Я посмотрела в лицо парня и будто белесая пелена упала с глаз. Больше я не видела перед собой человека, которого так долго боготворила, за которого отчаянно цеплялась. А может, я вовсе его выдумала? Ведь не могла же я влюбиться в эти маниакальные, злые глаза зеленовато-серого цвета. Зло сжатые губы, побелевшие и тонкие. Не могла.
Косых приблизился, наклоняясь ко мне и опуская голос до шепота:
-А знаешь, почему ты возвращаешься? Потому что никто в мире не будет любить тебя так, как я. Ты это знаешь. Я это знаю. Так что заканчивай ломать комедию. Она затянулась.
Я покачала головой, толкнув парня в грудь. На губах появилась саркастичная усмешка:
-Любить? Ты вообще любил меня? Нет, Гоша. Ты даже не умеешь любить. А вот бросать меня у тебя получалось очень талантливо. Как будто я была дебильным мячиком для пинг-понга, который ты бросал в стену. И бросал, и бросал, и бросал В духе дурной бесконечности. Ведь он вновь и вновь прыгал к тебе в руку. Только вот неожиданность: в один момент мячик не вернулся. Твои руки пусты. Пусты, Игорь. И меня в них больше никогда не будет. Ни в твоих руках. Ни в твоей жизни.
Что ж, расстаться достойно, у нас не вышло. И плевать.
Я развернулась, весьма гордая собой. Запальчивая речь вышла, но я чувствовала душевный подъем, довольная каждым словом. Ну, еще я была крайне рада, что во время всей тирады ни разу не перешла на просто и доступный русский мат. Маруся бы мной гордилась!
Я быстро пошла к прозрачным дверям, за которыми виднелась спасительная улица. Выйдя наружу, глубоко набрала в легкие прохладный воздух. Но тут, едва я ощутила свободу, мою руку дернули, заставляя развернуться. Я пискнула, испуганно распахивая глаза.
-Думаешь, стала крутой, как нашла себе нового парня? Чем он лучше меня, блять?
-Что?Выдохнула я, чувствуя, как пальцы парня сжимаются на моем запястье все сильнее.
-Какого черта ты решила, что я позволю тебе меня забыть? Да еще с кем-то таким
-Игорь, мне больно!
Я не преувеличивала. Мне было больно и почти страшно. В чертах Косых было что-то дикое, будто он не намеревается отступать. Моя чертова фантазия уже слышала отчетливый хруст кости, вот сейчас Сейчас
-Ну!Он тряхнул меня за руку, как тряпичную куклу, заставляя сделать два нелепых шага на месте.Ответь мне! Ты реально встречаешься с тем рыжим?! С которым из них? Ты их хотя бы различаешь? Или нет? Может, трахаешься сразу с двумя, ну? Это было бы в твоем духе.
-Пусти, больно!Вновь всхлипнула я, упираясь второй рукой в его пальцы. Тщетная попытка их разжать и вот уже мои ногти впиваются в его кожу.Пусти меня!
Я замахнулась второй рукой, хлестко ударив Косых по щеке. Он сморщился и громко выдохнул сквозь зубы. Рука горела. По щеке парня распространялся алый след моей ладони. Только вот хватку парень не ослабил.
Кто-то рядом с нами что-то крикнул. Студенты стали собираться, но они будто не планировали мне помогать.
Парень дернул руку вверх, вынуждая меня сделать шаг к нему, врезавшись в грудь. Он наклонился к моему лицу, шипя прямо в него, касаясь губами губ. Но в этом не было ничего интимного. Все что я испытывалабеспомощность и ужас.
-Я тебя никогда не отпущу, ты этого еще не поняла?Шипел он. - Ты моя. Так было и будет. И никто другой
Я так неожиданно получила свободу, что почти испугалась. Зажмурив глаза, перестала дышать. А когда решилась открыть их, ощутив подозрительную тишину, картинка вокруг поменялась.
Прямо передо мной стояли две фигуры. Знакомые спины рыжеволосых парней. Я позволила себе сделать глубокий вдох. От него закружилась голова. Или это чувство миновавшей опасности меня наполнило?
-О-оПротянул Косых.А вот и они! Чип и Дейл пришли на помощь. Мы только о вас вспоминали, парни.
Хоть Игорь и выглядел самоуверенным, я заметила, как он отступил на полшага назад.
На удивление, рядом со мной появилась и девушка, что я видела за обедом. Алина.
-Ты в порядке?Спросила шатенка, осматривая меня черными, как смоль, глазами.
Я лишь кивнула, вновь смотря на Сашу. В этот момент левая рука Зорина опустилась. Что-то слабо щелкнуло и звякнуло. Из рукава свитера, сверкнув в свете заходящего солнца, скатились часы. Александр ловко придержал их, сжав в кулак. Сглотнув, я поняла, что это был кастет.
-Саша, не надо - Я сделал шаг в сторону парней.
Тот и бровью не повёл. Он даже не ответил, лишь бросил брату и Алине:
-Посмотрите за Катей. С этим пора заканчивать.
Косых тоже услышал это и заливисто рассмеялся:
-Ты что, возомнил себя Рембо? Серьезно? Ты? -Он покачал головой, пренебрежительно окидывая Зорина взглядом. -Ты хоть знаешь, как кулак сжимается? Могу научить. Иначе пальчики сломать можешь. Чем тогда будешь свои картинки малевать?
-Мне не нужны уроки от того, кто поднял руку на девушку.Обманчиво спокойно ответил Саша.
-Поднял руку О, так ты решил, что я бил Катьку?Он нагло осклабился.А ты сначала спроси у своей новой подружки, может, ей это понравилось? Я же встречаюсь с ней больше, чем ты ее вообще знаешь. Она любить грубость, знаешь Особенно, когда я сжимаю
Дальше все произошло слишком быстро. Удар Александра был подобен выпаду фехтовальщика. Острый, ловкий и прямо в цель.
-Он Ударил первымТихо пробормотал рядом со мной Максим, столь же опешивший, как и я.
Чтобы Зорин Александр начал драку? Немыслимо!
Косых мгновенно заткнулся. Его голова запрокинулась, и он сделал несколько шагов назад, хватаясь за лицо. Когда он посмотрел вперед, из его носа хлестала кровь.-Ты слишком болтливый. Это раздражает. Пустые словаТихо произнес Александр.
-Ах ты, сука.Зарычал Гоша и ринулся на противника.
Александр не дрался с Косых, его действия были похожи на танец. Быстрые, точные движения. Будто он видел будущее и предсказывал любой шаг Игоря.
Он с поразительным спокойствием уворачивался от любой атаки Гоши. Тот злился все сильнее, от того больше ошибаясь. Ярость застила ему глаза.
И вот еще один неловкий поворот и Александр выстреливает правой рукой в живот Игоря, заставляя его согнуться. И сразу же левая рука бьет снизу вверх, в подбородок. Слюна и кровь Косых каплями брызжет по воздуху, падая на асфальт.
Зорин, развернувшись, резко бьет ногой по задней части ног Гоши. Тот мгновенно теряет равновесие и падает на четвереньки.
Художник наклоняется вниз, четко произнося у уха тяжело дышащего парня:
-Вот из этой позы проси у нее прощения.
Он распрямляется и хмурится, когда Косых молчит. Его ботинок становится на руку Гоши и давит. Косых вырывает руку:
-Прости! Прости меня, блять.
Саша кивает:
-Не то чтобы я удовлетворен, но просить прощенияэто искусство, не всем доступное. Сойдет.Он садится на корточки рядом с Косых. Смотрит в его разбитое лицо равнодушно: -Ты, вроде, хотел понять разницу между нами? Пожалуйста. Я не создаю проблемы, а решаю их. И если ты станешь проблемой для Катерины, мне придётся с тобой разобраться. Я ясно выразился?
Тот тяжело дышал. Он сглотнул кровь вместе со слюной, сморщившись. Должно быть, даже такое простое действие причиняло ему боль.
-Ты понял меня?Вновь спросил Саша, с нажимом.
Косых кивнул. На меня он ни разу не посмотрел. А я не понимала, что должна ощутить. Пока что повальное «ничего».
Я же любила Игоря. Пусть это чувство стерлось, но оно было. И смотреть на все это было
-Забери своего друга.Сказал Зорин, и лишь сейчас я увидела в толпе зрителей Даниила.
Тот опасливо бросился к Игорю, поднимая и взваливая его на своё плечо. Парень еще озирался, в опасении, будто братья-Зорины накинутся на них. Но те этого не делали.
Едва Косых с другом отошли от нас на пару метров, Александр тут же встал и переключил все внимание на меня. Он осторожно взял мои руки под локти, проводя вдоль них. Он осмотрел меня снизу вверх, останавливаясь на лице, ища повреждения. Взгляд зацепился за мокрые от слез щеки, изо рта парня вырвался рваный выдох:
-Ты как? Сильно испугалась? Где-то болит?
Я смотрела в его лицо, не в силах и слова из себя выдавить. Даже если бы ко мне вернулась способность связно говорить, я бы просто не нашла в своем словарном запасе ничего подходящего.
К нам подошел Максим, выглядевший немного смущенным. Он пару раз взмахнул руками, осматривая людей вокруг нас:
-Эй, проваливайте! Кино уже закончилось. Надеюсь, всем понравилось! Злодей наказан, справедливость восторжествовал, доброе победило зло Идите, и расскажите другим, что нападать на девушекплохо. От этого бывают синяки, ссадины и ушибы.
Разогнав шушукающихся людей, он ткнул брата в плечо:
-Саня, что это было? Не перетягивай больше внимание на себя! Люди начнут нас путать. Давай снова разделимся: я - экстраверт, ты - интроверт. Ты - асоциальный, я
-Заткнись, Макс.Оборвал его брат, все еще не сводя с меня пристального взгляда.
-Ты становишься агрессивным, как Матвей!Отпрянув, воскликнул Максим, театрально схватившись за рыжую голову. - Все слишком перемешалось! О, а вот, и он, к слову Черт, пойду объясню все, пока он не вошел в режим Терминатора Солне-ечный, выдыхай, враги уже повержены!
Едва футболист отошел от нас, поспешив навстречу Марусе и Матвею, Саша опустил взгляд на мои руки. Заметив покрасневшее запястье, он отодвинул рукав свитера. Его лицо стало еще более мрачным, я увидела, как заходили желваки.
Я попыталась надвинуть голубую ткань обратно, пряча место, где скоро наверняка появится синяк. Зорин не дал этого сделать. Он отодвинул мою ладонь, нежно проведя пальцем по коже. Часы свободно болтались на его левом запястье. На нем же была кровь.
Толькой сейчас я подумала, что он пользовался левой рукой в основном Научился, чтобы не травмировать правую? Интересный навык.
-Надо приложить холодноеСказал парень.Вот же ублюдок.
-Все в порядке.Попыталась я успокоить художника, протиснув первые слова через пересохшее горло.
Он резко вскинул на меня лицо:
-В порядке? Это ты называешь порядком? Ты как с ним встречалась вообще? И после этого ты говоришь, что любишь себя? Ценишь себя? Да тыГромкий выдох, будто парень изо всех сил пытался успокоиться и взять себя в руки.Прости. Сейчас не лучшее время.
Маруся, свалившаяся будто с неба (точнее, прорвавшаяся через стену Максим), крепко обняла меня, прижимая к себе:
-О боже, Ромашка! Ты как? Ребята пошли тебе на встречу, а мы отошли в ларек и вот Боже, как он мог?!
Я слушала обеспокоенную подругу в пол уха. Но кое-что я услышала отчетливо:
-Что, парни, повеселились?Голос, отчасти знакомый, звучал нагло и вызывающе.
Мы с Марусей с опаской посмотрели в сторону говорившего и увидели пятерых парней. Одним из них был ухмыляющийся и, похоже, недобитый Гоша.
Говоривший, оказавшийся Олегом, еще одним другом моего бывшего, демонстративно размял шею и хрустнул кулаками:
-Ну что, кто первый?
-Как хорошо, что ты спросил.Рявкнул Максим, и они с Матвеем синхронно сделали шаг в сторону новоприбывших.
Со стороны главных ворот раздался звук серены, который ни с чем не спутаешь. И чей-то голос, подтверждающий:
-Полиция!
Гоша, найдя меня взглядом, усмехнулся, показав телефон в своей руке:
-Это за вами, куколка.
О том, что он имел в виду, я поняла уже сидя в милицейском «УАЗе».
Я, близнецы, Маруся, Матвей и Алина сидели вместе. Забрали нас всей группой, не реагируя на возражения и объяснения. Кажется, Гоша успел уже «налить им в уши» свою версию событий. Маруся же призвала нас не создавать лишних проблем.-Что жМатвей обвел всех шестерых взглядом, а затем остановил взгляд на Марии: - Говорят, девушки любят плохих парней Как на счет свидания в КПЗ?
Несмотря на положение, нас разобрал смех. Сначала это были слабые смешки, нарастающие, как снежный ком, что перерос в сочный хохот.
-Тихо там!Рявкнули нам с передней кабины.
Мы переглянулись и вновь захохотали.
Кажется, это будет отличное свидание.
Глава 5. Уберите руки, офицер! Или «мы имеем право хранить молчание».
Глава 5. Уберите руки, офицер! Или «мы имеем право хранить молчание».
Воронцова Алина
В детстве я мечтала стать балериной. Балерины казались мне воздушными и легкими, как зефирки, которые нам иногда выдавали на полдник. Конечно, я понятия не имела, что эти восхитительные девушки стирают ноги в кровь, изнуряют себя тренировками с раннего возраста и едят в день половинку грейпфрута. В любом случае, моя мечта длилась недолго и разбилась о суровые реалии жизни. И хорошо, грейпфруты я не люблю, они горькие.
В более сознательном возрасте я решила стать спортсменкой. Едва я начала заниматься плаванием, уже представляла, как выиграю Олимпийские игры. И буду стоять на пьедестале, плача и целуя золотую медаль. Но и с этим как-то не задалось.
Когда я окончательно сняла розовые очки, то решила стать учителем. Точнее, определиться с этим путём мне помогли родители. Но я не была против, честно. Я люблю детей. Люблю литературу и русский язык. Так что все хорошо сложилось. И я уже три года иду к этой цели.
Но вот теперь я сидела за решеткой камеры. Обшарпанная лавка даже отдаленно не напоминала пьедестал или учительский стол. И вся ситуация не вписывалась в мои мечты никаким боком. А вот в кошмарызапросто!
Отлично. Я стала преступницей.
И все из-за него! Я кинула еще один злой взгляд на Максима. Тот, будто почувствовав его ударную силу, обернулся:
-ВоронцоваУстало выдохнул парень, прикрыв глаза ладонью. - Я тебе еще раз объясняю. Я даже подраться не успел! Это все он!
Парень ткнул пальцем в сторону своего брата.
Художник сидел на лавочке рядом с Романовой Катей. Весьма расслабленный. Как заметила Катя, по его выражению лица казалось, что единственное, о чем он жалеет, что «у него отобрали личные вещи и не дали возможность рисовать». Рыжий парень никак это заявление не оспаривал.
-Никто не просил тебя влезать.- Отозвался Алекс, откинув голову и уткнувшись затылком в стену.
До этого он особо не выражал эмоций, лишь провел короткую беседу с офицерами, а затем просто наблюдал за нами. При этом взгляд его был ненавязчивый, но предельно внимательный, будто он ждал, что кто-то сорвется. Готова поспорить, этим кем-то буду я. Так, главное не думать об этом
Почему, когда ты пытаешься не думать о чем-то, мысль лезет в твою голову с невыносимой настойчивостью? Вот и перед моими глазами слишком ярко всплывали картинки давно минувших дней. Форма милиционеров. Кто-то тормошит меня за плечо и задает один и тот же вопрос снова, снова, снова От него так пахло сигаретами. Горько. Противно.
Стоп!
Я огляделась, в попытке зацепиться за что-то взглядом и отвлечься.
Помещение было тесным для шестерых. Однако, парни подняли бунт, заявив, что не отпустят нас в отдельный «номер». Тут стоило их поблагодарить. Не хотелось делить свои «апартаменты» с кем-то, кто действительно попал куда следует. Да и грамотного ответа на вопрос шпаны «Ты меня уважаешь?» я еще не придумала. И вообще, я даже не смотрела ни одной серии «Побега из тюрьмы» или «Глухаря», я абсолютно не готова к этой ситуации! В детстве я видела пару эпизодов сериала «Улицы разбитых фонарей», но вряд ли это мне поможет.
Сейчас мы расположились в четырех Стоп, в трех стенах и одной на всех решеткой. Я сидела на лавочке в гордом одиночестве, напротив ребят. Максим стоял у решетки, а остальные четверо его друзей расположились на второй лавочке, напротив.
Едва нас сюда засунули, попросив отключить телефоны и скинуть личные вещи рядом со столом офицера, мы синхронно отказались от «права на звонок». Далее следовали горячие дебаты о том, кто должен пойти с повинной к родственникам.
Я наотрез отказалась звонить родителям. Пока что я не знала, что делать, но рассчитывала, что в ближайшие пару часов блюстители закона поймут свою ошибку и отпустят всех на свободу. И мои родители никогда об этом не узнают. Они просто не должны узнать.
На вопрос лейтенанта, почему мы не захватили паспорта, языкастая Романова ответила: «И правда, какое досадное упущение! Ведь именно сегодня я смотрела на паспорт и думала кинуть его в сумочку, на случай внезапной поездки в Милан или привода в тюрьму!». Она же заметила, глядя на Матвея, что «самое время звонить папочке, ибо лишь у него достаточно волшебной силы, чтобы вытащить нас из заточения этого мрачного подземелья с орками». Роль орков девушка явно отвела офицерам в форме.
Солнечный помрачнел и отказался, но все же набрал кого-то из родственников. Вроде, брата. Разговор между ними был коротким, и мы все стали ожидать дальнейшего развития событий.