Но Богдан не желает так просто оставлять меня в покое. Он догоняет меня на полпути к гардеробу.
Ты не можешь ехать с ним. говорит он.
Снова его не терпящий возражения тон, извечные указания!.. Богдан, я сыта этим по горло! Мне требуется нечто иное! Но раз он не понимает, продолжая давить, то и не поймёт никогда. Ему этого и вовсе не нужно. Ему не нужна я. Вот, что на самом деле важно.
Отвали от меня! бросаю ему.
Ну ты же умная девочка, куколка. Это подстава. Они специально разлучают нас.
Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Подстава?! То, что я видела на фотографиях не было грёбанной подставой! Он любит мою мать. Это не подстава. Он сам подтвердил это!
Я цепляюсь за новые знания, потому что организм устал и больше не может противиться. Мне хочется, чтобы он разубедил меня. Чтобы просто забрал домой.
Боже, мне восемнадцать, и я беременна. Всё, в чём я нуждаюсь сейчас, это спокойствие и тишина. А не эти нелепые разборки, которые ни к чему не приведут, ведь всё и так понятно, а все слова сказаны.
Не смей! говорю ему. Нет никаких нас!
Я говорил тебе правду, тихо убеждает Богдан. Не будь ты настолько наивной! Мы должны уберечь нашего ребёнка. Вместе.
В его серьёзном, обеспокоенном взгляде, направленном на меня, нет ни тени издёвки. Но не мне ли хорошо знать, как искусно он научился играть со мной?
Я не верю тебе! бросаю ему, собираясь уйти, но он хватает меня за руку.
Да что же творишь, глупая? в его голосе слышатся нотки отчаяния, но я цепляюсь за свою ненависть. Я не могу ему верить. Не должна, как бы мне этого не хотелось! Мне нужно уйти, иначе этот кошмар не закончится никогда!
Я ухожу от мужа, который просто заменил мной мою мать! кричу на него, привлекая внимание гостей.
К нам подходит охрана, и бравые молодцы избавляют меня от надоедливого общества без пяти минут бывшего мужа.
Вот только легче мне не становится. Наоборот. Горечь расползается по венам, виски ломит, в горле скапливается огромный ком, который грозится перерасти в рыдания. Я устала. Я без сил. И прямо сейчас всё, чего я хочу, это лечь и поспать.
Уверена, когда наступит новый день, я смогу обдумать случившееся этим вечером. Но прямо сейчас у меня нет на это сил.
На улице уже морозно, и я потираю руки, пытаясь согреться, пока жду Руслана.
Готова? спрашивает он, подхватывая меня под локоть.
Да.
Отлично, тогда можем ехать.
Он помогает мне устроиться на заднем сиденье и включает печку. По салону медленно разливается тепло и негромкая музыка, и я откидываю голову на подголовник, устало прикрывая глаза. Не хочу говорить, не хочу обсуждать ничего. Мне нужно отдохнуть и обдумать всё происходящее. Понять, как мне жить дальше. Одной.
Возможно, стоит попросить Руслана рассказать мне подробнее о банковском счёте, ведь мне нужны деньги. Возможно, мне даже придётся снять квартиру на первое время, чтобы скрыться от Богдана.
Я выпрямляюсь на сиденье, но вопрос застывает на губах, стоит лишь бросить взгляд за окно.
Мы за чертой города. И движемся явно не в сторону Старых Химок.
Куда вы меня везёте? спрашиваю у Руслана.
Он смотрит на меня в зеркало дальнего вида.
Не беспокойся, сейчас я отвезу тебя туда, где Тагоев не станет искать. Это только для твоей безопасности.
Всё внутри леденеет от страха. Мне не нравится тон мужчины. В нём сквозит фальшь, издёвка.
Я хочу к себе домой. Вы должны отвезти меня туда. жалобно прошу я, заранее понимая, что услышу в ответ.
Нет, куколка, с усмешкой отвечает он мне. Домой ты не поедешь. Погостишь немного у нас.
У вас? У родственников? уточняю я осторожно.
У близких друзей семьи, он постукивает по рулю. Ася, Ася, Асенька, ты просто не представляешь, какой подарок нам сделала сегодня! И какую свинью подложила своему муженьку!
Он задорно смеётся, а в ужасе вжимаюсь в мягкий диван сиденья.
Остановите машину! прошу дрожащим голосом.
Свой последний шанс остаться под защитой мужа ты благополучно профукала. Такая доверчивая, такая сладенькая, насмехаясь надо мной, медленно протягивает каждое слово Руслан. Была бы послушной, сейчас уже лежала бы в кроватке. А теперь Да, что уж там! Теперь всё закончится быстро. Только и нужно было разыграть туз из рукава, чтобы увести тебя от мужа. Так я и думал, что этот слюнтяй решит поберечь твои нервы, не расскажет о своей пылкой юношеской любви. Имелся, конечно, определённый риск Но оно того стоило.
К горлу подкатывает желчь, и я опускаю голову вниз, сплёвывая горечь прямо на модный коврик. Бесконечный кошмар и не думает отпускать меня, более того, я сама загнала себя в ловушку, откуда, кажется, больше нет выхода.
Можно сколько угодно винить Богдана за равнодушие в тот момент, когда мне нужно было просто почувствовать себя нужной, и это первое, что мне хочется сделать. Но понимаю, что сама виновата в том, что я здесь. Почему Богдан молчал и позволил мне принять сторону врагов, сейчас дело десятое. Но насколько же я не доверяла Богдану, раз так легко повелась на «другое мнение»? Что даже ни на секунду не усомнилась? Неужели виной тому лишь боль от неожиданного открытия? Из-за того, что я копия своей матери, в которую когда-то был влюблён мой муж? Выходит, что так.
Чего-то такого мы и ожидали, продолжает Руслан. Знали, что Тагоев налажает, что ж, это станет его ночным кошмаром на всю оставшуюся жизнь. Потеряет всё, на что и права не имел, заносчивый кретин. Стоило только надавить на старого докторишку, как он тут же признался, ты уж на него не серчай, куколка, он долго держал язык за зубами, но без зубов стал гораздо более сговорчивым. Так и Тагоев. Получит урок от жизни и станет шёлковым. Знаешь, даже не представляю, каково тебе сейчас. Наверное, невесело понимать, что ты и твой выродок стали всего лишь разменной монетой в бизнесе больших дяденек?
Его монолог обрывается смехом, но тот быстро гаснет. Руслан всматривается в зеркало, разглядывая что-то далеко позади, и чертыхается:
О, а вот и веселье начинается! Не дрейфь, куколка, сейчас оторвёмся от преследования настырного мужа!
Руслан вдавливает педаль газа в пол, и машина на бешеной скорости летит вперёд по тёмной дороге. А свет фар становится ближе. Надеюсь, это и вправду Богдан.
Пару раз нас заносит на поворотах, и я истошно кричу от ужаса, умоляя Бога сберечь нас с малышом. Видимо, сегодня мои молитвы услышаны, ведь в скором времени мы врываемся на территорию отреставрированной усадьбы, и Руслан резко сбрасывает скорость.
Внедорожник Богдана, хоть и на приличной дистанции, но тоже врывается следом.
Из белого дома с колоннами выскакивают люди с автоматами наперевес, и я кричу, крепко зажмурившись, когда они начинают стрелять в сторону моего мужа. Но он, не сбавляя скорости, упорно движется вперёд. Ко мне. К нам.
В эти несколько секунд Руслан выбегает из салона, распахивает заднюю дверцу и тянет меня наружу. Я быстро осматриваю территорию усадьбы, отвлекаясь от своей истерики. Сразу с левого торца здания начинается густой лес. Это всего четыреста или пятьсот метров. Если мне удастся сбежать, Богдан увидит это и поедет следом. А там мы скроемся в лесу и спасёмся. Хотя бы попытаемся. Сейчас я убеждена, что мой муж, кого бы он там не любил на самом деле, сделает всё возможное, чтобы спасти нас.
Я послушно иду, ведомая Русланом, но перед самой лестницей, убедившись, что попала в поле зрения Богдана, изо всех сил лягаю каблуком по берцовой кости моего конвоира. От неожиданности мужчина выпускает меня, и этого мгновения достаточно, чтобы я бросилась бежать вдоль монументального здания старинной усадьбы.
Ах, ты, сука! слышится за спиной, но я в меру своих новых возможностей бегу в сторону леса, не оборачиваясь. Придурки, в эту сторону не стрелять! Девчонка нужна живой!
Уверена, сейчас Руслан догонит меня, и мне придётся несладко. Но вопреки ожиданиям я слышу рёв мотора, глухой стук, словно машина врезалась в мешок картошки, и звон стекла, и тошнота подкатывает к горлу от понимания, что Богдан попросту сбил преследующего меня Руслана. Скрип тормозов поблизости звучит уже в оглушающей тишине. Стрельба прекратилась. А я достигаю леса.
Несусь между деревьев, тщётно пытаясь отыскать хотя бы какое-то подобие тропинки в темноте. Слышу за спиной приближающийся топот тяжёлых шагов, но не собираюсь терять драгоценные секунды, чтобы проверить, кто бежит за мной.
Этот неведомый пока кто-то с лёгкостью сокращает расстояние между нами, пока и вовсе не равняется со мной. Лишь на мгновение поворачиваю голову, чтобы убедиться, что это Богдан, и с облегчением выдыхаю, но ни на секунду не снижаю скорость.
Богдан, очевидно лучше ориентируется на местности, поскольку резко подаётся в мою сторону, обхватив меня руками и тормозя.
Стой, Ася! кричит он.
По инерции я успеваю сделать ещё пару шагов, но он с силой оттягивает меня назад, прижимая к себе.
Осторожно, куколка, шумно выдыхает в макушку и целует мои волосы. Осторожно, малышка.
Пытаясь перевести дыхание, я делаю несколько глубоких вдохов. Сердце часто бьётся у самого горла, пересохший от надсадного дыхания язык кажется мне огромным, а перед глазами расползаются чёрные круги. Я смертельно устала. Ноги гудят от бега. И я позволяю себе забыть о своих обидах, обмякая в руках мужа, пока не замечаю причину нашей остановки. Буквально в полутора метрах от нас резкий обрыв.
Деликатно отстраняюсь от Богдана и осторожно подхожу к самому краю. Жалобный всхлип срывается с губпрямо под моими ногами отвесная скала. Метров десять высотой, если не больше. Если бы не Богдан, я бы расшиблась в лепёшку!
Спасибо, тихо говорю ему дрожащим голосом, и он подходит ко мне, обнимая за плечи.
Пока не за что, мрачно отвечает он, окидывая меня внимательным взглядом. Как ты себя чувствуешь?
Я знаю, что его интересует, поэтому не размениваюсь на мелочи, вроде обиды или усталости:
Он в порядке, Богдан. У меня ничего не болит.
Муж коротко кивает:
Нам нужно идти, пока нас не нагнали.
Ты думаешь, за нами пойдут?
Уверен, что да. задумавшись на мгновение, отвечает он. Там, правее, должен быть спуск. Нам нужно найти тропу, идём.
Он крепко сжимает мою руку и тянет за собой. Кроме его широкой спины, я практически ничего и не вижу. Только изредка смотрю по сторонам в поисках погони. Но в лесу пока тихо.
Что это за скалы? Я не знала, что в Подмосковье есть горы. спрашиваю, чтобы только отвлечься от мучительных мыслей о том, что станет с нами, когда и если нас найдут.
Раньше в этих местах добывали известняк, его сплавляли вниз по реке, в столицу, а оттуда развозили для строительства городов. На этом и на том берегу есть довольно опасные высоты, по незнанию можно сорваться вниз.
Я бы сорвалась, если бы не ты, констатирую после непродолжительного молчания.
Вполне возможно.
Между нами повисает напряжённая тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием и шорохами под ногами. Богдан уверенно ведёт меня в неизвестном направлении, и вскоре мы выходим на петляющую между деревьями тропинку, ведущую вниз.
Богдан, тихо зову его, и он вздрагивает.
Что, Ася?
Я хотела сказать
Давай потом, куколка? Сейчас для этого не самое подходящее время.
А вдруг потом его и вовсе не будет? с горечью спрашиваю у него.
Вы выберетесь в любом случае, не переживай, отрезает он.
Не сразу до меня доходит:
Мы? А ты, Богдан? возмущённо издаю вопль, и он шикает на меня:
Тише будь. Куколка, ты, верно, не понимаешь, что мы здесь не для прогулки встретились? Ты, вероятно, решила, что я мчался за тобой из города, чтобы мы погуляли перед сном?
Насупившись, отвечаю ему:
Так и знала, что ты бесишься.
Бешусь? неожиданно смеётся он. Нет, Ася, я не бешусь. Ты должна была просто слушать меня, тогда мы бы не вляпались в такое дерьмо. Но я полностью заслужил расхлёбывать всё это, раз уж решил рассказать тебе полуправду. Поэтому я не бешусь.
Что ж, я рада, что ты признаёшь свою вину, сухо говорю ему. Потому что ты разбил моё сердце, Богдан.
Ася, да какая, к чёрту, сейчас разница? раздражённо бросает он, останавливаясь. Поворачивается и заглядывает в мои глаза. У нас была одна цельуберечь нашего ребёнка. Я сделал всё, от меня зависящее, чтобы как можно скорее вы были в безопасности. Какая, к чёрту, разница, любил я твою мать или нет, если сейчас единственное, что меня заботит, это ты и наш ребёнок? Раньше думал, что любил её. Думал, правда. Потом понял, что это не так.
Почему? спрашиваю одними губами, но он всё равно разбирает.
Ты разве не понимаешь? он удивлённо приподнимает одну бровь, и я отрицательно качаю головой. Потому что я люблю тебя, куколка.
Богдан, я упрямые слёзы торопливо сбегают по лицу.
Т-ш-ш, куколка, внезапно закрывает мне рот ладонью. Нужно идти, рыскают, черти.
Я озираюсь по сторонам и вижу вдалеке тонкие лучики фонариков. Дрожь пробегает по телу, но муж целует меня и шепчет:
Всё будет хорошо, слышишь? Хасан упакован и уже даёт показания, Руслан, вероятно, мёртв, с остальными я решу. Главное, сейчас уйти от хасановских головорезов. Просто иди за мной так быстро, как сможешь, ладно? Обо всём остальном я позабочусь сам.
Я часто киваю, отыскивая губами его губы. Знаю, что сейчас не время, но иначе не могу. Предчувствие большой беды сидит занозой в сердце, и мне необходимо это мгновение рядом с ним.
Богдан целует меня в своей манережёстко, напористо, врывается в мой рот, тараня язык, подчиняет, властвует. Его ладони бережно устраиваются на моём животе, и я лью молчаливые слёзы какой-то безнадёжной тоски по нашему неслучившемуся счастью.
У нас всё будет хорошо, словно читая мои мысли, говорит Богдан. Ася, верь мне. Мы будем в порядке, и всё у нас только начинается.
Прости меня за то, что было там, в ресторане Какая же я глупая, что так легко поверила, что ты мог желать мне зла.
Ты запуталась, и в этом виноват я. Не ты, Ася. Я понимаю твои чувства. Тебе не за что извиняться. А вот мне бы стоило.
Я не в обиде, быстро говорю ему и смахиваю слёзы. Я люблю тебя, Богдан.
Пора. твёрдо говорит муж. Больше нет времени тянуть.
Спуск крутой, и я практически повисаю на мужчине, чтобы не полететь кубарем вниз. Частые огромные корни деревьев одновременно служат и ступенями, и препятствием. Будь я одна, в жизни бы не преодолела этот путь, но Богдан ни на секунду не даёт мне расслабиться и начать жалеть себя.
Он приободряет меня рассказами о нашем будущем, о том, куда мы отправимся в путешествия, где будем жить, как назовём сына. Слушая его спокойный, уверенный голос, я отпускаю тревоги и не замечаю, как мы достигаем берега реки.
Ближайшее селение на том берегу, показывает Богдан после короткого осмотра местности. Видишь свет между деревьями? Ближе ничего нет.
Как мы попадём на тот берег? спрашиваю у него с тревогой. Плавать в ледяной воде для меня не лучшая идея.
Погоди, Богдан задумчиво осматривает берег и облегчённо выдыхает. Кажется, нам повезло!
И как в такой темноте что-то видит? Я с удивлением наблюдаю, как он отходит на добрую сотню метров к какому-то бугорку. Я не понимаю, что он делает, но, подойдя ближе, узнаю в очертаниях странного пригорка перевёрнутую лодку. Богдан раскачивает её из стороны в сторону, пока наконец не ставит на дно. Осматривает критически и говорит, не поднимая взгляда:
Здесь пробоина. Вдвоём не получится, слишком крупный вес. Тебе придётся плыть одной.
Нет, Богдан!
Он резко поднимается, стремительно сокращает расстояние между нами и нависает надо мной.
Куколка, я должен знать, что ты выберешься отсюда. Это самое главное. Моя жизнь не стоит и гроша, если в ней не будет тебя. Я должен спасти тебя, Ася. Сейчас я спущу тебя на воду, здесь должно быть не очень глубоко, только если редкие ямы. Течение спокойное, будешь упираться в дно и потихоньку толкать лодку в сторону того берега. Не усердствуй особо, здесь всего метров 70 ширины.
Богдан идёт быстрым шагом до деревьев и находит какую-то корягу. Это, я так понимаю, моё весло. Нервная дрожь пробегает по телу. Он же не думает, что я сяду в дырявую лодку с непонятной палкой в руках и спокойненько доплыву до другого берега?
Но именно это он и имеет в виду.
Богдан, ты должен плыть со мной.
Это невозможно, Ася. отрезает он. Лодка не выдержит веса двоих. Только тебя. Ты доплывешь в целости и сохранности до противоположной стороны, скроешься в лесу и спокойно поднимешься наверх, к домам. Оттуда позвонишь домой и вызовешь охрану. Данияр знает, что делать. Он приедет, заберёт тебя и решит все проблемы.