Просто надо бороду сбрить, усмехаюсь я.
Вот заладила: сбрить, сбрить, но вместо того, чтобы очередной раз фыркнуть, улыбается она. Той самой своей улыбочкой, когда на щеках у Светочки появляются аппетитные ямочки. Она цедит мне сквозь зубы:Идёт ему борода.
Ну, идёт и пусть идёт, миролюбиво соглашаюсь я, выдвигаю перед собой стул и складываю на него уставшие ноги, ощетиниваясь каблуками.
Потому что не ради нас менеджер отдела закупок Светлана Тополева демонстрирует свои ямочки. Будь он не ладен, Артём свет Сергеевич направляется к нашему столику.
Отвешивает комплимент Наталье Витальевне. Приветствует улыбкой Светочку. А потом только снисходит до меня.
Танкова, это ты от меня тут оборону держишь своими осадными кольями? останавливается он у моих ног, косясь на каблуки, которые я и не думаю убирать со стула. Тебе зачем? Ты и так как танк.
«Что значит, как танк? мысленно возмущаюсь я. Это ты на что, гад, намекаешь? Что я непрошибаемая? Или толстокожая? Или пру как танк?» Но открыто не могу же я нахамить начальнику. Мне ещё с ним работать.
Просто ноги устали, Артём Сергеевич. И я, может, и танк, но сегодня по случаю праздника не на гусеничном ходу.
Тебя это не спасёт, неожиданно плотоядно улыбается он и оглядывается, когда ди-джей объявляет конкурс. Для пар. Пошли!
Нет! возражаю я не столько из-за конкурса, это я всегда «за», сколько на его протянутую руку.
Да! помогает он мне подняться и, вцепившись как клещ, утаскивает за собой.
Глава 7
Так и держит, зараза рыжая, за руку, словно боится, что я сбегу, пока огромную вазу перед нами наполняют шампанским. Мне даже слегка неловко, что мы стоим при всём честном народе, а он словно забыл, что моя рука в его.
Кхе, кхе, осторожненько забираю я свою конечность, но Рыжий, почувствовав мой манёвр, намеренно сжимает пальцы, чтобы это далось мне с трудом, не давая сосредоточиться на правилах конкурса.
Хотя суть я улавливаю. Она в том, чтобы наполнить бокал шампанским. И сделать это чайными ложками из большой общей вазы. Потом сказать тост и выпить.
Звучит сигнал «начали». И мы понимаем без слов, что самое сложное в том, чтобы не толкаться локтями. А ещё, что если бокал между нами, то одному приходится держать ложку левой рукой, а мы оба правши.
Давай так, шепчет Рыжий, соориентировавшись быстрее меня. Я встану за тобой, ты держишь бокал, черпаем по очереди.
Мы быстро перестраиваемся и начинаем работать ложками.
Я ржу, когда он ещё успевает шутить, что мы словно год не ели.
Он ржёт, когда вместо бокала я поливаю шампанским его руку.
Но как бы то ни было, наша тактика работает. Ура! Мы сделали это. И мыпервые!
Подаю Рыжему бокал.
С Новым Годом! приподнимает он тонкое стекло за ножку и выпивает ещё играющий пузырьками напиток залпом под шум овации и аплодисменты.
Ну что ж, у нас первые победители. Вы словно тренировались, поздравляет нас ведущий, вручает бутылку шампанского на двоих и объявляет новый конкурс.
Снова для пар. Нужно перенести без помощи рук горстку мандаринов с одного подноса на другой.
Идём? наклоняется со спины к моему уху Танков, когда я пританцовываю под музыку, ещё радуясь победе.
Давай рискнём, сама хватаю я его за руку и вывожу в центр.
И начала мы, как все, решаем переносить мандарины в зубах. Но толкаясь головами, одновременно понимаем, что это малоэффективно.
Есть предложения? выплёвывает он мандарин.
А слабо поднять меня на руки?
Обижаешь, хмыкает Хоттабыч, тут же сообразив, что именно надо делать, и подхватывает меня как пушинку. Хоть я, конечно, вовсе и не пушинка, а все пятьдесят килограммов при росте в метр семьдесят, но Мистер Бородатая Олимпия парень мускулистый, справляется без труда.
Бородой, как веником, сталкивает мандарины с подноса прямо на моё шикарное платье, пока я пытаюсь слишком сильно не смеяться и животом не трясти. А я обнимаю его за шею, чтобы по дороге не растерять лежащие теперь между нами мандарины.
Перебежав к другому столу, он стряхивает с меня фрукты на пустой поднос. Придерживает один, чуть не улизнувший моей филейной частью. И я опять трясусь от смеха, прячась у него на шее от стыда, пока он экспрессом доставляет меня в центр к ведущему.
Проявив чудеса сноровки и находчивости, у нас снова побеждает пара Лана и Артём! объявляет ведущий в микрофон. Девушку уже можно поставить, улыбается он.
Ничего, я подержу, улыбается Рыжий. Вдруг ещё пригодится.
Но когда над нами хлопают победную хлопушку и подходят вручить пакет мандаринов, перевязанных подарочным бантом, всё же возвращает меня на грешную землю, за всё это время даже толком не запыхавшись.
«Ну хоть для чего-то она пригодилась», стряхиваю я с его бороды прилипшее конфетти, пока он поправляет мои сбившиеся в сторону бусы, а потом откидывает назад свою густую, свисающую на глаза чёлку.
И странное чувство накрывает меня, когда борода оказывается мягкой и одновременно жёсткой. Я ловлю себя на том, что мне это нравится, то, как пружинит она под моей рукой. И как держит при этом форму, и вызывает весьма приятные тактильные ощущения, которые я даже не знаю с чем сравнить. Львов я раньше не гладила.
Из вас вышла отличная команда. Даже не побоюсь этого слова пара, снова рассыпается похвалами ведущий.
«Пара, как же, кошусь я на Танкова, когда, и не думая смущаться, он кладёт руку мне на талию и прижимает к себе, Наглая Рыжая Морда. Осторожнее, Артём Сергеевич. Не заиграйтесь!»как бы невзначай выворачиваюсь я, чтобы поправить сползшие сапоги.
И я не зря говорю «пара», вещает ведущий в микрофон, потому что следующий наш конкурс как раз для настоящих пар и горячих сердец. Если вы и в нём победите, разворачивается он к нам, разводя руками, и явно провоцируя.
Объявляйте, лыбится Танков, глядя не на ведущего, а на меня. Получает мой согласный кивок. Мы участвуем.
У меня душа уходит в пятки, когда вносят вазу с кубиками льда.
Только для смелых! Только для двоих! Победит тот, чья пара быстрее растопит лёд друг об друга.
О, нет! зажимаю я рот рукой, когда мне вручают этот кубик. И все участвующие парни протягивают ладони, а мой вытаскивает из брюк рубашку.
Уже одно это действо, то, как расстёгивает пуговицы этот Бородатый Жиголо вызывает бурю восторга у зрителей, а уж когда я кладу холодный кубик на его подтянутый живот, зал взрывается визгом, овациями, аплодисментами и, кажется даже стонами.
О, чёрт! выдыхает он и задирает голову на моё ледяное прикосновение.
«Ой, мама!»в пылу азарта вожу я то одной, то другой рукой по кубикам его напряжённого пресса, тая лёд, а он мужественно терпит, затаив дыхание.
Давай, давай, дотаивай, зараза, стираю я воду, стекающую ручьями за ремень брюк и вдруг соображаю, что я сейчас коварно сделаю.
Демонстративно отвернувшись, я оттягиваю ремень и самую последнюю льдинку, не глядя, бросаю туда.
Танкова, цедит он сквозь зубы, но его слова тонут в гвалте восторга и смехе ведущего в микрофон.
И это бесспорная, абсолютная, блистательная победа! провозглашает «красавчик». Ребята, вымолодцы!
Жмёт он руку Бороде, а потом вручает мне мягкую игрушку в виде двух целующихся мишек.
Мы победили! Победили! радостно подпрыгиваю я, подняв над собой приз, а потом поворачиваюсь. Это я можно оставлю себе?
Это всё тебе, так и не застегнув рубашку, забирает он отставленное в сторонку шампанское, пакет мандаринов, вкладывает в мои руки и улыбается даже не знаю гордо? Как крутой лев перепрыгнувшему расщелину львёнку? Счастливо? Как взрослый орёл, наблюдая за первым полётом птенца? Или с восхищением?
В пылу азарта, адреналина, драйва во время всех этих соревнований я запомнила, почувствовала только запах его кожи и не знаю почему, но именно сейчас этот оставшийся на мне древесный запах вдруг меня смущает.
Спасибо, пожимаю я плечами, неуверенно отступая назад. Это было круто!
Ты потрясающая, не сводит он с меня глаз. Просто офигенная.
Ну, вы тоже ничего, улыбаюсь в ответ и, развернувшись, тороплюсь к своему столику.
«Офигенная!»хмыкаю про себя. Так себе, конечно, комплимент.
Но, чёрт побери, от того, как он это сказал, у меня по всему телу бегут мурашки.
Глава 8
Давно так не веселилась, сгружаю я своё богатство на стол перед Витальевной.
А из вас правда вышла бы отличная пара, Лан, рассматривает она медвежат.
Вы как одно целое. Понимаете друг друга без слов. Чувствуете прямо.
Ага, как две половинки одной попы. Он меня полгода уже дрессирует, конечно, я понимаю его без слов, устало падаю я на стул. Ну, давай, наливай.
Танкова, я серьёзно, поднимает она открытую бутылку шампанского. Вот я знаю, что ты сейчас развопишься, но послушай опытную женщину: из вас вышла бы отличная пара. И пока Светки нет, оглядывается она, ещё скажу: неровно он к тебе дышит. Хоть вида и не показывает.
Витальна, напилась, веди себя прилично, поднимаю я свой бокал. И всякую херню не неси. Где я и где он? Кто я и кто он? Он смотрит в мою сторону, когда ему что-то надо. Да, как ты сказала, из чувства ответственности.
А ты в его сторону и вообще не смотришь, поднимает она свой.
А чего мне туда смотреть? Да, он классный мужик. Но мы из разного круга. Нет, мы с разных планет. У него там свои богатенькие друзья, расфуфыренные девицы, которые шлют ему всякие откровенные сообщения (каюсь, подсмотрела как-то нечаянно в его оставленном на столе телефоне). Заграничное образование, влиятельный родитель. Я для него так, исполнительный сотрудник, которого ему нравится взбадривать. Ладно, с Наступающим!
С Наступающим! И за сбычу мечт\ударяет она своим бокалом по моему. Хоть ты и не права.
Не буду с тобой спорить, отставляю я бокал, сделав большой глоток. У тебя Танков как сын маминой подруги. Всё в нём чересчур хорошо.
Так если всё в нём хорошо, пожимает она плечами.
Вон пусть со Светкой развлекается.
Светке до тебя как до Луны, откашливается она, поперхнувшись. И скажу тебе честно, плевать ему на Светку, как бы она перед ним задницей ни крутила.
Подозреваю, он просто не сторонник служебных романов, зажёвываю я шампанское каким-то салатиком. А Светка, дура, не понимает, что он если трахнет её, то уволит. Мне вот этого добра даром не нать. Плавали, знаем. Мне моя работа нравится.
А тебя не удивляет, что в офисе у нас столько мужиков, молодых, холостых, интересных, а к тебе никто ни разу не подкатил? Хоть ты девка видная, красивая, стройная, умная, с характером. И на служебные романы у нас нет табу.
Так подкатывали. Давно. Как-то, жуя, закатываю я глаза, пытаясь вспомнить, когда ж это было. Даже не помню, как его и звали. Он уже, кажется, и не работает у нас.
Потому и не работает, что Танков его уволил. Территорию свою защищает.
Мать, давлюсь я салатом и хлопая себя по груди, кашляю. Ты осторожнее с такими заявлениями. Да во время еды.
Я тебе говорю, наклоняется она ко мне доверительно. Мужики они же по сути своей самцы. А самцы безошибочно чуют чужую меченную территорию. Так вот тытерритория Танкова. И у всех на тебя табу.
Ох и фантазия у тебя, Наталья Витальевна, допиваю я шампанское, смачивая дерущее горло. Меньше сериалов смотри.
Меньше, больше О! Притащили, наконец, наши подарочки. Сейчас будут вручать.
Коллеги! Друзья! Дамы и господа! Разрешите мне от имени администрации, басит в микрофон Екатерина Вторая, уложив его на выдающейся груди, поздравить всех с наступающим Новым Годом
Всё это бла-бла-бла я слушаю в пол уха, из вежливости отложив вилку.
Нет, даже вникать не хочу в Наташкины слова. Она реально как моя мама. Всё бы ей меня кому-нибудь сосватать. Возраст-то критический: двадцать семь лет.
Наталья Витальевна же, проскользнув мимо меня, возвращается с новеньким телефоном.
Видала? крутит она перед моим носом коробкой. Айфон. Не последней модели, конечно, но я такая радая\
Поздравляю, Наташ! Главное, что хотела.
Это да, расщедрились, любуется она презентом. Беги, беги, тебя же назвали!
Я что-то, пока радовалась за неё, и отвлеклась.
Поздравляю! пожимает мне руку Екатерина Вторая, вручая «Грамоту».
Спасибо! трясу я её жёсткую ладонь, счастливо улыбаясь.
Отхожу в сторону. Опускаю глаза в бумагу. И не верю своим глазам.
Там, чёрным по белому, а точнее синим по бежевому написано, что некая Л. Танкова за отличный труд и примерное поведение (зачёркнуто) выдающиеся успехи бла-бла-бла награждается туристической путёвкой на остров Хайнань.
«Чего? поднимаю я к глазам картонку. Какой на хрен Хайнань?!»
Глава 9
Танкова! встряхивает меня Нина Павловна, с отдела кадров. Документы к путёвке забери.
Нин Пална, что-то я ничего не понимаю, поднимаю я глаза, когда она откровенно тянет меня за руку к столу с разложенными конвертами. Это, может, ошибка, но мне сказали я в Европу лечу.
Давай проверим, только я лично заполняла бумаги. Ты летишь в Китай. Вот, распечатка, вытаскивает она из конверта листы. Договор, дата вылета, прилёта, отель твоя фамилия.
Танкова!
О, боги! Только тебя мне сейчас не хватало!
Да, Артём Сергеич! резко, гневно разворачиваюсь я.
Что-то не так? резко меняется он в лице на мою реакцию, приподнимает брови до складок на лбу.
Всё так! Всё просто очешуеть как так, выхватываю я свои документы у Нины Павловны, едва сдерживая слёзы. И, обогнув его, иду к своему столику, вколачивая каблуки в пол.
Лана! звучит его голос в спину.
«Да, ладно! Лана. Ха!»с трудом подавляю я порыв не показать ему средний палец. Просто транслирую в эфир «Отвали!», махнув бумагами.
А он, кажется, понятливый. Правда, гордый. Хмуро провожает меня глазами, засунув руки в карманы, когда я кидаю бумаги на стол и сажусь.
Ты чего? пучит глаза Светочка, хрен знает откуда нарисовавшаяся.
Налейте мне чего-нибудь покрепче, откидываюсь я к спинке стула.
Да что случилось-то? булькает выдохшимся шампанским Витальевна.
Вот это случилось, протягиваю я ей «Грамоту».
Хайнань?! заглядывает в бумагу НВ и округляет глаза. Какой такой Хайнань-Майнань?
Просто ахтунг какой-то, проглатываю я залпом налитое. Я же как дура уже триста евро купила на расходы. И куда мне их теперь? И как ставлю на стол бокал.
М-да, нежданчик, обмахивается моим наградным сертификатом, как русалка хвостом, Витальевна.
Ой, Танкова, да прекрати ты вздыхать, пересаживается на край диванчика Светочка. Это же чудесно: неделя отдыха, лета, моря, солнца ещё и за счёт компании. Чем ты недовольна?
Ну, во-первых, я не люблю Китай. Вот заочно не люблю, хоть ни разу в нём не была. Во-вторых, ненавижу летать из зимы в лето. А в-третьих в-третьих, сдался мне их тропический остров, духотища, солнечные ожоги, «чифаньки» и буддийские храмы. А, в пень, отмахиваюсь я, пытаясь принять неизбежное. Жизньболь.
Это у тебя-то боль? изучает Светка мои бумажки. Пятизвёздочная гостиница. Первая линия. Море. Фрукты. Мне вон Швецию презентовали, вот это боль. Но я же не ною. Хотя что мне там делать? В Стокгольме, кривится она. Зимой!
«Вот сучка! Нет, сучечка. Это ж Светочка», вырывается у меня в смутном ощущении, что именно ей досталась моя путёвка.
Мы переглядываемся с Витальевной. Похоже эта догадка посетила не одну меня.
На вручение Нобелевской премии сходи, хмыкаю я.
«Тебе, может, за продуманность даже вручат. Или за «насосала». На Швецию. Интересно только у кого?», накатывает на меня злоба. Но лучше уж злоба, она глушит обиду, а обидно прямо до слёз.
Ладно, не расстраивайся, ободряюще похлопывает Светочка меня по руке и вдруг расплывается в очередной улыбке с ямочками, глядя поверх моей головы.
Я, кажется догадываюсь, кто там стоит. И, возможно, ответ на свой последний вопрос тоже знаю. Мы-то с Витаевной, две наивные чукотские девушки, думаем, что оно там только намечается, а оно, у них, может, давно в процессе. И Светка за ним бегает после того как.
Потанцуешь со мной? через стол протягивает Рыжий руку Светочке, даже не глянув на меня.
Скажу больше: как-то обиженно, демонстративно не глянув.