Я рассмеялась.
Ну, это всего на полгода, а потом мне придется вернуть его и найти новое место.
Отстой, посочувствовал Макс. После этого подобия Шангри-Ла ты будешь потрясена тем, как плебеи вроде нас добиваются успеха в Сан-Франциско.
Ничего сложного. Я просто перееду к тебе.
Он засмеялся.
Возможно. Но я могу переехать через несколько месяцев. Или раньше.
Меня аж перекосило от его слов.
Что? Не-е-ет! Не говори так. Ты мне слишком уж сильно нравишься.
Это не точно, но, вероятно, меня переведут на другую работу в Сиэтле. Макс улыбнулся с теплотой в глазах. Ты мне тоже понравилась. Не думаю, что когда-либо заводил друзей быстрее.
Не люблю тратить время впустую, я широко улыбнулась. Хочешь зайти и посмотреть на единорогов?
Чтобы завидовать еще больше? Как-нибудь в другой раз. Хотя Макс достал телефон из заднего кармана джинсов и проверил время. Черт, мне надо бежать. Смена начинается через двадцать минут. Но я помогу тебе занести вещи.
Нет, сама справлюсь. Я сняла сумку с его плеча и поставила ее на тротуар.
Уверена?
Дружище, я же несу свой вес.
Ну ладно. Макс протянул мне руку. Рад познакомиться, Дарлин.
Усмехнувшись протянутой руке, я накинулась на него с объятиями. Его руки обвились вокруг меня, и я ощутила, как широкая грудь затряслась от смеха.
М-м-м, пахнешь автобусом.
Парфюм «Грейхаунд».
Он отстранился с улыбкой на губах.
Увидимся в пятницу вечером. Улица Бьюкенен, комната четырнадцать. Ровно в девять часов.
В пятницу вечером? Я прикусила губу.
Разочарована? спросил Макс, выставив руку вперед, и попятился спиной в сторону остановки. Поплачь об этом в своем пентхаусе с регулируемой арендной платой.
Я рассмеялась, с ворчанием закинула армейскую сумку на плечо и пошла к дому. Он был действительно прекрасен и в идеальном состоянии. Повернув ключ в замке, я шагнула в крошечный холл.
Я не являлась архитектором, но с уверенностью могла сказать, что этот дом когда-то был самым настоящим домом, а теперь поделен на небольшие квартиры. Заглянув за стену, которую не поставил бы ни один здравомыслящий домовладелец даже в подъезде, я увидела крошечную прачечную с одной стиральной машинкой и сушилкой. На другой стороне коридора находилась дверь с цифрой один. Ее порог украшали комнатное растение в горшке и яркий приветственный коврик.
За ней слабо слышалась испанская музыка и детский смех.
Я втащила свою огромную сумку по лестничному пролету на неудобную площадку: тоже новая конструкция, отделяющая второй этаж. Дверь на этаже значилась под вторым номером и не имела ни приветственного коврика, ни растений, ни какого-либо декора. И никаких звуков по ту сторону.
Поднявшись еще на один этаж, я заметила, что потолок стал ниже, скошенный под углом, а дверь под номером три вела в крошечную студию. Кровать, стол, стул, кухня и ванная комната без единого намека на чье-то присутствие. Мой друг из Нью-Йорка, который и помог мне с этой субарендой, сказал, что владелицадевушка по имени Рэйчел, работающая в «Гринпис» убрала все из квартиры, кроме простыней, полотенец, кастрюль и сковородок. Но это место казалось идеальным вариантом, да и многого мне не нужно.
Легкая улыбка тронула мои губы, когда захлопнулась дверь. Я направилась к окну, где пришлось чуть пригнуться из-за низкого потолка. От великолепного вида у меня перехватило дыхание. Ряды домов выстроились дальше по холму, а за ними расстилался город. Это был совершенно другой город, нежели Нью-Йорк. Более тихий, с красочными старинными зданиями, холмами, зеленью парков, укутанных в синеву залива.
Я втянула воздух и немного задержала дыхание.
Я справлюсь.
Но после трехдневной дороги в автобусе я была слишком уставшей и подавленной, чтобы думать о покорении нового города. Так что, повернувшись к кровати, рухнула на нее лицом вниз.
Сон сразу же овладел мной, и в разрозненные мысли ворвалась музыка.
Я танцевала.
Ты согласен?..
Ты с-с-согласен?..
Постель пахла стиральным порошком и человеком, который жил здесь до меня. Незнакомцем.
Скоро она будет пахнуть мной.
Ты согласен, согласен, согласен?..
Пока нет, прошептала я и провалилась в глубокий сон.
Глава 2. Сойер
Тишину во второй аудитории в юридической школе Гастингса прерывали лишь шелест переворачиваемых страниц и щелчки клавиатуры. Студенты сидели в мягких креслах, забаррикадировавшись в наушниках за ноутбуками.
Мои партнеры по учебеБет, Эндрю и Санасидели на диванах и стульях в кругу, склонившись над своей работой, и за все время не прозвучало ни единой шутки или остроумного замечания. Я скучал по Джексону, но у этого ублюдка хватило наглости закончить учебу на целую четверть раньше меня.
Неумолимый свет флуоресцентных ламп слепил мои и так уставшие глаза, отчего текст на страницах передо мной расплывался. Я моргнул, сосредоточившись, и постарался мысленно сфотографировать абзац из Семейного кодекса Калифорнии. Сохранив это изображение в памяти, я взял ручку и записал увиденное своими словами. Для закрепления.
Закончив делать записи, я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Эй, Хаас, позвал Эндрю миллисекунду спустя. Я даже расслышал нотки самодовольства в его словах. Собираешься спать весь оставшийся час?
С удовольствием, если ты заткнешься, пробурчал я, даже не открыв глаз.
Он хмыкнул, засопев, но больше не произнес ни слова. Джексон выдал бы остроумный комментарий, а после началась бы шуточная словесная баталия, пока кто-то не проиграет в этом нелепом соревновании. Но Эндрю не Джексон.
Этот экзамен по семейному праву меня доконает, заворчал Эндрю. Спросите меня что-нибудь.
Статья 7602? задала вопрос Бет.
Эм-м Блин. Я услышал, как ручка ударилась о стол. Где-то здесь
Я улыбнулся про себя. Основным профилем у меня было уголовное судопроизводство, но после «Злодейской» вечеринки десять месяцев назад семейное право стало моей неофициальной специализацией.
Мысленно пролистав кодекс до статьи 7602, я процитировал наизусть:
«Родители имеют равные права и несут равные обязанности на каждого отдельно взятого ребенка, независимо от семейного положения».
Тишина. Я приоткрыл один глаз.
Извини, но это моя любимая.
Ну еще бы, Эндрю фыркнул и взял ноутбук. Ладно, давай посмотрим, что еще ты знаешь, Хаас.
Остальные с интересом наклонились вперед. Моя способность к запоминанию была выдающейся. Практически все отпечатывалось в мысленной фотолаборатории в моей голове: имена, лица, воспоминания многолетней давности вплоть до мельчайших подробностей, даже целые страницы текста, если прочесть их достаточное количество раз. Не знаю, откуда взялась фотографическая память, но слава богу, что она у меня появилась, иначе я не протянул бы эти последние десять месяцев. Не с тремя-четырьмя часами сна каждую ночь.
Какая еще статья применима к 7603? самодовольно спросил Эндрю. Он был типичным говнюком, который явно легче переживал стресс, вызванный обучением на юридическом факультете, если ему удавалось поставить меня в тупик. Но я никогда не давал ему такого шанса.
Статья 3140, ответил я. Кстати, я тоже своего рода говнюк.
В 7604 суд может вынести постановление об упрощенном получении разрешения на опеку или посещения, если?..
Отношения между родителями и детьми не противоречат разделу 7540, а постановление отвечает всем интересам ребенка.
Зачем ты вообще сюда приходишь? проворчал Эндрю и захлопнул макбук.
Чтобы отвечать на твои вопросы.
Девушки захихикали, а Эндрю покачал головой, пробормотав себе под нос:
Высокомерный придурок.
В любом случае, ты тратишь время впустую, сказала ему Сана и подмигнула мне с понимающей улыбкой. Память Сойера безупречна. Уверена, он может продолжать не один день.
От меня не ускользнул скрытый подтекст в ее последней фразе и приглашение во взгляде. Тело моментально отреагировало теплом, умоляя меня пересмотреть свой негласный обет. Санакрасивая и умная девушка, она пополнила нашу группу, когда Джексон и еще один друг закончили учебу в прошлом семестре. Но, увы, я бы ответил ей то же, что она сказала Эндрю. Она зря тратила свое время. Мои дни близости со случайными женщинами сочтены с большой буквы «С».
Бет не пропустила одобрительную улыбку, брошенную Саной в мой адрес, и закатила глаза.
Следовало назвать эту группу «Подростковая депрессия», она посмотрела на свои часы. Ну все. Пора идти.
Мы быстренько собрали вещи, запихнув тетради и ноутбуки в сумки, и выбросили пустые стаканчики из-под кофе. Я покинул аудиторию следом за своей группой. Бет была права. Даже в моем воображении эти люди не были мне друзьями. У меня их практически не осталось; но я посмотрел на Бет с ее строгой прической и на Эндрю в рубашке, застегнутой на все пуговицы, и попытался представить их хотя бы на одной их наших грандиозных вечеринок злодеев. Я попробовал представить себя на любой другой «злодейской» вечеринке и не смог.
Чем-то воняет, Хаас? спросил Эндрю.
Нет, ответил я, щурясь от яркого июньского солнца. Вспоминаю одну древнюю историю.
Ты, вероятно, и классику помнишь наизусть. Вытащишь «Одиссею» из своей стальной ловушки?
Я ощутил на себе его пристальный взгляд.
«О, муза, скажи мне о том хитроумном герое, который, странствовал долго с тех пор» Похоже на тебя, Энди.
Заткнись. И не называй меня Энди.
Сана спрятала улыбку за воротником пальто.
Увидимся в понедельник, сказала она остальным, после чего остановилась рядом со мной. Ты так жесток с бедным Эндрю.
Я пожал плечами.
Никогда не встречал парня, который не заинтересован в сокрытии своих недостатков.
Это просто зависть. Он изо всех сил старается разобраться во всем, а тебе это дается так легко.
Я бы даже посмеялся над ее словами, если бы не чертовская усталость.
Итак. Сана перекинула шелковистые черные волосы через плечо. Какие планы на выходные? У меня есть лишний билет на завтрашний концерт The Revivalists в Уорфилде.
Мне пришли в голову парочка мягких оправданий, но я слишком устал, чтобы нести чушь.
Я пас. Никаких развлекательных мероприятий до окончания школы и сдачи адвокатского экзамена.
Звучит не круто.
Я пожал плечами и попытался улыбнуться.
В любом случае, спасибо за приглашение.
Ладно, сказала она с улыбкой, которая с трудом скрывала разочарование. Тогда увидимся в понедельник.
Да.
Я наблюдал за тем, как она уходит, и меня охватила жуткая усталость.
Иногда такое происходило, словно кулаком в живот ударили. Бессонные ночи и недосыпание, стресс и тревожностьвсе это накрывало меня с головой. Никакого пива с парнями. Никаких свиданий с горячими однокурсницами. Ни секса, ни вечеринок
Смирись, Хаас, пробормотал я в воздух и направился в сторону дома. Ты сам на это подписался.
На станции «Сивик-Сентрал» я пересел на линию J до Дюбус Траянгл и откинулся на спинку сиденья. Час пик еще не настал, и поезд был практически пуст. Пятницаединственный день недели, когда у меня нет вечерних занятий и я освобождаюсь пораньше. В этот день я обычно прихожу домой к четырем часам, а не в пять или шесть.
Стук колес подо мной убаюкивал, а глаза закрывались. Семейный кодекс словно проецировался на заднюю поверхность веканеприятный побочный эффект эйдетической памяти. Чем больше я что-то запоминаю, тем больше шансов, что это останется со мной навсегда.
если один из родителей оставляет ребенка на попечении другого лица более чем на год без предоставления ему содержания или без коммуникации, то следует рассматривать это дело как отказ от ребенка
Эти слова я никогда не забуду, и убаюкивающее движение поезда вернуло меня в август прошлого года. Древняя история. Тогда я еще не устал. Пока нет.
Обшарпанное здание с вывеской Департамента по делам семьи и детей возвышалось на другой стороне улицы. Небо было затянуто облаками, холодный ветер пронизывал меня до костей, пока я крепче прижимал сверток к себе. Казалось, что лето закончилось, и зима вот-вот должна вступить в свои права.
Скажи мне еще раз, что произойдет, когда я отдам ее? спросил я.
Джексон искоса посмотрел на меня.
Они попытаются разыскать Молли.
Я пробовал. Безуспешно.
Тогда ребенок попадет в приемную семью.
В приемную семью
Я опустил взгляд на спящего младенца в своих руках, укутанного в одеяло. Мои руки устали. Оливия была крошечной, но держать ее весь путь на поезде, а потом нести три квартала на руках оказалось тяжелее, чем любая тренировка в спортзале Гастингса. Я бы взял «Убер», но у меня не было автокресла.
У меня ничего не было.
Это лучший вариант, в сотый раз повторил Джексон за прошедшие шесть дней после вечеринки.
Ага, буркнул я. Лучший.
Он одарил меня тусклой, сочувствующей версией своей ослепительной улыбки.
Пошли давай. Зеленый свет.
Он подтолкнул меня рукой, но я не сдвинулся с места. Ноги словно приклеились к земле.
Я окинул взглядом оживленную городскую улицу. Ветер завывал между цементных зданий, которые возвышались над нами: холодные, ровные и серые. Я попытался представить, как захожу в Департамент и передаю ребенка какому-то незнакомцу. Это было бы так просто. Она уже несла на себе тяжелый груз прожитых лет, и все, что мне нужно было сделать, это отдать ее и уйти.
Но Оливия прильнула к моим рукам, ко мне.
Я не могу.
Улыбка на лице друга стала жесткой, а затем и вовсе исчезла.
Господи, Сойер.
Молли доверила ее мне, Джекс. Оливия моя.
Он стоял, уставившись на меня. Потом покачал головой и развернулся на углу улицы, раскинув руки.
Я знал это! Дайте мне приз, друзья, я, черт побери, знал это!
Остановившись, он повернулся лицом ко мне.
Я знал это шесть дней назад. После вечеринки. Все ушли, а ты сидел на диване среди пивных банок и пластиковых стаканов и кормил ее из бутылочки, будто в этом мире больше никого нет. Так что ты собираешься делать? Воспитывать ее? Ты собираешься вырастить ребенка, Сойер?
Я не знаю, что делаю, Джексон, ответил я. Но это кажется неправильным. Находиться здесь чертовски неправильно.
Джексон сжал губы.
Ты оставишь ее? Как? На какие деньги?
Моя стипендия
Ее хватает только на оплату учебы и аренды за квартиру, закончил за меня Джексон. Ее недостаточно для заботы о ребенке. А это дерьмо стоит дорого.
Я разберусь с этим. Найду работу.
Ты собираешься испоганить свою жизнь. Ради чего?
Ради чего? Ради нее, огрызнулся я, указав на ребенка.
Она не
Заткнись, Джекс, жестко ответил я. Молли бросила ее, а через год и суд это докажет. Я все проверил. Я смогу вписать свое имя в ее свидетельство о рождении. Молли должна была это сделать, но через год это не будет иметь никакого значения.
Джексон не отрывал от меня взгляда.
Ты должен закончить учебу, Сойер, сдать экзаменс первого разаиначе что случится с твоей работой на судью Миллера? Можешь попрощаться с ней. Ты потеряешь шанс на эту должность и на все, ради чего столько трудился.
Я скрипнул зубами. Он и в этом был прав. Я так четко и конкретно расписал каждую ступень своей жизни. Закончить Гастингс, сдать экзамен, получить должность помощника у судьи Миллера, начать карьеру в уголовном отделе и, возможно, баллотироваться на пост окружного прокурора. Кто знал, где я мог оказаться дальше? Я взглянул на Оливию, осознав, насколько сильно мне всего этого хотелось.
Но я хотел и быть рядом с ней.
Более того, все мои поставленные цели будут разбиты в пух и прах, если тайна ее жизни будет преследовать меня на каждом шагу.
Джексон прочел все это в моих глазах. И провел рукой по своим коротко стриженным волосам.
Сойер, я люблю тебя и понимаю, почему ты считаешь это правильным выбором. Но каким бы тяжелым тебе все это ни казалось Будет в миллион раз сложнее.
Я знаю.
Нет, ты думаешь, что знаешь. Моей матери приходилось работать на трех работах, по одной на каждого ребенка. Три работы, чтобы прокормить семью и обеспечить крышу над головой, не говоря уже о какой-то там юридической школе.
Но она сделала это, и сейчас ее младший сын оканчивает юридический, ответил я. Она гордится тобой. Мне хотелось бы думать, что и моя мама гордилась бы мной.