С уверенностью, которой совсем не чувствовала, Аннабель повела девушку в сторону оживлённой стоянки наёмных экипажей, где в воздухе витал запах лошадей.
Определить, подойти, улыбнуться, бормотала себе под нос мисс Гринфилд. Как вы думаете, мисс Арчер, мы сможем достигнуть нужного результата, не привлекая излишнего внимания? Видите ли, мой отец Мне кажется он не в курсе, что деятельность во имя нашего деланастолько публичное занятие.
Аннабель окинула площадь внимательным взглядом. Они находились в самом сердце Лондона, рядом с Биг-Беном, в окружении людей, которые, вероятно, в той или иной степени все имели дело с отцом мисс Гринфилд. Не привлекать излишнего внимания означало бы остаться в Оксфорде. Как же было бы здорово остаться в Оксфорде. К наёмным экипажам приблизился джентльмен, он замедлил шаг, пристально посмотрел на неё, потом обошёл стороной, скривив губы, будто наступил в грязь. Другой суфражистке, находившейся поблизости, везло не больше, мужчины кидали в её сторону насмешки и презрительно отмахивались. Эти надменные жесты аристократических рук пробудили в Аннабель давно забытое чувство, оно шевельнулось глубоко внутри неё и обожгло горло как кислота. Гнев.
Не то чтобы отец был противником женских прав как таковых выдохнула мисс Гринфилд. Она замерла, её внимание привлекло что-то позади Аннабель.
Она обернулась.
У входа в парламент будто из тумана материализовалась группа из трёх мужчин. Со стремительностью паровоза они быстро приближались к экипажам.
По спине Аннабель забегали тревожные мурашки.
Человек слева напоминал дикаря, изысканная одежда обтягивала его неуклюжую фигуру. Мужчина в середине был джентльменом, его мрачное лицо обрамляли большие бакенбарды. Третий же Третий их спутник являлся именно тем, кого искали девушки: человеком, обладающим влиянием. Низко надвинутая шляпа наполовину скрывала его лицо, элегантное пальто подчёркивало прямые атлетические плечи, а не придавало им благородную сутулость. Мужчина двигался с той спокойной, властной уверенностью, говорившей о том, что он может позволить себе завладеть землёй, по которой ходит.
Словно почувствовав на себе пристальный взгляд Аннабель, он поднял глаза.
Она замерла.
В его поразительных, серо-ледяных глазах светился холодный и проницательный ум, который говорил о том, что он зрит прямо в корень вещей: взвешивает, опровергает и сбрасывает их со счетов.
Внезапно Аннабель почувствовала себя беззащитной и хрупкой как стекло.
Она резко отвела глаза, её сердце бешено колотилось в груди. Аннабель знала такой тип людей, и годами ненавидела мужчин с врождённой уверенностью в себе, чьё превосходство выражалось во всём: от самонадеянной манеры поведения до идеально прямого аристократического носа. От одного лишь взгляда таких мужчин люди сжимались от страха.
Ей показалось крайне важным не стушеваться перед этим человеком.
Женщины хотели, чтобы их услышали влиятельные мужчины? Она только что сделала первый шаг: определила джентльмена.
Теперь шаг второй: решительно к нему подойти Её пальцы сжали листовку, а ноги сами понесли к нему навстречу.
Его светлые глаза сузились.
Она улыбнулась.
В этот момент кто-то толкнул её в плечо, отбросив в сторону.
Пропустите, мадам!
Дикарь. Аннабель успела позабыть о его существовании, а теперь благодаря ему споткнулась о собственные ноги, и мир внезапно накренился.
Твёрдая рука схватила её за плечо, удержав на месте.
Она подняла глаза и наткнулась на холодный взгляд.
Чёрт. Это был тот самый аристократ.
Просто невероятно, они и подумать не могли, что смогут обратить на себя внимание подобного человека. В нём не чувствовалось ни капли мягкости, в его броне отсутствовали даже малейшие трещинки. Он был чисто выбрит, его очень светлые волосыкоротко подстрижены по бокам. Всё в нём говорило об опрятности, правильности и рациональности: выделяющийся нос, разлёт бровей, твёрдая линия челюсти. Мужчина напоминал безупречный неприступный ледник.
Её желудок болезненно сжался.
Аннабель оказалась лицом к лицу с редчайшим типом мужчин: совершенно неподдающимся управлению.
Надо бежать.
Её ноги словно приросли к месту. Она не могла оторвать взгляда от мужчины. От его глаз. В их холодных глубинах скрывалась буря усмирённых эмоций, которая заворожила и манила к себе. Между Аннабель и незнакомцем проскочила яркая и тревожная искра, по силе сродни электрическому разряду.
Рот мужчины приоткрылся. Его взгляд упал на её губы. На мгновение его глаза жарко вспыхнули.
Ну, что сказать. Независимо от положения в обществе, им всем нравился её рот.
Аннабель заставила себя поднять руку и сунуть ему под нос брошюру.
Внесите поправки в Закон о собственности замужних женщин, сэр.
Невероятным образом его глаза стали ещё больше напоминать льдинки.
Вы играете в рискованные игры, мисс.
Как и всё в нём, голос мужчины был холодным и властным.
Кровь Аннабель только быстрее побежала по венам.
При всём уважении, риск того, что меня может толкнуть джентльмен средь бела дня, обычно довольно низок, сказала она. Отпустите меня, пожалуйста.
Взгляд мужчины метнулся к его правой руке, которая всё ещё держала Аннабель.
Его лицо стало непроницаемым.
В следующее мгновение он её отпустил.
Шум и суета на Парламентской площади снова начали доноситься до Аннабель, хотя теперь неестественно громко.
Место на её руке, к которому прикасались сильные пальцы незнакомца, горело огнём.
Мужчина уже промчался мимо, глядя вперёд, а двое его спутников следовали за ним по пятам.
Аннабель сглотнула, обнаружив, что во рту пересохло. Губы всё ещё покалывало, будто он провёл по ним кончиком пальца.
Маленькая ручка в перчатке коснулась её рукава, и Аннабель подпрыгнула. Карие глаза мисс Гринфилд были широко распахнуты от беспокойства и благоговения.
Мисс. С вами всё в порядке?
Да. Нет. Её щеки горели, будто она упала лицом на мокрую мостовую. Аннабель пригладила дрожащей рукой юбки. Ну что ж, сказала она с наигранной весёлостью, я так понимаю, джентльмены не заинтересовались.
Краем глаза она наблюдала, как неприступный лорд и его приспешники садятся в большой экипаж. Тем временем мисс Гринфилд разглядывала её с завуалированной настороженностью, вероятно, пытаясь вежливо определить, не слишком ли она расстроилась. Аннабель не расстроилась, но нельзя отрицать, что она действовала импульсивно. Господи, помоги ей. Она так давно не поступала импульсивно.
Вы знаете, кто это был? спросила мисс Гринфилд.
Аннабель покачала головой.
Герцог Монтгомери, сказала девушка.
Герцог. Ну, конечно, первый мужчина, которого она попыталась агитировать, оказался герцогом, чуть ли не принцем
Позади послышался цокот каблуков, леди Люси, как маленький фрегат, неслась к ним на всех парах.
Я правильно поняла? спросила она. Вы только что попытались воздействовать на герцога Монтгомери?
Аннабель выпрямилась.
Я не знала, что он не входит в наш список.
Не в этом дело. Просто никто раньше не пытался к нему подойти. Леди склонила голову набок и оглядела Аннабель с ног до головы. Не могу решить, вы одна из самых храбрых или самых глупых женщин, которых я недавно приняла в наши ряды.
Я не знала, кто это, сказала Аннабель. Он просто показался мне влиятельным человеком.
Что ж, здесь вы были правы, проговорила леди Люси. Онодин из самых влиятельных людей в стране.
Тогда попытка того стоила?
Вы его видели? Он развёлся с женой всего через год после свадьбы, оставив за собой приданое, а с ней порвал все связи. Мы можем с уверенностью сказать, что в борьбе за права женщин он нам не помощник, и не стоит растрачивать на него наши ограниченные ресурсы.
Развёлся? Хоть Аннабель и была родом из провинциального Чорливуда, но даже она знала, что аристократы не разводятся. И всё же мысль о герцоге не давала ей покоя. Повлияет ли его мнение на других важных людей?
Леди Люси неженственно фыркнула.
Он может повлиять на все предстоящие голосования, если захочет.
Значит, если он против нас, то вряд ли имеет значение, скольких политиков мы перетянем на свою сторону?
Вероятно. Леди Люси нахмурилась. Но это не имеет никакого значения. Наша армия не пригодна для нападения на столь неприступную крепость.
А что, если мы возьмём эту крепость в осаду, предложила Аннабель, или применим уловки, вроде огромного деревянного коня?
На неё уставились две пары прищуренных глаз.
О, великолепно, она подумала об этом вслух. Должно быть, инцидент с дикарём, который её толкнул, потряс Аннабель сильнее, чем могло показаться.
Звучит интересно, протянула леди Люси. Нужно включить Монтгомери в повестку дня встречи на следующей неделе. Она протянула руку и улыбнулась. Зовите меня Люси. И вы тоже, мисс Гринфилд. И прошу прощения, я полагаю, что вижу там лорда Чилтерна.
Она исчезла в тумане с развивающимся за спиной, как вымпел, красным шарфом. Когда мисс Гринфилд снова повернулась к Аннабель, её лицо посерьёзнело.
Вы спасли меня от гнева леди Люси на глазах у всех. Пожалуйста, зовите меня Хэтти.
Такое фамильярное общение сначала с леди, а теперь с богатой наследницей, немного претило. Аннабель глубоко вздохнула. Теперь она вела новую жизньстала студенткой, агитировала герцогов, пожимала руки невероятно богатым девушкам в пурпурных меховых палантинах. Видимо, самым мудрым решением было притвориться, что всё это совершенно нормально.
С удовольствием, ответила она. И приношу извинения за то, что привлекла излишнее внимание.
Смех Хэтти весело разнёсся по площади и привлёк почти столько же возмущённых взглядов, сколько и брошюры.
В тот день им не удалось вызвать энтузиазм ни у одного влиятельного человека. В промежутках между своими вялыми попытками Аннабель то и дело поглядывала в ту сторону, где скрылась карета с герцогом.
Глава 3
Когда её величество вызывала к себе, даже герцогу приходилось подчиняться. Даже если тот самый герцог, о котором шла речь, был с головой погружён в управление одним из старейших герцогств королевства и предпочитал держаться вдали от сводящих с ума лондонских толп. Королеве никто не отказывал, и Себастьян Деверо, девятнадцатый герцог Монтгомери, знал, что он не исключение. Каждому надлежит знать пределы своих возможностей. Что означало, он мог брать их в расчёт или полностью игнорировать в зависимости от обстоятельств.
Широкими шагами он шёл по коридорам Букингемского дворца, практически подгоняя несущегося впереди церемониймейстера. Секретарь Лэмбтон и его личный охранник, как обычно, спешили где-то позади.
Что понадобилось королеве?
В последний раз, когда она вызвала его столь же срочно, он вышел из её покоев с поручением прекратить торговую войну с Османской империей. После чего его обыденный уклад жизни полетел к чертям, и Себастьян всё ещё разбирался с накопившейся бумажной волокитой. Сейчас он был бы рад более серьёзному заданию, настолько грандиозному, что оно дало бы ему право попросить об ответной услуге.
Он передал шляпу и пальто одному из лакеев, которые выстроились в коридоре перед королевскими покоями.
Вы, обратился Себастьян к охраннику Лэмбтона.
Ваша светлость?
Толкать женщину не было никакой необходимости.
Густые брови охранника опустились.
Ту, на площади?
Да. Или вы сегодня ещё с кем-то грубо обошлись?
Э нет, ваша светлость.
Себастьян кивнул.
Если я узнаю, что вы снова подняли руку на женщину, это будет последний день вашей работы здесь.
Охранник не был его подчинённым. Но Себастьяну стоило только захотеть, и человек лишится места. На шее мужчины вспыхнули багровые пятна. Он поклонился.
Как пожелаете, ваша светлость.
Охранник говорил с явным акцентом Ист-Энда. Настали тяжёлые времена, раз даже во дворце не могли подыскать приличный персонал.
Большие створчатые двери распахнулись, открывая взору позолоченное убранство комнаты и церемониймейстера.
Ваша светлость. Сэр Лэмбтон. Слуга низко поклонился и отступил назад. Её величество вас ожидает.
Королева, женщина с тучной фигурой, поднялась с кресла, шурша плотными чёрными юбками.
Монтгомери. Она направилась к нему, протянув руку, украшенную дорогими кольцами. Рада вас видеть.
Приподнятые уголки губ говорили сами за себя. Королева находилась в благоприятном расположении духа. Пока.
Сэр Лэмбтон, она повернулась к секретарю, надеюсь, ваше путешествие прошло без происшествий?
Лэмбтон покачал головой.
Почти, мадам. На Парламентской площади на нас напала феминистка.
Уголки её рта резко опустились.
Неужели.
Она направилась прямо к герцогу.
Какая наглость!
Мне удалось благополучно спастись, мадам, иронично усмехнулся Себастьян.
На этот раз, сказала королева. О, их следовало бы хорошенько выпороть. Что за отвратительные, противоестественные требования! И кто пострадает, если они добьются своего? Ну что за женщины. Ни один джентльмен в здравом уме не захочет защищать этих мужеподобных созданий, если возникнет такая необходимость. Скажите, Монтгомери, спросила её величество, она выглядела сильно мужеподобной?
Мужеподобной? Женщина обладала самыми нежными, самыми манящими губами, какие он только встречал по эту сторону Ла-Манша. Мужчина мог легко потерять голову от удовольствия, которое сулил такой рот, как у неё. Но ещё более примечательным было то, что она смотрела ему прямо в глаза. Своими зелёными, слегка раскосыми глазами, которых не коснулась улыбка.
Он покачал головой.
Мне она показалась вполне женственной, мадам.
Хм. На королеву его ответ не произвёл никакого впечатления. Вы знаете, что бывает, когда у простых людей возникают грандиозные идеи? Хаос. Случается хаос. Только посмотрите на Францию. Она резко развернулась. Но эти заботы оставим на потом, продолжила королева. Сегодня есть более неотложные дела.
Себастьян напрягся. "Неотложные дела" звучало многообещающе. У королевы, точнее у её племянника, находилось кое-что, что принадлежало Себастьяну, и у него получится это вернуть, если только он сможет предложить взамен нечто более ценное. За те шестнадцать лет, что он носил герцогский титул, ничего подобного не нашлось. Всё было и так понятно. Ведь герцогом, даже покорным, легче управлять, если держишь в заложниках его восьмисотлетнее семейное поместье.
Королева опустилась в кресло с таким важным видом, будто это был её трон.
Выредкий человек, Монтгомери, начала она. Вы оцениваете ситуацию, принимаете решения и выполняете поручения очень эффективно и, что удивительно скромно. Она прикоснулась к инкрустированному бриллиантами распятию на шее. А я очень ценю скромность.
Себастьян скромно кивнул, хотя на самом деле вовсе не был скромным. Он вёл себя подобным образом, потому что это приносило свои результаты, но королева не первая, кто неправильно интерпретировала его манеру держаться.
Я хочу, чтобы вы стали главным стратегическим советником в предвыборной кампании партии тори.
Благодаря герцогскому воспитанию он сумел сохранить невозмутимое выражение лица, но его разум лихорадочно работал.
Для предстоящих выборов?
Королева нахмурилась.
Да. Что-то пошло не так. Либеральная партия неожиданно вышла вперёд.
Неудивительно, ведь члены той партии смотрели на ситуацию в стране трезво, а не сквозь розовые очки партийной идеологии Дизраэли. Но королева питала нелепую слабость к выскочке премьер-министру, и теперь она просила его, Себастьяна, удержать этого человека у власти?
Немецкие часы с кукушкой на каминной полке отсчитывали драгоценные секунды, пока он перебирал в голове факты. Выборы должны состояться в марте, чуть больше чем через пять месяцев. Едва ли у него хватит времени, чтобы изменить ситуацию, учитывая десяток поместий, политическую работу и непослушного брата, за которыми нужен глаз да глаз. Вопрос заключался в том, насколько сильно королева хотела, чтобы именно Себастьян изменил ход этих выборов? Видимо очень сильно. В свои тридцать пять лет он являлся одним из её самых доверенных советников, потому что хорошо выполнял свою работу.