Провожая меня в аэропорту, Витторио заявил, что далее откладывать не намерен: прилетит в Москву через неделю-другую, и мы распишемся. Не стану скрывать, такая постановка вопроса, точнее, утверждения - уверенного и безапелляционного - мне не понравилась. Я хотела бы участвовать в принятии решеий, которые кардинально меняют мою жизнь. Но спорить с ним сейчас не хотелось: к чему портить момент расставания? И без того он печален. Я подумала, что у меня есть время ещё раз спокойно всё обдумать и в случае положительного решения подготовиться к переезду: перейти в онлайн или уволиться и найти другую редакцию, которая согласится принимать результаты труда по интернету.
А дома встретила суровый отпор всем своим романтическим устремлениям. Папа буквально встал стеной против моего выбора возлюбленного - о свадьбе не желал и слышать. И в качестве ответной реакции я твёрдо вознамерилась стать синьорой Кастеллано. Нет, я вовсе не хотела рассориться с отцом, но меня возмущал тот факт, что все вокруг пытаются указывать мне, что делать. И это в 24 года! Я не глупая малолетка, в конце концов! Самое странное, что папа даже не мог толком объяснить, чем ему так не угодил мой итальянский мачо. Всё сваливал на какую-то мифическую интуицию и нежелание отпускать меня так далеко. Согласна, нам будет непросто подерживать отцовско-дочерние отношения на таком расстоянии, но ведь я не могу всю оставшуюся жизнь провести возле него. Я взрослый, самостоятельный человек. Конфликт с родителем дошёл до такой стадии, что мне пришлось временно переехать к Лерочке в Ясенево. Витторио задерживался с приездом - его отвлекли какие-то дела - и я медленно но верно погружалась в хандру от раздиравших меня противоречий. Похоже, это одно из любимых состояний моей нервной системы...
Но однажды утром я проснулась со смутным радостным предчувствием: сегодня что-то изменится, сдвинется с мёртвой точки. Может быть, Витторио наконец приедет или папа позвонит и скажет, что погорячился и что моё счастье - самое главное для него. И моя измученная душа наконец обретёт покой.
Отец действительно позвонил мне, когда я ехала в метро на работу. Попросил прийти
домой сегодня вечером для важного разговора. Я напряглась:
- Пап, мы ведь не будем опять мусолить моё замужество по десятому кругу, правда?
- Отнюдь, Никусь. Я бы даже сказал, совсем наоборот.
У меня отлегло от сердца.
- Спасибо, пап. Я очень рада. Буду вечером. Целую.
В квартире было прибрано, а отец выглядел бодрым. Не то чтобы сияющим, но уж точно не в тоске. Это снова подзарядило меня позитивом после долгого утомительного рабочего дня. Папа налил нам обоим чаю, достал и открыл мои любимые конфеты - "Ferrero Rocher".
- Что празднуем? - улыбнулась я и не стала отказывать себе в удовольствии - взяла из коробочки золотой шарик.
Папа вздохнул:
- Никусь, я бы очень хотел прекратить это наше противостояние. Я вижу, что оно ни к чему хорошему не приведёт, и мне больно, что меж нами появился разлад. Мы ведь с тобой всегда были хорошими друзьями, с самого твоего детства.
- Правда. Конечно, это странно - дружить с собственной дочерью...
- В действительности, дорогая, это самая естественная вещь на свете, нужно только правильно выбрать момент. Начиная с какого-то возраста - и это далеко не 18 - любой родитель перестаёт быть воспитателем для своего ребёнка, это неизбежно. В общем, у нас всё было гармонично до появления этого... синьора Кастеллано. Но ты не думай, я не затем тебя позвал, чтобы принижать его достоинства. В целом, я понимаю: ты сама вольна решать свою судьбу. Прошу только одного: не торопись. Такой поспешный брак может стать большим разочарованием для тебя именно из-за своей поспешности. Понимаешь?
Я опустила глаза и наклонила голову в знак согласия.
- Но что же делать, если он настаивает? И ведь намерения его честны...
- Может быть. Наверняка мы этого не знаем.
- Паап...
- Подожди. Я что хотел сказать... На самом деле, у меня к тебе совсем другое дело... эмм, поручение. От научного общества, в котором я, как ты знаешь, состою вот уже двадцать с лишним лет.
- Неожиданно! И что за поручение?
- Недавно наш журнал запустил новый проект "Яблоко от яблони", про детей членов общества, которые достигли незаурядных результатов, - он сделал паузу, чтобы перевести дух. Я заметила, что папа изрядно волнуется - это было на него не похоже. - Ты помнишь, Никусь, моего хорошего друга и коллегу Илью Петровича Алексеева? Этнографа.
Я пожала плечами:
- Ты дружил и дружишь со многими коллегами, не поручусь за то, что помню их всех.
- Ну ладно. Так вот. Его сын - Тимур Алексеев - является главой компании "Сиберикс". Её ты точно знаешь, мама там работала...
Моё сердце сжалось. Да, я знаю эту компанию. Мама действительно там работала - там же и погибла, при исполнении, так сказать, своих трудовых обязанностей. Она была золотым директором в этом злосчастном сетевом бизнесе. Как раз направлялась на очередной семинар, где её и других таких же бедолаг заряжали сектантским духом. Мама любила и умела водить машину и даже сама на неё заработала в этом самом "Сибериксе" - но на той трассе ей не повезло. Попала под перевернувшуюся фуру, у неё не было ни единого шанса. С тех пор я не езжу по трассе - только по городу и желательно по пробкам. И своей машиной обзаводиться не тороплюсь - изредка беру у папы. И маму не вернёшь. И винить в этом "Сиберикс" неразумно. Но и относиться к этой компании непредвзято - тяжело.
Дальше начался какой-то сюр: папа предложил мне съездить в гости к основателю "Сиберикса" и взять у него интервью. Я ж журналистка - мне что, сложно? Было трудно поверить в то, что он не шутит, и стоило большого труда сохранять спокойствие.
- Я последняя журналистка в Москве? - уточнила я у папы. - Всех остальных скосил какой-то особый вирус, приживающийся только на журналистах? А почему сотрудники вашего общества сами не съездят к этому успешному яблочку и не пообщаются с ним за жили-были?
Папа помялся:
- Тут деликатный момент... понимаешь, этот молодой человек... то есть, мужчина... он, так сказать, не совсем обычный. Хм... ну, в общем, желательно, чтобы интервью у него взял кто-то из своих, деликатный и понимающий человек. И кому как не тебе это под силу - ты даже знакома с его отцом...
- Может, и знакома, но даже не помню этого. А что касается личности самого фрукта, то я скорее в Бангладеш перееду, чтобы не никогда не видеть и не знать человека, что основал компанию, из-за которой я лишилась матери. Молодой и бодрой, между прочим.
- Ах вот как, - горько проговорил папа и покачал головой. - Значит, вот так, дочь? Значит, я должен принять незнакомого, абсолютно чуждого мне по уму и характеру человека в свою семью на вторую неделю знакомства... а ты ничем мне не обязана и можешь мастерить какие-то нелепые алогичные конструкции, обвиняя абсолютно постороннего человека в своей личной трагедии! Что ж, давай тогда будем последовательны. Давай обличим на телевидении и в интернете ту транспортную компанию, которой принадлежала фура, родителей того человека, который был за рулём - разве они не причастны к твоему горю? - отец буквально захлёбывался эмоциями, обличая мой эгоизм и несправедливость. Я снова не узнавала его.
- Папа... папочка, прости, - я даже всхлипнула от нахлынувших чувств. - Ты прав, абсолютно прав, это глупо и мелко с моей стороны... я понимаю, умом всё понимаю. Просто... не знаю, как смогу смотреть ему в лицо. Он лично, конечно, не виноват, но наша встреча принесёт мне страдание, хочу я того или нет. Это словно сыпать соль на рану. Неужели ты сам не чувствуешь того же?
- Нет, милая, прости, но я не могу с тобой согласиться. Данный конкретный человек не имеет никакого отношения к смерти твоей матери. Всё, о чём я тебя прошу - это крошечное одолжение, которое вполне тебе по силам. На неделю съездить в Курскую область, пообщаться с интересным человеком, немного пофотографировать и вернуться...
- На неделю?! - изумилась я. - Зачем так долго? Для интервью вполне достаточно одного дня. Ну, пусть будет три - прибавим день приезда и отъезда...
- Всё не так просто, дорогая. Там производство. Посмотришь, побеседуешь с сотрудниками, сделаешь хороший материал не на бегу.
- Но Витторио должен приехать со дня на день...
- А Витторио подождёт. Он хочет забрать у меня дочь на всю оставшуюся жизнь, увезти её за многие тысячи километров - и за это не готов пожертвовать неделей своего времени? Дёшево же он тебя ценит...
Я тяжело выдохнула и взяла время подумать. Заодно залезла в сеть и нашла там целую массу материалов о "Сиберикс", в том числе и интервью с основателем. Правда, почему-то это был не Тимур Алексеев, а некий Юрий Негматов. Я позвала папу и показала ему статьи.
- Это его партнёр, - кивнул родитель. - Он занимается маркетингом, логистикой, связями с общественностью... а Тимур - производством.
- Тут и о производстве есть статьи... с фотографиями. Папочка, пожалуйста, давай сделаем материал из этого... обещаю, я всё переоформлю так - никто не подкопается, отрерайтю текст...
Отец молча смотрел на меня несколько секунд, а потом строго спросил:
- Ты серьёзно сейчас говоришь или шутишь?
Я невинно захлопала глазами.
- Милая, если бы я признавал такие методы, то не был бы ни доктором, ни профессором. И дочери своей халтурить не позволю. Ты понимаешь, что свет до сих пор не видел ни одного интервью с Тимуром? Это уникальная возможность - где твоё журналистское тщеславие?
Его придавила фура на трассе М10... Я обмякла и зажмурилась, не находя никакого
выхода из этого мучительного тупика.
***
Мы уже давно съехали с асфальтированной трассы и тряслись по грунтовой дороге, а усадьбы дражайшего Тимура Ильича всё не наблюдалось на горизонте. Поля сменялись лесками, пересекались мелкими речушками, всюду потихоньку вступала в свои права осень. Глядя на пожелтевшую траву и плачущие листочками осины, я с тоской вспомнила пальмовые аллеи в далёкой тёплой Италии. Я не сказала Витторио, что еду в командировку на целую неделю, да ещё к мужчине. Понадеялась, что управлюсь быстрее, а насчёт цели поездки соврала, мол, надо навестить подругу. Он был недоволен, так как собирался со дня на день сорваться ко мне, а я там путешествовать придумала. Ну конечно, только у мужчин бывают важные дела, а мы, женщины, только всякими глупостями занимаемся... Для нас сидеть и неделями ждать любимого у окошка - самое естественное дело, а вот любимый не готов терпеть и дня проволочек.
Я зевнула и вдруг заметила выглядывающие из-за деревьев треугольные крыши дома. Оживилась:
- Приехали? - спросила я, подскакивая на сиденье, у водителя, что спокойно крутил баранку большого чёрного джипа "Мерседес".
- Почти, - подтвердил он.
Красивый двухэтажный дом выплыл не поле обозрения уже целиком, прикрываемый только оградой, и теперь потихоньку начал показываться производственный корпус: большое современное здание, почти сплошь состоящее из стекла - по крайней мере, передний фасад. На высоко поднятой крыше крыльца красовалась фиолетовая надпись фирменный шрифтом: "Сиберикс". Мы успешно проехали ворота и нырнули во внутреннюю территорию, огороженную монументальным забором. Хозяин встречал нас на пороге своего дома - я издалека увидела его мощную фигуру в синих джинсах и чёрной майке. Чем ближе мы подъезжали к нему, тем яснее становилось: да, это он. В сети оказалось на редкость мало его фотографий, но всё же составить мнение о его внешности у меня получилось. Он очень крупный, широкий в плечах, темноволосый - не такой, как мой Витторио, но недалеко ушёл - а ещё внушительное суровое лицо покрывала довольно длинная поросль - не то короткая борода, не то давняя щетина. Ни дать ни взять - викинг. Только длинной шевелюры с косичками не хватает.
Я изо всех сил старалась подавить в себе негативный настрой по отношению к этому человеку. Дело было не только в связи его компании и маминой гибели - стоило мне согласиться, и отец вывалил на меня кучу дополнительной "приятной" информации. Оказывается, БАД-магнат - весьма специфический человек. Зная папину осторожную интеллигентную манеру высказываться, это могло означать что угодно: от "бывает несколько высокомерным" до "настоящий псих". Конечно, отец вряд ли отправил бы меня в лапы какому-то невменяемому мужику, но учитывая, что он сам с ним толком не знаком... В общем, я вылезла из машины в смешанных чувствах, и были там намешаны, в основном, страх, недоверие и неприязнь.
Наверное, этот восхитительный коктейль всё же отразился на моём лице, потому что Тимур, только что протягивавший мне руку с неким подобием улыбки, вдруг сжал губы в тонкую полоску и нахмурился:
- Здравствуйте, Вероника Львовна, - буркнул он и отнял ладонь, едва я её коснулась.
- Здравствуйте, Тимур Ильич, - ответила я ему в тон и тайком потёрла руку о полу пиджака.
Мы вошли в дом. Прихожая была отделана в классическом стиле: на стенах декоративный камень, на полу паркет, почти сразу от входа начиналась лестница на второй этаж, всюду стояла интересная деревянная мебель с красивыми статуэтками, висели пейзажные
картины.
- Надеюсь, дорога не утомила вас, - произнёс мужчина с каким-то холодным колким смешком.
- Благодарю, я устала, - решила не врать. - Вы забрались довольно далеко от цивилизованного мира.
- Что поделаешь, продукция для здоровья требует экологически чистых мест производства, - сказал он таким тоном, будто обвинял меня в чём-то, и вдруг без пауз, громко, резко крикнул: - Лиза! - так, что я даже вздрогнула.
Через несколько секунд из боковой двери выглянула энергичная пожилая женщина в форменном платье, белом переднике и с пучком седых волос на голове.
- Проводите Веронику Львовну в её комнату, пожалуйста, - последнее слово хозяин процедил сквозь зубы, будто проявлять вежливость было ниже его достоинства.
Лиза с готовностью кивнула и принялась отнимать у меня сумку с вещами, но я не отдала:
- Спасибо, я сама.
Ещё не хватало нагружать пожилого человека своими пожитками!
Горничная бодро потопала вверх по лестнице, я сделала пару шагов следом, а потом обернулась:
- Когда мы сможем приступить к интервью, Тимур Ильич?
Он пожал плечами:
- Полагаю, завтра. Вам же нужно отдохнуть с дороги.
- Спасибо, но я не устала.
- Вы только что сказали, что устали.
Чёрт!
- Да, но... в общем, я тороплюсь и хотела бы покончить с этим поскорее. Думаю, это и в ваших интересах. Папа говорил, вы не любите вторжения в вашу прайваси.
Ещё один ледяной смешок и презрительное:
- Прайваси... Что ж, постараюсь что-нибудь придумать.
У микрофона сын профессора этнографа, основатель компании производителя товаров для здоровья "Сиберикс", Тимур Ильич Алексеев (далее - Тимур)
В отношении предстоящего интервью я был настроен благодушно, так как оно сулило встречу с отцом. Мы с ним в последнее время очень мало общались - это точило меня, так как я смутно ощущал, что разочаровываю его. Очень тонкое ощущение, и не может быть другим, когда твой ближайший предок - доктор исторических наук и профессор университета, пусть и бывший. Он никогда не скажет прямо, претензии и обвинения -вообще не его стиль, но несколько лет назад он вернулся из своей экспидиции, продлившейся полжизни, поселился у меня - и съехал через полгода. В одинокую квартиру на окраине Москвы. Сказал, дело молодое, чего я тут буду под ногами мешаться, слушать возражения не стал. И только по виду устало опавших плеч да новой бороздке на лбу я понял: ему больно смотреть на меня, он ожидал чего-то другого, и я не оправдал этих ожиданий. Всё было бы не так плохо: не оправдал и ладно, я же не для этого на свет появился - но интуиция подсказывала, что он к тому же винит в этом себя. В чём именно, трудно было понять - от прямых вопросов отец уходил, но между нами повисла тишина и холод отчуждения. Даже когда он продолжал скитаться по сибирским деревням и сёлам, а я учился и строил бизнес здесь, наши отношения были теплее.
А на днях он позвонил и заговорил с неожиданно бодрыми, радостными, тёплыми интонациями. Мол, привет, сынок, как дела? Давно не виделись... Я воспрял духом, поддержал атмосферу. Он никогда не просил меня об одолжении. Никогда. И вот теперь настал момент. Отец знает, как отрицательно я отношусь к публичности и тому, что кто-то посторонний лезет в мою жизнь и душу, поэтому заговорил об интервью осторожно, сначала долго топтался вокруг да около. Наконец поняв, к чему он клонит, я чуть не рассмеялся от облегчения: подумаешь, какая малость! Если для него это важно... Немного напряг тот факт, что интервью будет брать девушка, а не мужчина, но так как батя пообещал поучаствовать и раз других вариантов нет... Что ж, я возьму себя в руки и постараюсь быть вежливым и корректным. Это решение оставалось твёрдым, пока во мне жила уверенность, что и сама мадемуазель (или мадам?) проявит себя как профессионал. Но здесь меня ждало разочарование.