А да-да, возьми кого хочешь, буркнул отец, перелистывая страницы донесений.
Хел, ты выберешь? Только кого-то толкового, Творца ради. Я не готова снова возиться с болванами недоростками, которых ты выделил мне на стрижку кустов. Они испортили азалии.
Хел мученически вздохнул, но изобразил улыбку.
Да, мама. Конечно. Выберу.
Ты сегодня был в арсенале?
Нет. Я не успел.
Ты откладываешь это уже три дня.
Завтра съезжу. Могу я теперь поесть спокойно?! взорвался Хел. Ретт почувствова, л как от вспышки его гнева что-то нехорошо шевельнулось внутри. Раньше он чувствовал одну досаду и печаль, но не раздражение и злость. Сегодня Ретту стало обидно, что Хел позволяет себе так разговаривать с матерью. Это его возмутило. И все же он промолчал. Он всю жизнь был вторым сыном, тем кому на роду написано подчиняться альфе стаи. И даже не смотря на слова матери и просыпающиеся нехорошие чувства, он был не готов открыто высказываться против старших. Иерархия в волчьей стае была незыблема. Нерушима. Физически непреодолима. Ретт был не готов ни поверить, ни отстаивать свое главенствующее положение. Да, матерь всеблагая, он и не верил в него. Не верил и точка!
Ма-ам! Дора меня пнула! заканючил Рональд.
Деогенса подняла брови.
И что я по-твоему должна сделать? Пнуть ее в ответ вместо тебя?
Рон стушевался и Ретт отчетливо услышал звук удара под столом.
Она опять! Ну ты! он ощерилсяволчонок-волчонкоми бросился на сестру. Та была на девять лет старше и легко за шкварник подняла мальчишку.
Мама, он не умеет себя вести за столом. Позволь его вышвырнуть. пропела Доротея, мастерски уворачиваясь от попыток младшего брата ее пнуть.
Посади брата на место и перестань его пинать. устало вздохнула деогенса. Ретт, ну а ты. Как твои дела?
Эверетт прожевал кусок лимонного пирога и запил его кофе прежде чем ответить.
Я хотел бы обсудить это после ужина, мама. Наедине.
Графиня нахмурилась, но сразу оставила его в покое, переключившись на Женевьеву.
Дамы друг друга терпеть не могли, и потому их разговор напоминал щебетание лучших подружек. В ход шло все: комплименты, восхищенные вздохи и конечно острые, тонкие уколы. Раньше Ретту было жутко неловко, когда деогенса говорила с Женевьевой и они кололи друг друга словами как соперники на дуэли шпагами, но с возрастом он понял, что обе получают от этого своеобразное удовольствие.
После ужина все разбрелись по своим покоям. Рона волчицы-спутницы деогенсы увели в детскую, Дора умчалась к своим подружкам валяться в «лечебной» грязи в обороте (среди юных волчиц прошел слух, что от этого шерсть становится блестящей и шелковистой, а значит и человеческая внешность будет улучшаться). Ретт точно знал, что слухи эти поползли из-за того, что Жан имел неосторожность в присутствии служанки высказаться о лечебных свойствах какой-то тамбиранской грязи. В итоге сначала все служанки намазывали лицо грязью с берегов ручья в саду, а теперь и глупые юные волчицы валялись в ней.
Ретт мог бы развеять слухи, но смотреть на это помешательство было так забавно, что он молчал.
Деогенса задержалась поговорить с мужем, Ретт пошел в ее кабинет. Там у стеллажа с книгами стоял Адар, опытный взрослый волк стаи, приставленный к графине в качестве пожизненного личного телохранителя, когда она только приехала к Шефердам.
Добрый вечер, Эверетт. он вежливо улыбнулся, вокруг рта растянулись складки-морщинки, придававшие ему строгий, вечно хмурый вид. Адару было за шестьдесят, то есть по оборотническим годам он уже считался зрелым и опытным мужчиной. Он был темноволосый, высокий и статный, и как и все Шеферды имел тяжелый фамильный подбородок.
Когда Аталанта Валис прибыла для брака в стаю Шефердов, Ричард назначил одного из преданных друзей охранять ее в свое отсутствие. Адар был освобожден от службы в армии и от всех иных обязанностей в стае. Он стал тенью деогенсы, ее сторожем, защитником и самым преданным слугой. Ретту иногда казалось, что мать доверяет ему даже больше чем своим волчицам-спутницам, что приехали с ней из родной стаи. Адар сопровождал ее всегда и всюду, был правой рукой. Нравилось ли ему судьба вместо военной карьеры стать нянькой юной девушке, Ретт понятия не имел, так как тогда еще не родился, но сейчас сложно было представить рыжую белокожую мать без мрачной темной тени Адара за спиной.
Ретт в присутствии этого волка всегда немного робел, не мог понять почему и потому злился. И почему он, второй наследник стаи робел перед ним?
Добрый. неприветливо ответил он. Ты ждешь деогенсу?
Да. Некоторые вопросы требуют ее внимания. Адар кивнул на стол, где громоздились папки с бумагами и несколько невскрытых записок.
У меня к ней разговор.
Важный, я полагаю. заметил Адар, и Ретту показалось, что он смотрит на него странно понимающе. Неужели деогенса доверяет ему настолько, что поведала секрет?
Жизни и смерти, довольно дерзко ответил Ретт.
Тогда не стану мешать. Адар тепло улыбнулся, словно видел браваду Ретта насквозь и находил ее глупой и детской. Он вышел, а Ретт остался в кабинете дожидаться деогенсу.
Она вошла через пару минут, посмотрела на Ретта, тяжело вздохнула и села за стол.
И что ты еще задумал, мой, как оказалось, безрассудный сын?
Я собираюсь поехать в Маркию. Немедленно.
Мать подняла брови.
О Ты одумался и желаешь стать Джае Рабах самым преданным и любящим мужем?
Нет.
Позволь узнать почему?
Эверетт пожал плечами.
Я ее даже не видел.
Вот именно, Ретт. Вот именно. Ты даже не видел ее и уже отказываешься. Разве это честно? Откуда тебе знать, что твои чувства к этому отрепью Доплер то самое, что ты ищешь? Откуда тебе знать, что в стае Рабах ты не встретишь волчицу, которая заставит тебя забыть обо всем?
Мама. Хватит. Я все решил. И как бы глупо это ни звучало, я поеду в Маркию, чтобы найти способ
В одном ты прав, это звучит очень глупо, сын.
Я не прошу твоего позволения, я ставлю тебя в известность.
Графиня с надменной улыбкой откинулась на спинку кресла.
Ого! Какие речи.
Прости. Ретт стушевался. Он в жизни своей не позволял себе разговаривать с матерью в таком тоне. Я не могу поступить иначе.
Ты ведь понимаешь, что если преуспеешь, то своими руками убьешь своего отца, Ретт? вкрадчиво уточнила деогенса.
Эверетт нахмурился. Эта мысль посещала его и не раз. Великий Союз был скреплен кровью вожаков сотни оборотнических стай. По легенде свиток был чуть не заколдован алхимиками древности. И стоит его разорватьвсе продолжатели линии крови, нынешние главы стай и вампирские герцоги тотчас умрут.
Это лишь сказка. Никто не может убить такразорвав какую-то бумажку
Ну разумеется. Все оборотни дураки, вампиры слепцы и только Эверетт Шеферд зрит истину. поглумилась мать.
Жан считает, что это невозможно. И тем более четыре сотни лет назад не было таких исследований, чтобы позволили
Ах, ну если Жан считает, то можно рискнуть жизнями сотни волков и собственного отца, погрузить мир в хаос и рискнуть нашим истреблением, только чтобы твоя зазноба с блондинистыми кудряшками была рядом. графиня издевательски сложила губы бантиков и похлопала ресницами, изображая кокетливую дурочку.
Ретту это не понравилось.
Ты не можешь меня остановить.
Да неужели?
Я не подчинюсь твоему приказу.
И что? Ты забываешь, мой дорогой, что в моем распоряжении сотня волков и твой старший брат как минимум. Я просто засуну тебя в подвал и прикую как бешеную собаку. Посидишь годик, остынешь. Глядишь и одумаешься. деогенса скучающе взялась за первую записку, развернула и стала читать.
Ретт стоял ошеломленный. Он никогда не думал о том, что его собственные братья, его стая может быть обращена против него.
Хочешь сказать, мне нужно стать альфой, чтобы сделать то, что я хочу?
Разве это не будет справедливым, Ретт? Ты станешь альфой, и будешь рисковать своей головой, а не Ричарда. Так ведь?
Но ты сказала на это уйдут годы!
А куда тебе спешить? Твоя возлюбленная бессмертная вампирша, насколько я знаю.
Она не бессмертна. Ее могут убить, если способности не проявятся. И это будет через шесть месяцев.
Деогенса со вздохом отложила письмо. Похоже этой возможности она не продумала.
Ретт Это все настолько нелепо и глупо, что я даже не могу найти внятных аргументов, чтобы тебя отговаривать. Ты хочешь, чтобы нас уничтожили? Твоих сестер и братьев? Всю стаю! Нас сотрут в порошок, если мы нарушим Великий Союз. Ты воображаешь, что мы бессмертны и всемогущи? Это не так! Почему по-твоему оборотни заключили мир с людьми? Мы проигрывали войну с вампирами, Ретт! В диких лесах мы становились животными. Мы теряли сами себя. А сейчас мы живем как люди. Мы едим за столом и мы цивилизованны. И это заслуга Великого Союза. Тебе нравятся шелковые рубашки, которые ты носишь? Твои сапоги и лошади? Алхимия, Ретт, она ведь тоже нравится тебе? Где ты возьмешь все это, когда нужда загонит тебя и твою стаю в дикие леса? И пойдет ли туда за тобой твоя белокурая нимфа, эта жадная сука Доплер? Думаешь ты нужен ей диким волком? Ха! Графом ты куда интереснее маленькой мисс Корысть.
Ретт опустил глаза. Он знал, что мать права.
Я хочу узнать правду. И я спасу Терезу.
Узнай. Спаси. Разве я это запрещаю? Но сделай это скрытно, женись на Джае Рабах и отдай долг стае. Если ты и найдешь способ обратить эту дрянь Доплер в волчицу, это можно скрыть. Она может жить на территории нашего поместья. Пусть будет твоей любовницей, пока не наскучит. И тогда стая сохранит себя и ты получишь что хочешь. Это приемлемо для нас. Но приемлемо ли это для нее? Ты вообще уверен, что эта девчонка хочет быть с тобой, Ретт? Она ведь ушла с Леонидом добровольно. И стала вампиршей добровольно.
Какая разница. Я уверен в себе. Я знаю кто моя волчица. Тебе этого не понять, мама.
Ретт знал, что это жестокие слова, но не удержал их. Аталанта Валис вышла замуж по указке людских королей. Ричард Шеферд не был ее волком, но стал мужем. Откуда ей знать это чувство, бешеной лютой тяги, притяжения, жажды?
Деогенса заледенела лицом. Покрутила в руках самопишущее перо.
Да, откуда мне знать прошептала она. И все же, чтобы там ни было, Хел женился на Женевьеве ради стаи.
И посмотри, что с ним стало. Ты желаешь мне того же, мама?
Я хочу, чтобы ты был счастлив.
Как счастлив Хел? Витория, Клара? За кого Доре велят выйти замуж? Ты сама-то счастлива, мама?
Конечно. У меня шестеро прекрасных детей, они все живы и здоровы.
О! вырвалось у Ретта насмешливо. Только об этом нам и стоит мечтатьвыжить и не заболеть.
Ты слишком молод Ретт. графиня устало сжала тонкими пальцами переносицу. Ты не понимаешь как меняется мир, когда в него приходят твои дети. Ты перестаешь быть центром этой вселенной и все вокруг перестает принадлежать тебе. Оно теперь принадлежит им и сохранить мир, уберечь их от бедывот что становится твоей жизнью. И это моя жизнь. И я не позволю тебе ввергнуть стаю в хаос, чтобы любой вампир или человек мог безнаказанно убивать волков на улицах. Чтобы они могли поднимать наших детей на вилы. Этого не будет, даже если мне придется засунуть тебя в подземелье!
На каких условиях ты отпустишь меня? резко спросил Эверетт. Все эти разглагольствования о мире его бесили. Может быть мать была и права и он слишком радикален, но в этом «мире» он видел для оборотней больше цепей, чем мягких перин.
Ты можешь поискать свои старые тайны, но недолго. Чтобы ты не нашел, поедешь в Буланьер и по всей форме представишься Джае Рабах как ее жених. И женишься на ней здесь, в Рейне через три месяца. Как и было условлено. Мы не станем разочаровывать императора Карла. Что же до твоих изысканий, привезешь что найдешь и мы это обсудим. Никаких экспериментов без моего ведома. И чтобы проконтролировать это с тобой поедет мой человек.
Кто?
Адар. Я доверяю ему, он убережет тебя от безумств.
Мне не нужна ни нянька ни надзиратель.
Прекрасно, тогда он и Хел немедленно засунут тебя в подземелье. мать сложила руки на округлившемся животе.
Ретт чувствовал себя в ловушке. Жениться?! Но как же Тесс?!.. Но если он не найдет разгадку этого секрета за полгода, ее могут убить.
Хорошо. Пусть твой прихвостень едет с нами. И я женюсь на этой девице, будь она проклята, раз уж тебе так необходимо лизать зад этому Карлу.
Следи за языком, Эверетт. лицо матери заострилось, превращаясь в огненно-рыжую морду ее волчицы. Ретт разом присмирел от этого зрелища. Деогенса редко давала себе труд оборачиваться. Это считалось ей не по рангу.
Извините, деогенса. процедил он. Я желаю отправиться через три дня. Вы готовы отпустить Адара в такой срок?
Готова. Но ты должен взять свиту побольше. Сейчас ехать в Маркию опасно.
Не волнуйтесь, графиня. Я обо всем позабочусь. Могу идти?
Деогенса молчала, глядя на него. Тяжело вздохнула.
Я делаю это для всех оборотней Ретт. Ты еще ребенок. Нам приходится жертвовать ради других, ради стаи, ради всех оборотней. Твоя девчонка не стоит
Почему?! перебил Ретт. Почему моя девчонка стоит меньше чем шкура другого волка? Почему именно я должен пожертвовать своей волчицей? Почему это должен сделать Хел? Почему?!
Потому что ты рожден в альфа-семье, Ретт. Не думала, что это нужно объяснять.
Ну так заберите у меня эту привилегию. Плевал я на эту стаю, на Галиварскую Империю и на всех оборотней.
Брови деогенсы сошлись на переносице.
Если это так, то ты недостоин быть альфой Шефердов. Иди, ищи свою секреты и спасай свою вампирскую девку.
Ретт осознал, что именно он сказал и кому. Ярость так захлестнула его, что он потерял голову.
Мама
Вон, Эверетт. Через три дня Адар будет готов. А я больше не желаю тебя видеть. Уйди с глаз моих.
Она придвинула к себе стопку бумаг. Каждый вечер она разгребала дела стаи и поместья. А он, Ретт развлекался в лаборатории с Жаном.
Мама, прости я я не знаю что на меня нашло. Но я просто не могу бездействовать. в голосе его проскользнуло отчаяние. Ему не было плевать на стаю. На всех волков, что с детства окружали его плотной, нерушимой, надежной стеной безопасности и заботы.
Деогенса посмотрела на него и взгляд ее смягчился.
Ступай, Ретт. И помни о своем слове. Выполни свой долг. Я знаю, что ты сделаешь это, потому что ты альфа Шефердов. Ты еще пока этого не понял, но скоро поймешь. Ты поймешь что стаяединственная настоящая семья волка. Ты еще слишком молод. голос ее похолодел. Ступай, я очень сержусь на тебя и не желаю видеть до отъезда.
Это уже звучало приказом, но Ретт не чувствовал больше подавляющей словно бетонная стена силы ее воли, которая раньше влияла на него. Он мог бы сопротивляться этому приказу, но не захотел. Молча вышел и закрыл за собой дверь.
В коридоре стоял Адар. Ретт глянул на него зло. Подслушивал! Хотя какая разница, деогенса явно введет его в курс дел. Оборотень спокойно выдержал гневный взгляд. Ретт ушел.
Жан был в лаборатории, продолжал убираться и паковаться.
Как прошло? спросил он с порога. Ретт несколько мгновений не мог найти слов.
Хорошо. Выезжаем через три дня. выдавил он из себя.
Она отпустила тебя? Поразительно! Я, признаться, думал нам придется бежать темной ночью.
Приставила своего человека, но отпустила. Так что Едем как планировали, с официальным визитом в стаю Рабах.
Браво, Ретт. Не думал, что все пройдет так гладко. Ты меня поражаешь! Я думал, что деогенса ни за что не разрешит разорвать помолвку, но видимо истинные пары действительно значат для волков много, да?
Да. буркнул Ретт. Он и сам не знал отчего решил промолчать про помолвку. Он хотел спасти Тесс, а дальше Теперь дальше ему не хотелось загадывать.
Глава 5. Невеста
Джае Рабах было девятнадцать лет, когда ее мир рухнул и она прекрасно помнила этот момент.
В высоких золоченых подставках в виде цветов курились палочки благовоний. На ленивом, едва залетающем с улицы ветерке мелодично позвякивали колокольчики, венчающие легкие занавеси. Дом стаи дремал в полуденный июньский зной.
Джая, сидя на мягкой подушке на полу, обновляла хитар на ногахритуальный рисунок хной, который полагалось носить весь июнь, чтобы почтить павших в битвах за северные горы в Великой войне. Уже тысяча лет минула, но традиция была жива, потому что нравилась девушкам. Каждый июнь все разрисовывали ноги и носили легкие едва прикрывающие стопу сандалии. Маркия с ее жарким климатом позволяла не думать об обуви вовсе, но бегать босиком Джае запретили еще в тринадцать. Не положено старшей дочери стаи и так далее и так далее.