Под мои безостановочные крики и мольбы вернуть меня в дом мы достигаем автомобиля, и Богдан распахивает заднюю дверцу. Подозрительно бережно пропихивает меня в салон, пока я не опомнилась, хлопает дверцей у меня перед носом и блокирует извне. И даже включает обогрев. Так мило, я сейчас расплачусь!
А сам Богдан размашистыми шагами скрывается в доме и появляется минут через двадцать, по моим ощущениям, с моей дорожной сумкой. Устраиваясь за рулём, он ставит сумку на переднее сиденье и поворачивается ко мне, чтобы раздражённо бросить:
Видишь? Я собрал твоё барахло. Теперь твоя душенька спокойна?
Нет.
Придётся успокоиться, отрезает он. Тебе же вредно нервничать.
Пока я пытаюсь придумать ответ, он заводит машину и лихо покидает мой гостеприимный двор. Я не хочу признавать поражение. Что же он за человек-то такой, что абсолютно не ставит меня ни во что? Ничего не меняется. Словно и не было этих бесконечных дней разлуки. Он будто и не переживал. Просто заявился, сказал, как будет, и увёз. Никаких тебе я скучал или хотя бы просто я волновался за тебя. Потому что не скучал и не волновался!
Это когда-нибудь закончится, скажи, Богдан?
Что именно?
Наши нездоровые отношения! Я не могу, ты понимаешь? Просто не могу быть твоей женой. Ты душишь меня.
Давай сейчас ты просто успокоишься, ладно? он озабоченно смотрит на меня через зеркало. Я серьёзно, Ася. Ты возвращаешься домой. Ко мне. Можешь дуться, обижаться, злиться, всё, что твоей душе будет угодно, только без ущерба для здоровья.
Словно тебе не всё равно! с обидой говорю ему. Боже мой, Богдан, просто признайся, что мы тебе не нужны!
Лучше помолчи, куколка. Я сейчас совсем не в том настроении, чтобы слушать твои истерики!
Ты никогда со мной не говоришь! В этом и проблема, Богдан! Ты никогда со мной ни о чём не говоришь! Тебе наплевать на мои чувства, мысли, всю мою жизнь! Да что там, тебе даже на собственного ребёнка наплевать! А знаешь, что? Ты смотришь так, словно это случилось по моей вине, но нет, Богдан. Это сделал ты! И раз уж это произошло, я не дам тебе избавиться от него, понял? Это мой ребёнок, и в этот раз тебе придётся считаться с моим мнением!
Жду от него потоков красноречивости, пафоса и желчи, но он молчит. Мужчине снова удаётся удивить меня. Я смотрю в зеркало на хмуро сведённые брови, на глубокие борозды морщин на лбу, ожидая, когда он взорвётся и ударит в ответ побольнее. Но он просто молчит.
Когда мне надоедает ждать, я поудобнее откидываюсь на сиденье, складываю руки на животе и закрываю глаза. Всё. Выдохлась.
В дороге меня укачивает. Не знаю, сколько я нахожусь в беспамятстве, но будит меня тихий голос Богдана.
Иезекииль Севастианович, пожалуйста, дело безотлагательное. Подъезжай в клинику. Сам. Нет, лично. Да, спасибо. Мы будем в течение получаса.
Он откидывает телефон на приборную панель и до побеления сжимает руку на руле. Я моментально подаюсь вперёд, касаясь его плеча.
Ты обещал, Богдан! Ты обещалникаких врачей! Останови машину, я никуда с тобой не поеду, ни в какую клинику!
Успокойся, Ася. Ты слишком много нервничаешь. Расслабься, я не собираюсь убивать ни тебя, ни твоего ребёнка.
Моего?! Словно удар под дых эта фраза кажется мне неправильной, ужасно несправедливой. Да как же так можно?!
Слёзы накатывают на глаза, и мир расплывается. Мне обидно. Даже не знаю, сколько раз можно разочароваться в человеке, прежде чем перестанешь чувствовать боль этих разочарований?
Богдан паркуется у знакомого здания, огибает машину, открывает заднюю дверь и подзывает меня в свои объятия. Нужно бы из упрямства отказаться и пойти босиком, да только кому от этого будет проще, правильно? Вот мне и приходится позволить мужу подхватить меня на руки.
Запахни пальто, бросает он мне и идёт в сторону неприметного входа.
Мужчина с лёгкостью поднимается по лестнице и опускает меня только на кушетку в кабинете у врача.
Здравствуйте, здравствуйте, потирает тот руки. С чем пожаловали? К чему такая срочность?
Я помалкиваю. Решаю ориентироваться по ситуации и внимательно вслушиваться в разговоры. Я же пойму, если против меня замыслят что-то подлое и гадкое, верно?
Иезекииль, тут вот в чём дело, тянет Богдан. Не выдержав, я распахиваю пальто, и старый гинеколог понимает всё без лишних слов.
Радостная новость. Поздравляю, говорит он мне, а сам обеспокоенно смотрит на моего супруга. От меня чего требуется?
Осмотри её. Мне не нравится её болезненный вид. Всё ли нормально с ней с плодом? я вижу, как непросто даётся ему даже такое определение.
Я молча иду за ширму и раздеваюсь.
Почему раньше не сказал? Эх, Богдан
Ну чего теперь посыпать голову пеплом, ты мне скажи только, что всё в порядке, а дальше я разберусь сам.
Ты должен
Дядя Изя, я всё решу. Не переживай, мне чудится, что голос его смягчается. Это даже не обсуждается.
Что это? Ответ на вопрос, который я не услышала? Какая-то константа?.. Вдруг там звучало что-то очень важное, а я пропустила мимо ушей по невнимательности?
Но все мысли разлетаются в разные стороны белыми мушками, когда доктор в сопровождении Богдана проходит сюда, за ширму.
Муж подаёт мне руку, помогая забраться на высокое кресло. Тяжело сглатывает, когда я развожу дрожащие ноги, располагая их на держателях. Его взгляд обжигает.
Врач поднимает мою рубашку, чтобы сперва ощупать живот, задавая бесконечное множество вопросов, и Богдан впервые смотрит туда, где скрывается наш малыш. Его нечитаемый взгляд прочёсывает каждый округлый сантиметр. Мужчина скован. Напряжён. От этого напряжения на его лбу выступают бисеринки пота, увлажняя линию роста волос. Кажется, он и не дышит вовсе.
Словно ему не всё равно!
Так легко поверить в его человечность, когда он так внимателен! Но тут же в моей голове вспыхивает мысль: а если он ждёт вовсе не положительных новостей? и я сжимаюсь от боли. Я не могу передать словами, что чувствую, понимая, что он никогда не сможет полюбить своего ребёнка. Богдан слеп, глух и закрыт для эмоций. Глупо надеяться, что мне под силу это изменить!
В целом, всё в порядке. говорит доктор, и я отпускаю напряжения. Не хочу делать вид, что меня не беспокоил этот момент. Меня удивляет, что и Богдан, кажется, немного расслабляется. Беременность соответствует сроку по дате последней менструации. Более детально нам покажет УЗИ, навскидку никаких проблем нет.
Иезекииль, давай без предположений. Возьми сразу все необходимые анализы и просто скажи, что никаких чёртовых проблем нет и не предвидится! вспыхивает Богдан.
Сейчас мазок возьму, и сделаем УЗИ. Потом вызову лаборанта, кровь, мочу на анализы сдать придётся. И будем ждать до завтра результаты. Я уверен, всё хорошо.
По окончании осмотра Богдан так же, как и до этого, помогает мне спуститься с кресла. Теперь я занимаю место на другой кушетке, и муж становится за спиной пожилого акушера, который льёт на живот холодный гель и приставляет датчик. Внимательно всматривается в экран, делая замеры. Чуть хмурится, нервируя меня.
Всё в порядке, доктор? хрипло спрашиваю, не выдержав, и Богдан, бросив на меня быстрый взгляд, подходит ближе.
Что там?
Толщина плаценты мне не нравится. Истончается раньше нужного срока по нормам.
Чем это опасно? спрашиваю у него.
Вплоть до преждевременных родов. Но я не думаю, что возникнут проблемы. Посмотрим в динамике, возможно, это просто особенность организма. Пока лучше соблюдать половой покой и максимально спокойный режим, хорошее питание, отсутствие стрессов.
Поднимаю взгляд на мужа. Тот всматривается в небольшой экранчик, но перехватывает мой взгляд.
Покажи ей, просит тихо врача. Старик усмехается себе под нос и поворачивает экран в мою сторону.
Видно? спрашивает участливо Богдан.
Я лишь коротко киваю. Слёзы наполняют глаза. Вот онамоя бусинка. Копошится. Шевелит ручками и ножками. Я внимательно осматриваю кроху, покуда это возможно.
Доктор обводит курсором глазки, носик, крошечные ушки, каждый пальчик, а я, затаив дыхание, с жадностью губки впитываю это мгновение. Я чувствую на себе взгляд Богдана, но не хочу снова разочаровываться, поэтому не решаюсь посмотреть в его сторону. Удерживаю взгляд на небольшом экране, запоминаю всё, что говорит мне гинеколог.
Пол знать хотите? спрашивает он.
Я не успеваю ничего ответить, опережает Богдан:
Конечно.
У вас тут однозначно мальчик. Хороший, крепенький пацан.
Мельком смотрю на мужа, отмечая его нездоровую бледность и горящий взгляд, и перевожу глаза обратно к мониторчику.
Сейчас подключим звук, я послушаю частоту сердцебиения, предупреждает врач, и маленькое помещение наполняется громким стуком.
Я закрываю глаза, прислушиваясь к дивным звукам волшебства, что происходит внутри меня.
Это нормально, что сердце бьётся так часто? спрашивает Богдан.
Абсолютно нормально, отвечает ему врач. Не о чем переживать, Богдан. С ребёнком всё в порядке. Нормальная здоровая беременность.
Рад слышать, сухо бросает Богдан.
А тон-то какой! Я прямо так и чувствую его радость! Счастливый будущий отец, не иначе.
Одевайтесь, Ася. Сейчас подойдёт медсестра для сбора анализов.
Врач уходит, а Богдан, напротив, приближается. Протягивает салфетку, но неожиданно сам опускается на корточки и помогает мне убрать излишки геля.
Его лицо так близко ко мне, что я вижу, как трепещут его ресницы, отбрасывая смазанные тени по скулам. Мужчина аккуратно протирает салфеткой живот, не касаясь пальцами голой кожи. Словно брезгует. Я поджимаю губы и останавливаю рукой его руку.
Достаточно, Богдан. Спасибо.
Он отстраняется, резко поднимаясь, безразличным взглядом смотрит, как я поправляю рубашку и натягиваю трусики, надеваю штаны. Стоит рядом, пока медсестра берёт кровь из вены и из пальца. Идёт неслышной тенью за мной в туалет и дожидается за дверью. Одним словом, ведёт себя так, будто не доверяет, думает, что я снова сбегу. А я сбегу?
Наконец этот суматошный вечер, а точнее, раннее утро подходит к логическому завершению, и мы держим путь в сторону дома.
Богдан заносит меня в коридор и зажигает свет. На шум спускается Рашида Давыдовна.
Явилась? презрительно приветствует меня.
Я тоже очень рада новой встрече. Не хвораете? в тон ей отвечаю и спрашиваю у Богдана:Могу я уже просто пойти спать?
Конечно, ступай в спальню. кивает муж. Распорядиться, чтобы тебе подали еду? Чай? Что-нибудь другое? Есть особые пожелания?
Я слишком устала, отмахиваюсь я, но живот громко урчит, оповещая всех присутствующих, что на самом деле я голодна.
Давай я сам тебе приготовлю, ладно? тихо говорит Богдан. Иезекииль сказал, что ты должна хорошо питаться. и, замечая, что я хочу возразить, добавляет:Не для себя, Ася. Ты должна думать о сыне.
Я хочу согласиться и даже открываю рот, чтобы поблагодарить его, но на меня налетает Рашида. Женщина залепляет мне звонкую пощёчину и кричит:
Дрянь! Какая же ты дрянь! Мелкая гадина
Богдан мгновенно приходит в движение и грубо отталкивает сестру от меня, прикрывая своей спиной.
Не смей трогать мою жену! Никогда, Рашида, ты меня поняла?
Ты сошёл с ума, брат! Ты хоть представляешь, что натворил?! Если Хасан
Закрой свой рот! перебивает её Богдан. Ко мне обращается мягко, почти ласково:Куколка, ступай в спальню. Я принесу тебе чай и придумаю, что перекусить
А я считаю, что эта дрянь должна знать
Рашида, закрой рот! кричит Богдан, подталкивая меня в сторону лестницы. Мне плевать, что ты считаешь!
Я поднимаюсь по ступенькам и сворачиваю в сторону своей комнаты, но меня ждёт сюрприз. Дверь заперта. Может, Богдан имел в виду свою спальню?
Иду прямиком туда. Не хочу разбираться с его тараканами. Сейчас я просто хочу спать. И есть. Наверно. Я слишком устала, чтобы разбираться в требованиях собственного организма.
Даже не включаю свет, на ощупь пробираясь к кровати, откидываю край одеяла, снимаю штаны и рубашку и ложусь в одной тонкой футболке и трусах. Стоит только голове утонуть в подушке, а телу начать согреваться, как глаза слипаются, и я проваливаюсь в сон.
Не знаю, как долго мне удаётся поспать, прежде чем приходит Богдан и будит меня. В полудрёме глотаю чай и кашу, практически не чувствуя вкуса. Блуждаю рассеянным взглядом по комнате, которая за время моего отсутствия изменилась, но мозг отказывается фиксировать эти изменения; прячу взгляд в тарелке, когда Богдан скидывает вещи в бельевую корзину у шкафа.
Мужчина подхватывает поднос с опустевшей тарелкой и отставляет в сторону. И ложится со мной. Как ни в чём не бывало!
Спокойной ночи, куколка, шепчет он в мои волосы.
Я молчу. Не могу выдавить ни звука. Все слова застряли в горле огромным комом, который тает и поднимается выше, выливаясь обжигающими потоками слёз.
Потому что его тяжёлая ладонь накрывает мой живот, грубые пальцы бережно оглаживают кожу, порхая почти невесомо, словно он ласкает нашего сына.
29. Богдан
Мне не спится. До самой зари я лежу, не смея шевельнутся. Даже не дышу. Не смыкая глаз, в каком-то заторможенном состоянии смотрю на Асю.
Во сне она расслабилась. Поначалу перевернулась на спину, потом доверительно прижалась ко мне животом, уткнулась головой в плечо да так и проспала всю ночь. И лишь под самое утро беспокойно нахмурилась и, отпрянув от моего тела, отвернулась, обхватывая живот обеими руками. А я тесно прижался сзади, накрывая её руки своими ладонями.
Я старался не думать о том, что произошло по моему недосмотру и чем это чревато. Разве же я смогу это допустить? Разве позволю бездушным ублюдкам навредить им, моей семье?
Нет, конечно. Ни за что. Я давно не сопливый юнец и больше не позволю кому бы то ни было управлять своей жизнью, вторгаться в мой дом и убивать моих близких.
То, что случилось чуть больше восемнадцати лет назад, никогда не повторится. Мой сын родится и будет жить. Здесь, в своём доме. Со своими родителями. А Хасану и его семье давно пора ответить за содеянное. В рамках закона, и никак иначе. Я больше не собираюсь наступать на те же грабли. Я больше не планирую брать грех на душу, там и так довольно темноты.
Ресницы Аси дрожат, и она открывает глаза. Осматривает спальню, претерпевшую некоторые изменения. Её брови удивлённо взмывают вверх, а щёки покрываются румянцем. А повернувшись ко мне, жена смущается окончательно.
Доброе утро, тихо говорю ей, и она поджимает губы. Я вздыхаю. Как ты себя чувствуешь? Ничего не беспокоит? Ты голодна? Сейчас я распоряжусь, чтобы тебе приготовили завтрак.
Ты будешь вид, словно ничего не произошло?
А у нас что-то произошло?
Не веди себя так, тебе не идёт, хмурится Ася, ощупывая свой живот.
Сама она ведёт себя так, будто на самом деле считает, что я бы провернул какое-то избавление, пока она спит. Что ж, заслужил.
Ты не ответила, напоминаю ей. Как ты себя чувствуешь?
Пожалуйста, не делай вид, что тебя это действительно интересует! хмыкает она и снова озирается по сторонам.
К её возвращению я готовился. Не знал, конечно, что выйдет такое. Но точно знал, что верну Асю домой. И сейчас чувствую лёгкое самодовольство от её замешательства.
Спальня была моим уголком уединения. Мрачной, холодной комнатой, где я когда-то предавался разврату. И в то же время мне хотелось, чтобы Ася, моя куколка, была как можно ближе ко мне, к моему кабинету. Ремонт я затеял почти сразу после свадьбы, но обстоятельства распорядились иначе.
Зато сейчас стены покрыты светлой краской, навесные потолки заменили зеркальные панели, все вещи и безделушки перекочевали сюда из спальни моей жены. Даже на чёртовом подоконнике теперь стоят цветы! А на стенах развешаны дизайнерские рамки со свадебными фотографиями.
Именно их и пытается разглядеть девушка.
Так что ответишь, куколка?
Конечно, Богдан! холодно бросает она. Давай просто проигнорируем мои вопросы! Как и всегда!
Я пытаюсь сделать так, как лучше для тебя, куколка. Тебе сейчас не стоит волноваться, нервничать, переживать. Я просто хочу, чтобы ты отдыхала, поправлялась и набиралась сил
Боже мой! Меня тошнит
Тебе плохо? нависаю я над ней.
Да! Меня тошнит от тебя, Богдан! кряхтит Ася и медленно поднимается. Я вынужденно отступаю. Пока.
Смотрю, как она потягивается, оглаживает окружность живота и скрывается в ванной. И неспешно следую за ней.