Отлично! Обожаю, когда меня используют втемную.
Собеседник пытается изобразить вину, но у него плохо получается. Вижу, что он ничуть не смущен. Наоборот, очень даже доволен своей находчивостью. И, кажется, ждет, что я ее оценю. Это все от того, что он меня пока еще не знает. Если я что-то и ненавижу, то как раз такие подковерные игры. И уже пора донести до него эту информацию. Но сначала надо уточнить кое-что еще:
Ну так вчера мы, можно сказать, познакомились. Какого черта вы приперлись сегодня? Что именно вам нужно от несчастных художников?
Ничего особенного. Просто пообщаться, посидеть в ресторане. За мой счет, естественно. Сделать совместное фото. Поставить на нем автограф. Приходить на мои мероприятия. Яочень вменяемый и вежливый поклонник таланта. Только и всего. А еще меценат. Тем, кто мне наиболее интересен, щедро помогаю. И ничего, выходящего за рамки, не прошу взамен, чтобы вы не подумали плохого. Все чисто ради искусства.
К концу этого монолога в моей груди уже клокочет бешенство. Редко кто способен довести меня до такого. Но этому типу удалось. Так что больше не сдерживаюсь:
Слушай ты, мудак! Хренов любитель искусства! Вот тебе мой ответ на твое заманчивое предложение. Еще раз подойдешь ко мне ближе, чем на пушечный выстрел, оболью твою лощеную морду помоями. Специально буду держать ведро вот тут, у двери. Чтобы встретить долгожданного гостя. И на твои возможности мне наплевать! На одни связи всегда найдутся другие. Их вполне хватит, чтобы доставить тебе пусть и небольшие, но существенные неприятности. Я доступно все объяснила или повторить?
Не боишься, что я раскрою твое инкогнито? спокойно осведомляется Глеб, тоже перейдя на ты. И разглядывает меня с непонятным выражением лица.
Очень страшная угроза! Я все-таки не Джек Потрошитель и не Микеланджело, чтобы мое настоящее имя кого-нибудь всерьез волновало.
Понятно. Не беспокойся, я никому не скажу. И прости, если был навязчив. Всего хорошего, разворачивается и шагает в сторону лифтов. С удивлением смотрю ему в спину. Не ожидала, что он так просто уйдет. И даже ничего не скажет в ответ. Возможно, я не совсем правильно его оценила. Впрочем, это уже неважно. Только одного жаль. Не успела узнать, почему так странно реагирую на его прикосновения.
***
Закрыв дверь, первым делом ищу телефон и набираю номер Ларисы. После приветствий и общих слов говорю:
Ты помнишь, кому продала мою последнюю картину?
Конечно. Вроде, Глеб Шустовтак его зовут. Это какая-то шишка из мэрии. И кстати один из тех, кто хотел с тобой познакомиться. Причем, самый настойчивый. А что такое? наконец настораживается собеседница.
Сколько моих картин он купил?
Две, кажется. Или три. Могу посмотреть по записям.
Не нужно. Но больше ему не продавай.
Что случилось, дорогая?
Ничего особенного. Просто, своей настойчивостью он уже задолбал и меня. Так что мои картины больше не для него. Ни за какие деньги! Можешь так прямо и сказать, что автор запретил, если будет интересоваться.
Ты уверена? обеспокоено спрашивает Лариса. Не хотелось бы наживать себе такого врага. А подобные типы обычно очень самолюбивы.
Уверена. И вали все на меня. Ты тут ни при чем.
Ладно, как скажешь, соглашается женщина. Пообщавшись с ней еще немного, я прощаюсь.
После всего, что произошло, даже не пытаюсь вернуться в мастерскую. Слишком неспокойно сейчас на душе. В таком состоянии вряд ли смогу нарисовать что-нибудь стоящее. А раз так, есть время подумать о расследовании. И прикинуть, что делать дальше. Вспоминаю, что обещала Кириллу поразмышлять о свертке. Все же не понимаю, зачем Юра отдал его Элине? Есть в этом что-то важное или нет? И почему сестра вскрыла его у матери, а не у себя дома? Если это была обычная вещь, которую бывший парень ей вернул, она бы увезла ее к себе. В общем, полно вопросов и ни одного ответа. Надоело! Решительно хватаю телефон и звоню тете.
Здравствуй, солнышко, приветствует меня она. Как поживаешь?
Все хорошо, спасибо! Теть Оль, я по делу. Не дает покоя тот сверток, что был у Юры. Вдруг он сможет что-нибудь нам подсказать? Гости видели, что Юра отдал его Элине. Она вам ничего об этом не говорила?
Ничего такого, отвечает тетя. Потом замолкает на пару секунд и вдруг спрашивает:Какого цвета он был?
Светло-коричневая оберточная бумага. У меня даже фото есть. Хотите, пришлю?
Не надо. Думаю, я знаю, о чем ты. Помнишь, я говорила, что Эля заезжала ко мне в то утро. Когда мы все узнали, что Юра умер. Дочка была очень взволнована. Едва поздоровалась и ушла в свою комнату. Почти сразу я услышала этот странный звук. Будто она рвет какие-то бумаги. Еще удивилась, помню. Потом Эля быстро уехала. И ничего мне не рассказала. А вечером, когда выносила мусор, увидела в ведре ту самую бумагу, про которую ты толкуешь.
Получается, Элина вскрыла сверток не сразу. А только когда узнала, что Юра умер? вслух размышляю я. Как думаете, она увезла его с собой? У нее в руках что-нибудь было, когда она уходила?
Кажется, да, неуверенно отвечает тетя. Прости, дорогая, я плохо помню. В шоке тогда была.
Да, понимаю. Теть Оль, очень нужно пообщаться с Элиной и все выяснить. Про этот несчастный сверток. Про ее разговор с Юрой на пикнике. Мне она точно ничего не скажет. Может, вы попробуете?
Ты уверена, что это важно?
Процентов на девяносто.
Хорошо. Тогда попробую. Не обещаю, что получится. Сама знаешь, какая Эля скрытная и упрямая. Но сделаю, что смогу.
Спасибо большое! благодарю я и прощаюсь. Но не успеваю отложить телефон, как он звонит сам. На экране имя «Кирилл».
Привет! здороваюсь, ответив на звонок.
Взаимно, произносит собеседник. Хотел узнать, есть ли новости? Приехать сегодня не смогу. У нас тут небольшой форс-мажор.
Что-то серьезное?
Не особо. Налоговая вдруг наехала. Вроде, недавно все вопросы порешали, и вот опять. Да все путем. Не первый раз такое, справлюсь, как обычно.
Чем ты все-таки занимаешься? интересуюсь немного запоздало. И слышу громкое хмыканье:
Что, правда, до сих пор не выяснила? Какое безразличие к делам напарника! с притворной обидой заявляет Кирилл.
Ну извини
Ладно уж. Переживу. Хотя мое самолюбие сильно пострадало!
Кончай ёрничать. Можешь не рассказывать. Мне уже не интересно. Какая разница, что вы там продаете-покупаете?
Не угадала. Мы не перекупщики. Сами производим. Ну и продаем, конечно, не без этого. У нас лучшие в России системы водоочистки. В большинстве ресторанов города стоят. В больницах. И вообще много где по всей стране, в тоне Кирилла явно проскальзывает гордость. Похоже, свое дело он очень любит. И это почему-то приятно осознавать. Хотя казалось бы: мне-то что?
Рада за вас, вполне искренне произношу я.
Спасибо! Так что там с новостями?
Пока только одна новость. Я поговорила с тетей. Вырисовывается интересная картина. Сверток Элина вскрыла только когда узнала, что Юра умер. Потом, скорее всего, унесла с собой. Знаешь, что я думаю, озвучиваю только что пришедшую на ум догадку:Юра отдал ей эту вещь на хранение. Странно, что именно ей. Прожив с ней какое-то время, вряд ли мог обманываться на ее счет. А она явно не догадывалась, что внутри. Иначе не торопилась так его открыть, узнав о Юре.
Похоже на правду, соглашается Кирилл. Тогда содержимое этой посылки для нас еще более интересно. Как мы это узнаем?
Я попросила тетю поговорить с Элиной. И папу тоже. Может, хоть кому-то удастся вытянуть из нее подробности. Если нет, буду думать дальше.
Что собираешься делать сегодня? Я имею в виду наши проблемы.
Я поняла. Попробую узнать об остальных из нашего списка. Поговорю с отцом. Позвоню другу Юры из детдома и договорюсь о встрече. В общем, выбираться в город пока не планирую. Устрою дома мозговой штурм.
Отлично! удовлетворенно замечает Кирилл и вдруг спрашивает:А ты мне все новости рассказала? как будто, и правда, чувствует меня даже на расстоянии.
Все, отвечаю я. Про себя удивляясь его интуиции. История с Глебом его точно не касается. Не буду же я рассказывать о каждом придурке, что пристают ко мне на улице. Хотя, если быть точной, этот тип занимает среди них почетное первое место. Такой настойчивости до сих пор не припомню. На этом мы с моим напарником прощаемся. Он обещает позвонить ближе к вечеру, чтобы узнать результаты моего мозгового штурма.
10
Отложив телефон, иду к кофемашине. Варю себе кофе, забираюсь с чашкой на диван и звоню отцу:
Пап, привет! Есть минутка?
Конечно, котенок. Слушаю тебя, не помню, что бы хоть раз у отца не нашлось для меня минутки. Даже если он сильно занят, все равно сначала выслушает. И уже потом, если дело не требует немедленного вмешательства, обещает перезвонить. Здорово, что рядом всегда есть такой человек. Чего мне еще нужно? Подавив вздох, говорю:
Мне надо узнать подробнее о твоем подчиненном. Зовут Костя, фамилию не помню. Фотку высылаю. Получил?
Да, вижу. Это Константин Курганский, секундная заминка, и отец уточняет:Что ты хочешь о нем знать? понимаю, что он еле удержался от другого вопроса: зачем мне этот парень. И очень это ценю. Отвечаю:
Общие сведения. Твою характеристику. И какие у него были отношения с Юрой? Пересекались ли они по делам? Ну и тому подобное.
Ну что ж, хорошо. С Юрой они почти одногодки, с небольшой разницей. Костя женат, двое детей. Работает в моем отделе, так что пересекались ребята постоянно. С виду, отношения у них были нормальные. Никаких ссор не замечал. Характеристику тебе? вздыхает папа:Ладно, попробую. Парень себе на уме. Не знаю, зачем он пошел на службу. На мой взгляд, это не его. Подчиняться не любит. Прямо, со скрипом у него идет. И амбиций много. Думаю, через пару-тройку лет уйдет на гражданку. Этого достаточно?
Ну, не знаю. То есть, явных конфликтов у них с Юрой не было?
По крайней мере, мне об этом не известно.
Ладно, спасибо. Можешь при Курганском упомянуть о памятной книге, о которой тебе писала?
Хорошо, сделаю, чуть помедлив, соглашается отец. Его телефон, как я понимаю, тебе тоже нужен?
Было бы неплохо.
Сейчас отправлю.
Пап, ты чудо! восклицаю я.
Не подлизывайся, котенок. Для тебя я и так все сделаю. Ладно, целую, отец отключается и через минуту присылает обещанный номер.
Прежде чем звонить Курганскому, даю папе время переговорить с ним. А пока набираю друга Юры, телефон которого получила от Ольги. Но тут меня ждет облом. Равнодушный голос сообщает, что этот номер больше не обслуживается. Черт! Теперь придется выяснять его адрес. Можно, конечно, побеспокоить папиного друга, Николая Петровича. Но тогда придется как-то объяснять свой интерес. Так что этот способ оставляю на крайний случай. А сама пытаюсь придумать другой.
И нужная мысль меня посещает. Проще всего поискать адрес в квартире Юры. Тем более, ключи у меня остались. Еще год назад я пыталась их вернуть, но он не взял. Тогда забросила их в дальний ящик и забыла. Вот сейчас и пригодятся. Кстати, посетить квартирухорошая идея и с другой стороны. Вдруг, найду там что-нибудь интересное? Странно, что раньше мне это в голову не пришло. Удачно, что ее еще не вернули городу. Папа упоминал об этом. Сказал, что она останется у них на балансе. И будет использоваться для проживания командировочных. Но это после. Сначала еще надо придумать, что делать с личными вещами Юры.
Быстро переодеваюсь, отыскиваю нужную связку и подхватываю рюкзак. Выхожу на площадку перед лифтами и ощущаю неприятный холодок. Почему-то кажется, что где-то за углом поджидает Глеб. Чертов засранец! Еще не хватало из-за него начать оглядываться. Раздраженно дергаю головой и выбрасываю этого придурка из своих мыслей. Спускаюсь в подземный гараж и сажусь в машину. А через полчаса торможу у дома Юры. И решительно направляюсь в подъезд.
Ключ входит в скважину, но поворачиваться не хочет. Мне отчего-то беспокойно. Вдруг Юра сменил замки? Впрочем, с чего бы это? И словно в подтверждение, дверь наконец открывается. Захожу в прихожую, захлопываю за собой дверь и бросаю ключи на тумбочку. Прислушиваюсь к полной тишине вокруг. Затем не спеша обхожу все комнаты по порядку. Их тут всего две, ну и еще кухня. Вокруг порядок и чистота. Похоже, следователи здесь до сих пор не побывали.
На кухонном столе вижу толстый блокнот для записей. Бросаю на пол рюкзак, сажусь за стол и листаю блокнот. Там полно телефонов. И Матвей Найденов тоже есть. Хорошо, что Юра не доверял технике и продублировал важные для него номера на бумаге. Его мобильный, наверное, все еще у ребят Коршунова. И вряд ли мне его отдадут. А плохо то, что телефон Найденова в блокноте тот же самый, что дала Ольга. То есть уже не действительный. А адреса и тут нет. Тяжело вздохнув, решаю забрать блокнот с собой и запихиваю в рюкзак. Потом продолжаю осмотр квартиры.
Потратив примерно полчаса, ничего интересного не нахожу. Останавливаюсь у книжного шкафа, раздраженно смотрю на него. Злюсь на себя, что занимаюсь ерундой. И тут кое-что меня настораживает. Я не один раз бывала в этой квартире. В самом начале наших отношений мы с Юрой даже пару недель жили здесь. И только потом переехали ко мне. Прекрасно знаю, каким педантом был мой бывший парень. Обожал расставлять все вещи и книги в определённом порядке. И вообще относился к вещам с пиететом. Это все последствия жизни в детдоме. Хотя дети там не испытывали недостатка в одежде и игрушках. Но именно своих собственных, личных вещей было не так уж много. Самые ценные из них часто воровали. Или просто назло портили и разбивали.
И сейчас я вижу, что книги стоят не в том порядке, в котором должны. Приглядываюсь внимательнее и замечаю еще несколько подобных мелочей. Другие не обратили бы на них внимание. Но я уверена, это дело рук не Юры. Вряд ли за год, прошедший с нашего расставания, он смог так кардинально изменить многолетние привычки. А значит, кто-то побывал здесь после его смерти. И, похоже, очень аккуратно квартиру обыскал. Вот и ответ на вопрос: почему я не нашла ничего интересного. Если что и было, это уже забрали. И тут вспоминаю кое-что важное. Как всякий детдомовец, Юра любил делать тайники. И однажды мне его показал.
Быстро иду в прихожую. Отодвигаю в сторону дверцу встроенного шкафа для верхней одежды. Подставляю стул и забираюсь на него. У верхней полки, там, где хранятся головные уборы, есть двойная задняя стенка. Скидываю шапки прямо на пол и нажимаю на стенку в определенном месте. С легким щелчком она откидывается, открывая скрытое от глаз пространство. Там лежит какой-то длинный пакет, бумажный конверт и небольшой тряпичный сверток.
Забираю все. Устанавливаю стенку обратно и спрыгиваю со стула. Сдерживая нетерпение, иду на кухню. И уже на столе первым делом изучаю содержимое свертка. Внутри оружие. Я знала, что у Юры был пистолет. Не газовый, боевой. Он упоминал об этом. Но никогда его не показывал. Значит, это он. Что ж, ясно. Теперь разворачиваю пакет. И то, что вижу, мне совсем не нравится. Передо мной свернутый в рулон, вырезанный из подрамника холст. Разворачиваю его и застываю в недоумении. Это моя собственная картина. Старая, написанная года четыре назад.
Разглядываю ее и вспоминаю, что рисовала тогда почти по памяти. Этот странный рисунок первый раз увидела во сне. Но сразу воспроизводить его не стала. Понадобилось несколько недель навязчивых, тревожных сновидений, чтобы я все-таки сдалась и перенесла четко стоящую перед глазами картинку на холст. И неприятные сны сразу отступили. С тех пор такого больше не происходило. Нет, сны мне снятся постоянно. Яркие, странные, непонятные. Но вот такого настойчивого их повторения с тех пор не случалось.
Но еще более странно другое. Каким образом эта картина попала к Юре? Ведь она тоже выставлялась в галерее, и купили ее одной из первых. Хорошо помню, что именно с ней не собиралась расставаться. Хотела оставить себе. Но в суматохе сборов случайно положила ее к тем, что отправляла в галерею. А когда позже обнаружила ошибку и заехала к Ларисе, оказалось, картину уже продали. И вот теперь нахожу ее в тайнике Юры. И передо мной встают два вопроса. Что за хрень творится вокруг меня? И каким боком во всем этом замешан мой бывший парень?
Сворачиваю холст обратно и заглядываю в конверт. Там несколько фотографий. Перебираю и просматриваю. Но все запечатленные на них люди мне незнакомы. Пожалуй, только один вызывает сомнение. Сходу не могу вспомнить, где его видела. Прячу снимки в конверт. Убираю все, кроме оружия, в свой рюкзак. Иду в прихожую. Возвращаю сверток с пистолетом обратно в тайник. Ликвидирую беспорядок, который сама же наделала. И покидаю квартиру. Сажусь в машину и опять набираю Ларису. Надеюсь, она еще не устала от моих звонков.