У Темпла глухо застучало сердце.
Неужели ты хочешь сказать
Я не позволю Дэшуэллу покинуть эти берега свободным человеком,упорно повторил Пимм.О, не смотри на меня так. Справедливость восторжествует. Запомни мои слова. Но сначала мы должны поймать его, и если кто-то сможет это сделать и при этом не запятнать имя Холлиндрейка, то это Ларкен. Как я и сказал, он лучше всех справится с этой работой.
Лучше всех? В самом деле, он провел последние шесть месяцев, бродя по городу в любое время дня и ночи. Ларкен не может спать из-за кошмаров, которые возникают в его сознании из-за работы, а теперь ты отправляешь его на загородную вечеринку? Проклятье, старина! Подумай о том, что ты делаешь? Что, если он причинит вред кому-то из гостей? Ты выпускаешь тигра из клетки в дом, полный ягнят.
Пимм пренебрежительно махнул рукой.
Эти ягнята вытащили самого опасного преступника в Англии из тюрьмы Маршалси. Если ты так сильно обеспокоен их защитой, то поезжай вместе с Ларкеном. Но имей в видудержись подальше от дома.
Я так и планирую поступить,ответил ему Темпл.
Отлично. Я скажу Ларкену, что ты будешь рядом, чтобы принимать у него отчеты.
Темпл на секунду споткнулся, но затем догнал Пимма.
Знаешь, это может погубить его. Ты слишком много раз отправлял его с обещаниями восстановить честь его отца, предлагая ему должности в дипломатическом корпусе. Когда Ларкен обнаружит, что ты использовал его неуправляемое чувство долга для собственных безжалостных намерений, и что ты не сможешь или не захочешь помогать ему, то он может просто наброситься на тебя.
Холлиндрейк-Хаус, Суссекс
Четыре ночи спустя
Я должен был остаться в Лондоне, подумал Ларкен, входя в столовую. Он планировал прибыть сюда задолго до большинства гостей и покончить с этим бессмысленным поручением прежде, чем дом заполнится людьми, но он не ожидал, что вся семья окажется в сборе и что она окажется такой большой.
Барон поднял глаза и увидел, как герцогиня Холлиндрейк улыбается ему, словно кошка, глазеющая на чашку со сливками.
Проклятие! Неужели эта женщина не откладывает брачные планы в сторону, чтобы съесть свой обед?
Когда она похлопала по стулу рядом со своим, Ларкен получил ответ на этот вопрос. Очевидно, нет.
Пусть Темпл провалится в ад. Он ни разу не упомянул о том, что Райдер приедет на этот прием в поисках жены.
Жены?! О да, он составит отличный отчет для Пимма, когда вернется. То есть, после того, как столкнет Темпла под колеса приближающейся почтовой кареты. Нечаянно, разумеется.
Мистер Райдер,воскликнула герцогиня,вот вы где, как раз вовремя, чтобы со всеми познакомиться.Она двинулась вперед, прокладывая себе путь сквозь гостей и стулья, а затем поймала его за локоть, с решительным видом удерживая и глядя вверх на него, ее брови вопросительно изогнулись.Мистер Райдер, с вами все в порядке?
О, черт побери, она имеет в виду тебя, Ларкен, подумал он, заставляя черты лица расслабиться и изобразить льстивую улыбку для этой женщины.
Надеюсь, вы не сочтете наши манеры слишком простыми,говорила герцогиня.Когда присутствует только семья, что ж, кажется необязательным устраивать грандиозные, формальные трапезы.
Вот так эта семья обедает? Ларкен бросил взгляд на блестящую белую скатерть, на расставленное идеально отполированное серебро и отсветы бокалов для вина, и подумал о собственных приемах пищи, которую он часто просто торопливо проглатывал. Довольно сильный контраст с подносом в его кабинетеили с какой-нибудь заплывшей жиром пищей в разношерстной гостинице в Португалии. И тем более с сухарями, которые ему часто приходилось разыскивать в мусоре и прятать в седельных сумкахкогда путешествия для Пимма заводили его так далеко за границу фронта, что обед мог стоить ему жизни.
В самом деле, даже после того, как умер его отец и Ларкен жил с тетушкой Эдит, хотя она и была замужем за графом, но всегда придерживалась веры в простую пищу.
Герцогиня продолжала тянуть, хм, вести его на почетное место за столом.
Моя свекровь, леди Чарльз Стерлинг,произнесла она, представляя его элегантно одетой матроне.Леди Чарльз, это тот кузен, о котором я вам рассказывала, мистер Райдер.
Мадам, рад встрече с вами,произнес Ларкен, изображая свой самый худший поклон. Ответом со стороны леди послужил вежливый кивок и сочувствие во взгляде.
Тем временем, они продолжали двигаться вдоль бесконечного стола к его стулу, который начинал походить на пуританские колодки, а не на шедевр Чиппендейла.
А это, мистер Райдер, леди Дженива Пенсфорд, тетя Холлиндрейка и тоже ваша кузина, я полагаю,сказала герцогиня с напряженной ноткой в голосе.Не припоминаю, встречались ли вы.
У Ларкена перехватило дыхание. Потому что Темпл заверил его, что никто из списка приглашенных гостей никогда не встречался с мистером Райдером.
Но ему не пришлось беспокоиться слишком долго.
Конечно же, нет,уточнила леди Дженива, бросив всего один взгляд на его сюртук и косматые волосы и игнорируя его, как не стоящего ее внимания.Мистер Райдерочень дальний родственник.
После того, как от него отделались подобным образом, Ларкен смог перевести дух. Слава Богу, что леди Дженива принадлежала к привилегированному клубу матрон, которые в первую очередь оценивали личность по хорошим манерам и генеалогии. И даже несмотря на то, что он якобы приходился ей родственником, не носящим фамилию Стерлинг, мистер Райдер определенно не соответствовал ее критериям.
Ларкен задался вопросом, что бы леди Дженива подумала, если бы знала, кто он на самом деле.
Джеффри, лорд Ларкен. Сын опального барона Ларкена.
Предателя Ларкена, как кое-кто в «Уайтс» любил называть его отца, подразумевая, что и сын сделан из того же теста.
Нет, пусть лучше леди Дженива считает его бедным родственником, потому что если бы она знала правду, то, вероятно, потребовала бы, чтобы подобную персону без раздумий вышвырнули из священных залов этого дома.
Его внимание снова вернулось к делам насущным, когда герцогиня представила его последней гостье.
Минерва, маркиза Стэндон,произнесла она, задержавшись перед высокой рыжеволосой леди.
Боже мой, только не одна из трех вдовствующих маркиз Стэндон! Каждый мужчина в Лондоне обходил стороной трех леди, каждая из которых вышла замуж за разных наследников Холлиндрейка только для того, чтобы увидеть, как их мужья сходят в могилу, так и не унаследовав заветного титула герцога. Теперь, если верить Темплу, вдовы доставляли Холлиндрейку массу хлопот из-за содержания и различных принадлежащих герцогу домов, которыми они могли пользоваться, ссорясь между собой и со всеми, кто попадался им на пути.
Черные Вдовы, вот как их называли в разных клубах по всему городу.
Леди Стэндон,прошептал Ларкен в знак приветствия, а затем намеренно споткнулся о ножку стула, чтобы укрепить иллюзию о неуклюжем викарии.
И это сработало, потому что леди принужденно улыбнулась и немедленно начала выравнивать столовое серебро, лежащее перед ней.
Теперь осталось только дождаться, когда появится моя сестра,сказала герцогиня и нетерпеливо выдохнула.
Теперь взгляд Ларкена был прикован к стулу рядом с его собственным. Который пока был свободен.
Мисс Лэнгли.
А вот это и в самом деле загадка. Потому что, хотя Темпл описывал дочь барона Лэнгли как умного и могущественного противника, сам Ларкен увидел только бойкую девицу, которая не может призвать к порядку свою убогую собачонку, не говоря уже об упряжке лошадей, и не умеет твердо и метко целиться из охотничьего ружья. Темпл, должно быть, сошел с ума, если на самом деле думает, что она может стоять за этим дерзким побегом.
Боюсь, что моя кузина леди Филиппа не присоединится к нам, потому что она остается наверху с нашей тетушкой Араминтойв последнее время она себя плохо чувствует. Наше путешествие из Лондона ужасно отразилось на бедняжке, но несколько дней в постели должны вернуть ее в хорошую форму.
Ларкен улыбнулся, жалея, что не смог придумать такую же болезнь и укрыться в безопасности в своей комнате. Кроме того, пока все сидят за обедом, он мог бы обыскать дом и покончить с этим безумием.
Но прежде, чем он сумел придумать подходящее к случаю заболевание, вроде гриппа, или даже заявить о внезапной, парализовавшей его подагре, со стороны леди Дженивы раздался возглас изумления. По крайней мере, Ларкен предположил, что это была она, учитывая нравственное возмущение, от которого покраснели щеки леди.
Барон повернулся к двери, и видение, представшее перед его глазами и стоявшее наполовину в тени коридора и наполовину в свете многочисленных свечей столовой, заставило задуматься, не обманывают ли его глаза.
Его ушам, без сомнения, доверять было нельзя, потому что он услышал, как герцогиня Холлиндрейк пробормотала что-то по-русски. И хотя русский язык Ларкен знал не слишком хорошо, но все же смог перевести произнесенные слова.
Вот дерьмо.
Но, конечно же, герцогиня не стала бы произносить таких слов, как и ее сестра не появилась бы в дверях, словно образ той, как, по его предположениям, будет выглядеть одна из них.
Любовница из Ордена Черной Лилии.
Потому что мисс Талия Лэнгли теперь уже не выглядела сбитой с толку неуклюжей девицей, цеплявшейся за его руку не так давно, а напоминала создание из ночных грез. Очаровательная и опьяняющая одним своим видом, она разожгла его чувства, приведя их в опасное, беспутное настроение, которое едва ли напоминало сдержанные пристрастия деревенского викария.
Ей-богу, поклялся он, да ради такого вида и отшельник выбрался бы из своей пещеры.
Черное бархатное платье ниспадало с ее плеч, облегая каждый изгиб. И даже здесь, в противоположном углу столовой, невозможно было игнорировать глубокий V-образный вырез платья. Ее груди практически вываливались наружу, и когда мисс Лэнгли двинулась вперед, он предположил, что это и произойдет, если бы не был в тот же момент заворожен плавным покачиванием ее бедер.
Так могла бы вышагивать самая дорогая куртизанка, наиболее искусная соблазнительница. Если отбросить в сторону портовое красноречие Доббинса, то его слова могли бы в точности описать мисс Лэнгли.
Талли,проговорила герцогиня, торопливо промчавшись мимо него и перехватывая сестру до того, как она успела пройти вглубь комнаты.
Полагаю, что ты неправильно поняла мои инструкции насчет обеда,заявила она шепотом, достаточно громким, чтобы его услышали все присутствующие.
Мисс Лэнгли обошла сестру с такой легкостью, словно делала это всю жизнь.
Вероятно, так оно и было, предположил Ларкен, глядя на близнецов и отмечая не поразительное сходство, а их очевидные отличия друг от друга.
О, зеркало могло бы назвать этих двоих почти идентичнымипотому что у обеих девушек были одинаковые светлые волосы и стройные фигуры, они даже двигались немного одинаково, но в глазах у мисс Лэнгли горел дразнящий огонек озорства, который, без сомнения, никогда не зажигался в пронзительном взгляде герцогини. Также у мисс Лэнгли не было и ауры властности герцогиниэта манера являлась не просто следствием замужества, но казалась такой же естественной ее чертой, как дыхание.
А прямо сейчас авторитету ее светлости был брошен вызов этим скандальным платьем. Бросив взгляд на леди в черном, Ларкен был готов держать пари на свою лучшую пару дуэльных пистолетов, что Талия Лэнгли намеренно оделась подобным образом, но не мог сказать, по какой причине это произошло. Возможно, платье было предназначено только для того, чтобы досадить сестре.
Разумеется, ему оно тоже досаждалоно по другим причинам.
Где ты взяла это платье?спросила герцогиня, следуя за сестрой вдоль длинного стола.
Оно лежало в моем сундуке,ответила та через плечо, направляясь к своему стулу, глядя прямо на него.
Мисс Лэнгли отмахнулась от лакея, который шагнул вперед, чтобы выдвинуть для нее стул, и замерла в элегантной позе, улыбаясь ему, словно кошка. Ларкен, как завороженный, несколько секунд таращился на нее, до тех пор, пока не осознал, чего она хочет: чтобы он помог ей.
Он и только он.
Ларкен сделал глубокий, успокаивающий вдох, но обнаружил, что вдыхает аромат ее духов и это едва не сбило его с ног.
Ландыши.
Лилии для леди в черном6.
Когда барон поднялся, мисс Лэнгли бросила на него взгляд, от которого с него едва не соскочили поношенные ботинки. Уголки ее губ, наклон шеи и завуалированный шепот медленно моргавших ресниц выражали обещание того, о чем не должна знать ни одна невинная мисс двадцати с чем-то лет.
Его кровь помчалась по венам совершенно нечестивым образом. Чего же она ждет от него? Что он овладеет ею прямо здесь, перед первым блюдом?
Сердце Ларкена сделало два глухих удара. Потому что он все понял.
Причину, по которой она надела это платье. Ее позднее появление. Мисс Талия Лэнгли избрала его своей целью. По каким-то причинам она преследует его, присматривается к нему, будет на нем
Внезапно его мысли направились именно в эту сторону это роскошное платье, бархатной лужицей собравшееся вокруг стройных лодыжек мисс Лэнгли, она в нагом великолепии тянется к нему, притягивает к себе и глубокий, опасный поцелуй заставляет их потерять
Кхм,кашлянула мисс Лэнгли, ее брови изогнулись над сверкающими голубыми глазами.
Ларкен осмелился бросить на нее еще один взгляд и увидел, как она кивнула в сторону пустого стула рядом с ним.
Ее стула.
О да. Он же должен был выдвинуть его для нее. А не стоять на месте, вожделея невинную свояченицу хозяина дома.
Невинную? Едва ли. Соблазнительную? Абсолютно.
Сбитый с толку, Ларкен отодвинул ее стул, царапнув ножками по натертому полу с таким звуком, словно бритвой провели по ремню, и этот звук резанул по ушам и заставил всех присутствующих обратить на него внимание.
Барон даже не смел снова посмотреть в ее опасные голубые глаза, или в чьи-то другие глаза, которые, без сомнения, сейчас устремлены на него.
Только для того, чтобы посмотреть куда-то (а не на щедро выставленную напоказ грудь мисс Лэнгли) он наобум уставился на хозяина дома.
Холлиндрейк сидел со стиснутыми губами, приложив к ним салфетку, чтобы скрыть дрожащий подбородок.
Чертов ублюдок смеялся над ним!
Конечно, так и должно быть, потому что герцог точно так же счел прибытие Ларкена веселой шуткой. Да, он с радостью готов был помочь арестовать преступника, но, как и Ларкен, считал совершенно невероятным, что леди Филиппа или мисс Лэнгли освободили капитана Дэшуэлла из тюрьмы, не говоря уже о том, что привезли этого человека в Холлиндрейк-Хаус. И, несмотря на большие размеры дома, Холлиндрейк заверил Ларкена, что скрыть кого-то от слуг почти невозможно.
Благодарю вас, мистер Райдер,промурлыкала девушка.Но теперь вам разрешается сесть,подколола она, но, разумеется, вежливым тоном.
Да, конечно, мисс Лэнгли,сумел выговорить Ларкен, а затем споткнулся о ножку ее стула, когда обходил его, и почти наткнулся на герцогиню, возвращавшуюся на свое место.
Он ощутил внезапную тишину в комнате, когда все уставились на свои столовые приборы или на бокалы для вина, лишь бы не видеть очередного проявления его неуклюжих манер.
В самом деле, Ларкен, сказал он себе, тебе не нужно так убедительно разыгрывать деревенщину. Кроме того, ты здесь, чтобы разузнать, приложили ли мисс Лэнгли или леди Филиппа руку к освобождению Дэшуэлла.
А учитывая взгляды, которые она продолжала бросать в его направлении, мисс Лэнгли казалась такой согласной завести с ним дружбу, что, возможно, будет хм, разумно, подыграть ей, завоевать ее доверие и выведать ее секреты.
Вроде того, как на ней держится это платье прошептала беспутная часть его сознания.
О да, в этой маскировке такое поведение будет вполне характерно. Словно в какой-то дурной трехактовой пьесе из «Ковент-Гарден».
«Неуклюжий викарий и невинная дева».
Он еще раз посмотрел в ее направлении и вот опять, этот ее взгляд, который приводил его в полное замешательство. Нет, пусть это будет «Добродетельный викарий и роковая соблазнительница».
Ну вот, теперь мы все здесь,проговорила герцогиня с царственным спокойствием и безмятежной улыбкой, которой противоречил решительный блеск в глазах.Мистер Райдер, вы окажете нам любезность, прочитав молитву, перед тем, как мы начнем?
Прочитать что? Ларкен вскинул на нее глаза. Без сомнения, он расслышал ее неправильно.