мою постель лежит через моё сердце, так и передай своей госпоже. И если она не прикажет тебе ритуально самоубиться в наказание за проваленную миссию, то ты можешь попробовать ещё разок
Он внезапно осекся, и, коротко взглянув на неё, сразу опустил ресницы. Тонкая полупрозрачная накидка на лице колыхнулась от быстрого вздоха.
Как вам не стыдно, молодой господин, сомневаться в благих намерениях ваших близких, произнесла она немного расстроенным тоном, когда некоторые вещи скрыты от нас, то, что мы видим на поверхности может казаться нам уродливым, гадким, но такое впечатление есть лишь следствие нашего неведения Понимаете, молодой господин?
А вот с этого места поподробнее. Язвительно процедил Кузьма. «Скрытые от нас вещи», это про оружие в подвале что ли? И не надо делать блаженно-непонимающий вид. Ты ведь была там? Я имею полное право знать, что происходит в моём доме.
На миг глаза охранницы изумленно расширились, но она тут же овладела собой.
Хоть режьте меня, но я не могу говорить с вами об этом, молодой господин.
Ну, давай! Разрежу! Трепаться не камни ворочать! вскипел юноша.
Девушка ничего не стала отвечать: она просто вынула из-за пояса один из метательных ножей и протянула его Кузьме.
Он взглянул на неё вопросительно.
Охранница протянула ему свою руку.
Режьте, чего же вы ждёте, господин.
Поступок девушки поразил Кузьму. Он застыл в нерешительности, глядя попеременно то на нож в своей руке, то на беспомощное запястье, протянутое ему.
Сначала он хотел пойти на попятную и вернуть охраннице кинжал, но потом какой-то злой шепоток внутри подсказал ему, что именно этого она и ждёт, эта глыба из принципов и мышц, она провоцирует его, и заранее уверена, что он спасует
А вот тебе! воскликнул он, и несколько раз крест-накрест резко пересек кончиком ножа кожу на руке девушке. Получай! Есть понт есть ответ!
Молодая охранница не шевельнулась. Звезда тонких красных царапин у неё на руке мигом омылась кровью, превратившись в алый цветок. Девушка смотрела на Кузьму грустно и как будто с сочувствием, хотя по логике вещей в данный момент сочувствовать следовало ей самой, а не ему.
Юноше стало стыдно. Он медленно опустил нож и отвернулся.
Девушка достала откуда-то бинт и принялась ловко перевязывать себе руку.
Закончив с нехитрой первой помощью, она выразительно взглянула на пришибленного эмоциями, съежившегося на широком удобном сидении Кузьму, и произнесла нерезким, но твердым, не допускающим возражений тоном:
Госпожа Селия любит вас, будьте уверены. Она бережет вас, как самое ценное сокровище И все её действия направлены на то, чтобы вас защитить
Любит, как же Да проще вырвать зубами клок из собственной задницы, чем поверить в это, ядовито припечатал Кузьма, не глядя на собеседницу.
Любовь не всегда выглядит так, как мы ожидаем, ответила охранница, как будто не заметив ни нарочитой грубости его фразы, ни издевательской интонации.
Машина в это время мягко затормозила. Минуту спустя шофересса в чёрном пиджаке предупредительно раскрыла обитую кожей дверцу салона:
Госпожа шай Асурджанбэй ждёт вас.
10
Приехавшего гостя на лестнице встречал Фома, второй муж Зарины: на его лицемерно-приветливую улыбку Кузьма ответил долгим холодным взглядом он терпеть не мог Фому, тот был на три года старше, и пока Кузьму ещё не забрали в дом Селии, Фома часто бил его и отбирал игрушки. А теперь он, этот пухлый наглец с раскосыми хитрыми глазами ишь какой важный! стал господином шай Асурджанбэй, полноправным хозяином замка.
Зарина была беременна, под её одеждой Кузьма заметил немного округлившийся животик это наблюдение подняло в нём прямо-таки штормовую волну чувств, которые он так же вынужден был запереть в тонкостенном сосуде вежливости: юноша ощутил одновременно и приступ глупой детской ревности к этому новому ребёнку своей матери, и грусть по собственному ушедшему младенчеству, и обидную зависть Фоме: «По какому праву он занял здесь моё место?»
Кузьма знал горький, как сердцевина вишневой косточки, ответ на этот вопрос: «Так положено» Подрастающий мальчик не может оставаться жить со своей матерью Рожают в Хармандоне рано, и потому близкие подруги здесь довольно часто меняются детьми: сын одной становится мужем другой это позволяет и соблюсти традицию, и не потерять своего мальчика из виду Мать, она ведь везде мать, даже в Хармандоне: всю жизнь ей хочется чувствовать поблизости свою кровинку, знать, что дитя её в довольстве и в безопасности
Обстановка в родном доме показалась Кузьме не слишком гостеприимной: к его визиту накрыли в столовой. Он надеялся поговорить с матерью наедине, а тут на тебе почти официальный прием, торжественная сервировка, гордый и пафосный Фома напротив, деловито и чопорно орудующий замысловатыми приборами, молчаливый дворецкий, бесшумно появляющийся то здесь, то там с тарелками под блестящими колпаками.
Кузьма болезненно ощущал отчуждение, наступившее между ним и Зариной. Он, конечно, осознавал, что так и должно быть, все правильно, сын вырос, а у матери молодой муж, но все в душе юноши противилось, отказывалось принимать это окончательно.
После обеда, показавшегося Кузьме до не вероятности долгим, перешли в гостиную.
Дворецкий принес ледяной кофе с миндальной пудрой в высоких узких фужерах. Поставив его на маленький столик рядом с глубоким креслом, Зарина откинулась на спинку, умиротворенно сложила руки на подлокотниках.
Фома, сказала она строго, мне кажется, вам нужно доделывать курсовую работу, ступайте наверх.
Молодой муж покорно склонил голову, поднялся и, кинув на Кузьму неодобрительный взгляд из-под полуопущенных ресниц, нарочито медленно направился к выходу.
Фома, позвала Зарина.
Он остановился и обернулся.
Подойдите, велела она и добавила, когда он приблизился, Я прочту всё, что вы написали. Вам ясно?
У Кузьмы снова тоскливо ёкнуло внутри от этого «вы», обращения, принятого между супругами: стало быть, Фома муж; и ребёнок, который вскоре родится, это его ребёнок; а ему, Кузьме, Селия так и будет говорить «ты», как положено говорить «обещанному», маленькому мальчику, живущему в её доме, ведь она ни разу ещё не входила в его спальню и, похоже, не собирается
Преодолевая смущение, Кузьма рассказал Зарине о странном поведении своей нареченной, благоразумно умолчав, разумеется, о складе оружия, он ехал к матери в надежде, что она сможет что-либо прояснить. Как-никак, Зарина знала Селию с самого Селииного рождения: их родители были очень дружны, и иногда девятилетней Зарине даже доверяли покормить годовалую Селию с ложечки кашей. Взрослые умиленно взирали на это зрелище, прихлебывая летние коктейли, посмеивались и снимали видео.
Слушая рассказ Кузьмы, Зарина обстоятельно расстелила на столе мягчайший кашемировый платок, достала расписную коробочку с ароматическим табаком, высыпала немного в центр платка, взяла щепотку, глубоко вдохнула сначала одной ноздрей, затем другой Смакуя послевкусие запаха, она откинулась на спинку кресла.
Это не повредит малышу? фраза скатилась, как камушек с крутой горки. Ведь так естественно переживать за будущую сестру! Или за будущего брата.
Зарина удивлённо повела бровью: с каких, мол, пор сын делает мне замечания? Кузьма почтительно поклонился и попросил прощения за свою нескромность. Он искренне жалел о сказанном, опасаясь, что раздражил мать, и она после этого менее охотно пойдет с ним на откровенность.
Хочешь сказать, Селия до сих пор не подтвердила вашего брака? изящно втянув красивые узкие крылья носа, как бы разминая, пережевывая ими запах, спросила Зарина.
В её свежей смелой и авантюрной голове моментально сложилась шахматная комбинация. Мысленно она уже вернула себе полное право владения сыном, и значит право на хармандонский престол. Оставалось только найти подходящие фигуры. И выставить их на доску.
Я надеюсь, вы можете хотя бы предположить, отчего это так происходит, мама.
Зарина уютно подобрала ноги на кресло. Кузьма стыдливо отвернулся, чтобы не видеть обозначавшийся под блузой тугой бугорок её живота. Присутствие при разговоре этого безымянного ребенка необъяснимым образом смущало юношу.
Селия всегда была странной, Зарина подняла руки, они взлетели, точно две птицы, она сняла заколку, и черные блестящие волосы рассыпались по плечам, она в детстве, если ей что-то не нравилось, могла по несколько дней ничего не есть и ни с кем не разговаривать. Её родители называли такие приступы у дочери «пытка молчанием». Когда ей было двенадцать, она влюбилась в парня старше себя, он был обещанным мужем её сестры Мэриэль. Селия не раз являлась к сестре с требованиями отдать его, а когда ей попытались объяснить, что этот мужчина никогда не будет с нею, она вздумала утопиться в парковом пруду. К счастью, поблизости оказалась охрана. Когда она училась в частной школе, с ней тоже были какие-то проблемы, её матери приходилось платить огромные штрафы, и она даже не рассказывала своим друзьям, что вытворяет её дочь, стыдно было Селия слишком уж часто вела себя неадекватно, и её мать, зная это, завещала всё своё состояние старшей дочери, и оно перешло в руки младшей только потому, что бедняжка Мэриэль разбилась на вертолете. Амина переживает по этому поводу до сих пор, но не мужчинам же завещать акции? Селия единственная наследница огромного состояния, и она чокнутая
Зарина умолкла, весьма довольная своей тирадой.
Но, мама Зачем же вы тогда отдали ей меня, в умных темных глазах Кузьмы появился печальный блеск, словно на поверхности тихого озера в пасмурный день, раз она такая?
Во-первых, её состояние одно из самых больших во всем королевстве, а в тебе течет кровь правящей династии, об этом нельзя забывать, я не имела права тебя продешевить; во-вторых, это был тактический брак, мы с семейством шай Сулугур в период мирового экономического кризиса объединили наши компании и не только спаслись от разорения, но и создали величайшую нефтяную монополию на земном шаре «ОйлРемайнс», понимаешь? А в-третьих: я взяла с Селии святую клятву, что она никогда не сделает тебе ничего дурного.