Ты чего, она почувствовала, он хочет что-то сказать, но держится из последних сил, говори. Сказал А, говори Б.
Он рассеянно посмотрел по сторонам, будто искал поддержки в кранах и плитке.
Я заказал нам путёвки. Хотел сделать тебе сюрприз.
Путёвки?
В Египет.
В Египет?! выкрикнула она и кинулась ему на шею. Ты не шутишь?!
Какие тут шутки. Совершенно серьёзно. Только ты и я.
Подожди, а малая?
С мамой побудет. Должны же мы наконец получить свой медовый месяц.
Ваня, она прижалась к нему так сильно, как только могла.
Ого, сколько радости, он обнял её, гладил по спине, будто успокаивал.
Ваня, ты правда любишь меня?
Конечно люблю, больше всех на свете, и Дианку тоже, больше всех на свете. Тебя и Диану.
А я васбольше всех на свете люблю.
Он чувствовал её всегда. Все эти годы, которые она позволяла быть рядом с собой, он каждый день понимал её любовь. Только это была не та любовь. Другая, более жертвенная, благодарная, добрая. Какая угодно, но не та, которой он хотел по-настоящему. Не та, какую ждал каждую ночь. Совсем не та, которую, он чувствовал, она от него скрывает.
Она бесилась, бунтовала, а он терпел. Смирился с метаморфозами её внешности, с бесконечной сменой цвета волос, с пирсингом, с татуировками. Что-то бушевало у неё внутри. Какая-то неведомая стихия заставляла её кидаться от образа к образу. Но ему было всё равно какая, лишь бы Татьяна была рядом. Он потакал её желаниям, ещё только когда она могла что-то захотеть. По мере сил, он баловал её и дочь подарками, работал как проклятый, чтобы иметь возможность делать это. Но неизменно, получал в награду взгляд собачьей преданности, который с недавних пор стал даже ненавистен. Он не хотел этого взгляда, хотел другого. Он всегда чувствовал её благодарность, но хотел совсем другое.
Иван брал то, что ему давали, и был доволен даже этим. Может быть, поэтому они никогда не сорились, за все время не обижали друг друга глупыми обидами. Именно поэтому их отношения были такими искренними настоящими, потому что между ними была другая любовь.
А он всегда хотел той, которой она любит кого-то другого. Кого? Возможно, это не важно, ведь его нет, он не мешает их жизни. Наверняка он не любит её, так как любит она. Где он? Кто он? Да какая разница.
И вот, всё поменялось. Он вернулся. Это было ясно с того дня, когда Татьяна глянула на мужа возбуждённым взглядом, на простой вопрос дала неточный ответ. В тот момент Иван понялвсё изменилось.
И был прав. Теперь он должен был все силы бросить на то, чтобы её не потерять. Он чувствовал, с каждым днём всё дальше уползало их счастье и доверие. Даже другаяне такая любовь, тоже уползала. Видел собственными глазами, как меняется с каждым днём Татьяна. Всего за несколько дней она стала до неузнаваемости другой. Это пугало больше чем что-либо. Ведь он уже не мыслил жизни без неё. Отныне нужно бороться за каждый миг проведённый с ней. Всеми силами постараться не отдать её томудругому.
Глава 18
Всё настолько хорошо, что трудно представить, как ещё может быть лучше. Вот так нужно жить, чтобы под рукой всегда было то, чего желаешь. Тут тебе жена пусть не самой большой красоты, зато прекрасно готовит, не слишком надоедает, вроде не давит морально, почти никогда не устраивает сцен, если только совсем немного. Тут и любовница, о какой мечтать не мечтал.
Ничего не может быть лучше, чем любовница с невероятной, сильной, обжигающей, словно паяльная лампа любовью. Да, любовница обязательно должна любить, а Татьяна его точно любила. Фомин знал наверняка. Чувствовал в ней неудержимую страсть, сам пропитывался этой страстью. Всё это нравилось ему.
Настойчивость хорошая вещь. Если быть настойчивым и терпеливым можно получить очень много.
Ну и конечно работа, с таким настроем, дело спорилось, день за днём накапливались средства, которые станут опорой и финансовой независимостью от тестя. Это радовало и давало ещё большую свободу. Открывало новые возможности, в которых у Фомина были свои, не от кого независящие, планы.
Вдалеке расписная вывеска привлекла внимание. Неожиданная мысль и Фомин дернул руль в сторону, кто-то возмущённо посигналил сзади, но он совсем не реагировал. На дороге вел себя так, будто он там один и никого другого не существует, а если есть кто-то, то все должны подчиняться его выкрутасам. Сам он правда всего этого мало замечал почти не чувствовал того, что называется справедливостью. Только его интересы, больше ни чьи.
Припарковался. Магазин и в правду шикарный. Вошел внутрь, быстро прошелся по залу. В витринах множество украшений. Утончённая продавщица с цепким взглядом, как будто сразу поняла суть:
Для девушки или для жены?
Он глянул на её худое, ухоженное лицо, тонкие пальцы и криво усмехнулся:
Для любимой.
Какие украшения предпочитаете? Цепочку, кольцо?
Нет, нет, не кольцо. Может цепочку или серьги. Хотя нет, серьги тоже не подходит.
Тогда цепочку с кулоном. Пожалуйста, посмотрите вот этот вариант, она открыла витрину, вытянула бархатистую подставку на которой лежала золотая цепочка с кулоном в виде сердечка.
Эта девушка будто знала, что именно ему нужно и уже имела под рукой это чудное украшение.
Да, удивленно протянул Фомин, как раз то, что нужно.
Когда ехал домой всё время встревожено ощупывал карман, будто боялся, что коробочка выпадет, и он не сможет сделать подарок.
Дома с порога почувствовал, как проголодался сразу зашел на кухню. Вика суетливо резала салат и только глянула, тут же начала ругать:
Саш, почему так долго. А потом ты жалуешься, что всё остыло. Так ведь не я виновата, ты возишься где-то, а то, что я для тебя приготовила тем временем остывает. И вообще, мы с тобой почти не видимся. Ты целыми днями на работе, приходишь поздно. А мне что делать?
Не злись. Тебе заняться нечем? Сходи куда-то на фитнес или в салон. Куда все девушки ходят. Ты же знаешь, я сейчас не могу всё бросить. Что на ужин?
Сейчас увидишь. Это сюрприз. Иди мой руки.
Он по привычке засунул руку в карман, чтобы достать ключ от машины и повесить его на крючок, но массивный брелок потянул за собой почти всё содержимое кармана и на пол упала плоская коробочка.
Ой, что это? Вика глянула на коробочку и подняла взгляд на Сашу.
Он смутился, покраснел, резко присел и уже вставая сказал:
Хотел тоже тебе сюрприз сделать, но не получилось.
Ах, Сашка! Ну, ты даёшь! Это мне? она прижала ладони к груди, во взгляде было столько счастья, что в какой-то момент он даже пожалел, что не дарил ей вот так без повода, ничего раньше.
Разве много нужно девушке, чтобы она была счастливой? Немного внимания, пара комплиментов, небольшой подарок. Всёона навечно твоя. Будет жить с тобой, служить тебе, целовать тебя, да всё что пожелаешь. Нужно совсем немного и она будет готова для тебя на всё.
В этот момент он даже не пожалел, что коробочка выпала, так приятно смотреть на детскую радость жены. Она выхватила футляр из его рук, открыла и ещё раз ахнула:
Ах, любимый, это тактак, пока она подбирала слова, он помог ей застегнуть цепочку, чудесно! Я тебя обожаю!
Она побежала к зеркалу долго смотрелась в него, поворачивалась и кружилась. Её полная фигура смешно изгибалась в объёмной футболке и широченных штанах. Это было немного комично, но в то же время очень приятно. Жену он давно не хотел и сейчас уже не мог понять, почему хотел её когда-то. Недалёкая, даже глуповатая Вика, казалась ему порой образцом высшей степени идеальной жены.
Сердце! Саша, какой ты молодец, я так давно мечтала о чём-то подобном, выкрикивала она, Саша, давай поедем куда-нибудь отдохнуть, на курорт. Люди ведь едут куда-то. Вон и папа с мамой поехали в Турцию, давай и мы махнём. Саш?
Он смотрел на это и тихо вздыхал:
Да какие там курорты, мне с делами разбираться нужно. Сейчас нельзя всё бросать, только нормальные деньги пошли. Подожди немного. Съездим обязательно, только не сейчас.
Хорошо, но как только с делами разберёшься, обязательно поедем. Ладно?
Ладно. Уговорила, снисходительно сказал он, и в последний раз глянул на кулон с сердечком, что так не вовремя вывалился из кармана.
А может быть так лучше? Она ведь замужем. Что бы сказала она мужу, когда он спроситгде взяла.
Мы сегодня ужинать будем? вернул он жену с неба на землю.
Иду, иду, словно на крыльях счастья вернулась она в кухню.
Глава 19
Фомин не догадывался, но она давно заметила нюансы и не состыковки его нового поведения. Сам того не осознавая, он совершал одну ошибку за другой.
Она могла назвать себя как угоднотолстая, некрасивая, недальновидная, безвкусная, взбалмошная, капризная, возможно слегка необразованная. Какая угодно, только не глупая.
Виктория Фомина, в девичестве Чурбак, очень хорошо умела казаться глупой, но на самом деле такой не была. Ещё с отцом она играла роль слабой, инфантильной доченьки, но это была лишь роль. На самом деле в голове её было не всё так просто, как казалось на первый взгляд. Не слишком изысканно заверчено, но и не сплошная прямая. Тут было всё правильно с расстановкой и логикой. Что же, если иногда ей хотелось поиграть в детство, ничего, вот только происходило это довольно часто. Она не делала специально, просто привыкла так жить, это удобно, можно получать всё хочешь. Не удивительно, ведь окружающим почти всегда она виделась существом одноклеточным, кем на самом деле не являлась.
Самая большая ошибка, которую допустил Александр Фомин в самом начале их знакомства, это не взял в расчёт этот скрытый за маской детской непосредственности ясный ум.
Да, она видела и понимала всё, но от этого не было легче. Может, была она умной, но точно не сильной. Наоборот, она страдала от этого знания. До слёз, до хрипоты, до сжатых в злом порыве кулаков, до иступленного желания оставить всё уйти туда, где не будет этих страданий. Она знала, что совершенно ничего не в состоянии изменить. Не способна подействовать на него слезами, к ним он равнодушен. Она не может проситьон не исполнит, не может заставитьон рассмеётся.
Что же тогда? Угроза? Да, остаётся угроза.
Пока, она не знала, что с этим делать. Ещё тогда Вика догадывалась, кого берёт в мужья. Поначалу думала, окружит его такой любовью, от которой он забудет всех. Не получилось. Да как же можно забыть самого себя, каким создала тебя природаобыкновенным бабником. Чтобы он изменился нужно стереть прошлое в его сознании и положить туда новое, то, что хочешь чтоб он знал. Но как это сделать ещё никто не придумал. Никто не подскажет, как заставить человека полюбить.
В первые год, два ей казалось, Фомин на самом деле в неё влюблён. А потом когда она стала стремительно толстеть, он не сразу, но остыл. Как поступить, снова издеваться над собой, снова бросаться в мучительные эксперименты, которые дают призрачные надежды? Уже нет сил противостоять природе. Любое из этих противостояний ввергает в состояние подавленное, злое. Заставляет ненавидеть всех вокруг. Руки опускаются от бессилия, неумения что-то изменить.
Теперь она точно знала, возможно, он не любил её никогда, но отчего-то, всё равно была счастлива уже тем, что он рядом.
Спустя несколько лет их брака, эта вера пошатнулась. Всё чаще Виктория пристально всматривалась в выражение лица мужа, чаще замечала его бегущий по улице взгляд. Всё больше чувствовала отстранение, холодность, молчаливость. Страшно понимать, ещё чуть-чуть и он ухватится за кого-то взглядом, а потом придёт и скажетВика, до свиданья. Я ухожу от тебя.
И что тогда? Что делать ей?
Нет, она не хотела даже допускать таких мыслей. Но его отстранение всё сильнее, чаще, дольше.
Только не это. Как угодно, лишь бы он не ушел. Что угодно, только не это. Если нужно, пусть гуляет, но пусть всегда возвращается. Пусть она остаётся рядом с ним. Будет служить ему, готовить ему, помогать, будет говорить с ним, спать в одной постели. Может быть даже заниматься любовью. Хоть иногда. Пусть будет так. Нужно что-то делать. Ребёнок. А где его взять, если сама не способна родить. Усыновить, но он никогда на это не пойдёт, да и родители против.
В такси слишком душно. Салон провонялся сигаретным дымом, а водитель видно переусердствовал с освежителем. Запах в машине вызывал тошноту, Вика приоткрыла окно, повернулась навстречу ветру, чтобы почувствовать свежий воздух.
Пока муж занимается делами, Виктория занимается покупками. Чтобы не тащиться с пакетами из супермаркета домой, она вызывала такси. В этот раз машина пришла не такая ухоженная, как обычно, водитель видно совсем забывал смахивать пыль и мыть коврики. Хотелось поскорее попасть домой. Вика не стала жаловаться, без обычных претензий, села на заднее сидение и назвала адрес.
На светофоре такси притормозило всего на несколько секунд, но неожиданно впереди Вика увидела тёмную машину, которая медленно начинала двигаться под светофор, что вот-вот вспыхнет зелёным. Водительеё муж, икто-то рядом. Кто это? Там, в машине мужа, который в этот самый момент смотрел в зеркало заднего вида, сидела блондинка в чём-то ослепительно красном и с улыбкой блудницы смотрела на Фомина.
Мгновениеи всё исчезло. Вика обернулась, успела рассмотреть номер автомобиля. Даэто он. Быстро открыла сумочку, достала телефон, нажала несколько кнопок. Абонент временно не доступен.
Что же это такое? Он уже по среди бела дня с девками, по городу мотается?
Дальше, как во сневзяла пакеты, поднялась на лифте, немыми пальцами открыла дверь в квартиру. На кухне бросила пакеты на стол, села. Медленно перехватывало дыхание. Догадки это одно, но увидеть своими глазами совсем другое. Как быть, как провести эти минуты, эти часы до его прихода.
Чем занять время?
Пиликнул телефон. Пришла смсабонент снова на связи. Набрала номер.
Саша, алло Саша! чуть не кричала она. Приезжай домой скорее, прошу тебя мне плохо! Саша мне плохо!
В чём дело, Вика я занят! Черт!
Сколько прошло времени, она не знает, может пять минут, а возможно час. Услышала, как открывается дверь.
Вика?! он вошел на кухню сердито посмотрел на неё. Что с тобой? Что-то болит?
Несколько секунд она смотрела прямо ему в глаза:
Саша, ты мне изменяешь?
Он отстранился, сдвинул брови:
Интересный вопрос, с чего ты взяла?
Я видела тебя, тихо проговорила она, глядя в пол, с блондинкой.
Вот дурочка, он сел рядом с ней, обнял так сильно, что она поморщилась, и засмеялся, это менеджер, у неё под магазином машина сломалась, я предложил подвести её до фирмы. Ну, ты глупенькая. Ты меня страшно напугала. Никогда так больше не делай.
Он так искренне смеялся, что она тут же поверила всему. Действительно, с чего она взяла, почему сразу изменяет? Там на фирме куча всяких девушек, но это ведь не значит, что он должен со всеми изменять. На душе стало немного спокойнее.
Значит, я ошиблась? Это была не твоя любовница?
Конечно, ты ошиблась, маленький мой, он потянулся, поцеловал её в шею. Как ты могла вообще такое придумать? Я люблю тебя, только тебя, и не собираюсь тебе изменять. Понимаешь? Даже в голову такого не пускай. Слышишь?
Да, она глянула в его глаза, слышу.
Она верила каждому его слову, не может человек вот такврать. Зачем она всё это придумала, зачем подозревала.
Саша, значит ты не бросишь меня?
Конечно, нет. Не брошу никогда.
Если ты бросишь меня, я умру в тот же день, слышишь, в тот же день.
Не говори так, дурочка, не надо, он потянул её к себе, стал прижимать, целовать, и она тут же забыла всё.
Глава 20
В начале декабря после дождливой недели, небо неожиданно прояснилось. Ласковое, но уже не согревающее солнце выглянуло и стало неторопливо подсушивать тротуары. На выходных договорились погулять с Настей по парку. Света не смогла, уехала с Данилкой к родственникам в деревню.
В парке многолюдно. Народ, словно в последний раз вышел для того, чтобы перед приходом холодов вновь почувствовать то обжигающую, то навевающую тоску осень. Потемневшие от напитанной влаги газоны, уже не радовали глаз зеленью, но ещё не запорошены снегом. Немного сыро, но если одет в уютный пуховичок, то гулять в безветренный выходной по аллеям парка, даже приятно.
Медленно брели по дорожке Татьяна и округлившаяся от беременности Настя. Вокруг них бегала Дианка, она то и дело что-то находила на влажной земле с остатками размокших листьев и радостно подбегала чтобы показать.