С радостью, Артём, вынуждает меня закатить глаза Светка, когда вспорхнув, как бабочка с цветка, вкладывает в его ладонь свои пальчики.
Артё-ё-ём, блею я, передразнивая, когда он её уводит.
Вы поссорились что ли? удивлённо провожает их глазами Витальевна.
С кем?! С Рыжим? так же удивлённо смотрю на неё я. Да с чего бы мы ссорились?
Не знаю, пожимает НВ плечами. У него такой вид, словно ты оскорбила его в лучших чувствах.
Ой, ты подумай, какие мы нежные! всплёскиваю я руками. Подумаешь, попался мне под горячую руку. Так чего лезть, когда я не в духе. И вообще, может, это он меня оскорбил.
Ну ты, Танкова, даёшь, качает Витальевна головой. Вот сейчас назло тебе Светку и «утанцует».
Да пусть он делает что хочет, встаю я, снимая со спинки стула сумку. Мне нет до него никакого дела. Поехала я домой. Давай, Наташ, развожу я руки для объятий и прижимаю к себе, когда она встаёт. Хорошо тебе доработать, съездить к родителям, справить Новый год и благополучно вернуться.
Давай, Лан, крепко обнимает меня она. Хорошо тебе отдохнуть, всем врагам назло. Загореть. Набраться сил. С наступающим! целует в обе щеки, стирает оставленную помаду. До встречи после праздников!
«Пока!»взмахиваю я рукой на прощанье и, направляясь к выходу, протискиваюсь между танцующими, ни на кого не глядя.
А потом чёртову тучу времени сижу в вестибюле на диванчике, тыкая в телефон, пока, наконец, приходит долгожданное сообщение, что такси подъехало.
Выхожу на воздух. Но неожиданно выбираю не самый подходящий момент.
На мне тонкое осеннее пальто. Крепчающий морозец бодрит. А такси моего нет.
Зато у крыльца ресторана стоит дорогая красивая машина, на которую опирается парень, под стать своему пафосному коню.
Весь такой при тушите-свет-ботинках. При Ролексе (на самом деле не знаю, что за часы поблёскивают у него на запястье, да хоть кремлёвские, с курантами, плевать). При костюме. И в пальто, небрежно накинутом на плечи, словно это сделал слуга, ни за что не желавший, чтобы барин простыл.
Он явно кого-то ждёт. А поскольку вышла я, и стою теперь одна, как стебель сельдерея, меня он и рассматривает, ничуть не смущаясь.
Глава 10
Он смотрит сначала с удивлением. Потом с пристрастием. Тщательно оценивает меня с ног до головы. И хоть я всеми силами старюсь слиться с ландшафтом и костерю про себя где-то застрявшее такси, это слабо помогает.
Пытливый ум "барина" явно делает отметку «годна» в личном деле, которое он, как на приёмной комиссии военкомата, уже завёл на меня и заполнил там все графы на глазок: рост, вес, длину ног, цвет волос, размер груди.
Далеко едешь, красавица? придержав пальто на плечах, встаёт он и решительно преодолев те несколько шагов, что нас разделяют, обдаёт запахом алкоголя.
Отсюда не видно, дяденька, смотрю я поверх его головы вдаль, словно указывая направление. Куда ему валить, конечно, а не где я живу.
Так я подвезу, широким жестом показывает он за спину на машину.
И что-то смутно знакомое видится мне и в этом поклоне, с которым он меня пригласил. И в красивой открытой улыбке, от которой меня пробирает дрожь сильнее, чем от холода. И даже в этом запахе алкоголя.
Спасибо! Я сама как-нибудь, делаю я шаг назад. И шестым чувством догадываюсь, что это и есть моё такси, когда слышу спасительные рык, грохот, скрежет. Моя лягушонка в коробчонке, улыбаюсь на недоумевающий взгляд «барина» в сторону неожиданного шума.
Да ты классная! Мы не знакомы? сдвигает он брови, всматриваясь в моё лицо, а потом поворачивается к подъехавшей машине. Такси?! прямо с облегчением выдыхает он, когда ревущий как сбитый истребитель агрегат с рекламой известного таксосервиса останавливается. Я думал муж. Или муж дома ждёт?
Я не успеваю ответить ни на один из его вопросов.
Захар, отвали от девушки.
И кто бы мог подумать, что я буду рада слышать этот голос.
Не понял. Тёма, а что не так? перегораживает мне путь к такси названный Захаром.
Она не в твоём вкусе, уверенно открывает Артём Сергеевич дверь дорогой машины.
И я даже не могу отказать себе в усмешке, когда вижу ради кого был этот широкий жест. Что и следовало доказать. Сияя как Рождественская звезда, в тёплые и наверняка пропахшие новой натуральной кожей внутренности салона, как к себе домой забирается Светочка.
Что значит, не в моём? в упор разглядывает меня Захар. И теперь я ещё острее чувствую горчинку и дымок хорошего шотландского виски, употреблённого им недавно в настолько изрядном количестве, что я словно вдохнула из стакана. Как раз в моём. Блондинка. Хорошенькая С отличной фигуркой. Чо ты мне паришь?
не стесняясь того, что я вообще-то его слышу, отмахивается Захар.
Я сказал: не в твоём, обращаясь исключительно к Захару, отодвигает меня Рыжий в сторону так, что я оказываюсь у него за спиной.
Э, Танк, стоять! Я вообще-то тебя не спрашивал, дёргается Захар, роняет с плеч пальто и пока поднимает, пьяно качнувшись и промазав, Танков, ни слова не говоря, засовывает меня в такси. И даже вручает водителю купюру.
Далее следует перепалка с размахиванием руками, в которой Захар, бросив пальто, пытается добраться до моего такси. На что получает решительный отпор Рыжебородого. И я к несчастью не могу разобрать ни слова из-за рычащего двигателя, когда, схватив друг друга за грудки, они о чём-то говорят на повышенных тонах.
Поехали! стимулирую я водителя, тоже засмотревшегося на эту сцену.
И пока он крутит баранку своего гремящего ведра, выезжая со стоянки, я ещё успеваю увидеть, как Рыжему всё же удаётся успокоить Захара. Как тот поднимает руки в знак смирения, подбирает свои вещи и покорно садится на пассажирское сиденье с другой стороны от Светочки.
«Интересно, что же он ему сказал?»ёрзаю я, оглядываясь.
Но к сожалению, даже не вижу куда садится Рыжий: за руль или рядом с водителем. Надеюсь, там был водитель.
И всю дорогу до дома мне не даёт покоя и другой вопрос: как же они вдвоём с одной Светочкой? Или Захар уже слишком много выпил и просто заснёт по дороге? Или в машине за тонированными стёклами сидит ещё какая-нибудь модель? Тогда зачем этот Захар ко мне цеплялся?
«Захар, Захар», свербит где-то в мозгу, но не вспоминается.
Или он не знал, что Тёма выйдет не один?
Ладно, подберут по пути какую-нибудь сыроежку. А то и парочку. Вызвонят. Им, поди, не в первый раз. Знают, что делать. Я-то за них чего переживаю?
«Танк, усмехаюсь я. Ну и кто из нас теперь настоящий танк?»
Чёрт! Я же так и не спросила, что он имел в виду, когда так обозвал меня. Написать что ли в самый ответственный момент их встречи со Светочкой и спросить? А то ведь его сообщение с «Мистером Совершенством» так и осталось без ответа.
«Надеюсь, хоть сегодня ночью он мне не будет писать, этот обиженный? Светочка его утешит», хлопаю я дверью такси сильнее, чем собиралась. Что-то накатило. Свербит. Что-то помимо путёвки.
И сильно ошибаюсь на счёт молчания Трах-Тибидоховича.
Я едва успеваю переступить порог подъезда, как от него прилетает сообщение:
«Ты доехала?»
«Да, всё в порядке», набиваю я на ходу.
«Ок», тут же прилетает ответ.
«Может, и правда, обиделся? не решаюсь, не могу придумать что бы написать самой. И, не дождавшись больше ни слова, достаю ключи от квартиры. Да хрен с тобой!»
Нет, реально, что мне других забот мало, как ещё о Рыжем думать? третий раз тыкаю я в замочную скважину ключом, а он, зараза, никак не хочет проворачиваться.
Глава 11
Да что за ерунда? с трудом выдёргиваю я ключ из замка. Бесполезно. Не открывается.
«Надеюсь, Верка ещё не спит?»раздумываю, будить ли соседку по квартире. Но выбор у меня небольшой.
Звонок взрывается хриплой трелью. Раз. Другой. Третий. И я уже достаю телефон, чтобы уточнить: она вообще дома или нет, когда слышу за дверью шорох.
Слава богу! радостно восклицаю я, когда мне под ноги вдруг выкатывается мой чемодан. А потом в щель, не открыв до конца дверь, протискивается Верка и вручает мне пакет с моим пуховиком.
Лан, поплотнее запахивает она тонкий халатик в ответ на мой недоумённый взгляд на свои зимние вещи, а потом на неё. В общем, ты здесь больше не живёшь.
Чего? не просто не понимаю, абсолютно не доходит до меня смысл её слов.
Дениса не устраивает, что мы живём втроём. У тебя же есть где остановиться, пока найдёшь новую квартиру. Всё же тётка, брат, а мне пойти некуда и надо личную жизнь устраивать. Поэтому я собрала твои вещи. И мы сменили замки.
Подожди, подожди, мотаю я головой, бросая мешок на пол. Но это моя квартира. Это я её снимаю.
Неправда, я тебе её отдала, переступает Верка стройными ногами в пошлых домашних босоножках с опушкой.
Потому что ты выбрала другую. А эта обшарпанная тебе, видите ли, была противна.
Но ведь это я дала тебе этот адрес. И нашла её я, равнодушно пожимает она плечами.
А то, что я сделала там ремонт, ничего? Что всё лето на него угробила, не считается?
Я тебе помогала, обнимает она себя руками.
Интересно, и чем же? сажусь я на чемодан. Ноги меня реально не держат. Тем, что ходила со мной выбирать обои? Или тем, что пила пиво и загорала на балконе, пока я их клеила? Одна.
Мне было вредно дышать обойным клеем, поджимает она ногу, роняет тапочек, пододвигает его и снова втискивает туда ногу, не глядя на меня. Я же думала, что беременная. И вообще, что ты так кичишься этим сделанным ремонтом? вздёргивает она подбородок. Тебе за него деньги в счёт оплаты вычли.
И всё-то ты знаешь, хмыкаю я и встаю. Хозяйка только на таких условиях и согласилась мне её сдать, но вычла только стоимость материалов по чекам. Мой труд вошёл в ежемесячную скидку в пару тысяч на эти месяцы. Но, кстати, да, что я с тобой вообще разговариваю? Я не тебе, а Клавдии Семёновне плачу. Вот пусть она и решит, кто живёт в этой квартире, а кто нет.
Лан, ты платёж просрочила, скрещивает она на груди руки Верка. Сегодня десятое. Она приходила, и Денис обо всём уже договоримся.
Это о чём же, обо всём? подхожу я к ней вплотную, и Верка невольно делает шаг назад. Что меня нужно выставить на улицу?
Он внёс деньги на три месяца вперёд за всю квартиру и поменял замки. Лан, давай не будем ссориться. Найдёшь ты себе другую. Даже лучше. Ты же неплохо зарабатываешь. Можешь себе позволить.
И как я не догадалась что, когда ты плакалась: жить негде, ты сразу это задумала.
А ты жаловалась, что двухкомнатная дорого для тебя одной, и не думает она ни отрицать, ни оправдываться, ни извиняться.
Тебе же до работы отсюда пешком. Да и квартира теперь почти новенькая, живи, наслаждайся.
Лан, ну чего ты начинаешь! упирается она лопатками в стену. Ничего я такого не думала. У меня и Дениса-то тогда не было.
Зато теперь есть, брезгливо морщусь я и делаю шаг назад. Такой продуманный Дениска, который даже знал, что за квартиру я попрошу отсрочку оплаты, потому что мне лететь тогда будет не на что. И раз это его идея, тащи-ка сюда своего Дениску. Я сама с ним поговорю.
Его нет, перегораживает дверь рукой Верка. У него тоже сегодня вечеринка. А я, между прочим, с ним не пошла, чтобы вещи твои собрать.
И как у тебя всё складно получается, усмехаюсь я в шоке, что мы ведь виделись в обед, до того, как я унеслась делать причёску и макияж. Она даже платье похвалила. И ведь всё знала, всё уже продумала, и ни слухом, ни духом, подлюка. Может, тебе ещё и спасибо сказать?
Обойдусь. Лан, ну правда, тебе же до тётки отсюда пешком. Одну остановку.
Ага, подхватываю я свой чемодан и мешок, понимая, что разговор бесполезный. Там броня пять пачек маргарина. И ни стыда, ни совести. Ну, удачи тебе подруга!
Громыхаю тяжеленным чемоданом по ступенькам. Шуршу огромным мешком. Пусть хоть весь подъезд проснётся, мне плевать. Хоть весь район. Хоть весь город.
У меня даже слов нет. Я и представить себе не могла, что эта сука может так поступить. Хотя это очень в Верином духе: втихушку за спиной спланировать, чтобы я ничего не заподозрила. И не дать мне ни времени найти новое жильё, ни нормально собраться, ни переночевать, ни очухаться. Вышвырнуть, как лиса зайчишку из его избушки, и пойти дальше угождать своему Дениске.
Здоровенный чемодан грохочет по тротуару, а я не могу поверить, что это происходит со мной.
Тёть Валь, ничего, если я у вас немного поживу? прижимаю к уху телефон, опомнившись, что тётка меня совсем не ждёт.
Ничего, ничего, Ланочка, как всегда, согласна на всё моя добрая тётя. Только Володя приехал в отпуск со своей деревни. С женой, детьми. Но ничего,
звучат в её голосе ободряющие нотки, в тесноте да не в обиде.
Я останавливаюсь прямо посреди проезжей части, зажав в руках потухший телефон и пытаясь переварить эту информацию. Тёть Валин сын, его жена, двое детей, сама тётя Валя да ещё яне перебор для однокомнатной квартиры?
Тебе жить что ли надоело? орёт на меня водитель, открыв окно, когда его машина, взвизгнув тормозами, останавливается рядом.
Простите, задумалась, очнувшись, кое-как перетаскиваю я свою ношу через бордюр. И в этот момент понимаю, что я без шапки, в осеннем пальто, на улице минус, но я совсем не чувствую холода. Только невыносимо болят уставшие на высоченных каблуках ноги.
А пока жду, когда тёть Валя откроет дверь, ещё пытаюсь дозвонится сводному брату.
Но Ростис так и не берёт трубку.
Глава 12
А что у Ростислава? стучит чашками в мойке на небольшой кухоньке тёть Валя, старшая сестра моего непутёвого отца, интересуясь сыном от его первой жены, сначала отпоив меня горячим чаем, накормив ужином и выслушав. Может к нему? Мне-то не жалко, но ты ж понимаешь у Володи отпуск, у девочек каникулы.
Понимаю, киваю я, соглашаясь, что это чуть не до середины января. И с тоской гляжу на расстеленный для меня на полу гимнастический коврик, только чуть потолще. Эта вещь, что по совместительству сегодня мой матрац, в арсенале туристов идёт под кодовым названием «пена», как пояснил мне Володя. Он же выдал мне вместо подушки большую старую кофту, а вместо одеялафлисовый плед с рекламой семечек. Завтра попробую дозвониться.
И надеюсь, что мой сводный брат перезвонит сам, и одновременно боюсь этого.
У этого художника, в полном смысле этого слова, в его студии-пентхаусе, конечно, найдётся для бедной сестрёнки место. Но как же невыносимо я себя чувствую в дымовой завесе его творческой атмосферы. Среди обнажённых натурщиц, которые целыми днями только и делают, что едят, курят, пьют, занимаются любовью друг с другом и с Ростисом да иногда позируют ему там же, на его чёрных шёлковых простынях.
В его студии у меня чувство, что я умерла и попала в ад. В свой личный ад.
Для Ростиса же, подражающему Густаву Климту, этотворческий рай, если учесть по каким баснословным ценам покупают эту его «обнажённую мазню».
Но что бы я понимала в высоком искусстве! Я в своей-то низменной жизни ничего не понимаю. Куда мне до Ростислава Танкова-Шиманского.
Не знаю, каким чудом мне удаётся уснуть.
Не знаю, каким чудом утром удаётся не умереть от разрыва мочевого пузыря в очереди в туалет.
И это ещё выходной, и мня не поджимает время.
Но всем врагам на зло, пока тётя Валя с Ниной готовят завтрак, а Володя плещется в ванной, я делаю тринадцатиминутную ежедневную разминку. И две егозы, Марина и Даша, семи и девяти лет, вместе со мной под музыку активно качают пресс, машут ногами, работая над упругостью ягодиц и разминают шею, которая у меня адски затекла за ночь.
Ох, боюсь до середины января я на той «пене» не выдержу.
А значит, у меня всего три дня на поиски новой квартиры, чтобы было куда вернуться после этой чёртовой поездки. Потому что после неё у меня времени вообще не будетя выйду одна за себя и за Наташку, и так до конца новогодних каникул.
И у меня семьдесят два часа, чтобы почитать хоть что-то про Хайнань, узнать самое необходимое про гостиницу и поездку. А ещё как-то собрать вещи и мысли, купить китайские деньги, перетрясти чемодан и встретиться с подругой, потому что давно договаривались.
И хрен с ними с деньгами, карточку возьму, а вот встречу с Леркой в бестолковой суете этих дней я пропустить никак не могу.
Слушай, а может тебе всё же пойти к хозяйке и поговорить? вникает в мои проблемы подруга за столиком кафе.
Откинувшись на стул и положив руки на свой беременный живот, она похожа на объевшегося бегемотика. Счастливого бегемотика, ждущего второго ребёнка. Из-за её интересного положения мы и сидим в этом витаминном баре, потягивая через трубочку какие-то жутко полезные смузи.