Вскоре тишину нарушил скрип, самый ужасный звук во всей моей жизни. Хотелось закрыть уши и перестать слушать всё это, но вместо того, чтобы сделать это, я через силу открыла глаза. Перед ними всё так же расплывалось, но я, сжав губы и скрипя зубами, через страшную и мучительную боль, вгляделась в то, к чему подошла директриса.
Женщина открыла шкаф и достала оттуда что-то, похожее на шприц. Ужасные мысли пролетели у меня в голове, но у меня не было сил даже открыть рот, не то, чтобы спрашивать, зачем Сюзанна шприц. Казалось, моё тело парализовало от боли и страха, и я не могла его контролировать. Именно поэтому я, чувствуя пробирающее до дрожи ощущение отчаяния, стала ждать чего-то, в надежде на то, что это будет чем- то хорошим.
Но я ошиблась.
Директриса набрала в шприц какую-то жидкость, после чего подошла ко мне. Взгляд её всё ещё был бесчувственен и холоден. Жестом женщина приказала мне сидеть и не шевелиться, и я покорно поддалась ей, впрочем, у меня не было много выбора.
Попробуй издать хоть звук- я задушу тебя на месте.
Это директриса сказала вполне серьёзно, и я даже немного поверила в то, что она в самом деле на такое способна.
Между тем Сюзанна сделала мне укол, и я перестала чувствовать свои конечности. Я больше не боялась. Смирилась со своей участью и была готова к любому исходу. Я просто смотрела, как директриса стучит по столу, потом по книге, папке, снова по столу- и бездействовала. Моё тело болело от безумного чувства безысходности, но я ничего не могла сделать со всем происходящим. И смирение помогало мне не умереть прямо тут, на стуле.
Такрастягивая каждую букву, говорила директриса. готова отвечать на вопросы?
Я через усилия кивнула.
Говорить можешь?
Я вновь кивнула.
Продемонстрируй.
Да, я могу говорить. пытаясь показаться увереннее, сказала я.
Отлично. Это замечательно. Итак ты подслушивала разговор меня и твоего учителя по химии? Только честно!
Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как удары сердца звучат все громче, поднимаются вдоль шеи, словно охватывают горло, отдаются в ушах. Я приоткрываю рот, чтобы вдохнуть воздух, которого вдруг стало не хватать. Электрические разряды пробежали по телу. Глядя в глаза директрисы, не отражающие никаких чувств, мне хотелось сжаться в комок.
Нет? переспросила Сюзан. Кто же тогда убегал от меня?
Мы сначала хотели подслушать а потом поняли, что это просто ужасное поведение и решилипыталась оправдаться я.
Решили что?
Решили не подслушивать.
Я чувствовала, как сгораю от страха и, одновременно, внезапно нахлынувшего чувства стыда. А стыдила я себя за то, что не могу придумать нормальные аргументы.
«Нужно попробовать ещё раз. Попытка- не пытка» промелькнуло в моей голове.
Я приведу нормальные аргументы. сказала я, чувствуя, как голос мой становится смелее, решительнее, и раздаётся по всей комнате эхом. И мне тогда казалось, что даже стены услышали мои слова.
Директриса вздрогнула.
А ты можешь? спросила она.
Естественно.
Ну, давай. Говори.
Я и Ника шли из класса после английского. Нам нужно было отдать ей тетради я порылась в сумке и нашла две чистые тетради, после чего у меня с души будто бы камень упал. Вотя передала тетради директрисе.
Но они же пустые!
Именно. Ей нужны были пустые тетради. Простите, мы ошиблись кабинетом. А то, о чём вы разговаривали я не слышала.
Ладно, иди.
А действие того, чего вы мне в руку вкололи оно разве ещё не закончилось? пытаясь сохранять спокойствие, говорила я.
Можешь идти.
Спасибо промямлила я.
Я, дрожа всём телом, подошла к двери и открыла её. Перед глазами всё ещё было размыто, а голова адски болела, как будто бы в любую секунду готова была расколоться. Ноги гудели, а сердце бешено колотилось, словно готово было в любой момент выпрыгнуть из груди, но я освободилась! Да, несмотря на то, что я хотела разрыдаться, я ощущала себя так прекрасно, как никогда ранее. Я снова на свободе!
Спустя пару минут я вышла на улицу. Холодный ветер ударил по моему лицу, и я инстинктивно закрыла глаза, падая от усталости.
Извините да, я её нашла.
Николь подбежала ко мне, но я не смогла открыть своих глаз. Я бы хотела увидеть Нику, но это причинило бы мне ужасную боль.
Господи, что она с тобой сделала?
Николь встряхнула мои плечи, и я всё же открыла глаза. Как я и думала, это было больно, но лучше уж я бы терпела этот ад, чем волновала своим состоянием Николь. И я успокоилась, а моё лицо приобрело бесчувственный вид. Мне казалось, в этот момент я выглядела не чувственнее директрисы.
Ника, наоборот, была вся взбудоражена, в том числе потому, что шокированная я напрочь забыла позвонить ей, когда вышла. Не меньше часа я бесцельно стояла посредине школьного коридора, обдумывая жуткую ситуацию, в которой я оказалась, но так и не нашла выхода из этой западни. Наконец, уже в полуобморочном состоянии, я всё же отмерла и вышла из школы. Когда я открыла глаза, я увидела, что Николь, не замечая меня, как раз набирала номер ближайшего к школе комиссариата полиции, чтобы узнать, не там ли меня держали и вообще, в порядке ли я. Едва она посмотрела на меня, она подбежала ко мне и бросилась мне на шею, Ника крепко обняла меня, не сразу заметив, что я стою, безвольно опустив руки, в полной прострации.
Что произошло? Что они сделали с тобой?
Ника, меня пытали.
Николь изменилась в лице. Обычное волнение сменилось животным ужасом, и она заревела. Мне было жаль мою чудачку, но я не могла ничего сделать. Скрывать произошедшее в кабинете от Николь было попросту бесполезно.
Ника, я в порядке, видишь? Ты не виновата ни в чём!
Нет тебя пыталирастягивая слова, произнесла Николь. Я же я тебя бро бросила я такая ужасная! Меня тошнит от моего вида
Девушка прижалась ко мне ещё сильнее.
Что, если увидят? шёпотом спросила Николь.
Вряд ли. У директрисы иные проблемы. Ей всё равно на нас. я показала язык в окно Сюзан, после чего его обдало холодом.
Мы рассмеялись. Душевное спокойствие, равновесие, непривычным, приятным ощущением распространилось по всему моему телу. Так хорошо я себя уже давно не чувствовала. И мне теперь хотелось чуть больше быть с Николь, и вся усталость вмиг исчезла. Почувствовав облегчение, я улыбнулась, как будто бы все мои проблемы разом испарились. Я вновь была с Николь. Вновь вдыхала аромат её духов, вновь прижимала её к себе и чувствовала, как мои щёки горят, словно пламя. И вновь была счастлива.
Не замечала ли ты того, что ты перестала называть меня «чудачка»?
Прости слишком уж неприятны последние события чудачка ты сегодня очень красивая, и я хочу смотреть на тебя вечно. вырвалось у меня.
Ника покраснела, а потом улыбнулась. Девушка осторожно отодвинула прядь моих волос, заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнули нехарактерные для неё, всегда такой взволнованной и, словно не имеющей ко мне чувств, нежность и спокойствие. Перед такой, как Николь, не возможно было устоять. Она была Богиней, спустившейся с небес, и я совсем забыла про то, что мы находимся в школе- да, я трепетно коснулась манящих и столь желанных губ Николь. Последняя не вырвалась. Она, напротив, прижала меня к себе, так крепко, что я почувствовала некоторую боль. Я чувствовала себя жертвой ужасного маньяка, но мне нравилась эта роль. Если бы им была Ника, я была бы в этом положении вечно, до самой своей смерти. И я не замечала ни мороза, жалящего кожу, ни сильного ветра, бросающего в моё лицо колючие снежинки- ведь на душе было как никогда тепло. Так бы мы целовались целую вечность, если бы наши губы не устали. Первой от меня отошла Ника, а я не стала противиться тому.
Странно, но мои руки не замёрзли. Меня согревало что- то изнутри, этот пожар любви, который, казалось, никогда не смог бы погаснуть. Николь же зажмурилась и нервно затрясла головой. Были ощущения, что она сгорала со стыда.
Ты в порядке?! сказала я и подошла к Нике чуть ближе, после чего взяла её за руку.
Гм определённо, да. И что это сейчас было? грубо отозвалась Николь. Вот скажи мне, что это было? А вдруг наши родители узнают? Думаешь, они будут рады услышать, что их дети целуются за школой?!
Чудачка я нечаянно, серьёзно.
В глазах Ники промелькнуло удивление.
Я думала, ты хочешь потренироваться на мне. Сима мне уже рассказала про твой роман с Русланом. И я была в шоке, когда узнала об этом.
Я бы не тренировалась на тебе, дурочка. Или хотя бы предупредила, но не вела бы себя так, как как повела! Это же верх плохого поведения произнесла я.
Николь сначала рассмеялась, а потом махнула рукой. Было ясно, что она меня простила. Теперь я вынесла урок: с поцелуями лучше не рисковать, а как мы целовались предыдущие разы- было неизвестно. Но одно событие закрыло мне глаза на произошедший конфуз: Николь была счастлива.
Ну что, идём гулять?! спросила я.
Николь кивнула.
Идём тогда.
С радостью.
Ника усмехнулась, и мы пошли гулять. Ноги изнывали от боли, но мне было так хорошо, как не было уже очень давно.
Глава 9 Побег. Отчаяние. Снова парк
Мне не так сильно запомнилось то, как мы погуляли. Придя домой, я чувствовала лишь адскую боль, и не только телесную, но и душевную. Николь флиртовала с одним парнем, а последние минуты нашей прогулки она общалась лишь с ним. В моих планах было признаться Нике, но она, очевидно, не понимала моих намёков. Едва я вспомнила об этом, как почувствовала, как в моё сердце вонзается игла, причиняющая мне безумную боль. Я не знала, что я испытывала в этот момент. Боль, тоску, злость, растерянность? Все чувства как будто перемешались, превратившись в один комок, который застрял в груди
Она такая ужасная закричала я.
Слёзы потекли по моим щекам. Когда Ника чуть ли не целоваться лезла с парнем из парка- я не плакала, хотя слёзы были так близко к моим глазам, а крик раздирал моё горло- но я держалась. Однако сейчас я рыдала навзрыд. От злости я сжала кулак и ударила им по столу.
Запястье отзывается жуткой болью.
Я опустила кулак, ибо этими действиями я не могла решить ситуацию. Я не знала, что нашло на меня и почему я это сделала- но в одном была уверена: слишком уж сильно я ударилась рукой. Очевидно, будет синяк.
«Почему я должна думать об этой Николь?!»
Резкая вспышка: я вспоминаю Нику. Светлые локоны, длинные, прекрасные волосы, зелёные глаза, такие яркие, что даже при тусклом свете они будто сияют изнутри. Этот образ вызывает у меня горькую усмешку. Как бы я не обижалась, я знала, что всё равно люблю Николь. Люблю её, чтобы это не значило. Я хочу быть с ней. Но терпеть её унижений я тоже не могла, но лишь, вспоминая глаза этой прекрасной девушки, её губы, улыбку нет, я никогда не смогу её забыть. Я умру на месте, если это всё- таки произойдёт.
Захотелось вновь стукнуть стену.
Почему она так со мной жестока? Пользуется мной? Хочет меня убить?! Я люблю её но знаю, что поцеловалась она со мной из жалости. С такой жалкой и ненормальной, страстно влюблённой девушкой в девушку. Я, может, и психически больная, и проклятая лесбиянка, но я люблю люблю Нику так, как никого не любила. Я готова вытерпеть всё на свете ради Николь, но почему она этого не понимает? Господи почему я должна чувствовать эту боль?! Почему мне дан такой опыт?! вырвалось у меня.
Я зарыдала ещё сильнее. Кашель и крик раздирали горло, и я не знала, кто из них больше овладевает мной в один момент я потеряла ставшего мне близким, родным человеком. От боли у меня разрывается сердце. От мыслей «взрывается» мозг мне кажется, что жизнь не имеет больше смысла. Скорее бы прошли тринадцать дней. От смерти наступило бы облегчение. Я сама ненавидела себя за то, что являюсь ненормальной. Но не могла ничего с этим сделать. Ника глубоко засела в моём сознании, и я, даже при огромных усилиях не смогла бы её забыть.
Я, ища утешение везде, где только можно, села за ноутбук. Он и чашечка кофе, стоящая на столе, были единственными, кто мог сегодня хотя бы немного облегчить мои страдания. Компьютер загрузился, и я зашла в один небезызвестный чат в Telegram. Анонимно я решила написать туда свою историю с Никой. Но не стала обрисовывать всю картину, а лишь написала, лаконично вместив её в эти несколько слов:
«Мне кажется, что моя подруга- девушка, ненавидит меня. Сегодня, при первой появившейся возможности она стала общаться с каким- то парнем.
Прошу, помогите мне разобраться.».
На что получила ответ:
«Лесбиянок тут точно не ценят».
Пара парней и одна девушка стали поливать меня грязью, обзывать и называть меня гадкой пропагандисткой. Настроение ухудшилось ещё сильнее, и я по понятным причинам захлопнула ноутбук. Голова адски болела, а сердце колотилось, как бешеное. Весь мой мир был разрушен, и не было никаких даже намёков на то, что там, где- то в сердце, или далеко в подсознании, горит маленький огонёк надежды. Внутри меня лишь бушевал ураган, но горящие внутри меня страсть и любовь и не думали прекращать своё существование. И именно это причиняло мне сильную, ужасную боль.
Я бы так и сидела, уставившись в одну точку, если бы не услышала звук открывающейся двери. Мама. Она оттащила меня со стула на пол, и начала бить. Знакомая плётка вот только уже не больно. Душе намного больнее, и эта боль заглушала физические боли. Я думала лишь о Нике, и ни о чём другом.
Я УСТАНОВИЛА СКРЫТЫЕ КАМЕРЫ, СВОЛОЧЬ! продолжая меня бить, сказала мне мама. СЛЫШИШЬ, ИДИОТКА?! Я ВСЁ ВИДЕЛА! А ВОТ НИКА МОЛОДЕЦ ОНА СОПРОТИВЛЯЛАСЬ ТАКОЙ, КАК ТЫ! ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ЖИТЬ ЗДЕСЬ! ЛЕСБИЯНКАМ НЕ МЕСТО В ЭТОМ МИРЕ! ЭТО СБОЙ В СИСТЕМЕ, ЯСНО? ТЫ ОТПРАВИШЬСЯ НА УЛИЦУ, ПОНЯТНО ТЕБЕ?! ЯСНО?! И МНЕ ПЛЕВАТЬ, КУДА ТЫ ДАЛЬШЕ ПОЙДЁШЬ!!! И МНЕ ПЛЕВАТЬ НА ТВОЮ ОНКОЛОГИЮ. ВСЁ ЭТО ИЗ- ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ НЕЗДОРОВАЯ.
Но ты же любишь меня молвила я, и слёзы потекли по моим щекам, а тело пробила дрожь.
Мама на секунду замерла. Плётка упала на пол, и моя мама вышла из комнаты. И лишь мимолётом я увидела слезу, блеснувшую на её щеке. И, убедившись в том, что в комнате я определённо одна, я решила бежать отсюда. Неважно, куда. Куда угодно, но лишь бы не оставаться в этом обществе я не боялась замёрзнуть на улице. Я сама знала, что я не такая, как все, возможно, не в самом лучшем смысле и мне лучше бежать. Эта безысходность убивала, сводила с ума. Но мне нужно было решиться на этот отчаянный поступок. Николь будет счастлива. Для меня это- самое главное.
Но для начала я позвонила Симе. Хотелось, чтобы она в последний раз услышала мой голос. Голос, полный боли и отчаяния.
Звонок пошёл.
Я НЕ ХОЧУ ТЕБЯ СЛЫШАТЬ! послышался с другого конца провода раздражённый голос Симы.
Да, знаю.
Но зачем ты звонишь?
Я ухожу.
На секунду повисло напрягающее меня молчание.
К куда?
Сима я даже не знаю.
Если это из-за меня прости, прости я не хотела делать тебе больно только не уходи! Останься! Завтра всё будет как раньше. в трубке послышались рыдания.
Мне на это уже всё равно.
Я положила трубку. Волновать Николь не хотелось, и я, поняв, что телефон мне не нужен, кинула его в рюкзак. Туда же положила необходимые вещи: кофту, ноутбук, карманные деньги и зарядка для ноутбука и телефона. Воду и еду я решила взять тогда, когда я сложила рюкзак- и вот, этот момент настал.
Дрожащими руками я открыла дверь и вышла в коридор. Спустившись по лестнице вниз, я уже оказалась на кухне. Там пахло вкусными пирожками, но у меня не было времени на то, чтобы их есть. Однако, запах был просто божественный, и, казалось, едва я вдыхала его-то сразу же насыщалась. Едва я подумала о пирожках, мне захотелось пообщаться с мамой, но единственное, что она издала, это было:
Ну и куда тебе столько еды? Ты её съешь всю?
Естественно, сказала она это, когда из холодильника была собрана нужная мне еда, и, конечно же, вода.
Да. Я проголодалась. ответила я.
Мама лишь тяжело вздохнула, а я, почувствовав, как моё сердце неприятно ёкает, пошла в комнату. Заперев дверь на ключ и положив еду на стол, дабы оттуда поместить её в рюкзак, я задумалась. Не думала я, что мама обрадуется моему уходу да и я сама- куда мне идти? Неужели я надеюсь на то, что кто-то добрый приютит меня? Вряд ли. Этого не случится, и я могу даже на то надеяться но Ника ей будет легче без меня
Нет, нужно собираться.
Я положила в рюкзак немного хлеба, пару пасек чипсов и четыре бутылки воды. Этого должно было хватить на несколько дней, а дальше нужно было и работать начинать. Бездействовать было нельзя.
И вот, сумка собрана.
Слёзы покатились по моим щекам. В горле встал ком. Щемящее чувство страха и одиночества переполнило меня, и я, рыдая, складывала в рюкзак свой личный дневник и ручку. Первый подарила мне мама на день рождения. Я даже помнила слова, которые она произнесла в этот момент: «Доченька, моя любовь к тебе вечна» красный, немного пыльный от времени. Он переживал со мной всё мои неудачи, и я надеялась, что переживёт и эту пока со мной есть этот маленький по высоте, но толстый личный дневник, в эти трудные секунды я не теряю веры в себя да, я решаюсь я должна.