Моя мама часто приводила сюда меня с Оливией.
Я тянусь за кошельком, но Элли показывает студенческий билет и протягивает два ваучера билетеру.
У меня гостевые абонементы, говорит она, утреннее посещение для студентов.
Я никогда не был в музеево всяком случае, не в качестве посетителя. Королевская семья посетила больше музейных мероприятий и гала-концертов, чем я могу сосчитать, но мое внимание было приковано не к экспонатам. Я иду рядом с Элли из одной похожей на пещеру комнаты в другую, и она болтает без умолку, как будто ее рот не может оставаться без движения ни секунды.
Ты всегда хотел быть телохранителем?
Нет, бурчу я.
Кем ты хотел быть?
Хотел делать то, в чем я хорош.
Она наклоняет голову и смотрит на меня.
Как вышло, что ты стал телохранителем Николаса?
Я служил в армии. У меня это хорошо получалосьменя отобрали для специальной стажировки.
Типа Джеймс Бонд, морской котик, да?
Что-то вроде того, да.
Элли качает головой, когда думает. Ее золотистые волосы сейчас высыхают, и на них появляется мягкая волна. Она останавливается перед египетской экспозицией, свет, отраженный от саркофага, отбрасывает на ее черты теплые тени.
Ты убивал кого-нибудь, когда служил в армии?
Я осторожен со своим ответом.
Какая там поправка в вашей Конституции защищает людей от показаний против себя?
Пятая.
Я киваю.
Я ей воспользуюсь. Это окончательный ответ.
Она моргает своими длинными светлыми ресницами, глядя на меня.
Значит, да. Черт, Логан, ты как крутой убийца.
Я фыркаю.
Я этого не говорил.
Ты и «нет» не сказал.
Через несколько шагов она добавляет:
Я не думаю, что могла бы убить человека.
Ты бы удивилась, узнав, на что ты способна в определенных ситуациях.
Если бы ты кого-то убил тебе было бы плохо?
Я провожу языком по внутренней стороне щеки и отвечаю честно, не заботясь о том, как это прозвучит:
Нет. Я бы не чувствовал себя плохо. Некоторых людей нужно убивать, Элли.
Я открываю для нее дверь, и она что-то напевает себе под нос, проходя внутрьв выставочный зал моды со слабым освещением и соблазнительными красными стенами.
А как насчет темной одежды? спрашивает она, когда мы идем по коридору. Это что-то вроде обязательного дресс-кода, которому вас учат в школе телохранителей?
Я смотрю на нее сверху вниз.
Ты задаешь много вопросов.
Мне нравится все знать. Она пожимает плечами. Я общительный человек. Так что там с одеждой?
Я тереблю пальцем темно-синий галстук на шеетот самый, который, насколько я помню, ей нравится.
У рыцарей есть доспехи; у нас темная одежда. Мы должны смешаться с толпой.
Невозможно! Ты слишком горяч, чтобы слиться с толпой.
Я сдерживаю улыбку. Она кокетливая маленькая штучкадерзкая; она не умеет скрывать свои чувства и не стала бы, даже если бы умела. Если бы Элли была старше, если бы мы были другими людьми, я бы всерьез задумался о том, чтобы пофлиртовать в ответ. Мне нравится возвращать то, что я получаю.
Из любопытства я спрашиваю:
Кем ты хочешь быть, когда окончишь школу?
Она вздыхает долго и глубоко.
Это вопрос на миллион долларов, да? Она мотает головой взад-вперед. Если я хочу материальной устойчивости, мне следует пойти в финансы. Стать крутым аналитиком. Я хорошо разбираюсь в цифрах, а бизнесу всегда будут нужны аудиторы.
Я открываю для нее дверь в следующий зал.
Звучит так, как будто сейчас будет «но».
Ее губы расплываются в улыбке.
Ноооооо, финансыэто ведь не про меня.
А что же про тебя, Элли Хэммонд?
Я хочу быть психологом. Разговаривать с людьми, помогать им справляться с их проблемами. Я думаю, что это сделало бы меня счастливой.
Что-то сжимается у меня в груди, когда я смотрю на неена эту добрую девушку. Я хочу, чтобы у нее все получилось, она заслуживает быть счастливой.
Элли останавливается и поворачивается к экспозиции прямо перед ней. Это кровать с балдахином на четырех столбиках, богато украшенная и занавешенная замысловатой, отделанной золотом тканью королевского синего и фиолетового цветов. Она читает описание с таблички на стене.
Постель Его Величества короля Реджинальда Второго и Королевы Маргариты Анастасии Весско. Это родители королевы Леноры, верно?
Да.
Она снова смотрит на кровать и тоскливо вздыхает.
Ух ты. Не могу себе представить, что можно жить так каждый день. Слуги, замки и коронынасколько это волшебно? Она указывает на роскошную кровать. Королева Ленора вполне могла быть зачата на этой кровати, прямо здесь!
Я вздрагиваю при этой мысли.
Давай не будем об этом говорить.
Элли смеетсязвук странный, словно мерцающий. Когда мы переходим к следующему экспонату, она спрашивает:
Какая погода в Весско?
Я смотрю на стеклянный потолок, по которому все еще барабанит дождь.
Вот такая. В основном мрачно, довольно прохладночасто идет дождь.
Я люблю дождь, говорит она на выдохе. От него так уютно. Дайте мне ливень и огонь в камине, мягкое одеяло и чашку чая в крепком кирпичном домея бы не захотела уезжать оттуда.
Она рисует очень красивую картину.
Элли останавливается перед картиной с изображением наследного принца Весско, принца Николаса Артура Фредерика Эдварда Пембрука. Это его официальный портрет, заказанный на восемнадцатилетие. Он одет в военную форму, выглядит царственно. Но, поскольку я знаю его, я вижу отстраненность в его лице и равнодушие в его глазах.
Как заложник без надежды на освобождение.
Она пристально смотрит на портрет, и ее голос становится тихим.
Он ведь собирается разбить сердце моей сестры на тысячу кусочков, правда?
Я делаю паузу, прежде чем ответить.
Ненамеренно. И не только ее сердце.
4. Элли. Неделю спустя
У меня раскалывается голова.
Но оно того стоило. Ночные дежурства. Зубрежка. Задержка моего и без того не быстрого развития из-за слишком большого количества кофеинавсе это того стоило. Потому что теперь все кончено.
Я пересекла финишную черту. Водрузила флаг на вершину горы. Воткнула последний кусочек пазла на место.
Единственная проблема в том, что здесь нет толпы, которая могла бы реветь от восторга. Мне не с кем поделиться этой новостью. Лив спит на другом конце света, Марти на свидании, мой отец вышелну, то есть напился в очередном баре, а Кори, мой дружелюбный ночной охранник, храпит за столиком в кафе.
Обо мне, вероятно, такого сразу не скажешь, но я люблю делиться. Эта необходимость как вода, воздух или попкорн из микроволновки.
Вот почему я сейчас сделаю нечто глупое. Я даже не сказала Марлоу, хотя она бы одобрила, мерзавка.
Я еду в квартиру Логана. Я знаю, что это глупо, но я просто не могу остановить себя, как магнит не может остановить свое глупое скольжение к своей единственной истинной противоположности.
Несколько недель назад, в музее, я могу поклясться, что почувствовала что-то. Что-то между нами. Логан надел мой любимый галстукэто ведь должно что-то значить, да?
Логан дал мне адрес квартиры, которую они снимают с другими телохранителями, на случай если мне что-нибудь будет нужно. И сейчас я стою перед ней. Это приличное зданиеконсьержа нет, ничего особенного, но и не свалка. Я стучу в дверь квартиры 409. Осматриваю холл, шаркая ногами, все еще слыша в голове песню Флитвуд Мак «Silver Springs».
Затем дверь открывается, и я вижу не Логана, а Томми Салливанакак будто никогда не видела его раньше. Без рубашки, в джинсах с низкой посадкой, небрежно свисающих с его бедер, с сигаретой во рту.
Томмикрасавчик. Не такой Адонис, как Логан, но все равно красивый мальчик.
Элли! Он улыбается: по-видимому, рад меня видеть. Томми всегда рад. Он вынимает сигарету изо рта. Что ты здесь делаешь, зверек? Все в порядке?
Да, все в порядке. Логан дома?
Томми вопросительно поднимает брови, но не задает вопросов. Вместо этого он поворачивает голову внутрь квартиры и кричит:
Ло!
Он высовывается из двери.
Я бы пригласил тебя войти, но тут не место для такой девушки, как ты. У нас тут все не очень прилично.
И вот мои щеки уже пылают, а воображение рисует разные картины.
Затем Логан заполняет дверной проем с удивленным видом.
Но я едва замечаю выражение его лица.
Потому что Логан тоже без рубашки. И, говоря бессмертными словам Джоуи Лоуренса: вот это да.
Гладкая, подтянутая кожа покрывает его плечи и грудьбронзовая, за исключением потрясающего вихря красочных татуировок, которые тянутся через плечо и спускаются вниз по руке.
Его руки большие, бугрящиеся мускулами, крепкие. У него есть прессмного-много пресса, твердый и рельефный, какой я видела только в тех безумных роликах, рекламирующих программы тренировок.
У него прекрасное тело. Мужское тело.
Он оглядывает холл.
Что случилось?
Нет, я
Ты здесь одна?
Он, очевидно, недоволен, и я начинаю думать, что, возможно, это была не просто глупая идея, но, возможно, самая глупая идея, которая у меня когда-либо возникала. А за эти годы у меня было несколько таких.
Да, я
Где Кори?
Даже если бы Кори не спал, он не тот, с кем я хотела бы делиться своими новостями. И я не хотела, чтобы он ехал со мной сюда. Мне нужно было поговорить с Логаномнаедине.
Он остался в кофейне.
Ты проскользнула мимо него? спрашивает Логан, как будто сам в это не верит.
Не совсем так.
Он складывает руки на груди.
Тогда как ты добралась сюда без него? Ну-ка?
Я пытаюсь придумать хорошее оправдание для Кори но вранье никогда не было моим коньком.
Он заснул.
Неправильный ответ. Глаза Логана вспыхивают и выпучиваются.
Он казался очень усталым. Не злись, Логан.
Он проводит рукой по своим темным волосам, и на мгновение меня поражает, насколько мягкой и мощной она выглядит. Интересно, каково будет ощущать ее между пальцами.
И тут из квартиры раздается голосголос, который не принадлежит ни одному из парней.
Ну где ты, Логан. Твоя очередь сдавать.
Она появляется в поле зрения, и она не просто пышногрудаятакое ощущение, что само слово было придумано специально для нее. Блестящие рыжие волосы, безупречная кожа, ноги длиной со все мое тело, обтянутые джинсами скинни, настолько узкими, как будто это боди-арт, узенькая талия и большие сиськи, прикрытые еще более узкой черной майкой.
Она похожа на главного менеджера «Хутерс» в раю для мужчин.
Ее зеленые глаза скользят от Логана ко мне, затем обратно.
Ой, извините, я не знала, что у вас гости. Она улыбается. Это твоя младшая сестренка?
Знаете звук, который издает воздушный шарик, когда сдувается?
Именно его издает мое сердце прямо сейчас.
Он берет ее за обнаженную руку, и меня охватывает самое странное сочетание ощущенийпечали и принуждения. Мне хочется плакать и откусить ему руку, как будто я разъяренный шимпанзе.
Возвращайся к ним. Скажи Томми, чтобы он сдавал.
Сдавал? Они играют в покер на раздевание?! Убейте меня, убейте меня, умри, умри, умри
После того как она исчезает, я переступаю с ноги на ногу.
Извини, что помешала.
Все в порядке. Он тихо говорит: Что тебе нужно, Элли?
Ничего. Не важно. Тебе следует вернуться к своей подруге.
Логан качает головой.
Она подруга Томми.
Но что она для него значит? Больше, чем подруга? Партнерша для секса? Любовница?
У меня сводит живот. Я такая идиотка.
Это хорошо. Друзьяэто хорошо. Я закидываю руку за плечо. Я ухожу. Уже сматываюсь.
Потому что ничто так не говорит о том, что ты зрелая, искушенная женщина, как слово «сматываться». Боже правый, кто-нибудь, прибейте мой язык к стене.
Элли
Но я уже поворачиваюсь, иду мимо лифта и направляюсь прямо к лестнице, пытаясь выглядеть достойно, одновременно стирая из памяти образ Логана, прикасающегося к этой женщине.
Потом, Логан.
Черт
Звук хлопающей двери сопровождает меня вниз по лестнице.
Снаружи, на улице, воздух влажный, а машины громко сигналят. Сейчас уже одиннадцать вечера, так что на тротуаре не слишком людно, но достаточно оживленно, чтобы я могла ускользнуть от Логана, если он попытается побежать за мной.
Я смогла бы если бы имела дело с обычным парнем.
Элли! Подожди!
В Логане Сент-Джеймсе нет ничего обычного.
Я прохожу один квартал, прежде чем он вырастает прямо передо мной, преграждая мне путь. На нем рубашка, но она застегнута только наполовину.
Почему ты так быстро убежала?
Я пожимаю плечами, нервно похлопывая по бедрам.
Ты же знаешь, как это бываеткое-куда надо успеть, кое с кем встретиться.
Логан наклоняется вперед, опускает голову, ловит мой взгляд и крепко держит его на себе.
Зачем ты приходила? Скажи мне правду.
Да это не так уж и важно Я вздыхаю, чувствуя себя маленькой и глупой.
Все равно скажи мне.
Я смотрю вниз на потрескавшийся тротуар.
Помнишь, на днях был последний экзамен, к которому я готовилась?
Он фыркает.
Да. По физике, верно?
Я получила результаты. Я вытаскиваю бумагу из кармана, приподнимая ее. Я сдала.
И впервые я говорю вслух:
А еще я точно выступаю с прощальной речью.
Логан долго смотрит на бумагу. И, когда он берет ее, я чувствую прикосновение его пальца к своему.
Только подумать, говорит он с благоговением. Это здорово. Ты умница. Его большая рука движется к моему плечу, сжимает его. И я чувствую ее везде. Все тело покалывает от теплаот кончиков ушей до кончиков пальцев ног. Поздравляю, Элли.
Мой рот так широко растягивается в улыбке, что на глазах выступают слезы.
Спасибо. Я просто я хотела кому-нибудь рассказать.
Ему. Я хотела рассказать ему.
Потому что он прекрасен, даже большеон заставляет меня чувствовать себя желанной. Ценной и важной, как будто я та, кого стоит защищать. Знать, что этот человек отдал бы свою жизнь, чтобы спасти меня, уберечь от боли и опасностиэто опьяняющее ощущение. Возбуждающее, волнующее ощущение.
Я потеряла девственность с Ароном Майерсом после зимнего бала в прошлом году. Я знаю Арона с детства, он хороший парень. Но это была не настоящая любовь, это просто то, чем мы в конечном итоге занимались, и мне было приятно. Хорошие воспоминания.
Но теперь я жалею, что не подождала. Логана. Я знаю, что это глупо и это вряд ли когда-нибудь произойдет, но, если бы в какой-то перевернутой, альтернативной вселенной это случилосья бы свернула ради него горы. Я чувствую себя более живой, просто стоя рядом с ним, и ничего подобного рядом с другими. Я могу только представлять, мечтать, каково этооказаться в его объятиях, почувствовать силу его тела, его страсть и нежность, окутывающие меня, проникающие внутрь меня.
Я рад, что ты мне сказала. Его рука снова сжимается. Давай я провожу тебя домой.
Это не обязательно.
Как бы мне ни нравилось быть рядом с Логаном, я не хочу быть назойливой. Не хочу быть для него обузой.
Нет, обязательно. Это небезопасно.
Я закатываю глаза к небоскребам.
Я выросла в Нью-Йорке, это мой город, я знаю его лучше, чем ты. Ради бога, мы ведь в Трайбеке Здесь не опасно.
Ты молодая, красивая девушка, Элли. Весь мир опасен для тебя.
И, конечно, среди всех его слов я цепляюсь за «красивая».
Потому что я все еще идиотка.
Полчаса спустя мы заходим в кофейню, где белокурая голова Кори все еще покоится на его руках, лежащих на столе. Логан подходит прямо к нему и пинает ножку стула, чуть не опрокидывая его.
Кори вздрагивает, просыпаясь и бормоча:
Что, кто? Он трет глаза. В чем дело, Ло?
А вот в чем, Логан говорит убийственно спокойным тоном, от которого меня бросает в дрожь, сейчас ты потащишь свою задницу в квартиру, соберешь свое барахло и свалишь домой. Ты уволен.
Вот дерьмо.
Нет, Кори, не делай этого, это не твоя вина.
Я говорю Логану:
Это не его вина.
Но Логан даже не поворачивается. Он пристально смотрит на бедного Кори. Холодно и безжалостно.
Ты сам сейчас же захочешь убраться, приятель, или тебе не понравится, как я тебя выселю.
Кори хмуро смотрит на стол. Затем он выталкивает из-под себя стултак резко, что он падает назад и грохается на пол.
Логан запирает за ним дверь.