Зачем?
Я хочу это слышать!
Нет. Довольно. Блаженствуй, красавица. Важны не мои слова, а то, чтобы ты все-таки нашла того, кто будет видеть в тебе не только объект желаний. Твоя красотатвое испытание, Лада. Желаю тебе достойно его выдержать. Прощай.
Он ушел, а я села на пол в коридоре и проплакала до рассвета. Чего я добилась? Я совершала один нелогичный поступок за другим. На этом фоне необходимо было совершить что-то здравое. Я набирала номер Варьки, но у нее было все время занято. Она давно жаловалась, что телефон превратился для нее в пытку. Постоянно звонящий. Постоянно требующий ее полного внимания. Мне не удалось прорваться со своими проблемами через непрозваниваемую горячую линию всех, кто нуждался в Варькиной помощи. Звонить Васе не стала. Я чувствовала, что сегодня она не поймет меня. Она начнет задавать вопросы, которые выведут меня из себя. Чего доброго, поссоримся, а мне и без этого хреново. В тот день я не звонила и Шуре. Не стала звонить и на следующий. Он тоже не проявлял никакой активности. Поняла, что, еще совсем недавно имея двух любовников, осталась без единого. И хотя в этом не было никакой роковой предопределенности, я ощущала себя брошенной, забытой, раздавленной.
Свой двадцатый день рожденья в последний день весны я отмечала с Васькой и Варей, веселясь так искренне, что обеим и в голову не пришло, как мерзко у меня на душе. Я старалась вовсю. То, что во мне погибла вторая Сара Бернар, не требовало доказательств. Мир ее праху. А вот я, достаточно живая для того, чтобы находиться именно в этой реальности, ощущала, что занимаю чужое место. Я была на грани того, чтобы освободить его для более жизнелюбивой кандидатуры. Мои фатальные мысли вели к непоправимому, поэтому я решила, что пора выговориться.
Вечером заехала к маме. Она с отчимом приготовила мне классный подарок: роскошный брючный костюм и к немушикарные туфли на шпильках. Я как-то обмолвилась, что видела его на витрине одного бутика. Мама как бы пропустила мимо ушей, а сама взяла на заметку. И вот костюм и туфли у меня в руках. Не знаю, почему мне стало так грустно. Сотни змей обвили мою тонкую шею, ожидая команды: «Души!» Это была моя последняя фантазия на тему ухода из этого жестокого мира.
Ты сама не своя, Ладочка. Что с тобой? Маму обмануть невозможно.
И это хорошо, потому что после этих слов, сказанных с таким теплом, таким желанием помочь, я смогла раскрыться. Я обняла маму и заплакала. Мне казалось, что все хорошее в моей жизни закончилось. Что больше никогда я не испытаю этого накала чувств, никогда не смогу разобраться в том, что же мне нужно для счастья. Прав Олегя не знаю, в чем оно состоит для меня, Лады Шпак. Я оставила за кадром все свои суицидальные фантазиивсе-таки маму в такие подробности вводить не стоило. Я берегла ее нервы. Обо всем остальном я говорила без прикрас.
Отправив отчима спать, мы с мамой проговорили до глубокой ночи. Я рассказала ей обо всем, что происходило со мной в эту весну. Ласковые руки гладили меня по голове, я ощущала себя такой защищенной, что в определенный момент подумала, что не нужно мне ничего. Знать, что в любой момент меня выслушают, пожалеют, посоветуютвот покой, вот надежность. Это тыл, без которого идти вперед бессмысленно.
Все утрясется, девочка моя, целуя меня в макушку, шептала мама. Кажется, она была рада, что у меня, наконец, появились такие проблемы. В ее голосе не было никакой трагедии, никакой паники. Это то, о чем мы с тобой не так давно говорили. Одна из ипостасей любвистрасть, чувственность, самая необъяснимая область, где разум предательски поднимает руки вверх. Ты остаешься со своим сердцем один на один. Оно должно подсказать выход. Вот скажи, чего ты хочешь? Прислушайся к себе.
Я хочу я хочу выйти замуж, родить ребенка, заботиться о нем, его отце, находить радость в буднях, неожиданно для самой себя ответила я. К черту все эти амбиции. Что в них толку? Я ведь женщина. Нужно уметь быть счастливой от каждодневных мелочей. Господи Что я несу. Ну скажи. Правильно я говорю или нет?
Ты хочешь, чтобы я сказала, что тебе нужно от жизни?
Да.
Совет разве что
Мама, хоть что-нибудь, иначе я сойду с ума!
Я не твоя всезнающая Варя Правдина, но кое-что в этой жизни понимаю. Возраст делает нас более прозорливыми. С годами ты меня поймешь.
Я старалась делать это.
Знаю, знаю. У меня всегда была взрослая и мудрая дочь. Даже если бы ты была другой, я все равно очень хотела бы помочь тебе. Послушай. Все станет на свои места, милая. Мама подняла мое заплаканное лицо. Слезы высохнут, и ты снова окажешься в объятиях своего черноглазого демона. Это его молчание доводит тебя до слез. Он разбудил тебя. Он тебя и мучит.
Шура Мы не будем вместе долго. Я точно это знаю.
Послушай свою мать: выдержи паузу, перебила меня мама. Тогда он сам явится к тебе. В этот момент ты будешь знать о своих желаниях все!
Я сделала, как она сказала. Еще два дня я не давала о себе знать, а в пятницу, выходя из парикмахерской, увидела машину Шуры и его самого. Он стоял рядом и нервно курил. На нем была василькового цвета джинсовая рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, что позволяло всем созерцать его красивую, с хорошо прорисованными мышцами волосатую грудь. Массивная цепь с золотым крестомэто было что-то новое за время нашего знакомства. Никогда не замечала за Шурой страсти к золотым украшениям. Присмотревшись, заметила колечко на его мизинце. О, это уже что-то! Полная готовность к флирту, постели, новым ощущениям. И это все для меня? Я была польщена, но не настолько, как могла бы предположить. Говорят, многие женщины с ума сходят по мужчинам, у которых кожа не гладкая, а вот такая, с элементом дремучего, непокорного, дикого, а мое сердце билось ровно, ритмично. Шура открыл сразу все козыри, а я решила отказаться от игры и бросила свои карты на стол. Для меня стало очевидно, что я одержала победу. Что-то напоминающее злорадное удовлетворение мелькнуло в душе. Я удивилась, не ощутив никаких признаков радости. Что бы это означало? Не выказывая никаких чувств, я подошла к нему.
Привет. Улыбнувшись, я машинально поправила волосы. Сегодня был тот редкий день, когда я заколола их. Целый день мне чего-то не хватало. Теперь я понялаощущать их волнующее прикосновение к шее, плечам, лопаткам. Я привыкла к этому. Нет ничего хуже изменить своим привычкам. И теперь решительно сняла заколку, тряхнула рассыпавшимися чуть вьющимися прядями. Получилось эффектно. Я ничего такого не планировала заранее, но увидела, что Шура смотрит на меня настороженно.
Привет.
Как ты здесь оказался?
Был рядом по делам. Вот, решил заехать. Ложь не была ему к лицу.
У тебя все в порядке?
Да, спасибо. А ты роскошна, как всегда. Зато Шура выглядел усталым. Это бросалось в глаза.
Спасибо. Я не стала огорчать его замечанием о том, что его показная сексуальность никак не вяжется с удрученным, осунувшимся лицом.
А на меня столько дел навалилось за последние деньки. Я даже счет времени потерял. Срочные дела
Он сделал паузу, видимо, надеясь, что я стану задавать вопросы, но я молчала и продолжала едва заметно улыбаться.
Включил автоответчикот тебя ничего, внимательно всматриваясь в мое лицо, Шура стал говорить напряженно.
Да, ничего. Это мой ответ на первую фразу Шурика, сказанную не показательно-игривым тоном.
Ты игнорировала мое общество слишком долго. На это должны быть веские причины. Я ничего не отвечала, глядя в сторону. Мое поведение окончательно сбило Шурика с толку. Он не был готов к такому приему. Я удивился и решил примчаться.
Ты удивился? Это все, что ты чувствуешь, удивление?
Да, а что здесь неестественного?
Дуэль из вопросов еще раз показывала тупиковость ситуации. Я практически не сомневалась, что мы уверенно движемся к концу.
Рада тебя видеть, оставив без внимания последний прозвучавший вопрос, сказала я, и это было неправдой.
Я без предупреждения, извини. Шура оправдывался.
Ничего. Я праздновала окончательную и безоговорочную победу! Какие проблемы?
Я скучал по тебе. Это признание было достойно того, чтобы его оценить. Мои губы коснулись чуть шершавой щеки Шуры. Мне нравится его легкая небритость. Она ему идет, придавая особый шарм. Есть мужчины, которые только выигрывают, обзаводясь как минимум суточной щетиной, а то и более заметной, обретающей со временем очертания бороды. Как-то я сказала Шуре, что она бы ему была весьма к лицу.
Ты решил отпустить бороду? промурчала я.
Не знаю, едва подавляя раздражение, ответил Шура.
Ладно, я улыбнулась, заглянула в сумочку, чтобы хоть как-то занять руки. В любом случае, тебе идет. Смело можешь экономить на пене для бритья и лезвиях.
Я пыталась понять, что чувствую к этому мужчине. Мама говорила, что я увижу его и все пойму. Я увидела, сердце мое не помчалось вскачь. Означает ли это, что я остыла к нему, что я прекрасно смогу обойтись без его ласк? Шурапройденный этап. Я уже промчалась по крутому склону трамплина и нахожусь в полете, а он все еще топчется на старте. Он боится оттолкнуться и начать движение.
У тебя были планы на сегодняшний вечер? закуривая, спросил Шура.
Нет.
Тогда, быть может, поедем и поужинаем?
Где?
В «Пушке».
Нет, название слишком агрессивное
Тогда в «Париже», после паузы предложил Шура.
Это уже романтичнее.
Тебе нужна романтика? Его глаза впивались в меня, буравили, пронзали. Я представляла, какие страсти клокотали у него внутри и каких усилий ему стоило их усмирять.
Да.
Так что по поводу «Парижа»?
Хорошо. Все французское хорошо.
Ты ведь любишь сладкое?
Люблю, равнодушно отозвалась я.
Там отличный выбор пирожных.
Это был первый раз, когда я попала в кафе, которое впоследствии сделала местом всех своих деловых встреч. Встреч, которые могли проходить в непринужденной, свободной атмосфере уютного кафе, находящегося в центре города. Но в этот раз, когда я впервые открывала массивные двери кафе, на душе моей было тяжело. За те несколько минут дороги, которые мы провели в абсолютном молчании, я поняла, что у нас с Шурой нет ничего общего. Мы можем общаться только на языке свободного, ни к чему не обязывающего секса. Мы можем дарить друг другу наслаждение, экспериментируя, искушая, полностью отдавая свое тело во власть страсти. А потомпустота. И эта пустота сейчас заполняется шумом улицы.
Поскольку я была в «Париже» впервые, я попросила Шуру сделать заказ. Воздушное розового цвета пирожное с прослойками крема почему-то не вызвало у меня аппетита. Я была удручена. Кажется, Шура уверенно занимал место в моем недалеком прошлом. Он-то наверняка думал, что онмое настоящее и, быть может, будущее. Сердцу не прикажешь. Телутем более. Я говорю о своем теле. Ему нужно точно знать, что оно в руках желанных.
Я почувствовала, как змеиный клубок, который все эти дни, включая мой день рождения, сдавливал мою шею, ослабил свои объятия. На Шуру было жалко смотреть, в то время как я вздохнула с облегчением. Однако как устроен мир Лучше бы мы никогда не встречались. С другой стороны, что было бы, если бы Шурки не было в моей жизни? Я запуталась. Зачем происходят вещи, заранее обреченные на путешествие в тупик?
Шура, нам нужно поговорить, сказала я, заставив себя сделать глоток горячего чая.
Хорошо, обязательно поговорим. Приедем ко мне и поговорим, Шура лукаво улыбнулся, но я покачала головой. Его обаяние больше не действовало на меня парализующе. Каким-то образом я смогла вырваться из-под его власти.
Нет, мы не поедем к тебе, мягко произнесла я и, подперев голову руками, наблюдала, как он ест маленькие эклеры с клубничным и банановым кремом. Я не любила заварное тесто. Поэтому мне было трудно понять наслаждение, которое он получал от поглощения этих крохотных залитых шоколадной глазурью шариков. Мне кажется, нам вообще больше не нужно встречаться.
Вот это ты здорово сказала насчет «кажется», вытирая губы салфеткой, заметил Шура. Он выглядел спокойным, гораздо более уверенным в себе, чем несколько минут назад. Видимо, он решил, что наша поездка в кафепервый шаг к тому, что обычно стоит в нашей программе на первом месте.
Я серьезно.
Разве заметно, что я шучу? Залпом выпив чай, он довольно откинулся на высокую спинку стула. Взрослая, серьезная девушка высказывает свою мысль. Она тебе не нравитсяэто другой вопрос.
Что с тобой, милая? Тебе больше не хочется острых ощущений? Я перестал интересовать тебя как мужчина?
Не так.
Тогда расшифровывай и поскорее. Я не могу так долго разгадывать ребусы.
Сексэто прекрасно, начала я.
Отличная мысль, а главноесвежая.
Все дело в том, что мне этого мало, с вызовом ответила я, не обращая внимания на издевательский тон Шурика.
Сколько раз за ночь я должен тебя поиметь? Назови число, я прикину, в моих ли это возможностях, улыбнулся Шура. Но мое каменное выражение лица заставило его быстро ретироваться. Неудачная шутка. Забудь. Так что у нас не так?
Мне нужны более глубокие отношения.
Более длинный член, ты имеешь в виду?
Все можно довести до абсурда. Ты в этом мастер-фломастер. Я похлопала в ладоши. Браво!
Я ведь всегда говорил, что я такой, какой я есть.
Да, да, я знаю, нетерпеливо перебила его я. Тебе тридцать шесть лет. Ты не создан для семьи, тебе не нужна вся эта байда с обязанностями, продолжением рода, заботой. Все сводится к животному совокуплению, удовольствиямэто твое кредо.
Грубовато, примитивно, но по сути верно. Тебя это устраивало. Что же случилось?
Случилось то, что два дня назад мне исполнилось двадцать.
Поздравляю, я не знал. За мной подарок.
И еще я поняла, что хочу перестать быть похотливой сучкой в твоих опытных руках, оставляя без внимания его слова, твердо сказала я.
Тебя не устраивает моя кандидатура на роль любовника?
Не устраивает.
Тебе нужны другие руки?
Да! остервенело закричала я.
Тогда ты действительно сучка. Тебе надоел один кобель, пойдешь на поиск другого. Я бы понял, если бы ты сейчас сказала, что полюбила и не хочешь разрываться между двух огней: желанием и нравственностью. Хотя о какой нравственности можно говорить с тобой? А у тебя другой расклад, осклабился Шура.
Ты меня обидеть побольнее хочешь только потому, что влюбился, как пацан, а признаться даже самому себе страшно, медленно выговаривая каждое слово, произнесла я.
Не льсти себе.
Ты меня открыл, ты показал мне другой мир. Ты приоткрыл завесу, а переступить порог не даешь. Держишь меня, а я хочу идти дальше.
Как мы умеем говорить, Шурик презрительно поджал губы. Какие сравнения, какие ассоциации!
Ладно. Все это достаточно затянулось. Продолжать нет смысла, поднявшись из-за стола, я решила поскорее покончить со всем этим. Адью, мой генерал.
Стоило мне спуститься по витой лестнице и через несколько мгновений оказаться на улице, у входа в кафе, как чья-то рука крепко сжала мое запястье. Это мы уже однажды проходили. Повернувшись, я увидела напряженное лицо Шуры.
Поедем ко мне, глухо сказал он.
Нет.
Я не смогу умолять тебя, обреченно произнес он.
Вот и правильно. Не стоит. Я благодарна тебе, Шура. Давай поставим точку. Нам было хорошо вместе, зачем же все портить?
Ну, не сегодня, пожалуйста.
Ты что, Саш? Впервые я обратилась к нему так. Его имя давало такой простор для обращения, но мне всегда нравилось это домашнее Шура, Шурка. Но сегодня ситуация изменилась. Я уже считала себя не вправе фамильярничать.
Тебя ждет сюрприз, отведя глаза, сказал он.
Это уже шантаж.
Я не обманываю. Поехалисама увидишь.
Как тебе не стыдно: взрослый мужчина, а ведешь себя как мальчишка. Я потрепала его за волосы. Теперь я была хозяйкой положения. Я могла диктовать любые условия. Но почему-то сознание этого не пробуждало желания. Оно вдруг снова решило какое-то время поспать, спрятаться в потайных уголках моего естества. Мне больше не хотелось, чтобы руки этого мужчины ласкали мое тело. Наверное, именно так уходит любовь, страстьв один миг, безвозвратно. Прощай. Мне было хорошо с тобой. Я тебе очень благодарна.
Ты не передумаешь? Он наконец отпустил мою руку.
Надеюсь, что нет.
Слишком быстро, отведя взгляд в сторону, потерянно сказал он.
Век скоростей.
Будь счастлива, выдохнул он и, спохватившись, с надеждой предложил:Тебя куда-нибудь подвезти?
Нет, спасибо. Я пройдусь немного, а потом на метро домой.