Мысли кружились на одном месте, но раздраженный было спором с женой разум начал немного остывать. Зачем вообще из-за этого злиться. Фомин не знал почему так быстро вспыхивал. От того ли что Вика в последнее время сильно стала действовать на нервы. Или может он сам стал такой вспыльчивый. От чего? Да, именно она сильно раздражала. Раньше он не замечал за собой того, что замечал теперь. За работой конечно некогда рассуждать раздражает жена или нет, но дома он старался с ней поменьше общаться. Ссылался на занятость, садился за компьютер и весь вечер что-то выискивал в интернете. Или действительно заваливал себя деламилишь бы не с ней.
А почему? Может быть, потому что задор, на каком он долгое время держалсякончился. Уговаривал себявыгодный брак это очень хорошо. Всёнет больше запала. Нет вдохновения кривляться, показывать её папаше несусветную любовь. Да вляпался, но ничего, ничего. Это ещё не вляпался. Другие увязают и похуже. Может развестись? Нет. Не может быть и речи. Все на них записано. Если он будет уходить, то, как говоритьсяв трусах.
Заказывайте! прозвучало резко прямо в лицо, и Фомин попытался вспомнить чего он вообще вошел в этот магазин, за какой надобностью.
Сигареты дайте, пожалуйста, он быстро глянул на малинового цвета волосы девушки, которая мелькнула за прилавком, Мальборо.
Продавщица протянула руку, красивый профиль, серьга в носунеобычная внешность. Она повернулась, взгляд её вздрогнул. Она словно увидела привидение и Фомин теперь уже внимательно смог рассмотреть её лицо. Татьяна. Таня. Она. Точно. Глаза, рот. Она вскинула брови, улыбнулась и произнесла:
Сто сорок.
Медленно, не отрывая взгляда от её лица, он протянул купюру. Она открыла ящик, отсчитала сдачи. На безымянном пальце кольцо. Замужем. Татьяна протянула деньги, он медленно взял.
Кто-то толкнул сбоку.
Молодой человек отходите, чего встали, плотная женщина наседала, пришлось отойти от прилавка и остановиться поодаль.
Но стоять тут тоже казалось как-то странно и Фомин пошел к выходу. Перед тем как открыть дверь он обернулся, ещё раз посмотрел на Татьяну, что суетилась за прилавком. Она была уже не та, совсем не та какой он её помнил.
Глава 4
Много лет назад он прогнал её грубо и беспощадно. Тогда на маленькой автобусной станции, где всего лишь будка для диспетчера и пара облущенных лавочек, Таня сидела и смахивала слёзы. Унижение, которое испытала она там, у ворот воинской части хотела бы забыть навсегда. Всю дорогу домой в небольшом автобусе она думала, парень не должен поступать так с девушкой, которую держал в объятьях, обнимал и целовал. Не должен.
Теперь же завидев его она вздрогнула, но в следующее мгновение уже была совершенно спокойной. Время это то, что было у неё для излечения душевных ран. Оно не прошло зря, сделало своё благотворное дело. Даже мысли, что в этот момент бешеным вихрем завертелись в голове, не смогли спугнуть той спокойной отрешенности, которая давным-давно завладела сознанием.
Онникто. Просто покупатель, который вошел в магазин. Сейчас он уже ничего не значит. Онто чего больше нет в её сердце и больше не будет никогда. Нет воспоминаний, нет тех событий, нет ничего, что могло бы изменить реальность. Та жизньнавсегда перевернутая страница. Нет возврата в прошлое. Простой, но такой жестокий урок Татьяна усвоила, перешагнула эту ступень. Смогла себя заставить. Не сломалась, не закрылась, не отчаялась.
Случай, а может сам Бог послал человека, который вытянул из омута и не дал опуститься в него вновь. Сколько раз она благодарила небеса за этот светлый подарок, сколько думала, какую чудовищную ошибку могла совершить оттолкнув его. Как хорошо, что она не сделала этого, вовремя поняла в чём именно состоит счастье. И сейчас ни одному человеку на всей земле она не даст разрушить этот маленький мир, в котором живут они с Ваней, где появилась и стала расцветать их маленькая дочь. Ни кто не в силах разрушить это. Никто.
Поэтому теперь, когда Татьяна увидела Александра Фомина, в душе ёкнуло всего лишь на секунду. Одно короткое и совсем неважное чувство выглянуло, колыхнулось, но тут же отступило, спряталось туда, куда было так тщательно запрятано. Ничего. Никакой реакции. Ни-че-го. Человек из прошлого, от которого больше ничего не осталось.
Не торопясь Татьяна брела по тротуару, желая ещё немного побыть наедине со своими мыслями. Летний вечер окутал незримой дымкой далёких ароматов, что каким-то волшебным образом доносились оттуда, где шумел под лёгким дыханием ветра девственный луг. Татьяне даже показалось, что она услышала шепот травы, или это только показалось. Ведь на несколько километров вокруггород, каменные горы построек и зданий. Тогда почему так пахло травой?
Едва лишь успела сделать несколько шагов до угла здания, как оттуда выпрыгнул человек.
Ууу! сказал он и, подняв руки вверх устрашающе зашевелил пальцами.
Тьфу, дурак, напугал! Ваня! Сума сошел? Так заикой остаться можно. Думать надо! Татьяна покрутила пальцем у виска.
Не понравилась шутка? скривился он обиженно и в то же время шутливо.
А кому понравится? немного тише произнесла Татьяна, больше так не делай.
Ну, хорошо, он притянул её к себе, а она, как будто желая спрятаться быстро прижалась к плечу мужа.
Хорошо что ты встретил меня, проговорила она, глядя на тёмный проулок.
Он встречал её каждый раз, когда не задерживался на работе и сегодня это показалось ей особенно важным. В его объятьях она искала поддержки, подтверждения тому, что всё верно, нерушимо. Ничего не измениться, не разрушится. Татьяна глянула на подбородок мужа, поцеловала его и отстранилась.
Что-то случилось? Иван посмотрел на неё более пристально.
Нет, нет, ничего, поспешила успокоить Татьяна, взяла его под руку, пойдём.
Медленно они побрели по дорожке, которая квадратиками плиток тянулась меж домов.
Как сегодня? спросил Ваня.
Татьяна прижималась к его руке, будто пытаясь защититься от чего-то незримого, но угрожающего.
Да так ничего. Просто устала, она помолчала немного, когда почти подошли к дверям подъезда, она вдруг остановилась, Скажи, ты любишь меня?
Конечно люблю, он снова озабоченно посмотрел на неё, почему ты спрашиваешь?
Просто захотела это услышать. А за что ты меня любишь?
Он шутливо осмотрел её с ног до головы и сказал:
Даже не знаю. Просто люблю. Хочешь, я ещё раз повторю? Ваня повернулся к ней. Хочешь, много раз повторю? Могу даже закричать.
Хочу, улыбнулась она.
Он громко вдохнул воздух, уже собирался закричать:
Я тебя!
Тише, со смехом она схватила его за воротник и попыталась закрыть рот.
Люблю! прокричал он ей в ладонь.
Верю, верю!
Хорошо, героически приосанился Ваня, видишь, на что я способен ради тебя.
Да, теперь вижуты настоящий герой.
Не то слово, я ещё не такое могу.
Пошли, усмехнулась Татьяна, мой герой.
Зашли в подъезд.
Эти несколько десятков ступенек, пока поднимались на четвёртый этаж, Татьяна почувствовала, как сердце снова наполняется верой. Она жила в ней столько лет, но сегодня в магазине на какую-то секунду эта вера пошатнулась. Всего на секунду. На неопределённый миг, который даже не стоит брать во внимание, она почувствовала, все, что они построили, может разрушиться. Всё что собирала по крупице, каждая ниточка любви к Ивану, которые она держала столько лет, может разорваться прямо сейчас.
Глава 5
Дни рожденья праздновали всей честной компанией: Татьяна с мужем Ваней и Дианой, Света с мужем Тимуром и пятилетним сыном Данилой, Настя со своим чрезмерно умным мужем Кириллом. Он хоть и умничал, но это давно никого не раздражало. Привыкли.
В этот раз собрались у Светы. Они с мужем пару лет назад переехали в частный дом, теперь по праздникам посиделки устраивались именно у них. В тёплые месяцы располагались на улице под большим тентом, который уберегал от солнечных лучей, а зимой и осенью гулянка перемещалась в просторный дом, в котором было где развернуться.
Праздновали день рожденья Тимура. Муж Светы, по его рассказам, то ли грузин, то ли осетин, точно ни кто не мог сказать, потому что всякий раз он так замысловато рассказывал историю своего рождения, что сам путался в национальности своих родителей. То ли отец грузин украл мать осетинку, то ли мать грузинка сбежала к отцу осетину. В общем, история эта уже давно всем поднадоела, потому что после нескольких выпитых бокалов приводила мозги гостей в состояние отупения самой последней степени. Теперь никто не стремился разбираться в этом, несмотря на постоянные попытки Тимура снова и снова вспоминать истории родственников горцев.
Чтобы хозяин дома вдруг не начал рассказывать сначала всю свою историю, гостям приходилось всячески хвалить его гостеприимство и совершенно уникальный шашлык, для того чтобы тактично поворачивать темы разговора в другие плоскости.
Маленький Данилсын Светы и Тимура был точной уменьшенной копией своего отца. Обычно мальчик хватал Диану за руку и тянул в свою комнату, чтобы похвастаться новыми игрушками и покомандовать хоть кем-то, так как родителями командовать не получалось. Играли дети почти всегда тихо, чем смешили родителей, не понимающих почему их вечно орущие дети, встречаясь неожиданно затихают. А когда взрослые подглядывали за детьми, с улыбками понимали, этим двоим никто не нужен.
Читают, Татьяна вышла на веранду и присела на край скамьи.
Пусть идут на двор хоть побегают. Что ж они там сидят, пусть воздухом подышат, отозвалась из окна кухни, которое выходило на веранду мама Светы, худенькая близорукая женщина с короткой стрижкой.
Да пусть сидят не нужно их тревожить, возразила матери Светлана и повернулась к подругам. Я, между прочим, хожу сейчас в автошколу, хочу на права сдать.
С чего это ты решила? Машину собралась водить? удивлённо Настя посмотрела сначала на Свету, а потом с укоризной на мужа.
Тимур сказал, как закончу, купит мне машину, свою мне не доверяет, боится.
Конечно, нема дурных, подхватил Тимур, знаю я как вы девушки водите, рот раззявила и высматривает, может кто знакомый по тротуару идёт. Или ещё хуже едет и губы красит.
А что такого? возмутилась Света. Я, между прочим, хорошо вожу, не нужно придираться.
Мы с Кирюшей, вдруг резким визгом сменила тему Настя, хотим вам что-то сказать!
Все глянули на неё и Настя, не выдерживая долгих пауз, выпалила:
Мы беременны!
О, Настюха ни чего себе! А Кирюха, каков молодец! муж Светланы фамильярно придавил Кирилла в объятьях, тот только успел схватить свалившиеся с носа очки.
Да, да, победоносно выкрикнул он, не всё только вам!
Молодец! Иван потянулся через стол, пожал Кириллу руку, да так, что тот скривился от боли.
Тише ты, не пойму, кто больше радуется, я или вы.
Мы же только узнали, а ты пришел уже зная, конечно мы рады больше. Поздравляю, сказала Татьяна, потянулась к Насте и чмокнула её в щёку.
Света вдруг вскочила:
У меня куча вещей от Данилки осталось, теперь всё вам.
Э, куда, у нас ведь ещё будет пара сыновей, возмутился Тимур.
Вот когда будут тогда поговорим, а пока Насте нужнее, скомандовала Светлана.
Мужем, она так же как и мамой, управляла на раздва. Впрочем, никто из них не возражал.
На дворе стемнело. Мужья вышли покурить, о чём-то громко заспорили. Девушки прибирали на столе.
Угадайте, кого я вчера видела? хитро глянула на подруг Света.
Ну? что-то защекотало в горле Татьяны.
Фомина, не отрываясь от мойки посуды, спокойно сказала Света. Я сидела в парикмахерской, маникюр делала, поворачиваю голову, смотрю в окно, а там стоянка машин. Смотрю парочка скубётся. Девушка такая толстая и парень ничего так. Он пока в профиль стоял, я веришь, даже не думала что это он, а когда повернулся, у меня чуть удар не случился. Он. Представляешь. Фомин.
Да ну? удивленно протянула Настя.
Точно говорю. Он. Но только в сто раз красивее. Клянусь, такой красавчик стал просто обалдеть можно. А джип у него вы бы видели. Я чуть челюсть не уронила. Девушка эта толстая, на лицо ничегосимпатичная, сразу видно из богатеньких, вся холёная, и туника такая вся расписная. Видная девка. Только скублись они не по-детски. Явно проблемы.
Так ты не вышла? спросила Настя.
Здрасти, чего это мне туда к ним выходить.
Поздороваться, попыталась пошутить Татьяна.
Ты что? Мне Тимур потом как поздороваетсяубьюзарэжу! она показала жестом, как он это сделает.
Подруги засмеялись.
Ты о нём совсем не думаешь? Забыла уже? Настя вытирала со стола.
Думаю иногда, как сложилась бы моя жизнь, если бы я его из армии дождалась. Интересно. Женился бы он на мне или нет.
Он эгоист, отозвалась Татьяна, Нарцисслюбит только себя. И деньги. Видишь, на какой женился. Значит ради денег.
Да, отозвалась Света, я тоже так думаю. Он никого не любит. Никого.
Глава 6
Пришлось временно снять жильё, пока не купили свою квартиру. Съёмнаяв престижном районе в центре города. Просторные комнаты интерьер в романтичном стиле. Обои в цветочек, светлые тона мебели, кружевные абажуры. Вика подбирала квартиру на свой вкус, а так как экономить не привыкла, то выбрала вариант не дешевый. Но Фомин никогда не сопротивлялся желаниям жены, чтобы лишний раз не вводить её в одно из тех раздражительных состояний, из которых она потом долго не в силах выйти. Слава Богу, она может позволить себе покапризничать. В общем, онне перечил.
Отец ВикторииДанил Борисович Чурбак, невысокий худой, с квадратным лицом мужчина, опрятный до щепетильности человек. Он не из тех генералов, которые строгость в работе переносят в семью и становятся домашними диктаторами. Совсем наоборот. С подчинёнными он мог себе позволять очень многое, грубость, жесткость, даже жестокость, но в семье был весьма милым человеком, добряком, страшно баловал жену и дочь, позволяя им всё чего они захотят. Они всегда хотели много.
Лариса Чурбакмать Вики, полная невысокая женщина, имела огромные запросы и необъятные желания. Золото, шубы, новую мебель. Все, чего она желала всегда выполнялось. Причём если нужно было сделать ремонт или какие-то работы, всё в их большом шикарном доме делали солдаты из воинской части.
Вика с детства окруженная сюсюканьем родителей и большим количеством молодых солдат, рано научилась всем этим управлять по своим желаниям. Она всегда знала как, куда, кого послать для выполнения той или иной её просьбы. В пятнадцать лет, у неё случился кризис, только не понятно какой именно, гормональный или психологический, а может и психический. Или всё сразу. Вопрос этот очень запутанный. Из-за этого кризиса, она стала стремительно худеть. Похудение это сыграло злую шутку с её здоровьем. Родители много натерпелись в то нелёгкое для их семьи время.
Однажды по каким-то делам в их доме оказался рядовой Александр Фомин. Вика тут же, влюбилась без памяти. В девичьем, почти неискушенном сердце, вспыхнуло чувство от которого у неё настал новый период кризиса. Что только не делала Вика, чтобы покорить красавца солдата, бегала за ним как собачка, караулила под забором воинской части. В конце концов, подстроила так, что ему непременно пришлось на ней жениться, ведь если бы он отказал самой генеральской дочке, ему бы точно несдобровать. А он сильно не отрицал своей причастности и вроде бы даже был доволен такой скорой свадьбе. Все кризисы Виктории враз миновали и она вошла снова в состояние спокойствия и умиротворения.
После свадьбы Вика, буквально за пару лет из мягкотелой девушки превратилась в сбитую толстушку. Сашка подозревал, что женщины постепенно толстеют, это он понял по фотографиям мамы, но не думал чтобы так быстро как Вика. Лишь только она вышла замуж рацион её вошел в нормальные рамки. Так что теперь Фомин имел в наличии довольно полную жену. Чему не слишком был рад. Но, как говоритьсячто есть, то есть. Уже потом, позже, когда пару лет был на ней женат, она показала свои детские фотографии и он понял, она всегда была полной.
За несколько лет сытая жизнь и его самого изменила внешне, а может и внутренне немного. Из стройного с тугими мышцами юноши он превратился в крепкого парня. Мальчишечье лицо слегка расширилось, это придало чертам больше мужественности. Теперь это была более зрелая красота. Из обаятельного, со смешливым стреляющим взглядом юнца, он превратился в парня с неторопливыми движениями, спокойным выражением лица, внимательным прищуром глаз. Если и был он резок, то только в моменты крайнего раздражения, но это случались довольно редко.
Да, он стал другим. Именно сейчас он достиг того пика когда внешность становится особенно привлекательной, но теперь он не пользовался этим обстоятельством беспечно, как в годы юности. Тогда он считал, весь мир у его ног, все, абсолютно все девчонки влюблены в него. Он знал это точно. Без ума от него были даже те, что встречались с другими парнями, но кидали на него тайные несмелые взгляды. А он? А что он? Конечно, старался не упускать шансов.