Мой Тигр никогда раньше так не реагировал на других людей. Обычно у него разговор короткийампутация лишних конечностей и сильное изменение "внешности" лица
Барретт на это ничего не сказал и, лишь бросив "надень халат для сауны и спускайся в зал", направился к двери.
Понимая, что Ричард намерен довести меня до нужной ему температуры после пребывания на холодной террасе, я улыбнулась и, подбадривающе погладив кота, пошла в ванную.
Спустившись вниз, я обнаружила Барретта на кухне с Латом, который готовил фруктовый коктейль с какими-то добавками в шейкере. Ричард босиком, в одних тренировочных шортах, с черным полотенцем через плечо наматывал профессиональными движениями на кисть эластичный бинт и, пропуская его через каждый палец, делал уверенные витки через ладонь. Закончив этот спортивный ритуал, он сжал левую руку в кулак и ударил о правую ладонь, будто проверяя на прочность намотанный бинт. Завершив это завораживающее меня таинство, он залпом выпил свой шейк, делая большие глотки, пока Лат ему что-то продолжал рассказывать по-тайски.
Я готова, тихо обозначила я свое присутствие, и мне протянули бокал сока, который оказался вкусным, но немного солоноватым.
Пока мы шли в спортзал, я, понимая, что Барретт будет тренироваться, украдкой рассматривала намотанные на его кулаки бинты. Мне до чертиков хотелось посмотреть на эту спортивную мистерию, но к моему великому сожалению, он провел меня мимо спортзала прямиком в сауну.
Раздев меня донага, он выдал мне два полотенца, и, заведя меня в уже прогретую деревянную комнату, усадил на средней полке.
Ты когда нибудь парилась?
Нет.
Обмотай голову полотенцем. Температура невысокая. Но почувствуешь жар, пересаживайся ниже, пояснял Ричард, вручая мне бутылку минералки. Много пей. Часто принимай прохладный душ или ныряй в бассейн рядом. Он не глубокий. Полы везде скользкиене навернись, дал он инструкции напоследок, а я кивнула и, сжав в руке бутылку воды, проводила Барретта взглядом.
Через пять минут я почувствовала, что с непривычки мне становится жарко и неуютно. На цыпочках выйдя в комфортабельную комнату отдыха, я приблизилась к бурлящему бассейну, но сама, без Ричарда, заныривать туда не стала и приняла прохладный душ. Идти обратно в этот жар мне совсем не хотелосьнапротив, меня непреодолимо тянуло в спортзал, посмотреть, как тренируется Ричард. На секунду задумавшись, я все же оделась и, заплетя косу, направилась к тренажерам, аккуратно ступая и стараясь не запутаться в махровом халате.
Ричард в боевой стойке боксера бил по огромному тяжелому черному мешку, подвешенному на увесистой цепи к потолку. Все его движения были четкими и профессиональными. Ни одного лишнего. Резкие, быстрые, отточенные до совершенства выпады. Работа мышц, переход от расслабления к полному напряжению в момент удара, завораживали. Иногда он останавливался и, занеся ногой в сторону, бил со всего размаха коленом или голенью по мешку, который под натиском его силы колыхался, как маятник. Он выравнивал мешок руками и опять бил со всей мочи, иногда издавая рычащие звуки, будто хищник, раздирающий жертву. Его волосы, лицо и кожа были мокрые от пота, хотя в помещении чувствовалась прохлада. Орел на спине как будто ожил, то складывая, то расправляя крылья, а Тигр на плече рычал вместе со своим хозяином, и казалось, сейчас сам вцепится в мешок, спрыгнув с руки. Я залюбовалась Ричардомстолько в этот момент в нем было мужской красоты, силы и мощи. Даже знаменитый Давид Микеланджело был лишь простой застывшей фигурой из холодного камня и не шел ни в какое сравнение с этим живым настоящим мужчиной, полным энергии и воли.
Вероятно, Барретт почувствовал мое присутствие и резко обернулся в мою сторону.
В сауне стало жарко. Можно я здесь йогой позанимаюсь? попросила я, делая аккуратный шаг вперед.
Он ничего не сказал, лишь едва заметно кивнул и продолжил выбивать из мешка душу.
А я, скинув халат и оставшись в трусиках и майке, нашла свой аккуратно свернутый коврик, стоявший в уголке, и разместилась рядом с некой металлической конструкцией, похожей на куб из вертикальных стоек с перекладинами, зафиксированными на разной высоте. Я встала в асану "Воин" и продолжила украдкой наблюдать за Барреттом. Минут через пятнадцать, когда я только приняла асану "голубь", Барретт оторвался от мешка и медленно подошел к металлической конструкции рядом со мной, глубоко дыша и смахивая капли пота с лица полотенцем. Пересев в позу лотоса, я протянула ему бутылку воды, и он тут же прильнул к ней, а отдав мне минералку, стал разматывать бинт. Мне так хотелось прикоснуться к его кулакамуспокоить эту агрессивную бойцовскую энергию, что я не выдержала и потянула свои пальцы к его ладони. Барретт руку не отстранил, а напротив, протянул ко мне, и я аккуратно начала разматывать эластичную намокшую ленту, пахнущую Ричардом и кожей от мешка. Прикасаясь к его разгоряченной ладони и покрасневшим костяшкам, я чувствовала как пульсируют вены под его кожей. Закончив с одной рукой, я аккуратно сложила этот серпантин на свой коврик для йоги и потянулась к правой руке. Бинт, как оказалось, крепился на запястье липучкой, и я продолжила это завораживающее меня таинство. Сняв последний виток ленты, я наконец добралась до ладони и, нежно пройдясь по ней кончиками пальцев, уткнулась в нее лицом, целуя его линию жизни и успокаивая мужскую агрессию. Ричард стоял надо мной, никак не реагируя, и как только я закончила, отошел к стальной конструкции, которая оказалась турником. Подпрыгнув и ухватившись руками за перекладину, он подтянул колени к себе, ловко зацепился ногами за турник, повис на нем вниз головой, прижав руки к груди, и начал качать пресс, поднимая корпус к коленямнеудивительно, что у Барретта была подтянутая фигура без отвисшего живота.
Вернувшись к исходному вертикальному положению, он спрыгнул на пол, но ненадолго. Посыпав ладони чем-то вроде талька, он вновь оказался на перекладине, подтягиваясь поочередно на одной руке, и я даже застыла, наблюдая, насколько красиво этот мужчина мог подчинять своей воле собственное тело.
Специально выбирая такие позы, чтобы у меня была возможность наблюдать за своим мужчиной, я села в позу мудреца Маричи, в то время как Барретт, делая передышку после очередной серии упражнений, глубоко дышал, сбрызгивая себя водой. Внезапно он посмотрел на меня и направился в мою сторону.
Глава 16
"Может он хочет потренироваться на каком-нибудь тренажере рядом?" промелькнула мысль, но я не ошиблась в своем первоначальном предположенииБарретт и прада направлялся прямиком ко мне. Подхватив меня на руки, он тихо скомандовал, удерживая меня под попу:
Крепко фиксируй поясницу ногами. Когда я подниму руки, обхвати мой корпус снизу и не ёрзай на мне.
Что ты будешь делать? удивилась я.
Нагрузку увеличу, объяснил он, подходя к турнику с перекладиной ниже предыдущей, на уровне поднятых рук. Если почувствуешь, что теряешь равновесие, хватайся за турник.
Ричард, ты после ранения, разве не вредно так напрягаться? нахмурившись, спросила я, понимая, что он решил подтягиваться со мной, но он вместо ответа больно сжал мое полупопие, давая понять, что он поступит так, как считает нужным.
Сделав несколько глубоких вдохов, он повис на руках и внезапно рванул вверх. Меня будто подбросило на батуте, и я, чтобы не потерять равновесие, еще крепче обхватила ногами его поясницу и вцепилась руками в его спину.
Шумно дыша сквозь зубы, он начал подтягиваться в жестком темпе, а я, всматриваясь в его напряженное лицо, ощущая бедрами его стальной торс, чувствуя под ладонями, как ходят ходуном его каменные мышцы, вдыхая его запах, внезапно поняла, что возбуждаюсь от этого мужского величия, которое обволакивало мое сознание и подчиняло мои эмоции этой мужской энергетике. Чтобы избавиться от наваждения, я закрыла глаза, но Барретт на последних рывках зарычал зверем, что совсем не помогло мне успокоиться, а скорее наоборот.
Наконец он, громко выдохнув, спрыгнул с турника и, опустив меня на пол, начал быстро ходить по залу из стороны в сторону, восстанавливая дыхание, а спустя некоторое время подошел к вертикальной стойке с перпендикулярными перекладинами на уровне груди и высоко вверху.
Как называется этот тренажер? поинтересовалась я.
Брусья, коротко информировал он, после чего встал на уступок и, опустив ноги, начал быстро двигаться вверх-вниз в жестком темпе, а я приняв асану "Бабочка", тоже продолжила тренировку, краем глаза наблюдая за своим Киборгом.
Закончив с брусьями, он некоторое время переводил дыхание, после чего скомандовал, указывая на еще одно хитрое устройство:
Встань на скамейку.
Уже не задавая лишних вопросов, я поднялась, и подойдя к тренажеру, взобралась на него с ногами, а он, приблизившись, сел спиной ко мне и в очередной раз тихо сказал:
Забирайся мне на шею.
Два раза повторять мне было не нужноуютно обустроившись на его плечах, я ласково держалась за его голову, и в этот момент мне ужасно хотелось поцеловать его макушку. Он же быстро поднялся, крепко удерживая меня за талию, и пошел к брусьям.
Держи равновесие. Руки на верхнюю раму, поднимаясь на уступок, проинструктировал он, удобно ухватываясь за поручни.
Я обхватила перекладину, и уже через мгновенье взлетала вверх и опускалась вниз. Чувствуя бедрами стальные плечи своего киборга, я глубоко вдохнула, и все ощущения мужского обволакивающего наваждения вновь вернулись. Под рык Хищника, они проникали под кожу и впитывались с каждой каплей его влаги, и я уже не знала, отчего намокли мои трусики, от его пота на затылке или от моего возбуждения. От своих же собственных мыслей я покраснела и самым решительным образом отогнала их, настрого запретив себе думать о сексе.
Опустив меня на пол, Барретт, вновь начал ходить по залу, восстанавливая дыхание, а я, совсем не желая покидать эту надежную твердыню, украдкой сморщила нос.
Когда он проходил мимо штанги, я присмотрелась к весу и зажмурилась, решив что я что-то напутала в расчетах или у меня неладно с математикойв сумме тяжелые диски с обеих сторон составляли двести шестьдесят фунтов (сто двадцать кг), отчего я непроизвольно спросила, указывая на штангу:
Ты поднимаешь двести шестьдесят фунтов?
Это не максимум, ответил он, а мои глаза расширились, когда я представила, сколько же тогда для него является максимумом.
Увидев, как он прошел в очередной раз мимо этого агрегата, я была счастлива, что сегодня он штангу не таскал, может быть он все же прислушался к голосу разума и не стал давать большие нагрузки.
Правда, мой Черный Лебедь, проснувшийся от совместной тренировки, прикусил губу и сразу же выдал мне картинку Барретта, поднимающего штангу: звериный рык, стиснутые зубы, искаженное лицо, мышцы на пределе возможностей, полное подчинение тела своей воле. "Ни за что на свете я бы не пропустила этого воистину красивого брутального зрелища", выдохнул мой Черныйлебедь, прикусив губу.
Тем временем Барретт, в очередной раз пройдясь по спортзалу, вышел на площадку рядом с мешком, и опустившись на пол лицом вниз, продолжил тренировку, отжимаясь в быстром темпе. Остановившись на вытянутых руках, он посмотрел на меня, принявшую асану "кобры", и кивнул подбородком, что означалоя вновь понадобилась ему для нагрузки.
Я совсем не возражала и, встав, пошла к нему с улыбкой на лицемне нравилось быть его утяжелителем, я видела в этом некий сакральный смысл, убеждавший меня в очередной раз, что я являлась частью этого мужчиныведь своя ноша не тянет.
Ляг мне на спину. Руки на мою шею. Ноги согни в коленях и обхвати ими мой корпус.
Нежно обняв его за шею, я приникла грудью к его мокрой спине и, крепко сжав бедрами его торс, положила ступни ему на попу, чувствуя пальцами ног его стальные ягодицы.
Держи равновесие, коротко кинул он и, сделав несколько глубоких вдохов, согнул локти, опуская меня вниз. Я уткнулась в его затылок, продолжая пропускать через себя эти невообразимые ощущениячувствовать каждую напряженную мышцу спины, ягодиц, бедер своего Киборга, ощущать эту мощную бойцовскую энергетику каждой клеточкой своей сути. Меня качало вверх и вниз, будто его плечи стали моей колыбелью, а мое сердце билось в унисон с жесткими ударами мощного мотора Киборга, убаюкивая меня. Я закрыла глаза, и сейчас, находясь внутри этой прохладной металлической энергетики механизма Киборга мне казалось, что я слилась с ним в одно целое и стала его душой, живым сердцем этой стальной сути.
На последних жимах Барретт вновь зарычал Хищником, словно давая знать, что он все же живой человек из плоти и крови, и наконец застыл на вытянутых руках, что означалопора подниматься. Я нехотя покинула эту жесткую, но родную колыбель, а Барретт в очередной раз сделал круг по залу и остановился рядом со стеклянным холодильником.
Мы закончили, коротко сказал он и, взяв пару бутылок воды, подошел ко мне.
Протянув мне прохладную, но совсем не холодную воду, он положил руку на мой затылок, и мы направились к выходу.
Чувствуя мышцами его тяжелую горячую ладонь, уже у прозрачных дверей я обернулась на спортзал и, вспоминая, как уютно качалась в стальной колыбели своего Киборга, улыбнулась, желая навсегда запомнить эту спортивную мистерию, в которую меня посвятил мой мужчина.
Глава 17
Как ни странно, но мы повернули не налево, где находился выход в жилую часть дома, а направоБарретт, так и фиксируя мой затылок ладонью, направлялся в комнату отдыха, где располагались сауна и бурлящий бассейн, куда я так и не решилась окунуться.
Раздев меня до трусиков, Ричард завел меня в жаркую парилку и, оставаясь все в тех же шортах, устроился на верху. Я хотела сесть рядом, но он разместил меня нижена среднюю полку прямо перед собой и зажал мой корпус плотным кольцом своих ног.
Я вновь хотела напомнить ему, что после ранения все же лучше не злоупотреблять сауной или хотя бы спуститься ниже, где было прохладнее, но, понимая, что Барретт осознает все последствия и сам знает свое тело лучше, чем я и доктора, не стала ничего говорить.
Мы молчали и принимали эту странную процедуру под названием сауна, но с Ричардом она проходил гораздо интереснее, я бы сказала этот ритуал приобрел смысл и стал завершеннымсо всеми участниками таинства. Через некоторое время мой живот и ноги Ричарда покрылись росинками, и внезапно я почувствовала как мои волосы ощутимо потянуло назад. Я слегка повернула голову к Барретту и увидела, как он вытирает ими свои живот и грудь, используя мои длинные пряди в качестве своеобразного полотенца. Считая этот "жест" частью ритуала, окутанного жаром с ароматом хвои, я совсем не возражаламне нравился запах моего мужчины в моих волосах.
Я вновь вернула взгляд на голень Ричарда и, рассматривая созданный влагой узор на теле моего мужчины, залюбовалась этим рисункомон был похож на картины пуантилистов: Жоржа Сера или Поля Синьяка, которые в своем творчестве отказались от смешивания красок, предпочитая в манере письма ровные точки вместо традиционных мазков.
Склонив немного голову, я наблюдала, как каждая капля на коже Ричарда росла, меняла форму, становилась объемной цветовой точкой, и в совокупности эти переливающиеся пиксели идеальной правильной формы создавали неповторимый рисунокрисунок моего мужчины.
Я улыбнулась и, потеревшись головой о бедро Ричарда, тихо произнесла:
Ты сейчас напоминаешь живое полотно, созданное мозаикой из росы.
На это Барретт ничего не ответил, а я почувствовала, как по моему плечу, где соприкасались наши тела, потекла струйка пота, его ли, моегонепонятно. Впитывая в кожу его мускусный запах, я улыбнуласьбыло в этом странном ритуале, как и в нашей совместной тренировке, нечто поистине интимное, сродни сексу. Вспомнив, как он сегодня днем выводил узоры на моей щиколотке, я осторожно подняла руку и кончиком пальца убрала капельку влаги с его голени, нарушая тем самым целостность мозаики. Ричард никак не отреагировал, и я, осмелев, продолжила вырисовывать незамысловатые узоры на его крепких мышцах, "смешивая краски" и тем самым меняя оптический эффект. Чувствуя шелковистую поросль волос, я нежно вела пальцем от точки до точки и, собирая росу, вырисовывала живое полотно.
Внезапно мою макушку начали поливать холодной водойэто было приятно и своевременно, так как я уже стала ощущать жар. Перед глазами появилась бутылка воды, и я с жадностью прильнула к горлышку, а утолив жажду, продолжила изучать капельную мозаику на ногах Ричарда. Мое внимание привлекла его ступняя провела ногтем по подъему и аккуратно спустилась к большому пальцу, полностью его огибая. Форма фаланг и ногтей на ноге была идеально правильной и пропорциональной. Ему можно было бы позировать художникам или скульпторамполучилась бы Ода Мужской красоте, запечатленная на холсте или в мраморе. Я дошла до мизинца, затем устремилась к голени и завершила свое путешествие на колене.