Должны же мы дойти до поцелуя?.. Правильно?.. А потом потом и до чего-то большего?.. Такой уж я был нетерпеливый парень: мысленно гнал коня событий.
Занятый своими переживаниямия не очень внимательно следил за происходящим на сцене. Иногда пыхтел и фыркал. Хорошо, что зрительские ряды были погружены в темноту. Иначе Снежана увидела бы: ято бледнею, то заливаюсь свекольной краской.
Снежанав отличие от меняне отрывала взгляда от перемещающихся в ярких лучах прожектора актеров и вслушивалась в торжественный белый стих.
После спектаклякогда мы вышли на улицу под серые курчавые облакая, робея, как прыщавый мальчишка, предложил:
Снежана Хочешьзайдем в ка в кафе?.. Посидим
Хорошо, приподняв бровь, согласилась Снежана.
(А чертик, сидящий у меня на левом плече издевательски пропищал мне в ухо: «Хозяин. А, хозяин. Как думаешь: эта твоя дамочка догадывается, что и театр, и кафелишь этапы, которые надо пройти, чтобы ее раздеть?.. Интересноправда?..).
Я заказал нам морс в больших стаканах, салат «цезарь», круассаны и пончики. Кафешка была на два ранга повыше, чем те бистро, куда я обычно заглядывал заморить червячка. Из расписных вазонов торчали метелочки пальм, под потолком серебрились какие-то здоровенные декоративные шары. Лилась расслабляющая музыка.
Зажав между двумя пальцами тоненькую сигаретуСнежана задумчиво глядела в большое окно, по внешней стороне которого сползали головастиками капли несильного дождя.
Ну какзапинаясь, спросил я. Тебе понравилась постановка?..
Снежана пожала плечами:
Актер, исполнявший роль царя Креонта, хорошо играл. А вот актриса, изображавшая Антигонуне совсем справилась
Повисло неловкое молчание. Чтобы как-то поддержать разговоря поинтересовался насчет семинара у доцента Летунова и насчет лекций по семейному праву. Снежана отвечала ленивокак бы нехотя. Снова возникали паузыкоторые я не знал, чем заполнить.
Морс был выпит, салат и круассаны съедены. Покинув кафешкумы двинулись в сторону метро. Капал мелкий дождик. Я раскрыл над Снежаной зонткоторый так удачно захватил с собой.
В метро нам надо было ехать в разные стороны. Посадив Снежану в электропоездя несколько минут торчал соляным столбом на платформе. В голове гудел пчелиный улей.
Вот и закончилось первое в моей жизни свидание. (Дая настолько растяпа и лузер, что в старших классах у меня не было подружки). Как-то все прошло не знаю не так. Конечноне следовало ожидать, что мы будем взасос целоваться в заднем зрительском ряду. Есть негласное правило, которому следуют порядочные дамы: не отдаваться кавалеру раньше, чем на двенадцатом свидании. Поцелуи не возбраняютсяпо-видимомус шестого или седьмого свидания.
Все так. Но между мной и Снежаной не вспыхнула та самая искорка. И сейчасстоя на платформея чувствовал облегчение (как все-таки вкативший камень на гору Сизиф) оттого, что Снежана уехала.
«А с Маликой было бы не так», посмеялся надо мной внутренний голос.
Да. С Маликой было бынаверноепо-другому. Она была для меня гуриейза родинку которой, по выражению Хафиза, не жалко отдать Бухару и Самарканд. Пригласи я в кафе Маликуя трепетал бы, как мотылек. Ловил бы каждый взмах ее ресниц. Счастливый уже от самого присутствия красавицылюбовался и любовался бы своим нежным цветком. А со Снежаной я только ерзал на стуле и боялся показаться дураком.
Быть может: сладко грезить о волшебной розе, на три четверти созданной моим пылким воображениембыло для меня проще, чем общаться с реальной девушкой.
Со дня похода в театр на «Антигону» у нас со Снежаной установились странные отношения. Как ни неопытен я был в «делах сердечных» а понимал: это не отношения парня и девушки.
Каждый раз, когда я встречал покуривающую на замусоренном дворике университетского корпуса Снежанута улыбалась мне. Вроде быпо-особенному тепло. Мыкак аристократыобменивались вежливыми репликами:
Как спалось?..
Да как-то не хватает сна. Ненавижу, когда лекции начинаются в восемь тридцать
Я тоже терпеть не могу Я в интернете на кинематограф.ком читал, что скоро на экраны выходит драма про вторжение Александра Македонского в Индию. Сходим в кинотеатр посмотреть?..
Было бы здорово Нам пора: лекция через две минуты.
Иногда нам случалось поговорить об античной или о мировой литературе. Снежана изумляла меня. Онакак свои пять пальцевзнала греческих героев: Персея, Тесея, Геракла Так что я чуть дрожал от страха опозоритьсяперепутать Клио с Медузой Горгоной. Еще Снежана прекрасно разбиралась в творчестве западноевропейских писателейот Мопассана до Голдинга. Тут я был полным профаном. И только слушалоткрыв рот и хлопая глазами.
Я мог бы тоже блеснутьзаговорив о писателях тюркских и иранских. Но я удерживался от этого. Повторю: в нашем отравленном ксенофобией обществе не привечали все восточное. Даже в киосках быстрого питания продавали исконно славянские кулебякиа не беляши, как когда-то. Вдобавок, мое увлечение стихами Навои, Физули и другихказалось мне чем-то интимным. Это был прекрасный мирокоазис нежности и любви среди пустыни жестокости и делового расчета. Мирок, куда я не хотел пускать посторонних
Дане настолько меня тянуло к Снежане, чтобы я приоткрыл перед ней душу.
Мы сходили еще на четыре свидания. Я сводил Снежану в кинона тот фильм о войне Александра с индийским раджей Пором. Побывали в театре: на «Медее» Еврипида и на водевиле современного раскрученного драматурга. Разок просто посидели в кафешке.
Я думал: пока мы полулежим на мягких диванчиках за квадратным столиком, пьем душистый зеленый чай и налегаем на крабовый салат и хрустящие булочкимы разговоримся. Получше узнаем друг друга. Между нами установится тесная связь.
Но на деле все получилось совсем не так. Слова приходилось тянуть, как тонкието и дело рвущиесянити.
Какой твой любимый цвет?.. Зеленый?.. А у меняголубой. Тебе в детстве нравилось какое-нибудь животное?.. Бурундук?.. Оригинально!.. А мне тигр иты будешь смеятьсябаран. Как тебе «Медея»?.. Да, по-моему, тоже ничего
После каждой встречи со Снежанойвернувшись домойя, как верующий Библию, открывал томик Низами или Джами. И читал, взахлеб читал стихи о прекрасной тюрчанкепредставляя личико Малики.
К развитию отношений со Снежаной я относился как к своего рода долгу. Так я был воспитан, что верил: житьэто отдавать долги. Ты обязан выучиться в университете, устроиться на работу, жениться на девушке своего круга.
Я видел, как на экране: мы со Снежаной обвенчаемся в старинной церкви при большом скоплении гостей. И заживем, как порядочная семья из не самой нижней прослойки среднего класса. Я буду трудиться (просиживать штаны) в какой-нибудь юридической консультации. Возможно, получу права на вождениебуду ездить на работу на взятом в кредит авто.
Снежана тоже будет работатьпока не забеременеет. Мы произведем на свет парочку глазастых спиногрызов. Дальшестирка пеленок, приучение деток к горшку. А там и тревоги, когда чада первого сентября энного года пойдутс цветами и пузатыми ранцамив первый класс.
Жизнькак сериал с заранее известным сюжетом.
А Малика?.. Она растаявший мираж. Кубок сладкого вина, который ты едва пригубил. Как я говорил: лучше синица в руке Но мечтаешь-то даже не о журавле, а о жар-птице!..
Пусть мы со Снежаной наплодим деток. И пусть потом у нас будут пухлые щекастые внуки. Все равнодаже скрюченным дедом с дряблой кожей, у которого торчат из ушей и ноздрей седые волоския буду помнить Малику. Мне не надо носить на груди узорный мешочек, куда зашита мягкая черная прядь моей тюрчанки. Я сохраню образ милой в своем сердце. Может и хорошо, что мы с Маликой никогда не увидимся. Она останется в моей памяти вечно юнойподобной опрысканной росою алой розе.
В сто тридцать шестой раз перечитывая Рудаки, Низами или Джами, ядряхлый старикснова почувствую себя пылким молодым Меджнуном. И мне покажется, что восточные классики писали о Малике.
Мне по-прежнему снились яркие эротические сны. В двух снах из десяти я срывал лифчик со Снежаны. А в остальных восьмипредавался дикой огненной страсти с Маликой. Мое мужское естество бунтовало. Требовало утоления. Очнувшись после таких сновиденийя чуть не плакал. Почему, почему жизнь не сказка?.. Почему я не могу быть с девушкой, чьи блестящие агатовые глаза и родинка у нежных губ меня околдовали?..
Иногда мне хотелось стать грубым косматым неандертальцем с крепкими ручищами. За волосы схватить Маликуодетую в символическую юбку из пальмовых листьеви уволочь в пещеру.
Ноувы!.. Я не был троглодитом. Я и Маликане свободные дети природы, а два атома постиндустриального общества. Мы опутаныкак сетямитысячами условностей, на которых держится лицемерная цивилизация.
Оставалось встать с постели, сунуть ноги в шлепанцы и топать в ванную. Умыть лицо и почистить зубы. Потом подкрепиться на кухне разогретыми в микроволновке вчерашними бабушкиными пирожками. Влезть в брюки, свитер и ботинки. Накинуть куртку и ехать в университет, бормоча под нос мантру: «Учебатвоя работа».
В университетеСнежана. Я немножечко цинично скажу: в моих глазах она не стоила одного ноготка Малики. Но зато Снежана была здесь, реальная. Тогда как Маликакоторую мое воображение наделило всеми мыслимыми достоинствамипропадала неизвестно где. Я и Снежанаоба были студенты из зажиточных семей. И, несмотря на всю непонятность наших отношенийвроде бы нравились друг другу. Я надеялся: взаимная симпатия со Снежаной будет лекарством от заставляющего бурлить кровь чувства к Малике.
Но со Снежаной надо было объясниться.
Мы уже пять раз ходили на свидания. А сколько говорили о греко-римской мифологии и литературе!.. По-моему, этого было достаточно, чтобы перейти к поцелуям. Слиянием губ скрепить наш союз. Чтобы мы не уподобились парню и девушке из бородатого анекдота. Лет пятнадцать они ходили вместе. А когда девушканаконецсказала: «Не пора ли нам пожениться?» парень сокрушенно ответил: «Ну ты сама подумай. Кто нас возьмет?».
Как-то после лекций япроявив не свойственную мне решимостьзазвал Снежану на аллею, пролегавшую недалеко от университетского корпуса.
Был уже ноябрь. Черные деревьясбросившие листвустояли, присыпанные белым снегом. Лавочки были мокрыене присядешь. Так что мы медленно прогуливалиськак философы-перипатетики из любимой Снежаной античности. Снежана зажала между пальцами тоненькую сигаретку. Рассеяно скользила взглядом по сторонам. Рыжиекак пламяволосы девушки ярким пятном выделялись на фоне унылого пейзажа.
Ты хотел о чем-то поговорить?.. прервала Снежана затянувшееся молчание.
Снежананачал было я и дважды нервно сглотнул.
Куда девалась моя с таким трудом накопленная смелость?.. Язык заплетался. Я дрожал, как маленький олененокуловивший запах гиены или волка.
Снежана Как ты думаешь?.. Может быть, мы будем встречаться?..
Снежана обворожительно улыбнулась:
Встречаться?.. Мы видимся в институте каждый день.
Снежана кокетничала?.. Зачем она делала вид, что не понимает, какой глубокий смысл вложен в простое слово «встречаться»?..
Ты не понялаедва на заикаясь, пустился я объяснять очевидное. В горле стало сухо, как в занесенном песком колодце. Я имею в виду: не вступить ли нам в отношения?..
От-но-ше-ни-я?.. по слогам произнесла Снежана, подняв правую бровь.
Отношения, подтвердил я, чувствуя, как трясутся поджилки. Отступать было поздно. Да. Отношения. Как парень и девушка
Иными словами, спросила Снежана, ты предлагаешь мне спать вместе?..
От стыда я чуть не провалился сквозь асфальт. Вопрос был задан в лоб. Вспыхнув, как спичкая прямодушно ответил:
Да
Что-то похожее на огоньки на секунду зажглось в глазах Снежаны:
А когда закончим университетсыграем свадьбу?.. Так?..
Да. Я
Брови Снежаны взлетели и опустились, как крылья мотылька. Она запрокинула голову и звонко рассмеялась. Я как-то сразу учуял: это недобрый смех.
Мы?.. С тобой?.. Встречаться?.. Вместе спать?..
Снежана смеялась. А я стоял, закусив губу. Будь передо мною зеркалоя бы увидел, что стал краснее помидора.
Ты хороший парень, отсмеявшись, сказала Снежана. Но
Она щелкнула зажигалкой. Подпалила кончик сигареты и затянулась.
Что «но»?.. хрипло спросил я.
Странно: я испытывал горькое удовольствие оттого, что Снежана меня отвергла.
Ты хороший парень, повторила Снежана. Приятный собеседник. Правда. Так здорово обсуждать с тобой греческую драму Но (я как есть скажу. Без обидага?) я не представляю нас с тобой в постели. Извини, но ты растяпа и рохля. Что за будущее меня с тобой ждет?.. Ты станешь клерком в какой-нибудь средней руки конторебольшее ты не потянешь. Твоей зарплаты не хватит на все мои хотелки. Туфли. Шмотки. Рестораны. Ты не знално все это стоит денег Девушки ценят в парнях перспективность, дружок. Пер-спе-кти-вность. Я хочу, чтобы мой любимый баловал и защищал меня. И чтобы впоследствии смог содержать меня и моих детей. А ты ты ведь неприспособлен к жизни!..
Помолчав, Снежана обронила:
Мне пора домой.
Ивыдохнув голубоватый ароматный дымокзашагала прочь по аллее.
Я половецкой каменной бабой застыл под корявымраскинувшим руки-ветвидеревом. По губам моим змеилась ядовитая улыбка. Я щурил глаза.
Меня точно поразила молния. Грудь разрывали противоречивые чувства.
Как?!.. Снежана отказала мне?!.. Что воображает о себе эта расфуфыренная девицакоторую я и красивой-то не считаю?.. Явидите лидля нее недостаточно пер-спе-кти-вный!..
Да уж, как часто под овечьей шкурой таится подленький шакал!.. Похоже, для Снежаны высокие страстиизображенные в трагедиях Эсхила и Софоклахороши лишь чтобы развлечься в выходные. А по будням она дамочка «себе на уме» ловкая и знающая, чего хочет от жизни.
Пожалуй, мне стоит поблагодарить Снежану. За откровенность. Не каждая барышня как на духу выложит, по какой причине оставляет тебя с носом.
Я стоял под деревомспрятав озябшие трясущиеся руки в карманыи ухмылялся. Едко ухмылялся. А по щекам моим стекали непрошеные слезы.
И еще я думал вот о чем. Я сказал Снежане, что хочу «встречаться», «вступить в отношения» чтобы мы были «парень с девушкой». А если бы вместо этого я произнес бы краткое: «Я тебя люблю»?..
Но нет. Я не умею врать. И я не люблю Снежану. Сказать: «Я тебя люблю» я мог бы только Малике.
4. Я изменю свою жизнь
Я не думал, что отказ Снежаны переломит меня, как сухую тростинку.
Странное (или вовсе не странное?) дело: получив от Снежаны «от ворот поворот» я сильнее затосковал по Малике. Горел, как в костре. Простите мне грубое сравнение: голодный, у которого отняли миску пресной кашитолько сильнее мечтает о жирном мясе с картошкой, колечками лука и мелко порубленным укропом.
Сравнение, впрочем, действительно никуда не годноепотому что аппетит у меня отшибло начисто. Даже вкуснейшие бабушкины пирожки с грибами я запихивал в рот через силу. Для сердобольной бабушки это было тревожным сигналом.
Что-то с тобой не то, внучок. Плохо кушаешь. Да и бледный какой-то. Точь-в-точь простыня.
Что я мог ответить?.. Да, со мной и правда было «что-то не то». Но не рассказывать же бабушке, что за отчаянные мысли бродили у меня в голове.
По ночам мне снилась Малика. Как мыотбросив мещанский стыдпредаемся сладостным утехам. Но чем волшебнее и восхитительнее были снытем поганее были пробуждения. Будто похмелье после веселого пира с распитием рубинового и золотистого вина. Открыв глазая снова переносился в серенький мир, где был лузером, неудачником, навозным жуком. Где у меня не хватило смелости стрельнуть телефонный номерок у красавицы-тюрчанки. И где меня отшила не столь красивая девушка с волосами цвета лисьего меха.
Я лежалнатянув одеяло по самый подбородок. Вспоминал соблазнительные эротические картины из своих снов. И спрашивал себя: «Почему?.. Почему у меня этого нет?..».
В моем сердце точно булькала горячая похлебка. Телопо которому волнами пробегала дрожьбыло как бы наэлектризовано. Я грезил о Малике. Или о девушке, похожей на нее. Иногда днем, когда я был занят привычными деламипросиживал ли штаны на лекции, листал ли (в безнадежных попытках сосредоточиться) толстый фолиант со сводами законовс губ моих вдруг слетало:
Малика!..
На меня оборачивались и смотрели как на тронутого.
А во мне бушевалвластно требуя удовлетворениямогучий половой инстинкт. Казалось: индийский бог любви Мадана поразил меня сразу десятком своих цветочных стрел. Я был молодой мужчинаи я хотел Женщину. Я мечтал целовать ее влажные губы-лепестки. Стискивать ее в жарких объятиях. Щупать и мять ее груди