Но его нигде не было видно. Девушка оглядела всю остальную верхнюю часть сада, и обнаружила, что место было безлюдным.
Как странно.
Но затем Брут пришел ей на помощь: насторожив уши, песик побежал в направлении другой стороны дома, где располагался предмет особой гордости восьмого герцогалабиринт из боярышника. Посаженный, как гласила легенда, к визиту королевы Елизаветы.
С чего бы это мистеру Райдеру вздумалось блуждать там?
Затем, пока она пересекала лужайку, ей в голову пришла грешная мысль. Что, если он на самом деле прогуливается ради пищеварения? И на самом деле страдает от расстройства желудка, чего боялась Фелисити? О, разве это не будет идеальным вариантом?
Моя дорогая мисс ДеФиссер, я хотела бы познакомить вас с кузеном герцога Холлиндрейка, мистером Райдером. Он был бы рад находиться здесь, чтобы поприветствовать вас, но, к ужасному сожалению, плохое пищеварение вывело его из строя.
Талли улыбнулась про себя, но когда она завернула за угол, то споткнулась и остановилась, зрелище перед ней положило конец ее глупым мечтам. Потому что перед Талли стоял мужчина. О, не какой-то там недотепа с плохим пищеварением, а тот человек, которого она заметила в кабинете.
Сердце отрывисто застучало в ее груди, казалось, возвещая: Это он. Он, Талли. Тот, кого ты ждала.
Возможно, все эти годы путешествий с отцом, сочинения романтических пьес, зарисовок, как незнакомцев, так и друзей, имели иную цель. Запечатлеть в сознании идеального для нее мужчину.
Высокий и загадочный. Напряженный и замкнутый. А теперь он был здесь, стоял на другой стороне лужайки, больше не почтенный и уважаемый преподобный Майло Райдер, а человек совершенно иного типа.
Талли поморгала, чтобы убедиться, что в этот раз глаза ее не обманывают, но когда она открыла их, то обнаружила, что мужчина все еще неспешно прогуливается здесь, его резкие, отчетливые шаги страстным ритмом отдавались в ее ушах.
Но так же внезапно, как это благоговение обрушилось на нее, Талли сразил другой вопрос.
Что же он делает?
Мистер Райдер отказался наслаждаться печально известными видами Холлиндрейка, и не похоже было, чтобы он собирался войти в лабиринт. И он определенно не прогуливался ради здоровья.
Нет, вместо этого мужчина рассматривал всю южную сторону дома. Изучал окна, одно за другим. Нет, он не просто изучал окна, он считал их, словно пытаясь определить, где какие комнаты располагались.
Пока Талли наблюдала, как его палец блуждал по комнатам второго этажа, она увидела, как он замер на апартаментах в середине, где портьеры были задернуты, скрывая внутреннее убранство.
С чего это ему вздумалось рассматривать эти комнаты?
Ее комнаты, если быть точной. Те самые, которые она делила с Пиппин и тетушкой Минти.
Он выглядел так, словно что-то искал. Или кого-то.
Талли прикрыла рот рукой, подавляя возглас, рвавшийся наружу, который мог бы выдать ее, потому что внезапно она обнаружила, что оказалась замешанной в чем-то, очень похожем на второй акт ее с Пиппин пьесы «Рискованная авантюра леди Персефоны».
В самом деле, слишком похожем.
Наклонившись, чтобы подхватить Брута и как можно быстрее направиться в дом, Талли обнаружила, что ее руки встретили только траву и пустое место. Раздражающая собачонка почуяла какой-то запах, или, скорее, увидела знакомый сапог, и сорвалась с места как заяц. Как шумный, лающий заяц.
У Талли не оказалось выбора, кроме как последовать за своей сбившейся с пути собакой, но когда мистер Райдер обернулся, выведенный из молчаливой задумчивости шумным вторжением Брута, она, запнувшись, замерла на месте.
Мужчина, который стоял перед ней, был готов к схватке, настороженный и опасный, на его лице было неумолимо написано намерение убить.
Господи Боже, подумала Талли, надо оставить Брута на произвол судьбы и бежать в дом.
А потом она снова посмотрела на мужчину и вздрогнула. Не из-за того, что ей стало холодно. Нет, потому что его неистовый взгляд пробудил какую-то опасную часть ее сердца. Дикость, которую Талли всегда крепко держала в руках. Она должна была испугаться, но Талия Лэнгли ощущала, что убийственный взгляд этого человека потряс ее до глубины души.
Дрожа и покачиваясь на высоких каблуках, девушка попыталась отдышаться. Постаралась обрести голос, чтобы позвать Брута назад, хотя это никогда и не срабатывало, но все же этого могло быть достаточно, чтобы рассеять чары, в плену которых этот мужчина удерживал ее.
Подойди ближе, прошептал ей порочный голос. Это он. И он не викарий, не святой.
Когда Талли сделала первый шаг вперед, то едва не упала из-за туфельки, у которой расстегнулся ремешок, и она опустилась на колено, чтобы застегнуть его, а когда выпрямилась, то все стало по-другому. Все изменилось.
О, Боже мой. Я схожу с ума. К ее ужасу, единственное, что осталось от ее повесыэто невыразительное лицо скучного кузена Холлиндрейка, неприветливо разглядывающего ее.
Нет. Этого не может быть, сказала она себе. Куда же он делся?
И все же следующий взгляд не оставил никаких сомнений, что перед нейслегка раздраженный, но все тот же туповатый викарий, в каблук которого вцепился излишне внимательный обезьяний пинчер.
Иди прочь! Прочь!произносил он скрипучим голосом, взмахивая рукой так, словно благословлял кого-то.
И хотя Талли знала, кого видела, и готова была поклясться любому, кто согласится слушать, что за личиной мистера Райдера скрывается нечто большее, чем этот недовольный викарий, но кто ей поверит? Было похоже, что этот повеса внутри него ускользнул в ночь, как самый опытный из воров, или как самый опасный из
Шпионов.
Шпион? О, теперь воображение совсем одолело ее. Хотя, что же всегда говорил ее отец? Самая лучшая маскировкаэто прирожденная примитивность.
Никто не заподозрит счастливого дурака или, может быть, подумала Талли, викария.
Она посмотрела вверх на свое окно, то, которое он разглядывал, а затем обратно на мистера Райдера. Мог ли он быть О, подобная идея смехотворна. Он же кузен Холлиндрейка. Викарий, ради всего святого?
Но так ли это?
Испугавшись собственного вопроса, Талли изобразила на лице улыбку и попыталась успокоить бьющееся сердце.
О, как удачно! Мы вас нашли,проговорила она, стараясь, чтобы ее слова звучали так же, как и у любой другой дебютантки из Лондона, словно ей в голову не приходило ничего, кроме сплетен, моды или вежливых замечаний хм, о погоде.
Не говоря уже о том, что он шпионил за ее комнатами.
Осмелюсь сказать, вы должны быть польщены,продолжила девушка, широко улыбаясь своей собачке, словно та была умнейшим из созданий.Брут жует далеко не всякую обувь. Очевидно, вы ему понравились.
Ему это не к чему,ответил мистер Райдер тем же негромким, кротким голосом, которым отвечал на шквал вопросов Фелисити за обедом.
Но для Талли его приглушенный тон прозвучал принужденно, и она представила, как его настоящий голос звучит низко и решительно, как у мужчины, привыкшего распоряжаться собственной судьбой.
Мистер Райдер встряхнул ногой, но Брут вцепился в нее хваткой, унаследованной от предков-терьеров.
Талли, извиняясь, улыбнулась, нагнулась и оттащила собачку.
По крайней мере, ваши сапоги не выглядят слишком дорогими. Щенком Брут испортил лучшую пару сапог для верховой езды самого эрцгерцога. Папа всегда говорил, что именно поэтому этот добрый человек подарил Брута мне и Фелисити на день рождения.
Да, очень любезный подарок,ответил мистер Райдер, глядя вниз, на покрытый вмятинами каблук сапога.
Талли беспечно продолжала щебетать, не заботясь о том, что покажется совершенно пустоголовой.
Холлиндрейк утверждает, что Наполеону следовало бы обдумать такой же путь, и просто отправить в Англию несколько клеток с этими дьяволятами и заразить нас ими, словно паразитами.Она рассмеялась, погладив голову Брута и потрепав его ушки.Не совсем понимаю, что он имел в виду, потому что, по правде говоря, я считаю эту породу очаровательной и самой прекрасной компанией для леди.
Когда она подняла глаза, то обнаружила, что он наблюдает за ней, примерно так же, как и тогда, когда их только что представили. От его внимательного осмотра у Талли в животе извивался тлеющий огонь. О небеса, что же она должна делать?
Опасная ее часть хотела подтолкнуть того повесу, которого она заметила минутой ранее, заставить его выбраться из-за этого скучного воротничка священника. Брут завозился у нее на рукахсловно напоминая, что это вовсе не игра, в которую она играета именно, если инстинкты не обманывают ее. Талли украдкой бросила еще один взгляд на свои окна. Нет, существует только один способ узнать, что замышляет мистер Райдер.
И она продолжила в том же духе:
Предок Брута принадлежал Марии-Антуанетте. Я не люблю хвастаться его королевскими родственниками, но думаю, что это определенно ставит его выше других собак.
Мистер Райдер некоторое время смотрел на нее, а затем ответил.
Вы уже говорили об этом ранее.
В самом деле? Что ж, да, полагаю, так и было,произнесла Талли, улыбнувшись ему, словно такое случалось постоянно.
Но она не должна была смотреть на него, так как девушка обнаружила, что снова попала под его оценивающий взглядтот, в котором теперь читалось, что ее списали со счетов как не стоящую дальнейшего внимания.
И это задело ее намного сильнее, чем страх быть обнаруженной.
Списал меня со счетов, вот как? возмутилась ее раненая женская хитрость.
Талли, помни о том, что ты сама хотела, чтобы он недооценил тебя, возразил голос разума.
Но не целиком и полностью списал меня со счетов прошептала та ее порочная часть, которой это платье и туфли показались совершенно неотразимыми.
Которая желала такого же порочного и дьявольского мужчину, как и тот, которого Талли видела чуть раньше и готова была поклясться в этом.
Между тем неловкое молчание затянулось, пока она выискивала какую-нибудь тему, чтобы продолжить болтовню. О, если бы она такой же пустышкой, как мисс Сара Браун и обладала способностью заполнять пустоту бессмысленным разговором.
Вы видели террасы?спросила девушка, прибегая к образованию, полученному в Бате, и предлагая вежливую, безопасную тему для беседы.
Да, так и есть. Сады. Погода. Мода.
Да,ответил мистер Райдер, шаркнув ногой по траве.
Что ж, развить эту тему определенно не удастся.
Вы не любитель садоводства?с живостью спросила Талли, подавляя искушение взять более опасный курс. Например, поинтересоваться, знает ли он о тюремном заключении за совершение предательства.
Хм, нет,прошептал он, все еще глядя ей через плечо и не обращая на нее ни малейшего внимания.
Тогда, должно быть, вы предпочитаете архитектуру,произнесла девушка, указывая на дом и заводя беседу чуть глубже в воду.
Не совсемначал говорить викарий, но затем оборвал себя, а его взгляд обратился на Талли, снова внимательно разглядывая ее.
Что ж, никому не повредит, если она слегка прощупает его
Ах, да, архитектура,согласился мистер Райдер.Этот дом считается в своем роде уникальным.
И мне так говорили,не стала возражать Талли.И вы здесь стояли для того, чтобы?
Я подумал, что, может быть, мне нужно придумать несколько идей для поместья, которое я недавно, гм, унаследовал Полагаю, что там уместна реконструкция, и я обнаружил, что с этой точки зрения дом очень вдохновляет.
Талли бросила взгляд на ни чем не примечательный южный фасад Холлиндрейк-Хауса, который представлял собой простую кирпичную стену с предсказуемым, классическим расположением окон. Либо мистер Райдер и в самом деле был таким тупым, как выглядел, или он считал ее достаточно глупой, чтобы поверить ему.
Да, я вижу, что переплеты окон могут вдохновить на многое,ответила Талли. О да, хорошо сказано. Намекни, что ты не веришь ни одному его лживому слову.
Он слегка выпрямился, а затем сделал несколько вежливых шагов в сторону от нее, словно продолжая изучать, хм, оконные переплеты.
Опять же, няня Бриджет всегда говорила, что лучший способ обнаружить правдуэто ей же и воспользоваться.
Ну, или настолько близко к правде, насколько Талли осмелится подойти.
Боюсь, мистер Райдер, что я пришла сюда под ложным предлогом,прощебетала она, возвращаясь к более легкомысленному тону, принятому в Мэйфере.
Предлогом, мисс Лэнгли?повторил викарий, величественно приподняв брови.Каким именно?
Девушка вздрогнула от очевидного неодобрения в его голосе.
Да, боюсь, что я здесь не из любви к садоводству или архитектуре, но хм
Потому что вас послала ваша сестра?предположил он.
Талли с облегчением выдохнула.
О да! В точности так. Я так рада, что вы понимаете. Я говорила Фелисити, что мое присутствие здесь, наедине с джентльменом, может быть неправильно понято, но теперь я вижу, что вы не истолковали превратно мое появление как что-то предосудительное.Она слегка повернулась и бросила эти последние слова через плечо в самой провокационной манере, какую только смогла изобразить.
Я бы не вынесла, если бы обо мне подумали что-то неприличное,заявила ему Талли, причем последнее слово соскользнуло с ее языка с откровенным намеком.
Ни в малейшей степени, мисс Лэнгли,быстро ответил мистер Райдер, отвечая ей исключительно тоном викарияили брата, бросая на нее быстрый взгляд, а затем снова отводя глаза в сторону.Никто и никогда не станет считать вас кем-то иным, кроме приличной юной девицы.
Талли застыла. Приличная юная девица? В платье из черного бархата, которое облегает ее, словно кожарусалку?
Теперь все ясно. Онвикарий, а Талли сходит с ума, потому что ни один уважающий себя, бесчестный, совершенно не желающий раскаиваться повеса не назвал бы леди в подобном платье «приличной», или, что еще хуже, не стал бы обращаться к ней как к простой «девице»!
Девушка мягко опустила Брута вниз, на траву, и повернулась лицом к мистеру Райдеру.
И никому не повредило то, что она слегка расправила плечи, отчего ее грудь поднялась к самому верху крайне неприличного выреза платья.
Моя сестра поручила мне узнать о ваших предпочтениях и интересах, чтобы оказать вам лучшую помощь в поисках невесты.Талли попыталась изобразить раскаяние, в то же время, придвигаясь ближе теми плавными движениями, которым научила ее Джамилла несколько лет назад, когда их отец получил назначение в Париж во время перемирия 1801 года.Боюсь, что ее светлость весьма напоминает напоминает
О, черт! Как же можно вежливо назвать свою ужасную сестру?
А затем случилось нечто неожиданное.
Брута?предположил мистер Райдер, с мрачным блеском в его и без того черном взгляде.
Они оба рассмеялись и их глаза встретились.
Талли ощутила нечто волшебное и слишком интимное, потому что его низкий, звучный смех притягивал ее к нему с такой силой, с какой ее не тянуло ни к одному мужчине.
Они просто стояли так несколько мгновений, возможно, на пару секунд дольше, чем позволяли приличия, глядя друг на друга и каждый пытался выиграть молчаливую битву.
О Господи! Что происходит? Неужели мистер Райдер на самом деле приблизился к ней?
Талли представила его таким, каким видела прежде, распутным и опрометчивым, как он обнимает ее и прижимает к себе. Потому что разве вот такая ночь, вот такая ситуация не выглядят идеальной обстановкой для соблазнения?
У подола ее платья Брут бегал кругами, пытаясь привлечь внимание девушки, но прежде, чем она смогла поймать его и уберечь от беды, собачка помчалась за каким-то невидимым врагом. Брут, как стрела, сорвался с места в направлении лабиринта и скрылся в тенистых пределах подстриженной изгороди, его отрывистый лай звучал все тише и тише по мере того, как он забегал все дальше в колючие дебри.
Брут!крикнула Талли вслед своему любимцу, бросившись бежать вдоль края лабиринта.Брут, несносное животное!Она ринулась было в проход, но мистер Райдер поймал ее за руку.
Мисс Лэнгли! Что вы делаете?
Я должна поймать Брута,ответила она, пытаясь вырваться. Но для викария у него были слишком сильные и надежные руки, словно у кучера.
Вы там заблудитесь,заявил он, крепко удерживая ее.Просто окликните его еще раз.
Талли стряхнула его руку и сделала вдох, чтобы успокоиться. Не столько из-за негодования, что он остановил ее, но из-за того, какие ощущения вызвало его прикосновение.
Рука мистера Райдера оказалась такой сильной. Теплой. Опасно соблазнительной.