Не бойтесь! сказал хозяин собаки, когда поравнялся с Валентиной Петровной, Рекс никого не укусит. Он просто хотел с Вами познакомиться.
Что же это Вы, мужчина, отпускаете такого большого пса одного и без поводка, и без намордника? Так и до инфаркта можно довести. А если он ребёнка испугает? Можно на всю жизнь заикой остаться!
Извините! Вы абсолютно правы.
Мужчина снял лыжи. Присел рядом на лавочку и надел намордник на собаку. Рексу это не понравилось. Вообще-то, Семен Михайлович в подобной ситуации ограничивался одной фразой и сразу уходил, особенно, если ему начинали читать мораль незнакомые люди. Он сразу относил их к врагам животных, и разговаривать ему с ними было не о чем. Но эту женщину он узнал. Она была той, хозяйственной, из магазина. И перед почти знакомой было по-настоящему неудобно.
Ещё разизвините! повторил он, но женщина что-то буркнула неразборчивое в ответ и отвернулась.
«Какая неотходчивая, подумал Семен Михайлович, что это она? Ведь ничего страшного не произошло!»
Валентина Петровна, и правда, никак не могла отойти от случившегося. Оно напомнило ей давний случай, который произошёл с ней и внучкой, Полинкой. Поленьке тогда было годика два. Дочь с зятем куда-то завеялись на выходные, а Полинку оставили ей. Они гуляли на детской площадке во дворе. Малышка с удовольствием ковыряла снег лопаткой, когда к ней подскочила средних размеров шавка, начала лаять и наскакивать. Валентина Петровна так испугалась! Подхватила внучку на руки и ногой отшвырнула собаку. Пёс оказался маленьким злобным пуделем. Это в сказке пудель мудрый, добрый и красивый. А на самом деле, морда у него была злая, в открытой остроносой пасти торчали два ряда мелких острых зубов. По крайней мере, у этого. А ещё он оказался трусом. Взвизгнул, когда Валентина Петровна дала ему под зад ногой, и спрятался за хозяйку. А та бросилась на Валентину Петровну с кулаками, защищая свою животину и не обращая внимания на то, что она стоит перед ней с ребёнком на руках. Хорошо, мамашки, гуляющие на площадке, заступились. Женщины орут. Шавка из-за спины хозяйки лаем заливается. Хозяйка пуделя поливает всех угрозами и проклятиями: и мамаш, и их выродков. Полинка рыдает, маму зовёт.
Еле Валентина Петровна её успокоила. Но и во сне Полинка вздрагивала и протяжно всхлипывала. А Валентина Петровна никак не могла заснуть. Только закрывала глазаей представлялась картина, что на Поленьку набрасывается бультерьер (их Валентина Петровна боялась больше всего), а она не успевает схватить внучку на руки
Это потом, много позже, Валентина Петровна поняла, что и сама частично была виновата в этой истории. Надо было спокойно сесть между Полинкой и собакой, поднять внучку на руки и рассказать про собачку. И ребёнка бы не перепугала. И пуделя бы не ударила. И не было бы всей этой последовавшей затем отвратительной сцены. Одно было хорошо в этой истории. Отступившая под превосходящими силами противника хозяйка пуделя, никогда больше не появлялась ни на детской площадке, ни в их дворе. Одной гадящей псиной было меньше
Семён Михайлович не привык отступать. Третий раз просить прощения было как-то глупо. Женщина явно его не узнавала. И он решил пойти на таран:
Здравствуйте! А Вы меня не узнаёте? и снял лыжную шапочку.
Женщина посмотрела на его голую, как бильярдный шар, голову, и в её глазах промелькнуло узнавание:
Ой, здравствуйте!
Семён Михайлович почёл за благо оставить тему с Рексом в покое и заговорил о другом:
Что-то Вас давно не было.
Уезжала с детьми в отпуск.
А что же Вы не на лыжах? Или не любите?
Да нет, лыжи я люблю. Просто парка не знаю. Я недавно сюда переехала. Боюсь заблудиться.
Давайте в следующий раз вместе покатаемся? Я Вам всё покажу.
Женщина на мгновение заколебалась, а потом вполне доброжелательно согласилась.
Тогда в следующую субботу?
Ой, нет! По субботам я с внучкой. А в воскресенье?
В воскресенье, так в воскресенье! согласился Семён Михайлович, Часиков в десять?
Договорились!
Обязуюсь прийти без Рекса.
Он, кажется, и так на меня обиделся
Ничего, сказал Семён Михайлович, ласково потрепав собаку по загривку, Он у меня отходчивый! Я с ним договорюсь! Разрешите представиться, без перехода продолжил он, Семён Михайлович, полковник в запасе (словосочетание «в отставке» Семён Михайлович не любил. Звучало так, как будто его, как ненужную фигуру, вышибли с шахматной доски).
Валентина Петровна, инженер на пенсии, в тон ему ответила женщина.
«А ничего так, с юмором», подумал Семён Михайлович, у которого ёкнуло сердце от её имени. Любимую супругу тоже звали Валентиной. Валей. Валечкой. Валюшей.
4
Как же ему её не хватало!
Валюша всю жизнь была его надёжным тылом, запасным парашютом, всепогодным аэродромом. Была прекрасна и в телогрейке, когда они таскали воду из колонки вёдрами и пилили дрова для печки, которая в их бараке была и обогревателем, и плитой для приготовления пищи. Это когда он был ещё зелёным лейтенантом. И в вечернем платье, когда без устали таскала его по театрам. Это когда его перевели в Москву уже в звании подполковника.
Сына ему родила. А то, что Ванька получился подкаблучником, в этом полностью его, как отца, «заслуга». Сколько раз Валя уговаривала его дать сыну больше свободы. А он: «Цыц! Сам знаю, как воспитать мужика!» Вот и довоспитывался, что остался на старости лет один. Сынок из-под жёсткой отцовской опеки плавно перебрался под юбку жены. А ведь Валюша такое предвидела.
Так же, как не обольщалась по поводу снохи. Та вела себя в его доме скромненько. Поначалу. «Папа», «мама» ему это нравилось, а Валюшу коробило. Но в семейную жизнь сына не вмешивались ни он, ни жена. Только умирая, Валечка сказала ему слова, которые он тогда не понял: «Сёма, не сопротивляйся, если дети захотят жить отдельно. Продай дачу, купи себе квартиру, чтоб своя крыша над головой» И опять оказалась права!
Не прошло и полгода после ухода жены, как сын заговорил о квартире. Очень уж снохе хотелось быть в четырёхкомнатных хоромах полновластной хозяйкой. А его сбагрить в свою комнатку в коммуналке. Но Семен Михайлович не позволил так с собой поступить. Вовремя вспомнил слова жены, продал дачу и купил себе малогабаритную однокомнатную квартирку на окраине Москвы. Много ли ему надо, одному? Сначала чувствовал себя неуютно. Стены давили. Привык к просторам. Да и не думал, не гадал, что уедет когда-нибудь из квартиры, превращённой умелыми Валечкиными руками в уютный дом, тихую гавань. Только, если, ногами вперёд. А оно вона как получилось! Не пожелали дети, чтобы он к ним преклонил свою лысую голову на старости лет.
Но, ничего! Обжился. Постепенно привык. Наладил бытруки-то у него из правильного места всегда росли. С работы домой пусть и на электричке, но зато Лосиноостровский парк рядом. Из-за него и выбрал этот район. Чистый воздух. Тишина. Зимой на лыжах. Чуть снег сойдётна велосипеде или пешком. Надо держать себя в форме. Ухаживать-то, случись что, некому. Если только на внука надеяться. Так до его взросления дожить ещё надо. И неизвестно, кто из него выйдет, это при таких-то родителях
Сноха осталась жутко недовольна тем, что тесть продал дачу, а ещё больше тем, что все деньги забрал себе. Опять подослала к нему сына. Семён Михайлович ответил жёстко: «И квартира, и дача мои с матерью. Вот помрутогда всё твоим будет! А пока жив, буду поступать, как захочу!» Остаток денег после покупки квартиры Семён Михайлович положил на вклад. Чтобы было, на что купить уход за собой, раз уж на родных никакой надёжи не было.
А ведь на покупке дачи, в своё время, Валя настояла. Он долго сопротивлялся. Ну, не тянуло его к земле! А она с удовольствием возилась на грядках. За ним было только отвезти-привезти. И чтобы он делал, если б не дача? Согласился бы на коммуналку? Настоял на размене квартиры? Или смирился с верховодством ушлой снохи? И так не этак, и этак не так
Всё-таки, повезло Семену Михайловичу с женой! Хорошо хоть под старость это понял, оценил. А в молодости чего только не было! Он и погуливал. (А чего ж упускать момент, когда девки сами на шею вешаютсямолодой, красивый, тогда ещё с густым ёжиком, в форме). Перед женой, правда, этим не бравировал, как некоторые его сослуживцы, соблюдал осторожность, давал себе волю только в командировках, в отпусках. Одно время круто пил. Лётчикспирта, хоть в ванне купайся. Допился до язвы. Чуть не списали, еле выкарабкался. Но хронический гастрит заработал
Помотало их с женой по гарнизонам. Насмотрелся, как другие семьи живут. В военном городке спрятаться негде. Все всё друг про дружку знают. Это тебе не на гражданке, когда, порой, и соседей по лестничной площадке не знаешь, как зовут. Вот тогда Семен Михайлович и остепенился. И телом, и душой, и всем сердцем вернулся в семью. И заново полюбил свою Валюшу.
А сейчас вот собаку завёл. Тоскливо было одному в четырёх стенах. Теперь Рекс его надежда и опора. И собеседник, и друг
В отличие от Семёна Михайловича, Валентина Петровна оказалась в отдельной однокомнатной квартире по собственной инициативе. По примеру своей мамы, которая тоже уехала от них с мужем, когда Лиза подросла, и они перестали нуждаться в её ежедневной помощи. «Чем дальше, тем роднее», сказала тогда мама. Валентина Петровна запомнила и опробовала на практике этот тезис. Тезис работал.
Не то чтобы Валентине Петровне не нравился Лизин муж. Руки у него, правда, росли из задницы, но она уважала его за то, что на работе он вкалывал по-черному. И не за три копейки. Семью содержал на приличном уровне. Они даже могли позволить себе излишества, с точки зрения Валентины Петровны, в виде машин у обоих, яхты, арендованного летнего домика, хотя оборудованная дача, на которой по полгода жила её мама, была вот она, рядом.
Но и родным, близким по духу, по крови зять не стал. Пересечения интересов у дочки с мужем почти не было. Книги он не читал, в театры и на концерты не ходил. Вместо отдыха с семьёй на море предпочитал рыбалку в одиночестве. Допускал иногда грубое слово в отношении Лизы, мало общался с дочкойПолинкой. Так было заведено в семье его родителей. Процесс перевоспитания, который затеяла Лиза, шёл с трудом, медленно. И Валентина Петровна, чтобы этого не видеть, не путаться под ногами, как только накопились деньги, купила однушку. Особо не привередничала. Взяла в том районе, на который хватило средств.
Отношения с зятем сразу потеплели. И процесс перевоспитания пошёл быстрее. Или Валентине Петровне это только казалось. Виделись они теперь редко, изменения к лучшему больше бросались в глаза.
В новой квартире Валентина Петровна обжилась быстро. Повезло, что квартира была чистенькая, ремонта не требовала, так, по мелочи. Что смогла, сделала сама. Там подкрутила, тут подбила. Вызывала местных умельцев из ДЭЗа. Кое-что сделали они. Мебель из её комнаты отлично вписалась в её новую квартиру. А мебель на кухне досталась ей от прежних хозяев, и оказалась точно такой же, как у неё с дочкой на прежней квартире. Ещё советский стандарт. Так что Валентина Петровна сразу почувствовала себя дома.
Никаких домашних питомцев не завела, и заводить не собиралась. Забот хватало и без этого. Во-первых, внучка, Полинка. Потоммама. Особенно, когда она выезжала на дачу. Три раза в неделю подработка курьером. Зарплата не большая, но в сумме с пенсией на жизнь хватало. Хватало даже на любимые походы в театры и на концерты. Без этого Валентина Петровна свою жизнь не представляла. А ещё книги, фильмы, выставки, экскурсии, компьютер. Подруги. Зимойлыжи, летомвелосипед. Счастливая старость! Если бы ещё пенсию побольше И здоровья. Но, ничего! Прорвёмся!
Встреча четвёртая
В воскресенье, за пять минут до назначенного времени, Семён Михайлович стоял с лыжами наизготовку у входа в парк. Ожидал появление Валентины Петровны не без волнения. Корил себя за то, что не догадался попросить у неё номер телефона. Не то чтобы он думал, что она его обманет. Но люди они в возрасте, мало ли что может случиться за неделю.
Валентина Петровна появилась ровно в десять ноль-ноль. Такая точность, как человеку военному, Семену Михайловичу пришлась по душе.
Валентина Петровна была в спортивном костюме, весёлой разноцветной шапочке с помпоном, с приличными пластиковыми лыжами фирмы Salomon. Гуляя в парке уже не первый год, Семен Михайлович каких только лыж не видел! От допотопных деревянных с прижимным креплением до супер-крутых профессиональных Rossignol. Только что валенки с ремнями, похоже, окончательно канули в Лету.
Они встали на лыжню, и Семён Михайлович приступил к обязанностям гида-проводника. Дорога в этой части парка шла немного в горку, но зато потом, при возвращении, когда лыжник уже уставал, легко было катиться вниз.
В парке, оказывается, была ещё одна Поляна сказок. Только деревянных фигурок здесь было поменьше, и всемедведи. А сама поляна побольше. Здесь, как объяснил Семен Михайлович, проходят массовые народные гуляния во время крупных праздников: на Новый год пускают фейерверки, на Масленицу жгут деревянное чучело, на праздник Урожая организовывают ярмарку по продаже овощей и фруктов. Каждый желающий может привезти сюда излишки с собственной дачи и купить то, что не уродило на его участке в этом году.
Прогулялись они мимо питомника лесничества, где стройными рядами росли пушистые ели одинаковой высоты, прямо, как в сказке Пушкина, богатыри«все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор». А ещё в парке работал музей Русского быта, Дендрарий, Лосиная биостанция. Лосей в парке увидеть в этот раз не удалось, а вот ухоженные, с лоснящимися боками, лошадки с Конных дворов встречались часто.
Валентина Петровна запыхалась, пытаясь не отстать от Семена Михайловича, раскраснелась и попросила передых. Они уселись на толстом стволе поваленного дерева, и Валентина Петровна достала термос с ароматным горячим глинтвейном. Оказывается, у неё за плечами был рюкзачок с самым необходимым: телефон, фотоаппарат, бумажные салфетки, влажные салфетки, термос и дополнительная кружка, аккуратная коробочка с лекарствами.
С Вами можно хоть на необитаемый остров! пошутил Семён Михайлович, разглядывая разгорячённое лицо Валентины Петровны с горящими от адреналина зелёными глазами, и с удовольствием смаковал обжигающий напиток, приятно согревающий внутренности.
Глинтвейн на вкус напоминал компот из сухофруктов из далёкой юности, а вот послевкусие у него было такое богатое, что Семён Михайлович затруднился бы назвать ещё какие-нибудь его ингредиенты. На его вопрос о составе напитка, Валентина Петровна молодо рассмеялась и сказала, что делает глинтвейн из всего, что в данный момент оказывается под рукой. Так что рецепта никакого нет. Как нет и одинакового вкуса. Каждый раз он получается разный.
Разговор о глинтвейне дал Семёну Михайловичу возможность задать вопрос о вожделенном борще:
Валентина Петровна! А Вы борщ готовить умеете?
Конечно! удивилась она.
А меня научите? Моя покойная супруга знатно его готовила, а у меня никак не получается. Как это сейчас говорят: проведёте мне мастер-класс?
Без проблем! Только ведь настоящий борщ готовится часа три.
Может, мы в следующий раз встретимся с утра, приготовим борщ, продегустируем, а потом пойдём на лыжах?
Ох, вряд ли после борща это получится. Да и самый вкус он набирает только на следующий день, засомневалась Валентина Петровна.
Тогда, как Вы скажите! Командуйте! ответил Семён Михайлович, готовый ради любимого блюда согласиться на любые условия.
А Вы мясо к борщу сами купите?
И мясо, и всё остальное, что нужно. Что скажете, то и куплю!
А какое, хоть, знаете?
Какое? замялся Семён Михайлович.
Так, понятно, протянула Валентина Петровна.
Задумалась, а потом выдала заключение:
Хорошо! Давайте сделаем так: встретимся в следующее воскресенье у платформы Лось. Сходим на рынокнаучу Вас выбирать косточки к борщу. Потом придём ко мне, сварим борщ, поедим. Отнесём борщ к Вам. Так годится?
Ещё как годится! Только можно ещё предложение? Раз уж на лыжах не получится в этот деньдавайте просто погуляем в парке по тропинкам?
Хорошее предложение! согласилась Валентина Петровна, Заодно калории растрясём.
На том и порешили.
Оба остались довольны сегодняшней встречей. Особенно Семён Михайлович. И на лыжах погулял. И не в одиночестве. И к любимому борщу на шаг приблизился. И номер телефона без проблем получил. И в гости сама пригласила. И вообще, женщина нравилась ему всё больше и больше. Если при первой встрече он принял её, чуть ли не за старуху, то сейчас думал о ней, как о зрелой, моложавой и привлекательной женщине.
Пятая встреча
Кто бы мог подумать, что на рынке Семёну Михайловичу понравится? К старости острота слуха и зрения у него упали, а вот нюх, наоборот, обострился. Но в мясной части рынка Валентина Петровна сразу отвела его к знакомому мяснику. Здесь пахло чистотой, никаких запахов залежалого или, не дай бог, тухлого мяса не ощущалось. Они быстренько выбрали мясо на косточке и отправились к овощам.