«Меньше чем через год Лукас будет работать в компании отца. Если ты не хочешь снова разлучаться, потерпи еще немного», говорила она.
Конечно, мама была права. И я согласилась, подав документы в колледж Ревелла на исторический факультет, чтобы изучать археологию. У них была прекрасная научная программа, и дом моих родителей находился всего лишь в нескольких милях от кампуса. Мне не придется устраиваться на новом месте. Но от встречи с новыми людьми мне не скрыться. Это было моей проблемой. По этой части я полный профан, хотя всегда была на виду.
Лукас волновался о том, что у меня практически нет друзей. Своих собственных, с которыми я познакомилась и подружилась сама.
Глава 3
Кейлин
Неделю спустя я полностью освободилась от школы. После бала мы с Брэдли облачились в черные мантии и получили свои дипломы о среднем образовании. Со школой было официально покончено.
Я, Лукас и Картер решили отпраздновать это втроем; загрузив в белый внедорожник Картера вещи и доски для серфинга, мы укатили в Дель Мар, и сняли там небольшой домик у пляжа. Два дня мы сходили ума, бездумно бегав по пляжу и покупая ненужный хлам в городе, катались на досках и пароме.
Дель Марприморский городок, достаточно спокойный, не такой суетливый как район Ла Хойя. Мы бывали здесь тысячу раз, но мне никогда не надоест приезжать сюда снова и снова.
Вечером перед отъездом мы сидели с Картером на берегу. Лукас ушел на вечеринку у костра. Я наслаждалась красным закатом. Океан будоражил воображение и, глядя на заходящий красный диск, который отбрасывал причудливые блики на воду, можно забыть совершенно обо всем.
Звуки музыки и крики с вечеринки доносились до нас лишь эхом. Плеск волн и крики чаекидеальная тишина для меня. Эту тишину нарушал лишь слабый скрип карандаша.
Ты рисуешь меня? все так же глядя на океан, спросила я.
Краем глаза я заметила, что рука Картера замерла.
Забыл, что у тебя глаза на затылке.
Он сидел чуть поодаль меня. Я рассмеялась.
Сколько у тебя рисунков со мной?
Я не считал. Но если учитывать, что ты никогда намеренно мне не позировала, то ни одного. Картер сел рядом. Когда-нибудь решишься?
Конечно. Только тебе нужно накачать меня чем-нибудь успокоительным. Сомневаюсь, что я выдержу больше тридцати минут.
Картер тихо посмеялся.
Договорились.
Мы снова погрузились в тишину. На айподе Картера тихо играла песня Энди Блэка «They Dont Need To Understand». Мы продолжали думать каждый о своем. Рядом завибрировал мой телефон, и я с раздражением отключила его.
Почему ты не проводишь лето с Брэдли? Картер смотрел на меня в упор.
Я никогда не провожу с ним лето. Тем более, мы ведь решили, что каждый день этого лета будет «особенным днем». Ты забыл?
«Особенный день» мы придумали это еще в детстве.
Конечно, нет, Кейли. Так и будет.
Мы улыбнулись друг другу.
Я не понимаю ваши отношения, сказал он.
Я ответила не сразу.
У нас все было просто.
Было?
Школа закончилась. Брэдли уедет в Итаку, я остаюсь. Все просто, повторила я.
Ты ему об этом сказала?
Скоро скажу.
Увидев, что я морщусь, Картер снова слабо улыбнулся.
Не хочу тебя обидеть, чертенок, но складывается впечатление, что ты не расставалась с Брэдли из-за того, что не хотела сцен. Но здесь уже деваться некуда.
Я могла бы обидеться, но не на него. И что уж говорить, Картер был прав. Он знал меня как свои пять пальцев.
И еще из-за Сары, добавила я, от чего его улыбка стала шире. Со мной он всегда улыбался. Мне же нужно было ей как-то солить.
Утробный смех Картера и плеск волнеще одна идеальна тишина.
Будь с ним честной. Картер поднялся.
Кроме шортов на нем ничего не было. Я невольно залюбовалась его прекрасным и худым телом. Мышцы играли под кожей, пока он стряхивал песок с шортов. Тонкая полоска волос от живота шла к V-образному рельефу бедер. Моим оправданием сейчас служило, что я редко так пялилась на Картера, так как видела его постоянно, начиная с шести лет. Но в эти дни я позволяла себе слишком многое в отношении к нему, и меня это волновало. Мы давно договорились все забыть и продолжать жить, как будто ничего и не было. И до сих пор у нас получалось. По крайней мере, я так считала.
Картер протянул мне руку. На его правом предплечье с внешней стороны красовалась татуировка. Длинноволосая девушка со светлыми волосами обвивала загорелую руку Картера. Синее с корсетом платье облегало фигуру девушки. Ее скрещенные ноги обуты в высокие гриндерсы, а руки тянулись к кровавой надписи на кисти«Doomed» («Обречены»).
Свои татуировки Картер нарисовал и придумал сам, прежде чем идти в салон. Если Икар на спине означал его свободу, то эта надпись и девушка были загадкой. Он всегда уклонялся от прямого ответа о значении этого рисунка.
Идем внутрь.
Я схватила его за руку и поплелась следом. На мне были стринги от купальника и белая футболка с длинным рукавом. Ступая босыми ногами еще по теплому песку и держа при этом Картера за руку, я снова почувствовала себя маленькой девочкой.
Помнишь, во Франции мы ходили на немое кино? вдруг вспомнила я. Тогда Джек взял и меня, когда летал в Париж в деловую поездку.
Конечно, ответил Картер. Лукас тогда впервые влюбился.
Я рассмеялась. Им было по пятнадцать, а мне двенадцать. Лукас увидел черноволосую парижанку лет двадцати и мечтал о ней почти год.
Субтитры были на французском, но я разобрала и запомнила одну фразу. Chacun est entraîné par sa passion.
Картер согласно кивнул.
Каждого влечет своя страсть, перевел он. К чему ты это вспомнила?
Тогда я поняла, что ты рисуешь не просто так.
***
Через неделю мы возвращаемся домой. А весь июль проведем в Майами, и мы хотим, чтобы ты поехала с нами, детка. Мама смотрела на меня с экрана ноутбука.
Мы вернулись вчера из Дель Мара, и я решила остаться дома. Моя комната была абсолютно необжитой. Она шикарна, но как будто не моя. Планировкой занималась бабушка, и я даже не стала ничего переделывать, когда стала старше. Все те же постельные тона, белые занавески, огромная с балдахином кровать, заправленная розовым бельем. Я ждала Брэдли, он сильно злился, что я ничего не сказала ему о поездке и не отвечала на звонки.
Мамуль. Я поставила ноутбук себе на колени. Я не смогу. У нас планы с Лукасом и Картером на это лето.
Мама немного нахмурилась. На самом деле, она никогда не злилась и не кричала. Прожив всю свою жизнь на побережье, ей был свойственен оливковый загар, который я получала с большим трудом. Мамины светлые, почти белые волосы струились по плечам. Она была красива. Голубые глаза, которые мы с Лукасом унаследовали от нее, искрились счастьем.
Мои родители были идеальной парой, несмотря не небольшую разницу в возрасте. Сейчас маме сорок один год, а папе недавно исполнилось тридцать шесть. Ему было восемнадцать, когда родилась я. Одному богу известно, что им пришлось пережить тогда. Но они смогли пройти через стену осуждения и сейчас мои родителипример для подражания. По крайней мере, для меня.
Что ж, вздохнула мама, вы в любом случае сможете присоединиться к нам втроем. Мы будем очень рады.
Спасибо, мам. Где бэбик? Я придумала это прозвище для папы еще маленькой, когда узнала, что он младше мамы.
Ох, мама расплылась в улыбке. Твой отец написал новую песню и после концертов сутками пропадает в студии. У него большие планы. Скоро ты обо всем узнаешь, когда мы вернемся.
Я еще поболтала с мамой минут пять. Пока мы обсуждали такие мелочи, как мой новый темно-фиолетовый маникюр, в коридоре послышались голоса.
Мама, мне пора. Я люблю тебя и бэбика. Скоро увидимся.
И мы тебя любим, крошка. Пока.
Я захлопнула крышку лэптопа и уже хотела юркнуть в гардеробную. Но не успела. Брэдли ворвался в мою комнату, и вид его был отнюдь не романтичным. Он мрачным взглядом оглядел мои голые ноги. Я стояла перед ним в одной рубашке и очень жалела, что из-за разговора с мамой, я не успела одеться.
Брэдли редко на меня злился, хотя я давала поводов предостаточно. Я заметила, что сегодня он выглядит не как обычно. Обычно он одет всегда с иголочки. Но сегодня на нем болтались потрепанные джинсы и черная футболка не свежего вида.
Брэдли, все в порядке? решила начать разговор.
Это его рубашка? вместо ответа, спросил он.
Что?
Он что под кайфом?
Ты слышала.
Слушай, зачем ты приехал? Кидаться в меня тупыми обвинениями? Ты сам себя слышишь?
Бред какой-то. Я всегда носила рубашки.
Я даже не могу, как следует накричать на тебя или ударить, потому ты это, черт возьми, заслужила Кейлин!
Конечно, не можешь. Ты же знаешь, что с тобой будет, спокойно констатировала я.
Конечно, саркастично повторил он. Один брат тебя защищает, второй трахает. Как удобно.
Как только он это сказал, дверь в мою спальню резко открылась. Я не успела даже пикнуть. Кулак Картера с силой врезался в челюсть Брэдли. Брэдли упал на пол, и из его губы брызнула струйка крови. Картер стоял и сжимал кулаки, глядя на него.
Что заЛукас появился в дверях. Он переводил взгляд с меня на Картера, затем остановился на Брэдли. Что он сделал тебе, Кейли?
У него длинный язык, ответил за меня Картер. Убирайся отсюда, и чтобы больше я тебя здесь не видел, глядя на Брэдли, сказал он.
Брэдли вытер окровавленный рот своей футболкой и прошел мимо меня. Он был слишком напуган, чтобы сказать что-либо еще. На пороге Лукас схватил его футболку и притянул к себе.
Тебе повезло, что мой брат оказался здесь раньше меня.
Брэдли бросил на меня последний взгляд, полный презрения и громко хлопнув дверью, вышел. Это единственное, что он мог себе позволить в присутствии Картера и Лукаса.
Я выдохнула и посмотрела на брата. Лукас не сводил с меня глаз.
Что он сказал?
Он назвал меня шлюхой.
Что? Тогда он получил мало! закричал Лукас.
Эй, остынь, вмешался Картер. Он получил свое. Больше он не обидит чертенка.
Сукин сын! выругался Лукас.
Я подошла и крепко к нему прижалась.
Все хорошо, правда.
Лукас теснее прижал меня к себе.
Никто не смеет так говорить о моей сестре.
Я улыбнулась и протянула руку Картеру, чтобы он присоединился к нашим объятьям, как мы делали это в детстве. Но Катер сделал вид, что не заметил этого жеста. Он сцепил пальцы на затылке и прошел на балкон, выходящий на мамин сад.
Ты не забыла о сегодняшнем вечере? Лукас взял меня за плечи.
О, простонала я. Конечно забыла.
Ладно, улыбнулся он. У нас весь день впереди. Собирайся, съездим куда-нибудь.
С этими словами Лукас вышел из комнаты. Я прошла в свою гардеробную, отделанную в те же тона, что и спальня и нацепила первые попавшиеся шорты. Картер все так же стоял на балконе, опираясь руками на белые перила.
Картер, начала я. Я ничего ему не
Не нужно, прервал меня он. Тебе ничего не нужно объяснять, Кейли. Увидимся вечером.
Но
Он прошел мимо меня и вышел из комнаты.
Я ненавижу драмы. Но как еще назвать то, что сейчас произошло в моей спальне? Частично я понимаю, что во всем виновата сама. Мне плевать на то, что сказал Брэдли. Он всегда меня ревновал. Лукас прав: ему еще повезло, что Картер вошел первым.
Глава 4
Картер
«Сестра, сестра, сестра».
Все эти годы я твержу себе это словно мантру. Но я ненавижу это слово и его значение.
Она мне не сестра. И никогда ей не будет. Но не по той причине, что у нас нет общей крови. Для меня это было слишком бы низко, чтобы так считать.
Я спустился вниз, где Лукас и Долорес, бабушка Кейлин, обсуждали что-то сидя на светло-розовом диване. Этот особняк вообще никак не ассоциировался с Кейлин. Синие подушки на розовом диване, огромное фортепиано у стеклянных дверей, ведущих в оранжерею. Украшенный деревянными балками потолок со встроенными светильниками и светло-коричневые, почти оранжевые полы. Даже ее комната в нежно-постельных тонах говорила о том, что Кейлин здесь бывает не часто. Здесь нет ничего от нее. Разве что несколько платиновых пластинок, висящих на стене, которыми она любуется часами. Она дочь своего отца. На Оуэна Колдуэла уже сейчас смотрят как на будущую легенду.
Мне никогда не нравился этот заносчивый мальчишка. Долорес протянула Лукасу чашку кофе. Слишком много о себе мнит. Кейлин он совершенно не подходит.
Тут ты права, бабуль. Ей нужен мужик со стальными яйцами, рассмеялся Лукас.
Они вместе рассмеялись.
Картер, при виде меня Долорес улыбнулась шире. У этой семьи есть особенностьвыглядеть намного моложе своих лет, не прибегая к услугам пластических хирургов. Выпей с нами кофе, мальчик.
Нет, спасибо, бабуль, без улыбки поддел ее я. Долорес мне нравилась. Она всегда была настоящей. Она не смотрела на меня так, как мать Кейлин и Лукаса. Мне нужно бежать.
А как же наши планы? возразил Лукас.
Вечером я буду на месте, но сейчас мне нужно в студию.
Ладно, пробурчал Лукас.
Ты не против, если я уеду на твоей машине, а ты поедешь с Кейлин?
Только если я поведу.
Об этом даже не мечтай, Долорес коварно улыбнулась.
Я помахал в воздухе рукой, и Лукас закатив глаза, кинул мне ключи от «Бьюика».
Не опаздывай, крикнул он мне в спину.
Напомни об этом себе.
Опоздания как раз по части Лукаса.
***
«Один тебя защищает, второй трахает».
Я не считал себя злым человеком, но во мне никогда не было такого огромного желания убить, как сейчас. Даже когда Брэдли целовал ее и лапал в моем присутствии, я так живо не представлял его смерть, так как представляю сейчас.
Что он знал? Откуда? Кейлин ни за что бы ему ничего не рассказала. Я знаю ее. Возможно, это его ревность заставила так сказать. Я всегда ловил на себе его косые взгляды. Этот пижон с уложенными волосами и Кейлин С виду они были хорошей парой. Больше для таблоидов. Но не в стиле Кейлин встречаться с такими парнями. Тем не менее, она была с ним два года.
Дорога от Ла Хойи до дома была достаточной длинной, чтобы я смог немного остыть. Я оставил «Бьюик» Лукаса в гараже и вошел в дом.
Сэм, отец дома?
Дворецкий улыбнулся, продемонстрировав безупречные зубы, и деловым тоном ответил:
Да, сэр. Мистер Холмес в бильярдной с мисс Санчес.
Еще одна кандидатка на роль нашей мачехи.
Спасибо.
Я прошел большой светлый холл и гостиную. За темной дубовой дверью я услышал женский смех. Надеюсь, отец не слишком разозлится, если я войду без стука.
Картер, сказал отец, опираясь на кий. Казалось бы, при виде меня, на его лице отразилось облегчение.
Нет, точно не разозлится.
Мисс Санчес как раз разбивала, когда я вошел. На ней было слишком короткое платье и огромный вырез на груди, открывая взору темную загорелую кожу. Она была красивой женщиной. Она приветливо улыбнулась и проворковала, глядя на отца:
Твой отец снова меня обыграл.
Мой отец победитель во всем, гордо ответил я.
С этим не поспоришь. Она снова расплылась в улыбке. Я оставлю вас ненадолго.
Что за взгляд? спросил отец, глядя на меня. Я и сам не заметил, как улыбнулся краем губ.
Кроме денег Джек Холмес обладал впечатляющей внешностью. Мисс Санчес не единственная женщина, бывавшая у него в постели, но также она и не единственная, кто спит и видит себя хозяйкой этого дома.
Какой? Она ничего.
Да ну, отец прищурился. Ты так говоришь обо всех моих женщинах.
Я не вправе лезть в твою личную жизнь.
Ну, Лукас все время устраивает кастинги, улыбнулся он.
Я пожал плечами, глядя в большое двустворчатое окно. Оно было затененено каркасом крыши и пальмами, что делало бильярдную комнату слишком темной.
Сынок, ты имеешь полное право лезть в мою личную жизнь. Ты мой сын.
Ему постоянно приходилось напоминать мне, что я такая же часть его жизни, как и Лукас. Дело бы не в том, что я это отрицал. Они были моей семьей и другой мне не нужно. Я помню только деда, но очень смутно, а погибших родителей в ужасной авиакатастрофе, совсем нет. Меня приняли как родного и воспитали с той любовью, какую мне и давали родные. Возможно даже больше.
И я был благодарен. Всю свою жизнь. Отец не стал меня попрекать тем, что я решил посвятить свою жизнь искусству. Хотя я знаю, он хотел бы, чтобы я работал в его компании вместе с Лукасом.
Возможно в какой-то момент, он тоже думал, что не имеет права лезть в мою личную жизнь. У меня были свои деньги, из которых он не взял ни цента, пока воспитывал меня как сына. Скорее всего, он боялся, что я уйду. Были моменты, когда я хотел. Но отец и Лукас не имели к этому никакого отношения.