Ладно, лучше съездить и поискать.
Пока доскакал до машины, в трубке что-то звякнуло. Смс. "Абонент находится в зоне действия сети". Набрал сразу же, заводя двигатель:
- Алло. - И ничего больше. Ни вопроса "чего тебе?", ни элементарного "иди к черту". Безжизненное такое.
- Лен, ты где находишься?
- Сижу вот. Думаю.
- Замечательно, сиди! Только скажи - где?
- Тебе какая разница?
- Большая. Где тебя найти?
- В парке. У фонтана.
-Ты сумасшедшая? В такое время - и одна в темном парке.
- Здесь фонарь. И люди ходят. - Понятно. Разговаривать бессмысленно.
- Жди меня там. Скоро буду.
Рванул, как ужаленный. Почти бегом доскакал до этого, трижды проклятого, фонтана. Сидит. Одна на скамеечке. Ноги вытянула, голову на спинку откинула - то ли спит, то ли медитирует. Лицо в неясном свете не рассмотреть. Еще и морось какая-то началась. А она сидит, не дергается. Живая, вообще?
Живая: подошел - глаза открыла.
- Чего тебе?
- Лен, ты зачем здесь одна сидишь? Опасно же.
- Устала.
- А домой почему не идешь?
- Ключи на работе забыла. Жду, когда Света с Алиной освободятся. Они на тренировке.
- Телефон почему был отключен?
- Надоели все. Не хотела разговаривать.
- Пойдем.
- Куда?
- Домой отвезу.
- Говорю же, нет ключей. Что я там, под дверью стоять буду? Там даже лавочки нет.
- Хотя бы в машине посидишь, там теплее.
- А что ты, вдруг, так беспокоишься?
Замечательно. Интерес проснулся. Если начнет хамить и язвить - я сейчас только рад буду. Значит, не все потеряно. Не успел братишка окончательно нагадить.
- Лен, хоть я и не очень хороший человек, и поступки у меня не всегда правильные, но я не могу спокойно думать, что ты где-то одна по темноте разгуливаешь.
- Ааа. Понятно. - И никаких комментариев.
- Давай, пойдем. Замерзла уже, наверно?
- Наверно. Не важно.
Пришлось брать под локоть и тащить, чуть ли не волоком. Она не сопротивлялась, но и темп не ускоряла. Просто медленно перебирала ногами. То ли от усталости, то ли еще от чего-то. Грустное зрелище.
Но не сопротивлялась.
Завел машину, тронулся. Она, как уселась молча, так за всю дорогу слова не проронила. Ни фига не радостные симптомы. Как себя вести с молчаливой Леной - вопрос. Никогда еще с таким не сталкивался. Обычно, хоть парой слов, но съязвит.
Очнулась только, когда остановились.
- Приехали. Выходи.
- Ты куда меня привез? Это же не мой двор.
- Ко мне пойдем. Буду тебя чаем отпаивать.
- Я не хочу. - Тоже как-то вяло прозвучало, безжизненно.
- Лена, не артачься. Попьем чаю, позвонишь подругам, узнаешь, когда дома будут, и я тебя отвезу. Ты одна по темноте шлялась, неужели ко мне домой зайти боишься?
- А чего мне бояться? Что ты еще можешь сделать мне страшного?
Приплыли. Я, действительно, страшнее маньяков и шаек гопников?
- Если сейчас не пойдешь, я тебя силком вытащу. Тогда будет страшно. Давай, не веди себя, как маленькая.
В темноте не видно, что там у нее на лице, но вздох тяжелый вышел. Однако же, дверь открыла и вышла. Что же он такого наговорил, что ее так пришибло? Даже на провокации не ведется.
Зашла за мной в квартиру, молча остановилась. Ждет приглашения?
- Проходи, раздевайся. Сейчас батареи прибавлю. - Не люблю жару. В квартире, обычно, прохладно, да и окна на день оставляю приоткрытыми, чтобы воздух не застаивался. Но ее сейчас нужно согреть, иначе заболеет: только сейчас рассмотрел, в каком легком пальтишке бродила. Вон, уже подтряхивает.
Провел в зал, усадил на диван, плед подал, чтобы закуталась. Бегом - вскипятить чайник, бросить пакетик в кружку. Лучше бы, конечно, заварной, но сейчас некогда.
- Лен, ты мед ешь?
- Ем, но сейчас не хочу.
- А что хочешь?
- Ничего не нужно.
Так, блин. Вот не надо мне бедную родственницу здесь изображать. Надо бы разобраться.
Сидит на диване, коленки к подбородку подтянула, голову на них положила - медитирует.
Глазами, правда, за мной следит. Только взгляд безразличный.
Так и замотал в плед, полностью, только голова снаружи осталась. Присел, чтобы глаза в глаза смотреть, не нависая сверху. Если так над ней стоять - и голову не повернет, наверное.
- Эй, Аленушка на камушке, ты чего раскисла?
- Я не раскисла. Я ушла в себя. Вернусь не скоро. Домой хочу. - Ага, капризные нотки прорезались. Давай, закати уже скандал, что ли.
- Лен, что тебе Вадим сказал, от чего тебя так накрыло?
- Правду. Ничего, кроме правды. - Вот что, теперь, по словам вытягивать?
- Какую именно? Их, знаешь ли, много бывает, разных.
- Слушай, что вы ко мне пристали-то? С одним поговори, другого послушай, потом первому перескажи... Один на один пообщаться не пробовали? Без меня? Так быстрее получится.
- Не получается, Лен. Что произошло?
- Паш, отстань. Не хочу разговаривать.
- А чего хочешь?
- Ничего.
Так, вернулись туда, откуда начали. Ладно, потом будем выяснять. Или брата, едрит его во все места, завтра запытаем. Сильная, говорит. Видел бы он сейчас эту сильную. Игры играми, но головой-то тоже думать надо. На кой ляд его сегодня с разговорами потянуло? Сказал же - все. Просрал свое счастье - даже не подходи близко. Ничему его жизнь не учит. И мне, скажите, зачем все эти переживания? Оно мне надо, нянькаться, чтобы глупостей не натворила?
- Ты ела сегодня что-нибудь?
- Не помню. Наверное, нет. Не успела.
- Понятно. Сиди.
Пока сочинял на скорую руку хоть какую-то съедобную пищу (уже и забыл, как это делается, дома редко ужинал), два раза ошпарился и один раз обжегся. Мда, повар от Бога. Может, ну ее, эту затею? Отвезу ее сейчас домой, отдам все флешки, к черту, и забуду, к едрени фени? Как-то не туда совсем игра повернула. Не нужны мне такие тревоги. Ну да, и тут же Вадька, как черт из табакерки, выскочит. И, вполне возможно, добьется прощения. Женщины - существа слабые. Если брать измором - и не такое простят. А брат мой умеет выстраивать осаду... Нет уж, сам кашу заварил - сам и расхлебаю.
В зале заиграла какая-то мелодия. Раммштайн, что ли? Это на кого же у нее такой вызов стоит? И почему не берет трубку, вон, сколько уже надрывается...
Понятно. Вырубилась. В той же позе, что и сидела. На экране - "Алинка" и фото смеющейся блондинки. А, мы с тобой уже разговаривали.
- Алло.
- Кто это? - Голос уже совсем не беззаботный - испуганный.
- Мы с Вами уже общались сегодня.
- Павел?
- Да.
- Где Лена?
- Спит.
- В каком смысле?
- В прямом. На моем диване, спит.
- Слушайте, что там у вас происходит? И почему она у Вас дома, а не у нас?
- У нее ключей нет. Говорит, что ждала, пока вы освободитесь.
- Короче, Паша, вези-ка ты ее домой, или такси вызови. А лучше - я сама за ней приеду. Говори адрес. - Да, одного поля ягоды: наезжают в одинаковой манере.
- Никуда я ее не повезу. Она весь вечер мерзла. Сейчас согрелась. Пусть спит. Обещаю - домогаться не буду. Не в моем вкусе. Проснется - доставлю в целости и сохранности.
Пауза. Такое ощущение, что сквозь трубку слышно, как у нее колесики в мозгу вертятся. Хорошо, что он есть - мозг. Редкость.
- Ладно. Если поедет - передай, чтобы позвонила заранее, я ей дверь открою. У нас трубка домофона не работает.
Конечно-конечно. Никуда она сегодня не поедет. Пока не оклемается - будем держать под контролем.
Глава 6.
Проснулась резко, как от толчка. Вокруг темно - хоть глаз выколи. А где я, вообще-то, нахожусь? В моей комнате шторы не такие плотные - даже ночью проникает рассеянный свет фонарей. А здесь все задраено наглухо.
Села. Ох, как все затекло: конечно, спать, скрючившись в позе "зю" - совсем не полезно для организма. И голова трещит, как с тяжелого похмелья. Мда, нужно идти на разведку. Вот только в каком направлении? Ага, полоска света виднеется - скорее всего, из-под двери.
От яркого света, хлынувшего из коридора, пришлось зажмуриться. Голове стало еще хуже.
Как в тумане, прошла к следующей открытой двери. А, вот, оказывается, у кого я в гостях. Павел Андреевич, собственной персоной. На кухне сидит, развалился на угловом диване и пялится в ноутбук. А ничё такой, когда не крысится. Симпатяга. Да, точно, никакой он не симпатяга - он же козёл, вспомнила. Что-то мысли путаются. Наверное, спросонья. И кухонька ничего такая - просторная, светлая, с большими столами - разделочным и обеденным. Мечта хозяйки.
Хозяин встрепенулся:
- Что ты говоришь?
Ой, я вслух, что ли, разговариваю?
- Ничего. Тебе послышалось.
Вот и кривая ухмылка вернулась. Значит, все нормально. Я не брежу. Только, все равно - сюрр какой-то получается. Я спала в доме самого своего заклятого врага? Или одного из двух? Не важно. Такое даже в страшном сне не привидится.
- Проснулась?
- Не уверена. Где у тебя туалет?
- Развернись в обратную сторону. Дверь справа. Выключатель рядом, на стене. Ванная комната - следующая.
- А я долго спала?
- Часа три, не больше. Тебе Алина звонила. Я ответил.
- Зачем?
- Слушай, ты куда-то идти собиралась? Вот и иди. Вернешься - поговорим. - Отставил ноутбук, встал с дивана, приблизился. - Или тебя проводить?
Нет, я, все-таки, брежу - что у него с голосом? Он же скрипеть должен от ехидства. А тут... мягкий такой, что ли?
- Я не хочу туда больше. Пить хочу. Сушит.
До дивана, с которого только что встал хозяин, еле добралась. Ноги и руки словно налиты тяжестью. Устала от трех шагов, как будто вагон с железом толкала.
Ух, облегчение. Можно прикрыть глаза. Снова начало куда-то в сон уволакивать.
- Эй, Ален, пить-то что будешь? Чай или просто воды?
- Какая я тебе Алёна? - дернулась по привычке. - Не знаю. Домой хочу.
- Ау, ты как себя чувствуешь? - Ай, не надо меня трогать! Попыталась отдернуть голову от ладони - не получилось. А он сидит рядом, смотрит прямо в лицо и снова руки тянет.
- Что, так противно?
- Нет. Больно. - Прикосновение к коже, действительно, отдалось во всей голове.
- Черт. Ты горишь вся. Мля, и что теперь делать?
- Отвези меня домой, к Свете с Алиной. - Хотелось жестко сказать, чтобы спорить не смел, а получилось как-то жалобно.
- Чтобы ты по дороге окочурилась? Спасибо. Не нужно мне такой радости.
- Не дождешься, Паш, отвези меня домой.
- Держи градусник. У тебя жар, похоже. Черт, это надо ж, как угораздило. Вот, за каким лешим я с тобой связался?
- А за каким? Ты мне тоже расскажи. Интересно. - Были бы силы, посмотрела бы сейчас на него. Только сил не осталось.
- Поговори мне сейчас. Умничает, тоже. Когда по холоду, полураздетая, шлялась - где мозги были? Тогда нужно было умничать.
Даже спорить не хочется. По-моему, опять сплю.
Дальше - сквозь туман. С кем-то разговаривает. Кажется, не со мной. Точно - с матерью.
- Мам, привет. Что нужно давать при температуре? Высокая. Почти тридцать девять. Нет, не у меня. Да какая разница? Нет, не нужно приезжать, я сам справлюсь. Ага, давай, записываю... А если их нет, что-то другое можно? Блин, да у меня вообще ничего похожего нет. - Похоже, роется в аптечке. - Ладно, давай, приедь. Может, посмотришь, что-нибудь еще посоветуешь... Да откуда у меня клюква? Я же никогда не болею... Ладно, давай, до встречи.
Потом утащил меня куда-то в темноту, уговорил раздеться. Хотя сопротивлялась - знобило так, что зубы стучали. Колотить продолжало, даже когда укрыл двумя одеялами.
Кто-то приходил, разговаривал. Дали что-то выпить, потом - еще раз, и еще. Потом я отключилась.
Похоже, Алинкин голос. Точно, о чем-то спорят. Интересно, о чем, и кто победит? Узнать итог не получилось - снова вырубилась.
Открыла глаза, почувствовав яркий солнечный свет. Тишина. И где я в этот раз? Снова не дома? Да что ж такое-то? Может, снова заснуть, а очнуться - уже в своей родной комнатке?
- Привет. Как себя чувствуешь? - Черт! Все-таки, это явь. Снова этот гадкий голос.
- Нормально. Почему я здесь до сих пор? Когда домой меня уже доставишь? Хотя, лучше, нет - вызови такси, или скажи адрес - я сама вызову. Где мой телефон?
- Ага. Пришла в себя. Засуетилась. Не торопись. Температуру померь еще раз. Если нормальная - можешь в душ сходить.
Интересненько. Что-то я не помню у Павла брата-близнеца. Потому что это - не Павел. С чего бы, вдруг, такая забота? Опять что-то задумал? Кружку вон, какую-то, подсовывает...
- Это у вас семейная традиция такая - соблазнять женщин, когда они при смерти? Чтобы надежнее было, без сопротивления?
- Ты о чем сейчас?
- Да методы у вас с братом похожие. Забота так и прет, когда мне хреново, и "мяу" сказать не могу.
- Да с тобой разговаривать-то невозможно. Только когда молчишь, еще терпеть получается.
О, вот и настоящий Паша вернулся. А то притворялся фиг знает кем. Только меня второй раз на мякине не проведешь - знаем мы, чем ваша забота заканчивается.
- Точно. Поэтому я собираю манатки и больше не буду отягощать своим присутствием.
- И куда ты собралась, интересно, отлежав больше суток в отключке?
- А мне больше и не надо лежать - я всегда так болею. Сутки-двое - жар, а потом - как новенькая. Так что, спасибо этому дому, но мне нужно к другому.
- Что, и вправду полегчало? Не свалишься на втором шагу?
- Сейчас проверим.
Собралась уже вылезти из-под одеяла, но сообразила, что на мне только нижнее белье. Причем, что странно - то, в котором я сплю дома.
- А откуда здесь мои вещи? И кто меня переодевал?
- А ты не в курсе, что ко мне переехала? Я и переодевал. - Сволочь, снова издевается.
- Иди ты лесом! Отдай мои вещи, и я уеду.
- Да ладно, не стесняйся. Я уже все видел. Если вспомнишь, даже немного раньше, чем ты здесь оказалась. - А вот теперь уже снова ненавижу. Ну, что за человек-то? - А теперь - еще и трогал.
- Что?
- Ну, а кто на тебя, интересно, пижаму одел? Ты сама еле двигалась. Не укладывать же тебя под одеяло в костюме. Это негигиенично, в конце концов.
Да и хрен с тобой! Видел - ну, и смотри дальше.
Встала и пошла. Мне стесняться-то нечего. Все на месте, нужного размера, благодаря танцам - упруго и подтянуто. Прячу-то не от стыда, а чтобы лишний раз не пялились. Как вот этот кобель сейчас. Ага, видел он. То-то, смотрю, подзавис от неожиданности. Ну, отвисай давай, а я пока найду одежду.
Эффект, правда, был подпорчен тем, что слегка качнулась на втором шаге - все-таки, тело затекло от долгой неподвижности. Ну, и ладно. Не на подиум же вышла, в конце концов. Хочу - шатаюсь, хочу - спотыкаюсь. Австралия - свободная страна. И пусть я родом не из Австралии...
Мда, а мозг-то плывет еще. Нужно быстрее собираться и валить отсюда.
- Ну, и где тот самый костюм? Надеюсь, ты его не спрятал, чтобы хранить, как память? Если ты еще и фетишист, я этого не выдержу.
- Тебе Алина со Светой чистые вещи привезли. Лежат на кресле.
- А почему они меня с собой не забрали?
- Ты была нетранспортабельна. И я не позволил.
- Ты собираешься смотреть, как я буду одеваться?
- А почему бы и не посмотреть на свою девушку?
- С какого бы, простите, я стала твоей девушкой?
- Ты забыла про наш договор? Вот тебе флешка с записью. Только не с твоей. А там, где я твой текст наговариваю. Да и без нее, все вокруг уже в курсе наших с тобой близких отношений.
Жаль. Очень жаль. Я-то, ненароком, подумала, что он вдруг человеком стал: пожалел, отказался от своей бредовой идеи, сейчас отпустит меня и навсегда забудет. Ну, может, в знак благодарности за хороший уход, я буду поздравлять его с праздниками.
Хренушки. Забота - заботой, а свою мерзкую идею он так и не оставил. Или эта забота была - как у хорошего хозяина, который и за вещами, и за домашними животными следит одинаково внимательно?
- А я у тебя на каком уровне котируюсь? Как собачка или как простая вещь?
- Не утрируй. И не надо вот этих фраз, от которых мне должно стать стыдно. Мы договорились обо всем еще раньше. От своих слов никто не отказывался. Так что - какие претензии?
Настроение резко упало. Даже солнечный свет, как будто, потух. Вот же, умеет испоганить человеку жизнь двумя словами.