«А может, я этого заслуживаю»,думаю я. Не произношу это вслух, но понимаю, что Лаклан все равно знает, о чем я думаю.
Вот поэтому я ушел.
И почему ты здесь, в Эдинбурге? Имею в виду, на самом деле. Разве было не легче вернуться в Глазго, ближе к матери, где у тебя была карьера?
Смена декораций,говорю я ему.
Ты ведь знаешь, что не можешь убежать от чего-то вроде этого, Кейр,говорит Лаклан через мгновение, когда мы приближаемся к приюту.Ты должен взглянуть проблеме в лицо.
Аналогия с регби?иронизирую я.
Единственная аналогия, которую я знаю.
И вот так мы закрываем эту тему.
О чем Лаклан понятия не имеет, так это о том, что я не убегаю, а бегу к кое-чему. К кое-кому. Той, которая может подарить мне прощение.
У нее рыжие волосы и яркая улыбка.
***
К тому времени, как я ухожу из приюта, уже становится темно. Мы выгуляли много собак, но, к счастью, потом разговаривали с Лакланом о регби, вместо того, чтобы обсуждать нечто личное. Я все еще удивлен, что открылся ему. Не жалею об этом, но странно знать, что кто-то в курсе моей истории. Словно я доверяю ему нести что-то драгоценное и хрупкое.
Сегодня понедельник, и я знаю, что нет ни единого шанса увидеть Джессику, но паб «Сент-Винсент» манит меня. Я занимаю место в баре, болтая с Джилл, барменом.
Ищешь кого-то?спрашивает она после того, как я беру третье пиво и смотрю на двери, в которые только что вошла пара.
Поворачиваю голову к ней, чувствуя себя немного глупо.
Я? Нет.
Она ухмыляется.
Не красивую рыжую, которую я видела здесь прошлые пару недель?
Я что, был настолько очевидным?
Вторник еще не наступил,говорю Джилл, делая глоток пива.По вторникам мне везет.
Ты уверен?спрашивает она, двигаясь дальше вдоль стойки, чтобы обслужить новых клиентов.
Я сразу оглядываюсь вокруг, сердце бьется о ребра.
Ты о чем?кричу ей вслед.
Она вынимает из холодильника пару бутылок сидра и посылает мне понимающую улыбку.
Рыжая была здесь сегодня. Сидела в баре, как и ты. И все не переставала оглядываться.
Что?я встаю, чтобы лучше видеть помещение.
Сейчас ее нет. Ушла час назад.
Черт.
Я раздраженно сажусь обратно на место, стул грохочет от моего веса.
Нихрена себе. Трахните меня.
Уверена, такой вариант еще возможен,говорит Джилл, подходя ко мне и вытирая руки об тряпку.Не сомневаюсь, она приходила ради тебя.
Она что-то сказала?
Ни слова. Но бармен всегда поймет.
Сегодня ведь не вторник.
Получается, это что-то значит, да?
Это значит, я облажался с выбором времени. Бл*дь. Только подумать, Джессика была здесь раньше, искала меня так же, как я притворяюсь, что не ищу ее.
Ну, что толку суетиться теперь. Если она была здесь и не нашла меня, она не вернется. Завтра будет еще один шанс, но сейчас мне ненавистно оставлять все на произвол судьбы. Мне кажется, я слишком сильно испытываю собственную удачу.
Залпом допиваю остатки пива, бросаю несколько купюр на стойку, пока прощаюсь с Джилл, и отправляюсь домой.
Засовываю руки в карманы и бреду по мощеным улицам Серкус-лэйн, тянущейся слева от бара. Как бы я не злился, что упустил ее, факт остается фактом, она пришла. Она снова искала меня.
Я знаю, в следующий раз, когда увижу ее, не позволю ей уйти.
У меня уходит минута, чтобы дойти до дома, и когда подхожу к зданию, замечаю, что свет в гостиной включен. Табита обычно ложится спать около девяти, а быстро взглянув на телефон, вижу, что уже больше десяти.
Я вставляю ключ в замок и замечаю движение внутри. Вздыхаю, прежде чем открыть дверь. Последнее, чего я хочу, это застрять, разговаривая с ней. Как я уже говорил Лаклану, не думаю, что Табита уже привязалась ко мне, она предпочла бы поговорить с ним. Кто знал, что восьмидесятидвухлетняя садовница может быть такой поклонницей регби?
Кейр?слышу, как она зовет, когда я захожу внутрь, закрывая за собой дверь.Не мог бы ты подойти сюда на минутку?
Ее голос доносится из гостиной. Устало вздыхая, я расправляю плечи и готовлюсь помочь с какой-нибудь странной просьбой. Именно это она обычно хочет, когда зовет меня. Заменить лампочку, разобраться с протекающим краном, затем с осиным гнездом на заднем дворе.
Добрый вечер, мисс Шипли,говорю я, заходя в комнату. Сначала смотрю на неё, сидящую в своем розовом кресле. Затем на человека, расположившегося на маленьком диване с узором из цветов.
Джессика.
Она сидит там с чашкой чая в руке и настороженной улыбкой на губах, костыли прислонены к подоконнику.
Пока я неловко моргаю, пытаясь понять, что происходит, Табита говорит:
Твоя подруга пришла, чтобы увидеть тебя, но тебя не было дома. Почему я никогда не встречала ее раньше? Она прелестна.
«В самом деле, так и есть»,думаю я, смотря на нее, сидящую на диване. На ней изумрудно-зеленый сарафан и белый кардиган, подходящий по цвету к ее гипсу. Волосы распущены и свободно лежат на плечах, губы красные, как рубины.
Прости, я не хотела появляться так неожиданно,извиняется Джессика. Она ставит чай на покрытый салфеткой журнальный столик, руки дрожат. Черт. Она нервничает.
Не стоит,отвечаю ей.
Ну, не стойте там, мистер МакГрегор. Присаживайтесь,говорит Табита, вставая с кресла.Я принесу ещё чаю.
Совсем не обязательно,говорю ей вслед, но она лишь ворчит, пока исчезает на кухне.
Мистер МакГрегор,задумчиво произносит Джессика, когда я подхожу к дивану. Она смотрит на меня, склонив голову в сторону.Я не знаю твою фамилию.
А я все ещё не знаю твою,лгу я.
Чарльз.
Рад познакомиться с тобой, Джессика Чарльз,говорю ей, садясь рядом в кресло в стиле Честерфилд.
Приятно познакомиться, Кейр МакГрегор,отвечает она. Прикусывает губу и смотрит на свой чай. Я знаю, насколько близко сижу к ней и что смотрю на нее совершенно открыто, но не могу сдержаться.Прости еще раз, что пришла вот так.
Тебе станет лучше, если я скажу, что ты лучшее, что произошло со мной за этот вечер?мягко заверяю ее, опираясь локтями на колени, слегка толкая ее плечом. Она пахнет яблоневым садом, возможно, это ее лосьон для тела. Что бы это ни было, аромат очень аппетитный.
Правда?спрашивает она, быстро взглянув на меня, прежде чем занять руки чаем. Чашка все еще слегка дрожит.Я помню, ты сказал, что живешь в доме с красными цветами у входа. Я была по соседству и... подумала, что поздороваюсь.
А раньше ты была в пабе,она открывает рот.Джилл, бармен, рассказала мне,сообщаю ей.
Она закрывает глаза.
Боже мой. Я похожа на сталкера.
Поверь мне, ты не сталкер,делаю паузу.Я очень рад, что ты здесь. Если бы знал, я бы поспешил. Должно быть, ты сидишь здесь уже какое-то время.
Теперь ее щеки практически одного цвета с ее волосами. Она снова робко смотрит на меня.
Мне нужно было набраться смелости. Так что я пошла прогуляться, прежде чем постучать в дверь,она качает головой и стонет.Боже, клянусь, обычно я не такая. Мне нужно идти.
Джессика ставит чашку, и та гремит на блюдце, когда чай переливается через край, затем пытается спешно подняться.
Я беру ее за руку, твердо удерживая на месте.
Ты никуда не пойдешь,говорю ей,если только со мной. Останься. Пожалуйста.
Я осторожно тяну ее вниз, моя рука удерживает ее руку. Ее кожа, словно атлас, невероятно мягкая, а мышцы твердые. Интригующая комбинация.
Она смотрит в сторону кухни.
Я не хотела ее задерживать. Когда она сказала, что тебя нет дома, я повернулась, чтобы уйти. Но она настояла, чтобы я осталась. Сказала, что не знала, что у тебя есть друзья.
Стараюсь не морщиться при этих словах.
Уверен, она тебе все уши прожужжала.
Джессика посылает мне мягкую улыбку.
Она не переставала говорить о твоем кузене.
Закатываю глаза.
Совсем не удивлен.
А вот и я,говорит Табита, словно знает, что мы говорили о ней, хотя она глуховата. Она несет чашку чая для меня и ставит ее передо мной с несколькими песочными печеньями на блюдце.
Я благодарю ее, и она садится на свое потрепанное кресло, прежде чем атаковать Джессику вопросами.
Рыжик относится к ним спокойно, и я понимаю, что слушаю каждое ее слово, жадный до любой дополнительной информации о ней. В то время как она заметно напрягается и уклоняется от вопросов о своем детстве, она с радостью рассказывает о времени в Ванкувере, где она училась в университете на учителя. Но если она и мечтала стать школьным учителем, прежде чем переключилась на йогу, она не называет нам причины и основание для смены деятельности.
Я составляю список вопросов, которые хочу задать ей позже, когда мы останемся наедине, если такое случится. Но, когда мы допиваем наш чай, и Табита начинает засыпать в кресле, все мои вопросы вылетают в трубу. Все, на чем я могу сосредоточиться, это горсть веснушек на ключице Джессики, интересно, каково будет прикоснуться к ним языком. Есть в воздухе нечто такое, похожее на электричество, которое растет между нами. Я должен списать это на то, что мы находимся у меня дома, а не в баре, хотя мы все еще не одни.
Мы должны уйти,говорю я Джессике, помогая встать и вручая ей костыли. Голова Табиты лежит на кресле, она немного похрапывает.
Мы выходим в коридор, хотя я не уверен, куда нам следует пойти. Сейчас одиннадцать вечера, и я до сих пор не знаю, почему Джессика искала меня сегодня.
Смотрю на лестницу, ведущую к моей квартире, и поднимаю брови, глядя на Джессику.
Хочешь подняться наверх?
Мне не следует,быстро говорит она и, похоже, собирается уходить, но останавливается, кусая губу, пока наблюдает за моей реакцией.
Не следует,повторяю я.Только я спросил не об этом. Я спросил, хочешь ли ты,киваю головой в сторону лестницы.После этого чая тебе может понадобиться стаканчик на ночь. У меня есть виски.
Не хочу показаться наглым. Не хочу давить на нее. Но могу сказать, что она сомневается в том, что хочет делать, и том, что она думает, должна делать. Это две совершенно разные вещи. Один вариант может закончиться в моей постели или просто на диване за разговором. Другой заберет ее у меня, и, как я уже говорил себе, прежде чем вернулся домой, я не отпущу ее так легко.
Виски было бы хорошо,наконец, произносит она, застенчиво глядя на меня.Может помочь мне расслабиться.
Пойдем,говорю ей, указывая, чтобы она следовала за мной по лестнице.Знаю, я не должен спрашивать, но тебе нужна помощь?
Она отвечает «нет», и я осторожно наблюдаю, как она легко поднимается по лестнице.
Не знаю, как у тебя получается делать подобное с таким изяществом,замечаю я, пока открываю дверь. Я знаю, что не должен слишком беспокоиться, потому что наружная дверь всегда заперта, но паранойя иногда берет надо мной верх.
Ой, да ладно,насмехается она.Видел бы ты меня на терапии на днях.
Открываю для нее дверь.
Ненавижу снова играть роль адвоката дьявола, но уверен, такие сеансы заставляют обыденные вещи казаться легкими,жестом приглашаю ее в квартиру.Добро пожаловать в мою скромную обитель.
Она входит и осматривается. Предыдущий владелец оставил большую часть мебели, множество старинных стульев и столов с сельской живописью. Несмотря на это, здесь довольно пустынно, что мне нравится. Самое лучшее, что есть здесь, темные паркетные полы и арки над дверными проемами.
Когда она молчит, я говорю ей:
Я знаю, место маленькое и здесь мало что есть, но квартира справляется со своей задачей.
Нет, Кейр, здесь красиво,возражает Джессика, глаза раскрываются шире, когда она рассматривает все. Наконец, улыбается мне.На самом деле. И она подходит тебе. Есть здесь что-то очень... не знаю, мужское что ли, во всем этом. Полная противоположность тому, что находиться внизу.
Скорее всего, потому, что я не коллекционирую фигурки черепах и не кладу кружевные салфетки на все, что есть в доме,говорю ей, направляясь к маленькой кухне.Присаживайся. Хочешь воды или льда для виски?
Немного воды будет замечательно,выбирает она, и я быстро достаю свою лучшую бутылку виски, торфяную смесь из Спейсайд. Наполняю оба стакана и несу их в гостиную.
Мой диван маленький, из черной кожи, с деревянными ножками. Думаю, он выглядит довольно готическим, словно достался от старого аптекаря, но Джессика, сидящая на нем, заставляет его выглядеть величественным и изысканным. Она добавляет ему света, и всей комнате тоже.
Выпьем,говорю я ей, вручая стакан. Поднимаю свой.За то, что ты здесь.
За то, что ты не думаешь, будто я психопатка,говорит она, чокаясь стаканом о мой.
Если бы все психопаты были похожи на тебя, я бы проникал в сумасшедшие дома,отвечаю ей. Может быть, это неправильный выбор слов - конечно, это неправильный выбор слов - потому что ее лицо бледнеет.
До того, как я успеваю что-то сказать, она прочищает горло и смотрит на свой напиток, покручивая бокал с янтарной жидкостью.
Я... думаю, я должна рассказать тебе истинную причину, почему пришла сюда.
Мой пульс ускоряется. Она знает обо мне? В курсе, что я знал Льюиса Смита, человека, который сделал это с ней?
И что это за причина?с беспокойством спрашиваю я, пот выступает у меня на лбу. Мне необходимо открыть окно.
Мне надо признаться кое в чем,тихо произносит она.
Я поднимаю голову, мой пульс замедляется.
Признаться?
Она кивает и робко смотрит на меня. О чем бы она не собиралась рассказать, могу сказать, что это тяготит ее.
Я знаю, мы не знаем друг друга.
Тебе пора перестать говорить так.
Но даже в этом случае, я солгала тебе, и мне нужно во всем сознаться.
Господи, дай мне смелости сделать то же самое.
Я с трудом сглатываю.
О чем ты? Тебя зовут не Джессика? На самом деле у тебя есть парень?
Нет. Все было правдой. За исключением одной маленькой детали,она стучит костяшками по костылю.Как я сломала ногу. Понимаешь, это была не забавная сексуальная авантюра. Боже, да я вспомнить не могу, когда в последний раз у меня было сексуальное приключение или вообще какое-то приключение,она криво улыбается.Прости. Это было из эпизода «Друзья». Нет, правда в том, что не было странной сцены в ванной, и моя нога на самом деле не сломана. Больше похоже на... взрыв.
Взрыв?мой голос едва громче шепота.
Она медленно кивает.
Да. Уверена, ты слышал об этом. В прошлом месяце в Лондоне была стрельба,она замолкает. Ожидает, что я скажу «это ты?» Или что-то в этом роде, но я не могу набраться сил, чтобы изобразить удивление.Террорист, не какой-то радикальный мусульманин, как многие думают, когда говоришь о таком, а местный английский парнишка, озверел. Начал стрелять в людей. Несколько человек умерли. Многие пострадали. Я была одной из тех счастливчиков, кто избежал смерти.
Ты чувствуешь, что тебе повезло?спрашиваю я, зная, что она ожидает другой реакции.
Она качает головой, в глазах стоят слезы.
Нет. Не чувствую. Я чувствую себя ужасно. Я знаю, все могло быть хуже, каждый день пытаюсь напоминать себе об этом. Я могла потерять ногу. Потерять обе ноги. У меня могла быть травма мозга. Я могла умереть. Если думать так, то я знаю, что мне повезло. Но тяжело видеть в этом счастливое событие.
Она откидывается на спинку дивана, и я практически чувствую облегчение, исходящее от нее. Она сняла этот груз с плеч. Я завидую. Охрененно завидую ей.
Сделав глоток виски, она с любопытством смотрит на меня.
Ты не удивлен тем, что услышал. Имею в виду, большинство людей, как правило, немного шокированы тем, что в меня стрелял террорист, но ты относишься к этому спокойно. Ты можешь показывать свою реакцию. Я не против.
Я знал,говорю я.
Она выпрямляется.
Что?
Я знал, кто ты. Не тогда, когда встретил тебя, но вскоре после этого. Когда пришла твоя сестра и упомянула группу поддержки, тогда все и сложилось.
Ты знал,шепчет Джессика. Жует губу, и посылает мне умоляющий взгляд.Почему ты ничего не сказал? Зачем позволил мне врать?
Я пожимаю плечами, пытаясь подыграть.
Тебе нужна была ложь. И я хотел позволить тебе быть той, кем ты должна была быть рядом со мной. Честность и доверие, они не приходят легко. И не всегда данность. Я решил, что ты скажешь мне правду, когда будешь готова. Я действительно чертовски рад, что ты это сделала.
Пару секунд ее подбородок дрожит, затем она отводит взгляд. Я растеряюсь, если она расплачется передо мной.
Она делает глубокий вдох и беспокойно потирает ладони о бедра, платье поднимается, показывая намек на ее бледные бедра. Я должен отвести взгляд. Есть в ней сейчас что-то очень эротичное, и мои чувства совершенно неуместны.
Ну, тогда, спасибо тебе,тихо говорит она.За понимание. Не знаю, почему я соврала. Или, полагаю, знаю. Просто я так устала от людей, которые смотрят на меня с жалостью. А если не с жалостью, то с какой-то нездоровой гордостью. Словно мир знает, кто я, и будто я его собственность. Полагаю, вот он, истинный признак того, насколько могущественны средства массовой информации. Не то чтобы ко мне подходили люди, или нечто такое, но они, определенно, узнают меня. А я не хочу жалости и не хочу, чтоб мной гордились и ставили на пьедестал.