Делаю всё сам, вручную, по старинке. Не хочу доверять такое ценное вложение никому.
Мозг услужливо рисует в голове картинку, как я еду по пригородной дороге, по полям, вдоль озёр и рек. И рядом, по правую руку, сидит Маша. Её светлые волосы развеваются на ветру, и она заливисто смеётся. Поворачивает на меня свой взгляд, и я падаю с небес на землю. Тёплым шоколадом на меня разочарованно смотрит Ася.
Богдан, зовёт девушка.
Её голос нежный, но уверенный, совсем не такой, как у Маши, вызывает во мне желание со всей дури въехать в опору железнодорожного моста.
Богдан? Ася выглядывает из-за поднятой крышки двигательного отсека. Всё в порядке? Вы пропустили обед.
Ищу глазами тряпку, чтобы оттереть с рук машинное масло. Девчонка читает мои мысли, не иначе. Подхватывает пальцами видавшее виды полотенце и подходит ко мне.
Давайте я помогу.
Крутит мои руки, то тут, то там натирая измызганной тряпкой. Её руки, месившие тесто всего пару-тройку часов назад, с тонкими пальцами, с аккуратными миндалевидными ногтями, тут же покрываются жирными чёрными пятнами.
Ася, вся перепачкаешься, бросаю хмуро.
А? девчонка, задумавшись, заправляет прядку волос за ухо и оставляет масляное пятно на виске.
Ну вот, Ася, и испачкалась, усмехаюсь ей.
Где? Здесь? Ася корчит забавную мордашку, потирая рядом, оставляя ещё одно пятно, или здесь? она всё трёт и трёт, и ставит новые пятна на своей коже.
Её дурачество вызывает у меня смех. Знает ведь, ведьма, что пачкает себя, но всё равно с лихой улыбкой продолжает делать это.
Я отбираю у неё полотенце, отыскиваю уголок почище и бережно оттираю её лицо, всеми силами стараясь не повредить тонкую кожу.
Закончив, убеждаюсь, что ничего не пропустил, и перевожу взгляд в её глаза. Ася стоит, замерев, смотрит на меня огромными шоколадными глазами, часто дышит. В её взгляде живо мелькают эмоции, которые я не могу разгадать, но что-то подсказывает мне, что ненависти среди них я не найду.
Я соскучилась, Богдан, шепчет Ася, поднимаясь на цыпочках и закидывая руки мне на плечи. Так соскучилась!
В следующий момент она прижимается пухлыми губами к моим, и прошлое стирается под напором настоящего.
Я тоже скучал по этому.
12. Ася
Богдан уверенным движением рук обхватывает мои ягодицы, отрывая от бетонного пола. Мне ничего не остаётся, кроме как обхватить его туловище ногами, и он утробно рычит.
Его руки скользят под платье, оглаживают кружевной край белья, ныряют под тонкое кружево, вжимаясь пальцами в кожу и не заходя дальше.
Движения его губ и языка на грани первобытности. Он берёт-берёт-берёт, но даёт при этом куда больше. Сам того не ведая, он распаляет меня. Его грубая мужская сила, с которой он вжимает мою влажную промежность в свою каменную твёрдость, вызывает какое-то ошалелое чувство.
Хочется, чтобы это томительное напряжение внутри меня рассеялось, чтобы тугой узел нервов наконец расслабился, чтобы напряжённый до боли низ живота перестал ныть, чтобы моя плоть перестала гореть огнём.
Вряд ли мужчина осознаёт, что я уже на пределе. Что всю эту неделю я прогоняла в памяти инцидент в больнице. Двойной. И ждала продолжения.
Вряд ли мужчина понимает, что я сейчас накалена до крайности. То, что он делает со мной, едва ли тянет на ласки. Это стихийное бедствие. Помешательство. Безумие чистой воды!
Богдан терзает мои губы, творит что-то невообразимое с моим языком, наши зубы стучат друг об друга, и в то же время его пальцы до боли сминают мои ягодицы. Обжигающие прикосновения к голой коже как маленькие удары тока. Бьют прицельно в напряжённый комок нервов, которым раз за разом мужчина ведёт по своей твёрдости.
Надавливает чуть сильнее, наверняка оставляя отметки от пальцев на моих бёдрах, и я чувствую прилив жара, растекающийся от пульсирующего клитора по всему телу. По моим венам бежит удовольствие. Эйфория.
Низкие гортанные звуки моего маленького безумства тонут в его алчных поцелуях. Мужчина жадно глотает их, ускоряясь и усиливая трение между нами. Мощный оргазм накрывает меня с головой. Я забываю, как дышать, слепну, глохну, теряя себя в грубом поцелуе.
Он куда-то несёт меня. Мне всё равно. Устраивает меня на полке стеллажа, сгребая в сторону какие-то детали. Мужские пальцы сдвигают в сторону мои мокрые трусики, старательно избегая прикосновения грязными руками к плоти. Я кусаю губы, не веря, что он заберёт мою девственность вот так: в гараже, на стеллаже, после сумасшедшей прелюдии.
Богдан тяжело дышит мне в шею, расправляясь с ремнём и молнией на брюках. Характерный «вжик», и я распахиваю глаза, опуская взгляд вниз.
Его набухший член со вздутыми венами в одно движение мужской руки высвобождается из заточения. Мощная эрекция натягивает плоть вверх, к самому животу, и Богдан опускает естество, сжимая двумя пальцами у основания, ниже, направляя и приставляя к моим влажным и пылающим половым губам. Горячая головка упирается в тугой вход. Ладони мужчины снова обхватывают мои ягодицы, притягивая ближе к краю, ближе к себе, ближе к неминуемому проникновению.
Чувствую, как кожа растягивается под его размер. Он не торопится. Медленно скользит внутрь. Я замираю в предвкушении. Ещё пара секунд, может, минута, и Богдан сорвёт тонкую плёнку моего целомудрия.
Мужчина напряжён. На крупной шее выступают вены, лоб покрывается бисеринками пота, и я понимаю, что он делает это для меня. Сдерживает свои животные инстинкты, хотя мог бы грубо ворваться на всю длину в одно движение.
Богдан Давыдович, слышатся приближающиеся шаги и голос одного из водителей, к вам Самойлов, говорит, что срочно, и отказывается ждать.
Пока шаги гулко раздаются по бетонному пространству, Тихонов, сыпля проклятиями и ругательствами, отстраняется от меня, резко опуская подол моего платья, и лишь потом поправляет свою одежду.
Ступай в дом, Ася, говорит, не глядя на меня. Поживее.
Его челюсть сведена, плечи и спина в скованном напряжении. Я понимаю, что нежданный визитёр не вызывает у моего жениха добрых чувств, и тороплюсь скрыться за спасительной дверью, ведущей обратно в дом.
Так-так-так, Богдан! раздаётся за спиной незнакомый насмехающийся голос, и напряжение Тихонова передаётся вдруг мне. Разве ты не проявишь вежливость и не представишь меня молодой хозяйке?
Я бросаю взгляд на Богдана, и он еле заметно кивает. Я поворачиваюсь к гостювысокому мужчине худощавого телосложения, с тёмными волосами и синими холодными глазами, которые внимательно и цепко разглядывают меня.
Я подхожу к Богдану и становлюсь немного за его спиной, создавая барьер между собой и пугающим меня гостем.
Асенька, познакомься, это Руслан Романович Самойлов, мой давний знакомый, в некотором роде мой партнёр по бизнесу и троюродный брат твоего отца, просто говорит Тихонов. Руслан, это моя Ася.
Мой дядя? Троюродный или четвероюродный? Седьмая вода на киселе. Но всё равно, какой-никакой, а родственник. Я с любопытством смотрю на мужчину, не обращая внимания на ревностный, обжигающий взгляд Богдана.
Выросла, значит, с усмешкой бросает гость, тут же теряя ко мне интерес.
У него злой взгляд. Мне неприятно находиться рядом с ним. Хорош же родственник, что знал обо мне, знал о том, как тяжело бабушке одной растить меня, и даже не предложил свою помощь.
Вашими молитвами, усмехаюсь в ответ и перевожу взгляд на Тихонова:Я пойду в дом. Как-то сразу не обратила внимания, что здесь так дурно пахнет.
В глазах Богдана вспыхивают недобрые искры. Мне плевать, даже если он решит отходить меня по заднице. Плевать. Я хочу скорее скрыться в своей спальне, потому что обида захлёстывает меня с головой.
Я не дожидаюсь позволения уйти. Как и не удосуживаюсь попрощаться. Я ухожу, а они молчат у меня за спиной.
Холёные и лощёные мужчины в дорогих костюмах. Вершители судеб, не иначе.
Красивая игрушка, как ни в чём не бывало отмирает первым гость. Чуток в порядок привести да поковыряться в настройках, а то сбоит
Я уверена, что он кинулся обсуждать машину, которая стоит разобранной в гараже. До двери остаётся всего несколько шагов, и я расслабляюсь.
Рус, холодно цедит Богдан. На меня смотри. Не на мою невесту.
Невеста не жена, смеётся мой «родственник», тебе ли не знать, Богдан, как переменчивы бывают эти невесты.
Я замедляюсь. Мне страсть как хочется узнать чуть больше о Тихонове. Что за тайны он хранит? Кто та женщина, которую он любит всю жизнь? И, главное, в чём кроется смысл моего нахождения здесь?
Ася, предупреждающе бросает Богдан, и я с сожалением дохожу до двери, оставляя мужчин наедине.
Сквозь дверь нет ни единого шанса что-либо расслышать, да и по дому слоняются люди. У меня нет другого выбора, кроме как подняться в свою комнату.
Я устраиваюсь у окна, надеясь, что Богдан спровадит гостя и поднимется ко мне. Но спустя некоторое время два автомобиля покидают территорию, скрываясь за высоким забором.
Беру книгу и снова устраиваюсь на диванчике около окна. Происходящее на улице волнует меня куда больше, чем те пять строк, что я читаю по кругу, снова и снова отвлекаясь. В конце концов я отбрасываю книгу в сторону и опускаю голову на сложенные на подоконнике руки. Да так и засыпаю.
А просыпаюсь под утро в своей кровати.
Тепло наполняет каждую клеточку моей души. Оказывается, приятно, когда грубый и неотёсанный мужлан по-своему заботится обо мне. Даже если это такая мелочь, как отнести меня спящую в кровать и накрыть одеялом.
В прекрасном расположении духа я сбегаю по лестнице вниз и на улицу, но тут же мрачнею: автомобиль Богдана уже покидает территорию дома.
Конечно, я понимаю, что у Тихонова есть бизнес, который, вероятно, требует его присутствия и участия, но я не хочу сидеть в этом доме в одиночестве.
Меня ненавидят мать и сестра Богдана, его «помощницы» меня откровенно презирают, домработница обходит стороной, управляющая хозяйством считает меня кем-то вроде тумбочки И лишь пожилая Дарина Данияровна приняла меня с теплом и позволяет коротать время в кухне за приятной беседой и готовкой.
Поэтому я и иду к ней.
Ох, вздыхает женщина. Вы бы прекращали, Асенька, на кухню шмыгать. Вижу, что хозяину это не нравится.
А мне этот дом не нравится, отмахиваюсь от её слов. Но я же как-то привыкаю жить здесь.
Открываю холодильник и смотрю на контейнер со вчерашним блюдом. Я так и не попробовала, не считая маленького кусочка по готовности.
Беру контейнер в руки, удивляясь его лёгкости.
Хозяин вернулся поздно, отчитывается Дарина. Ел твою стряпню.
И как с любопытством спрашиваю у неё, понравилось?
Мне не доложил, прищуривается она с лёгкой улыбкой. Но накладывал дважды.
Я довольно улыбаюсь. Здорово, что смогла ему угодить. И тут же затеваю новую готовку. Под рассказы Дарины Данияровны я рублю мясо, шинкую капусту, тру морковь. Как же мне нравится эта простая женщина! Она совсем как моя бабушка! И, заговорившись, Дарина может рассказать мне что-то о Богдане и его прошлом.
Так, например, я узнала от Дарины о трагедии, случившейся примерно двадцать лет назад, она не помнила точнее, в каком году это произошло, когда из-за раздела бизнеса конкуренты вырезали всех мужчин этой семьи, включая маленького племянника Богдана, сына Рашиды Давыдовны. Богдан, чудом избежавший кровавой бойни, вернулся на пепелище, по которому металась сестра, а его мать пострадала и осталась инвалидом.
О том невообразимом кошмаре, который пришлось пережить семье, здесь говорить не принято. Поэтому Дарина и не знает подробностей. Знает лишь, что Богдану пришлось быстро повзрослеть и броситься выгрызать бизнес у недругов. Каким именно образом мужчине это удалось, она так же умолчала и намекнула, что мне не стоит копаться в его прошлом, учитывая, что меня ещё и в помине не было в этом доме.
Зато она охотно рассказывала о Гузели, молодой татарке, которую с самого рождения готовили в жёны Богдану. Уж какую королеву она из себя строила, по словам Дарины, и как от этого бесился Богдан!.. Да только от него мало что зависело, ведь об этом браке договорились ещё их дедушки.
И больше всего меня интересовала самая запретная тема в этом доме. Самая большая тайна его хозяина. Табу, о котором никому не позволялось даже упоминать. Огромный секрет, который я всеми силами пыталась раскрыть.
Любимая женщина Богдана Тихонова.
Однаждыи лишь единождыДарина вскользь упомянула об этом, но тут ворвался Богдан, и я так и не узнала горячих подробностей.
Меня снедало любопытство и терзала ревность. Почему какой-то другой девушке досталась его любовь, а мне не перепадает даже маленьких крупиц его внимания? Чем она, неведомая незнакомка, лучше меня?
Пока Богдан пропадал, занятый своими делами, я слонялась по дому в поисках ответов. Так минуло ещё несколько дней, а мой план по соблазнению собственного будущего мужа вылетел в трубу.
Тихонов уезжал рано, возвращался затемно. Как правило, в обоих случаях я спала. Кроме самого первого дня, я не была уверена, что Богдан навещает меня по ночам.
Мои блуждания по дому выматывали до невозможности, а ответов на вопросы как не было, так и не появлялось.
Моя жизнь всё больше напоминала существование какого-нибудь хомячка. Кормят, поят, спать укладывают, и ладно. Ощущение реальности всё больше ускользало от меня. Если бы не частые поездки к бабушке, где мне приходилось часами удерживать на лице улыбку и сыпать заверениями, что всё в порядке, я бы просто сошла с ума.
Остались последние выходные перед началом моей учёбы. Я уже и не рассчитывала встретить своего жениха до самой свадьбы, хотя меня не удивил бы и другой расклад: что и в тот день он прислал бы водителя со всеми документами и не удосужился бы появиться сам. Было бы чудесно, если бы и в первую брачную ночь в таком случае он прислал бы кого-нибудь вместо себя!..
Ведь в глубине души я считала, что вовсе не дела гонят мужчину из дома, а страх снова не совладать с собой. Или со мной. Смотря, с какой стороны посмотреть.
Но то, что его, огромного мужчину, который может прихлопнуть меня при желании одной левой, немыслимым образом пугает близость со мной, интриговало меня больше всех прочих тайн.
Разве нормально чураться молодой девушки, которая едва ли не открытым текстом предлагает своё тело? Особенно, учитывая, что сам же решил сделать её своей женой? Учитывая реакцию на эту самую девушку?
Вот и я думаю: ненормально.
13. Богдан
Я абсолютно не в силах управлять ни своим телом, ни своим разумом. Я никогда прежде не испытывал большей уверенности в этом, как в тот момент, когда Ася стонала в мой рот, извиваясь от взрыва чистейшего удовольствия. Я знал, что она не играет. Слишком убедительно. Неподкупная честность её реакции разорвала нахрен в клочья всю мою выдержку.
У меня начисто отказали любые тормоза. Не существовало больше убедительных аргументов «против». Всё, чего я отчаянно хотел, так это очутиться в тесных чертогах моего рая, который, в конечном итоге, окажется адом, куда мне самая и дорога.
По совокупности всех прегрешений мне не светит прощение. И Ася мой конечный грех. Дальше просто некуда. Это конец.
Я был настолько близок к тому, чтобы сорвать чёртов последний рубеж, что теперь, когда я испытал захватывающие и ошеломляющие эмоции от нашего прерванного контакта, понимаю, насколько беспечны были мои планы относительно этой девушки.
Я думал, это будет просто. Прийти, забрать, перетерпеть её истерики, отыграть показушную свадьбу, предоставить доказательства выполнения уговора и жить дальше своей жизнью.
С молодой женой, которая будет беспрекословно выполнять мои просьбы, которая будет послушно сидеть, занимаясь своими нехитрыми женскими делами, ожидая, когда мне потребуется спутница для редких светских мероприятий, которые я не могу пропустить по тем или иным причинам.
Я был готов к слезам, мольбам, ненависти.
Я оказался не готов к её взбалмошной непокорности, дерзкому языку, отчаянному нежеланию принимать вещи в том разрезе, в котором их преподносит жизнь.
Я оказался не готов, что Ася окажется полной копией Маши. Только её глаза и отличны, чёртов шоколад, который хочется жрать на завтрак, обед и ужин, запивая сливками её возбуждения!..
Я оказался не готов к тому, что стану настолько вожделеть ту, которую обещал ненавидеть, ту, которой и случиться не должно было, ту, которая и пешка, и дамка в затянувшейся партии игры взрослых мужиков, сама об этом не подозревая.