Но с недавнего времени одно обстоятельство заставляло балансировать на грани между правдой и ложью. Если ещё недавно он был зол, но честен, то сейчас всё изменилось, он стал добрым, но с хитрыми мыслями за пазухой. Фомин сам не заметил, как подобрел. Стал вежлив и внимателен с женой. А от чего быть невежливым, ведь теперь всё совершенно иначе, теперь у него есть то тайное, которое необходимо тщательно скрывать.
В последние дни что-то ещё кроме работы вертелось в уме. Он не сразу вспоминал о необходимости просмотреть объявления со сдачей квартир. Мысль эта уже некоторое время то возникала, то пропадала, то снова выныривала из ниоткуда, напоминала о новых обстоятельствах.
Теперь Фомин чувствовалон способен не только работать приходить домой к жене, но делать другие, тайные вещи. Такие, о которых никто не должен знать кроме него самого. Новое, важное появилось в его жизни и ради этого он готов рисковать.
На следующий день после встречи с Татьяной, Фомин никак не мог сосредоточиться на работе. То и дело перед глазами возникала обнаженная грудь Татьяны, завораживающая взгляд татуировка и странного, но такого притягательного цвета волосы.
Глава 15
Кажется, все знают её тайну. Они видят это в её взглядах, в движениях. Молчание, но за ним целый мир презрения и осуждения. Все, муж, мама, покупатели в магазине, прохожие на улицах, они смотрят по-другому, словно заглядывают внутрь неё, знают о том, что там происходит.
Нетэто только кажется. На самом деле они не знают ничего. Даже не догадываются.
Когда-то несколько лет назад, она поняла, как ошиблась. Была под гипнозом чувства, которое тянуло не в том направлении. Оно заставляло быть хитрой и коварной. Изворотливой и лживой. После возвращения из воинской части Татьяна, пережив страшные муки тела и ума, заставила себя искоренить эту недостойную таких страданий любовь.
А дальше, она постаралась забыть прошлое, начать жизнь с чистого листа. Ваня помог ей в этом. Тогда, она увидела, каким бывает отношение любящего человека. Как оказалось чувство любви не должно толкать на плохие поступки, пробуждать худшие человеческие качества, разрушать жизнь.
Да, именно тогда она многое поняла. Неужели так необходимо было всё это пережить, чтобы распознатьобыкновенную нелюбовь. Пока не случится что-то по-настоящему трагическое человек не в состоянии даже догадываться, что поступает неверно. И лишь только боль заставляет остановиться одуматься, она вонзается в сердце в попытке исцелить. Вырезать, выкрутить, одним ударом убить желание, которое вовсе не должно было появиться.
Ещё тогда решила Татьяна никогда ни одному человеку не позволит так поступить с собой и никогда не поступит так с другими людьми. Ваня окружил её заботой и теплом, она не просто знала, а чувствовала, что хочет дать ему то же самое. И она давала. Каждый день, каждую ночь. Это излечивало, навсегда стирало из мыслей наваждение под именемАлександр Фомин.
Потом Татьяна забыла всё. Получила новую жизнь, семью и чудного ребёнка.
Что теперь? Разве это ошибка? Неужели всё то, что она хотела представить как счастливую жизнь, оказалось подделкой. Нетэто не подделка. Не подделка. Татьяна заставляла себя произносить это много раз. Она любит мужа и дочь. Онивсё, что есть у неё. Никогда она не посмеет, разрушить их маленький мир, их семью.
Но почему один лишь взгляд на Фомина, позволил усомниться во всём?
Днём пришло смс с номера, который ещё не был записан в телефоне:
Когда встретимся? Когда у тебя выходной?
Никогдабыстро напечатала она и стёрла обе смс.
В восемь закрыла дверь магазина, выключила свет в зале и пошла в подсобку считать кассу. Напарница убежала пораньше, торопилась на свидание с новым кавалером. Она так много о нём говорила, от этого у Татьяны к вечеру стала болеть голова.
Несколько раз она пересчитала деньги, всякий раз сбивалась, начинала считать заново. Завтра с утра должна прийти Вера, нужно сдать выручку за несколько дней. Хотелось, чтобы всё было в полном порядке. Сосредоточенно Таня плевала на большой палец и вновь начинала считать. Не то чтобы купюр было слишком много, просто мысли мешали, сбивали со счёта, заставляя возвращаться к пересчёту вновь.
Настойчивый стук в дверь снова спутал всё в голове. Татьяна вышла из подсобки, выглянула в зал и громко прокричала:
Закрыто!
Стук повторился. Пришлось выйти из-за кассы глянуть кто там такой настойчивый. За стеклом знакомый силуэт. Фомин приложил ладони к стеклу, пытаясь рассмотреть что-то в полутёмном зале. А когда Татьяна подошла ближе, улыбнулся и показал чтобы открывала дверь. Она остановилась в нерешительности, но он снова настойчиво постучал.
Открой дверь, мягкий, но требовательный голос, словно издалека, открой мне дверь.
В его взгляде, решимость и нежелание отступать. Осторожность шептала Татьяне предостережениячто если кто-то придет, увидит. А если Вера вспомнит о чём-то, решит заехать сейчас в магазин. Этого нельзя было допустить. Но если Фомин начнёт шуметь, будет ещё хуже, тогда уж точно кто-то увидит или услышит. Лучше уж открыть ему дверь.
Ваня на работе в ночь, это нехорошо. Если бы он был здесь, Фомин не стал бы вести себя так смело.
Открой дверь, настойчиво повторял он, Татьяна подошла к двери совсем близко.
Она посмотрела на него из-за стекла и покачала головой.
Нет, сказала она. Уйди. Не приходи сюда, ты всё портишь. Я этого не хочу. Не хочу!
Я буду тут стоять всю ночь, пока ты не выйдешь.
Она вздохнула и повернула ключ в замке. Дверь открылась, будто ветер ворвался в зал. Он закрутил в сумасшедшем порыве, оттолкнул от двери. Замок защёлкнулся, в испуге Татьяна прижалась к стене сразу за дверью. Фомин схватил её за плечи, толкнул глубже в угол, туда, где стоял стеллаж с чаем и кофе. С налёту Татьяна задела несколько пачек они полетели на пол, но никто этого не заметил. В просвете, между стеллажами Фомин обхватил её талию, дёрнул на себя ослабевшее тело. Она почувствовала, что не в силах сопротивляться. Вдохнула его запах, в одно короткое мгновение он опьянил, заставил забыть обо всём. Нет никоготолько он. Его сила, его запах, то от чего она не в состоянии отказаться.
Небольшой промежуток двора они шли обдуваемые лёгким ветром. Разговор не клеился. На углу дома Татьяна повернулась и быстро сказала:
Дальше не провожай.
Она хотела уже уходить, когда он остановил её:
Подожди.
Фомин порылся в кармане, протянул листок. Татьяна подставила ладонь и чуть не выронила ключ, который лежал сверху.
Этоадрес, а этоключ, в темноте взгляд Фомина испытывающий, точно он старался разглядеть в лице Татьяны что-нибудь похожее на радость, когда захочешьпозови, и я буду там.
Глава 16
Холода пришли не сразу. Октябрь ещё радовал тёплыми днями, небо с просветами ещё оставалось чистым. Пока не захватила город сырость и дожди, хотя порой казалось вот-вот начнётся разноцветная круговерть. Но осень запаздывала, давая небольшой задел тепла.
Через неделю после рабочей наступала неделя выходных. Мама теперь тоже работала в магазине у Веры, но в другую смену. Диану утром отводили в сад, а Ваня всё больше времени проводил на работе.
С утра Татьяна в квартире приберётся, покушать приготовит, а потом мается, всё про листок да про ключ вспоминает. Несколько раз телефон в руки брала, но нет, обратно положит и смотрит, точно на маленькое приведение. Словно ждёт чего-то, что должно произойти. А телефонбез движения. Молчит.
Вдруг звонок, схватила телефонВаня звонит:
Алло! Ванечка! Ты когда придёшь?
Танюш котёнок, я сегодня снова в ночную, Семён просил за него поработать.
Молчание.
Танюш, ну не злись, завтра дома как штык. Скажу, чтобы два выходных мне давали вместо одного.
Ага, дадут, догонят и ещё раз дадут.
Ну, Танюш, деньги ведь тоже не малые платят.
Хорошо, ладно. Только завтра как штык.
Обязательно. Целую.
И снова тишина, снова ожидание. Кинулась туда-сюда по квартире, ничего не идёт, не думается, не хочется. Схватила телефон, развернула бумажку, которую прятала под одеждой в шкафу, набрала номер такси.
Лихорадочными движениями Татьяна натянула джинсы и свитер, быстро влезла в мокасины, схватила куртку и выбежала из квартиры.
Первые минуты в такси, резко поняла что совершает, но теперь уже страха не было, лишь возбуждённый, отчаянный азарт. Посмотрела на телефон, а потом быстрыми пальцами напечаталаЖду тебя там.
Перед дверью в квартиру, остановилась, обернулась. Тихо в подъезде. Где-то за стеной справа льется музыка, старая песня откуда-то из детства заунывно крутит припев. Ключ плавно вошел в замок от одного движения дверь открылась.
Внутри полутемно, тихо. Сладковатый запах жасмина. Татьяна сняла ботинки, прошла в комнату осмотрелась. Шторы задёрнуты, тут есть что скрывать. В этом месте она словно в нереальном мире, в другом измерении. Здесьона будет другой. Ноги утонули в ковре и от этого касания новое, порочное ощущение выглянуло из глубины сознания. Татьяна сняла куртку, свитер, расстегнула джинсы, она сняла с себя всё. Взмахнула простынёй над кроватью, что стояла посреди комнаты, и упала в её манящие объятья. Тёмные стены с огромными цветами-призраками, будто пещера. Попадая сюда, нужно быть нагим и открытым, ждать чего-то неизвестного. Неземного. Здесь должно совершаться то, чего нет в обычной повседневной жизни. Как бы проваливаешься в затянутое густой зарослью пространство, чтобы ощутить первобытное притяжение человека к человеку.
В одно мгновение навалилась дрема, Татьяна почувствовала, как тяжелеют веки и сон заползает в сознание. Несколько звуков даже не потревожили. Кто-то вошел, тихо закрыл дверь, но это всё там, во сне. Она почувствовала касания, ощутила дыхание. Его дыхание. Она открыла глаза, его лицо совсем рядом. Только теперь в этой комнате, она почувствовала безумное страстное желание вцепиться в него и не отпускать больше никогда.
Ты мой? прошептала она.
Только твой, только твой, повторял он.
И понеслись дни наваждений и безумия. Теперь она уже не боялась, мудрила, обманывала, изворачивалась и лгала. Лишь бы оказаться там в той постели, в его невероятных объятьях. Она ничего совершенно ничего не могла с этим желанием поделать. Будто окунулась в лихорадочный ритм ненасытной любви.
День за днём она ждала того мгновения, когда он заключит её в объятья будет неистово целовать её тело. Мечтала об этом каждый день и ночь. И даже когда Ваня по ночам заключал Татьяну в объятья, она закрывала глаза и представляла Фомина.
Но самым удивительным для неё самой было то, что она почему-то совершенно не мучилась. Совесть малодушно молчала. Не признавалась. Как будто свыклась с этим обманом, старалась не думать о том, что поступает неправильно. Через некоторое время даже стала считать всё верным. Теперь, что бы ни случилось, она никогда не прекратит свою связь с Фоминым, даже если для этого нужно будет что-то потерять. Татьяна чувствовала, она готова на жертву. На большую, но разумную жертву. Она не брала в расчёт почти ничего, только его слова, его любовь.
А в его любви она не сомневалась. Чувствовала её всем сердцем, верила ему и конечно не требовала ничего.
Как я мог не увидеть этого тогда? говорил он, обнимая ее, прижимая к себе.
Ты просто слепой?
Да, я просто слепой. Теперь я понимаю это. Но с другой стороны, если бы мы не расстались, то возможно сейчас не было бы, так как есть.
Возможно, но тогда бы мы были вместенавсегда.
Ты думаешь это главное?
Я думаю, если любишь человека нужно быть с ним.
Быт убивает любовь. Иногда лишь после долгой разлуки человек может понять кто дорог ему по-настоящему.
А ты это понял?
Что?
Что я тебе по-настоящему нужна.
Теперь понял.
Глава 17
Сегодня приходил твой знакомый, спрашивал о тебе, мама нарезала хлеб и положила в ажурную хлебницу посреди стола.
Вилка замерла на полдороги. Татьяна глянула на мать, что суетилась у шкафов и подумала, вот сейчас всё раскроется.
Какой ещё знакомый? шутливо подхватил Ваня и протянул маме тарелку.
Есть у неё там поклонник, Василий Петрович.
Петрович?! облегчённо вздохнула Татьяна.
А ты думала кто? На кого-то другого подумала? Признавайся, снова шутливо сказал Ваня.
Да какие там поклонники, одни алкаши, да тунеядцы. Лазают весь день, не знают чего им нужно.
Мама ты несправедлива к покупателям, Таня поправила салфетку Диане, помяла ей котлету.
Кто этоалкаши? быстро повернулась девочка.
О, услышала! засмеялась мама и села за стол.
А зачем ты болтаешь? Она же всё повторяет. Из садика слышала, что принесла?
Что? возмущённо глянула мама.
Сказала, что Вера Ивановна назвала еёпигалица.
Все засмеялись и Дианка закричала на всю кухню:
Пигалица, пигалица! раз все смеются можно повторять.
Ну, хватит. Ешь, Татьяна прикрикнула на дочь.
Пусть смеётся, она же ребёнок, вмешался Ваня.
Нужно вовремя объяснять ребёнку что можно, а чего нельзя, учительским тоном, затянула было мама, но Татьяна остановила её.
В три года ребёнок всё за всеми повторяет, что ж её всё время одергивать?
Эти вечерние посиделки за ужином, порой сварливые, нервные, но чаше весёлые, шутливыенеобходимы как воздух. Без этого никак. Их маленькая семья на первый взгляд такая крепкая, теперь казалась чем-то хрупким, что можно разбить, разрушить в один миг. Татьяна совсем этого не хотела. Она старалась не представлять, как могло бы быть, если бы тут в кухне вместо Вани сидел Фомин. Не хотела, но всё чаше представляла.
Ведения мучительные, нынче постоянные. Это не мечты вовсе, а боязливое, нежелательное представление того как могло быть. Татьяна сопротивлялась этим мыслям, гнала их от себя, злилась от бессилия их прогнать. Всё чаше совесть заставляла перекручивать, подменять реальность, всё больше одно вытесняло другое.
Как не сопротивлялась Татьяна, тайные её встречи не проходили без последствий. Они откладывались в сознании воспоминаниями, которые нужно прятать как можно дальше. Их лучше превращать в тайну, чтобы ни один человек не смог догадаться о том, что происходит в душе. Татьяна сжималась всякий раз, когда вспоминала эту тайну. Совесть ещё нашептывала об осторожности, в виде защитной реакции включала чувство вины. Было несказанно больно всё это совмещать.
Порой дома с родными, Татьяна словно не с ними вовсе, как бы отсутствует, смотрит со стороны, радуется, но она уже не из этого маленького мирка. Тогда становилось по-настоящему страшно и она понимала, можно очень быстро всё это потерять.
Но все старания напрасны. Теперь уже точно она не сможет отказаться от Фомина. Никак. Слишком долго ждала.
Пережив однажды боль, она будто затаила ожидание. Спустя много лет оно должно было проявиться отчаянной, захватывающей помыслы любовью. Возможно тогда в прошлом всё было так плохо, лишь для того, чтобы ощутить блаженство сполна. Та жертва нужна была, просто необходима для того, чтоб сыграть важную, оживившую чувства роль.
Да, вокруг много людей, все они ходят рядом, живут своей жизнью, но однажды становиться ясно, что лишь один человек именно тот, кто послан лично для тебя. Его никак не обойти. Судьба вечно бросает его под ноги, чтобы споткнуться, сцепиться с ним, ощутить радость или горе, любовь или ненависть. Хочешь или не хочешь, кто-то другой делает этот выбор за тебя.
Теперь она часто закрывалась в ванной для того чтобы просто подумать. Снова попробовать наполниться тем состоянием, которое нужно здесь дома, в семье. Иногда она смотрела на себя в зеркало и ненавидела своё отражение в нём.
Таня, тихий стук в ванную заставил вздрогнуть.
Она отодвинула щеколду.
Входи, виновато улыбнулась мужу Татьяна, чего ты?
Ты чем-то расстроена, он подошел и обнял её.
Просто устала, она положила голову ему на грудь и глянула в зеркало.
Он тоже посмотрел.
Я же чувствую что-то не так, в его взгляде тревога, ты обижена, потому что я часто в ночную работаю?
Я хочу, чтобы ты был рядом со мной.
В её взгляде грусть.
Да я и сам себя ругаю, ты же знаешь, как трудно отказаться от сверхурочной, ведь это деньги. Так хоть что-то можем себе позволить купить. А ещёон запнулся.