От этого сбивчивого монолога у меня все перевернулось внутри, и я попыталась ее успокоить и выяснить, в чем дело.
Эльза, это неважно. Я не держу обиду. Что случилось?
Тишина и затем ее далекий голос.
Сын в реанимации.
Господи! выпалила я, от шока прикрывая ладонью рот, чтобы не заплакать.
"Чёрт! Он все-таки гонял на мотоцикле в дождь и разбился!" первое, что я подумала, зная о его любви к экстриму, а моя мысль уже работала дальше.
Когда это произошло?
Недавно привезли.
Эльза, я сейчас приеду! выпалила я, быстро вставая с кресла.
Нет! внезапно услышала я ее резкий отказ, словно удар. Не приезжай, чуть более спокойно продолжила она. Ты ему не поможешь.
Я вздохнула, понимая, что сейчас Эльза не хотела никого видеть, кроме сына, и была на взводе, если даже провела параллель с "комой" Барретта.
Подойдя к стеклянной стене, я уперлась в нее лбом, чтобы унять дрожь от этих новостей, и аккуратно спросила, желая выяснить детали:
Как это произошло? Он он попал в аварию?
Но Эльза молчала, и эта тишина в трубке показалась мне какой-то зловещей.
По мере того, как она продолжала молчать, тишина, как нарастающая лавина, сперва медленно надвигалась, а затем, набирая скорость, неслась на меня снежным комом и, наконец, обрушилась на мое сознание тяжелым ледяным потокомя ощущала эту холодную пустоту кожей, она была липкой, словно кровь на пальцах, и в моей душе все похолодело от ужаса.
Как. Это. Произошло? повторила я, проговаривая каждое слово, а мой мозг начал неумолимо восстанавливать события. И я вспомнила. Вспомнила, что мне снилось ночью. Вспомнила, откуда пришло то состояние дежавю. Я вспомнила ВСЁ.
Мне снилась моя комната на базе. Я сидела в постели, а ко мне приближался темный силуэт, который беспрепятственно прошел через охрану у двери. Я его совсем не боялась, словно уже знала. Он был без маски, но черты лица были размыты, будто он сам не позволял его увидеть, и я, не отводя от него глаз, пыталась его то ли вспомнить, то ли узнать. Внезапно краем глаза я увидела какое-то шевеление внизу и, опустив взгляд, ужаснулась. На полу у моей двери лежал песнемецкая овчаркаон был в крови, его глаза были закрыты, а его дыхание было сбитым и неровным. Я кинулась, чтобы помочь псу, но что-то странное творилось с моей кроватью, она меня засасывала, как зыбучие пески, и каждое мое движение давалось с большим трудом. Преодолевая сопротивление, я все же встала с постели и, ни секунды не сомневаясь, что причиной такого состояния пса стал человек в черном, посмотрела на него, зло сжав кулаки. Внезапно мужчина поднял на меня глаза, словно открыл свое лицо, и мое сердце ухнуло внизя узнала этот холодный равнодушный взгляд.
Мой сознание воссоздавало пазл за пазлом сон, овчарку, которая ассоциировалась с Другом Максом, хищное равнодушное лицо Барретта утром, его быстрый отъезд, и вместе со словами Эльзы они собирались в одну картину, в одну страшную неумолимую картину.
Я тихо опустилась на пол, медленно съезжая спиной по стеклянной стене, и, зажмурившись до багровых пятен в глазах, наконец выдавила одно единственное имя:
Барретт.
Я чувствовала, что с тобой что-то происходило тогда на базе, продолжала Эльза сдавленным голосом свой монолог. Слишком быстро ты успокоилась и пришла в норму. Но я это списала на силу твоего характера. Если бы я знала об этом тайном ходе Если бы я только знала Я ведь могла догадаться Почему я о нем не догадалась тихо причитала она в трубку, обвиняя и себя в случившемся, но ее вины в этом не было, потому что вина целиком и полностью лежала на мне.
Прости меня, Эльза сдавленно прошептала я, но она, так ничего и не сказав, дала отбой, а я бессильно опустила руку и уткнулась лбом в колени.
Я много раз порывалась спросить у Ричарда, был ли он в курсе моих тренировок, но не решалась. Нет, я не стыдилась своего поступка, и мне не в чем было оправдыватьсяя всегда была верна и мыслями, и душой, и телом только Барретту. Но меня останавливали слова Макса "Об этом никто не должен знать". С одной стороны, я хотела рассказать все Ричардуя почему-то всегда подсознательно считала, что он об этом знал, знал с самого начала, и наши с Максом занятия были им разрешены, а предупреждение "об этом никто не должен знать" были всего лишь прикрытиемведь Макс не мог мне рассказать правды о "коме" Ричарда. Но с другой стороны, Барретт мог ничего и не знать, и по какому-то внутреннему чувству, по наитию восприняв слова Макса, как самое высокое доверие ко мне, я продолжала молчать, опасаясь, что у него могут возникнуть неприятности из-за меняего уволят или накажут в денежном эквиваленте. Но я недооценила Дьявола. Барретт не просто наказалон казнил Макса.
Оставалось непонятным только однопочему он не наказал меня? Утром, перед отъездом, Барретт уже обо всем знал, я видела этот отсутствующий холодный взглядон ехал казнить, но я не чувствовала, чтобы от него исходила агрессия по отношению ко мне. Прощаясь со мной, он был участлив, спокоен он даже принял мой подарок что означало только одноБарретт возложил всю вину на Макса.
Обняв колени, я так и сидела, прислонившись к холодной стеклянной панели в зале, уронив телефон на пол, как внезапно услышала звук лифта, и через несколько секунд на пороге гостиной появился Барретт.
Увидев меня на полу, он неторопливой походкой приблизился вплотную ко мне и остановился.
Я рассматривала его немного испачканные туфли, брызги дождевой воды на его джинсах и полах кожаного пальто, его расслабленные ладони в кожаных перчатках, и мне совсем не хотелось поднимать голову и смотреть ему в лицо. Нет, мне не было страшноя была уверена, что он меня не тронет, и мне нечего было стыдитьсяя всегда была верна Барретту, я всего лишь не могла сейчас смотреть на палача.
Внезапно его ладонь скрылась в боковом кармане пальто, и через секунду мне на колени упал лоскут ткани, а Барретт развернулся и пошел к креслу, стоявшему напротив. Я опустила взгляд на колени, и мое сердце сжалось еще сильнееэто был носок, мой носок, который я когда-то потеряла на тренировке в "норе". Господи, ну откуда он взялся Вероятно, Макс хотел его отдать при встрече Лучше бы он его выкинул! Я закрыла глаза, и мое горло сковало чугунными тисками. Я не хотела показывать слез, но они текли по щекам, прожигая лицо.
Так и не размыкая век, я тихо спросила:
Как ты узнал?
Видео из клуба на Пхукете.
Я кивнула, понимая, о чем он, пытаясь избавиться от назойливого поклонника, я применила прием крав-мага. Но внезапно, осознав услышанное, я открыла глаза и внимательно посмотрела на него.
Значит ты узнал не сегодня Ты знал уже давно
Конечно, пожал он плечами, а я продолжила ход своей логики:
И ты только сегодня узнал, что это был именно Макс?
Нет. Я узнал в тот же день, когда посмотрел видео. Нетрудно было вычислить, устало произнес он, потирая переносицу. Дальше было делом трех минут выяснить о твоих похождениях и в серверную, и в тир с Глоком.
Я кивнула, понимая, что от него не укрылось ничего, и тут же нахмурилась, пытаясь понять логику его сегодняшнего поступка. Внезапно, вспомнив слова Макса в тире "Я могу оказаться врагом", я вскинула взгляд на Барретта, и мое сердце забилось от волнения. Эльза могла и не знать о предательстве сына, вернее, ей просто не сказали, пощадили и выставили меня причиной этой беды:
Макс он оказался предателем?
Нет, коротко информировал он, и я почему-то была уверена, что Барретт не врал.
Я вновь опустила глаза и, наткнувшись взглядом на носок, нахмурилась. Может
Это ревность? резко вскинула я голову, вытирая щеку от слез. Если ты думаешь, что
Нет, устало откинулся он в кресле, прерывая мою речь, я знаю, что ты мне верна, и между вами ничего не было.
Тогда зачем ты? и я замолчала, не в силах произнести главные слова.
Тебя это не касается, спокойно отрезал он, давая понять, что он не намерен передо мной оправдываться или отчитываться, а я кивнула, делая свои собственные выводы, для меня ответ был очевидным: это была казнь, пусть мне и не было ясно, почему сроки ее исполнения были перенесены на сегодня.
Между тем Барретт медленно стал снимать перчатки, и я, наблюдая, как он уверенными движением стягивает с пальцев черную дорогую кожу, внезапно поняла, для чего они были нужнычтобы на кистях не осталось следов. Я вспомнила, как он хладнокровно выбивал душу из мешка в спортзале, и на мгновенье зажмурилась, понимая, что происходило с Максом.
Ты жесток.
Барретт, не прекращая снимать перчаток, едва заметно кивнул, будто ожидал этих слов от меня и знал наверняка, что я сделаю такие выводы.
Ты знала, с кем имеешь дело, тихо, но уверенно произнес он, устало кладя перчатки на подлокотник.
Да, я знала, с кем имела дело, и никогда не питала иллюзий на счет Барреттане зря его называли Хищником и Дьяволом, но я не осознавала, насколько темной может быть эта сторона натуры Барретта, не осознавала пределов ее власти, наивно надеясь, что у Дьявола могут быть пределы, хотя бы по отношению к своим, а не врагам.
Я опустила голову на колени и закрыла глаза.
Я не бросалась громкими обвинениями, не выносила приговор и не приводила его в исполнениея никогда не считала себя ни обвинителем, ни судьей, ни палачом, мое сознание всего лишь делало свой собственный выбор: мой разум отказывался воспринимать Барреттая не могла ни видеть Его, ни слышать Его голос. Каждый раз при взгляде на Барретта перед глазами появлялся избитый Макс, а в голове звучал голос Эльзы "Сын в реанимации".
Мозг посылал этот импульс в сердцеи его пробивало электрическим током, под воздействием мощного вольтажа рвало в клочья, отдавая в груди пыточной болью. Я осязала пальцами рваные кровоточащие края и дергающуюся в болезненных судорогах плоть. Одна часть сердца продолжала любить Барретта, любить больше, чем саму жизнь. Я всегда знала, что это мой Мужчиная принадлежала ему целиком и полностью, я была рождена для него и предназначена ему свыше. Но другая часть, безжизненно болтаясь на сосудах, сгорела и почернела, как лопнувшая лампочка на проводах, которая была не в силах справиться с высоким напряжением в сети.
Последствия наших поступков. Они неизбежны.
Как брошенный в воду камень создает круги на воде, как неверный шаг в сторону мины создает взрыв, так и наши поступки влекут за собой последствия. И сейчас мои поступки привели меня на мину. Послышался характерный металлический щелчок взрывателя, и мир остановился.
Как иногда одна минута, одно слово, один поступок может круто изменить нашу жизнь. Последствия. Последствия принятых когда-то нами решений как шлейф тянутся за нами, неумолимо настигают нас и наказывают.
Я застыла на мине, отчетливо осознавая, что как только я сдвинусь с места, произойдет взрыв, рушащий мое счастье, которое я выстраивала кирпичик за кирпичиком, склеивая их своей любовью и терпением. Взрыв, ломающий наш с Ним мир.
Подняв голову, я посмотрела на Барретта, такого родного и чужого одновременно, и тихо соскользнула с мины.
Я не поеду в Германию. Я еду в больницу к Максу, уверенно произнесла я и почувствовала, как между нами вырастает воронка от взрыва, создавая пропасть из пустоты.
Барретт молчал, лишь внимательно сканировал меня, свернувшуюся клубком у стены, и не предпринимал никаких шагов. Казалось, его не удивили мои слова. Внезапно он, не торопясь, встал с кресла и, без труда преодолевая вакуумную пропасть между нами, медленно подошел ко мне. Присев на корточки, он протянул руку и уверенно провел пальцем по моей щеке, читая мои глаза и сканируя мою энергетику, как когда-то в нашу первую ночь в Нью-Йорке, когда ласкал меня, сидя в кресле.
И вновь я ощутила то же состояние: я не обвиняла, не выносила приговор и не приводила его в исполнениемое сердце, так же как и разум, сделало свой собственный выбор: та часть сердца, которая безжизненно крепилась на остове, дала о себе знатьот Его прикосновений я ничего не почувствовала.
Я апатично смотрела на Барретта и понимала, что сейчас перегоревшая лампочка моей души перестала светиться любовью к нему. И я не знала, временная это поломка, или навсегда. Мой взгляд перестал излучать нежность, которую я всегда ему дарила, а моя энергетика стала холодной, как комната, в которой выключили свет и устроили сквозняк. И все, что я могла сейчас делатьапатично смотреть на него, не считая нужным прятать глаза.
Получив ответы, он едва заметно кивнул, будто убеждаясь в своих выводах, и, поднимаясь с корточек, спокойно произнес:
Можешь уезжать к Максу. Джино будет ждать тебя в гараже. Твои вещи перевезут в твою квартиру завтра.
С этими словами он флегматично развернулся и, не торопясь, направился наверх. Я смотрела, как он спокойно поднимается по лестнице, и понималаЧЕРТА ПОДВЕДЕНА. Та часть моего сердца, которая все еще любила Его, тупой болью отдалась в груди, и я закрыла глаза, глотая слезы. То, чего я больше всего боялась, теперь неумолимо настигло меняЯ ТЕРЯЛА ЕГО. И по иронии Бога или Дьявола, я теряла его осознанно, по своему же собственному выбору.
Собиралась я недолгомоих вещей в резиденции было совсем немногопрактически всю сумку заняли книги и, оставляя на столе кошелек Шанель с кредитной картой, я посчитала нужным оставить и записку:
"Не надо перевозить вещи. Все свое я забрала."
Единственное, чем мне пришлось воспользоваться по причине холодной погоды, были кашемировое пальто и сапоги, которые я планировала вернуть с Джино.
Выходя из комнаты с багажом и Тигром в переносном домике, в коридоре я увидела Латаон стоял у лестницы и будто ждал меня.
Я грустно ему улыбнулась и медленно начала подходить к парню, но увидев его лицо, резко остановиласьОн смотрел на меня, как на предателя, и в глазах читалось осуждение моего выбора. Он пришел и ждал меня не для того, чтобы проститься, а для того, чтобы осудить.
Несмотря на этот взгляд, я не сердилась и все же подошла к немубыло еще одно дело, которое я хотела и должна была сделать.
Лат, могу я тебя попросить кое о чем? тихо произнесла я, но он не ответил, и по его отстраненному холодному виду я поняла, что он больше не желает исполнять мои поручения.
Я молча опустила сумку и домик с Тигром на пол и, подняв ладони к своему затылку, сняла с шеи цепочку с крестиком мамы.
Взяв руку Лата, я положила в его ладонь самый ценный для меня оберег и тихо произнесла:
Пусть Его оберегает и хранит Бог.
Он сжал пальцы, тем самым говоря, что он передаст мой прощальный подарок, а я, обняв парня, прошептала ему на ухо "спасибо".
Лат аккуратно спрятал крестик в нагрудный карман льняной рубашки и все с тем же отстраненным видом подхватил мою тяжелую сумку и Тигра.
Выехав из резиденции в темную дождливую пустоту, я неуютно поежилась, отмечая про себя, что в самые нехорошие переломные моменты моей жизни всегда идет дождь, будто природа плачет вместе со мной. Я развернулась лицом к резиденции, прощаясь со своей любовью, и почувствовала, что по мере того, как меня увозил прочь джип Барретта, увеличивая между нами расстояние, я уходила из зоны Его ответственности. Моя орбита отдалялась от его Звезды-Солнца все дальше, и я осязала, как Он перестал удерживать мою маленькую планету своим мощным притяжением. Его особняк становился все меньше, и как только он скрылся из поля моей видимости, я ощутила, как моя планета безжизненно зависла в пустоте, и теперь я была сама по себе.
Глава 20
Дэнни, ты где? я бросила взгляд на идеально убранную просторную студию в стиле "лофт", где можно было бы незаметно разместить самолет, но квартира казалось пустой.
"Опять прячется", вздохнула я и, привычным движением бросив ключи на журнальный столик, направилась в ванную.
Малыш, ну где же ты? Я соскучилась по тебе, а ты прячешься открыла я дверь, но там оказалось пусто. Так же и обидеться можно.
Я задумчиво прикусила щеку и вновь осмотрелась по сторонамобычно он прятался либо за кроватью, в так называемой зоне спальни, либо позади рабочего стола в области "кабинета". Не обнаружив его ни в одном из предполагаемых мест, я решила не продолжать поискив эту игру мы уже играли не раз.
Ладно как знаешь, театрально пожала я плечами и пошла к кухонной консоли, очень хотелось пить.
Все еще разыгрывая обиду, я приблизилась к холодильнику, и мое наигранное равнодушие сыгралово встроенном шкафу послышался шорох, и я улыбнуласьзначит все-таки спальня.