По всей видимости Тони не больше двадцати одного или двух, но она выглядит как минимум на пятнадцать лет старше. Жизнь не была добра к этой женщине.
- Где Кили? - спрашивает Молли.
- У Фрэнки выходной, поэтому она взяла её.
Семья Ловибонда. Это реально, она существует.
- Уиллоу сказала мне, что хочет вечеринку на свой день рождения в следующем месяце.
- Уверена так оно и есть. И я бы хотела этого для нее, но это очень дорого.
Я потрачу каждый пенни на вечеринку этой девочки, не моргнув глазом, но я не хочу, чтобы Тони знала, кто я.
- Оливер сказал, что мы с ним что-нибудь придумаем, если ты согласишься.
Тони качает головой.
- Этот человек слишком добр к нам.
- Он очень хороший человек, который хочет, чтобы у Уиллоу была вечеринка ее мечты. Так что ты на это скажешь?
- Как я могу отказать своей малышке в дне рождения?
- Отлично. Я свяжусь с тобой через пару недель, и мы обсудим детали.
- Спасибо тебе. Это действительно замечательно.
Тони протягивает Уиллоу руку.
- Давай, глупышка. Молли должна вернуться к работе.
Я машу Уиллоу, когда она оборачивается, чтобы посмотреть на меня.
- Пока.
- Это было мило с твоей стороны.
- Уиллоу всегда ходит на работу к Тони?
Пивоварня - неподходящее место для ребенка. И небезопасное.
- Обычно нет. Ее няня уволилась несколько недель назад. Она вынуждена брать девочек, пока не найдет замену. Но мальчики знают об этом.
Мне нравится, что Молли называет Оливера, Лукаса и Портера мальчиками.
- Стаут превратил складское помещение в игровую комнату для них. Он боялся, что они могут пострадать на складе.
- Это определенно не место для детей.
- Он ни за что не рискнет, чтобы что-то случилось с девочками. Он просто без ума от них.
- Я вижу.
- Мальчики в один из своих субботних выходных покрасили комнату в розовый цвет и сделали по максимуму безопасной. Купили новых игрушек. Лучше, чем любой детский сад, который я видела.
Я могу представить их троих, красящих стены и пьющих пиво.
- Молодцы.
- Однажды Оливер станет отличным отцом.
- Я тоже так думаю.
Я очень хочу, чтобы у моих-наших-детей был такой папа.
- С этими тремя было так тяжело несколько лет назад. "Скоты" вот как можно было бы описать их. Но сейчас...они совсем другие. Смягчились. Будь умной девочкой и зацепись за него до того, как какая-нибудь другая женщина зацепится за него.
- Не беспокойтесь. Я намерена так и сделать.
Я буду держаться за Оливера Торна и никогда не отпущу.
***
Я звонила Оливеру снова и снова. Он не ответил. Я написала несколько сообщений. Он также на них не ответил. И мне страшно. Я испортила гораздо больше, чем думала изначально. Я думала, все в порядке. Я люблю тебя, малыш. Мы с этим обязательно разберемся. Это были его последние слова. Так почему мы не разбираемся с этим? Почему он не отвечает на мои звонки и сообщения?
Есть лишь один выход. Узнать, что происходит у Лоуренс.
Пожалуйста, позвони мне как сможешь. Я беспокоюсь за Оливера.
Он не отвечает на мои сообщения и звонки.
Лоуренс отвечает почти сразу.
5 минут. Нужно сначала отсюда убраться.
Убраться от кого? Оливера? Тот факт, что ей нужно убраться от кого-то, беспокоит меня.
Что, черт возьми, происходит в Саванне?
Я отвечаю на звонок.
- Привет, Лоуренс.
- Привет.
- Соболезную по поводу твоей мамы. Я обожала Либби.
Я плачу, произнося эти слова. Мне так грустно, что у меня не будет шанса узнать их маму получше.
- Мама в порядке.
Что?
- Молли сказала мне, что твоя мама умерла.
- Наша биологическая мама.
О. Слава Богу, это была не Либби. Очевидно, я не знаю всей истории, но я так рада, что это была не Либби. Я не знаю, как Оливер справится с этой утратой. Но он все еще не ответил мне. В порядке ли мы?
- Оливер игнорирует мои звонки и сообщения.
- Он не игнорирует тебя. Столько всего произошло. Как только мы сюда приехали, началось дерьмовое шоу. Эти люди просто с ума посходили.
Это плохо, если Лоуренс так говорит. Она никогда не говорит ничего плохого.
- Он ничего мне не сказал. Он просто ушел, не сказав ни слова.
- Мы разговаривали по дороге. Олли знал, что ты будешь настаивать на том, чтобы поехать с ним, когда расскажет, что наша биологическая мать умерла. Поверь мне, он поступил правильно, не рассказав об этом.
- Он должен был рассказать мне.
Нет. Он не был уверен, что я все еще люблю его. Он не мог мне рассказать. Как я могу сомневаться в масштабах его любви?
- Можешь ли ты сказать, что ты бы не настаивала на том, чтобы поехать с ним, если бы узнала?
- Нет. Я бы хотела быть рядом с ним.
- Вот почему он тебе не рассказал. Он подумал, что будет лучше попросить у тебя прощения после того, как все будет сказано и сделано. Пожалуйста, не сердись на него.
Часть меня обижается, но есть другая часть, которой нравится, что он пошел на такие крайние меры, чтобы защитить меня. Снова.
- Ну, теперь я знаю, так что скажи ему, чтобы позвонил мне. Я хочу с ним поговорить.
- Да...в этом проблема, учитывая, что Оливер в тюрьме.
Дерьмо.
- Что случилось?
- Долгая история, и это он должен рассказать тебе. Не я. Но Брю сейчас в участке, думает, что можно сделать, чтобы вытащить его. Надеюсь, ему не придется остаться на ночь.
Нутром чую, что в этом замешан Джимми. Боже, надеюсь Оливер не закончил то, что начал двенадцать лет назад.
- Я еду.
- Он этого не хочет.
- Меня это не волнует. Я люблю его и собираюсь приехать.
Я не могу сидеть здесь, пока он проходит через ад.
- Я категорически против этого, Аделин. Оливер так сильно тебя любит. Он не хочет, чтобы эти люди были в твоей жизни.
Эти люди - часть его жизни. А это значит, что они часть и моей жизни.
- Я позвоню, когда доберусь до Саванны. И ты скажешь мне, куда ехать: в дом твоих родителей или в тюрьму.
- Он совсем с катушек слетит, если ты появишься здесь.
Дерьмо. Я уже знаю, что прямых рейсов в Саванну нет. На самолете я не доберусь быстрее, чем на машине. Пересадка и заранее зарегистрировавшись, возможно, будет еще дольше.
- Мне нужно собрать сумку, но я потороплюсь. Я должна быть там около полуночи.
- Мы будем ждать тебя. Я напишу, если его отпустят до твоего приезда. А также адрес моих родителей. Мы остановимся там сегодня вечером. Со стороны Мейкона идет строительство шоссе, так что будь осторожна.
- Хорошо. До скорой встречи.
***
Квентин и Либби встречают меня у входной двери, когда я подъезжаю к их дому.
- Аделин. Иди сюда, милая.
Либби крепко обнимает меня.
- Мне так приятно наконец-то видеть тебя в нашем доме.
- Я не уверена, что Оливер будет чувствовать то же самое, когда узнает, что я здесь.
Я была такой храброй в Бирмингеме, но теперь я не так уверена. Особенно после утомительной езды.
Либби счастлива, что я здесь. Она все время улыбается.
- Мы выставим его в сарай, пусть только пожалуется.
- Или отправим обратно в тюрьму.
Квентин смеется. Мне легче от того, как отец Оливера шутит по поводу его ареста. Надеюсь, это значит, что обвинения не слишком серьезные, если они смеются над этим. Лоуренс и Тэп сидят в гостиной, когда мы входим.
- Боже, я рада, что ты добралась. Я беспокоилась, что ты поедешь одна на том участке строительства. Днем-то там опасно, я и представить не могу, каково там ночью.
- Всё не так плохо, но, конечно, отняло времени.
Час, если быть точной.
- Где Оливер?
- В душе. Это первое, чего он захотел, когда вошел в дом.
- Значит, он только что пришел?
- Да. Примерно за пять минут до тебя.
- Полагаю, ты бы назвала это идеальным временем.
- Я тоже так думаю.
- Давай, милая. Ты должна быть в его комнате, когда он выйдет из душа. Это будет приятным сюрпризом для него после последних двух дней.
Лоуренс поднимается с дивана.
- Мы идем спать. Увидимся за завтраком. Удачи тебе, сестренка.
- Спасибо.
Я следую за Либби по коридору в комнату Оливера.
- Я очень рада, что ты приехала. Несмотря на то, что думает Оливер, ты ему нужна.
Я боюсь его гнева.
- Он будет сердиться на меня за то, что я приехала.
- Возможно, но недолго. Дай ему, и он это переживет.
Дать ему?
- Мой сын был заперт в тюрьме с незнакомыми людьми несколько часов. Уверен, он будет рад любой женской ласке, которую ты предложишь.
Либеральная Либби поощряет меня к отношениям с ее сыном. Под ее крышей.
Я люблю его, и сегодня я удостоверюсь, что он знает, что он - все, чего я когда-либо хотела. Мой ответ будет "да". Да, я вижу картину в целом и люблю его еще больше за заботу о Вэнсе и его семье.
Глава 23
Оливер Торн
Я встречаю маму в коридоре по пути из ванной.
- Желаю хорошо провести остаток ночи.
Хорошо провести остаток ночи? Может быть это она так радуется, что моя задница дома, а не в тюрьме. И что это с ее тоном? Она очень уж веселая. Может быть она таким образом пытается заставить меня забыть о том, что я провел день и большую часть ночи в тюряге.
В этом вся Либби Торн. Всегда на позитиве. Всегда пытается заставить другого человека чувствовать себя лучше. Это одна из причин, почему я так ее люблю.
- Спокойной ночи. Люблю тебя, мама.
Она останавливается и обнимает меня, целуя в щеку.
- Люблю тебя, мой мальчик. Я очень горжусь тобой.
"Горжусь" кажется странным выбором слова после того дерьмового дня, который у нас был.
- Гордишься, что я провел вечер в тюрьме?
- Да. Я чертовски горжусь тобой.
- Сидя в камере, я почувствовал, что я все равно должен быть Оливером МакКоллумом.
- Ты не Макколум. Ты один из нас. Торн. Так было двадцать четыре года.
Мама улыбается. Не знаю, что делать.
- Увидимся за завтраком. Возможно. Если ты его не проспишь.
Это невозможно.
- Ты же знаешь, что этого не случится.
- Это была длинная ночь. И она еще не закончена.
- Для меня она закончилась, потому что я валюсь с ног.
Иметь дело с этими проклятыми Макколлумами в течение двух дней, особенно с Джимми, было утомительно.
- Посмотрим.
Я думаю над странным разговором с моей мамой, когда вхожу в свою спальню. И все вдруг обретает смысл, когда я вижу, кто сидит на моей кровати.
- Привет.
Я стою в дверях и смотрю на нее. Моя Макс. Пытаюсь решить, хочу ли я подбежать к ней и притянуть ее в свои объятия или поставить на колени и отшлепать ее задницу. А потом поцеловать.
- Пожалуйста, не сердись.
Она стоит, крутя руки и кусая нижнюю губу. Нервничает. Я захожу внутрь и закрываю дверь в спальню. Это единственное приглашение, которое ей нужно, чтобы притянуть её в свои объятия.
- Оливер. Я просто...я люблю тебя и хочу быть с тобой в такое время. Я хочу, чтобы ты нуждался во мне рядом. Я хочу, чтобы ты делился со мной всем. Будь то хорошее или плохое.
Я был заперт словно зверь большую часть дня, вынужденный смотреть на белые окрашенные цементные блоки и подонков. Но теперь у меня есть моя девочка. Она такая мягкая, с божественным запахом. И только что сказала, что любит меня и хочет быть рядом в плохие времена. Нет ничего, что я хотел бы больше, чем потерять себя в ней, женщине, которую я люблю так сильно.
- Макс...все, что произошло за последние пару дней, можно расценивать как плохое. Особенно сегодня.
Мы садимся на край кровати, она ни на минуту не отпускает мою руку.
- Расскажи мне, что случилось. Почему они посадили тебя в тюрьму?
Я не планировал того, что Аделин узнает о моем аресте.
- Выйдя из твоего дома в воскресенье вечером, мне позвонила сестра Кристи и сказала, что она умерла.
- Что с ней случилось?
- Мы слышали много разных историй. Мы с Лоури полагаем, что это, вероятно, связано с наркотиками, так как мы не можем получить четкого ответа ни от кого.
Не знаю. На самом деле всё равно.
- Макколлумам было насрать, придем мы на похороны или нет. Они позвонили Лоури, потому что у них не было денег на похороны женщины. Они знали, что Лоури пожалеет их и даст денег. Что они и сделали. Мне они не позвонили, потому что у меня нет сердца, когда дело касается Джимми и Кристи. Но я бы не позволил Лоури оплачивать похороны Кристи. Так что да. Я облажался.
- Печально, что кто-то может воспользоваться добротой Лоури.
- Вот такие они люди. Когда мы добрались до похоронного бюро, Макколлумы были верны себе. Они были пьяны или под кайфом. Агрессивные. Особенно Джимми. Этот сукин сын начал насмехаться надо мной, как только я пришел. Вчера это продолжалось весь день. Это чуть не убило меня, но я терпел его дерьмо ради Лоури. А сегодня...с меня было достаточно.
- Что ты сделал?
- Похороны закончились, и мы уходили. Я был так близок. Близок к тому, чтобы никогда не видеть этих людей снова. И Джимми не выдержал. Он не мог допустить этого. Он не мог удержаться, чтобы в последний раз не подколоть меня.
- В похоронном бюро?
- Да. Ублюдок схватил мою маму за руку и сказал: "Эй, ты, наглая сука. Каково это знать, что у тебя не может быть собственных детей, поэтому ты украла моих и вырастила их такими же придурками, как ты и твой муж?"
- Ужас.
Это было далеко от моей реакции. Ублюдок. Мои руки сжимаются, когда я думаю об этом.
- Моя мама была там, чтобы почтить память биологической матери её детей. Попросила отца привезти ее домой пораньше из их поездки, чтобы она могла попасть туда. Ради нас. Потому что она такая, какая есть. Ни Кристи, ни Джимми не заслуживают ни грамма уважения.
- Могу догадаться, что было дальше.
- Он положил свои руки на мою маму, что послужило спусковым крючком. Я пошел за ним.
Ситуация накалилась.
- Насколько всё плохо?
- Оказывается, они выражают неодобрение к дракам в похоронных бюро. Мне, вероятно, придется заплатить большой штраф. Пока я могу находиться на испытательном сроке. Пока не уверен.
- Значит, я встречаюсь с сумасшедшим преступником с послужным списком. Горячо.
Она кажется более уверенной, чем я, о том, где мы находимся.
- Мы встречаемся? Потому что в последний раз, когда я тебя видел, я вломился в твой дом и держал тебя силой, чтобы ты выслушала меня.
Аделин наклоняется и целует меня в плечо.
- Мне очень жаль, Оливер. Два года после смерти Томми я чувствовала только ненависть. Потерять его таким молодым, таким полным жизни и будущего, смотреть, как Джилл терпит год за годом боль...я так по нему скучала. Я даже не думала, что Вэнс не тот монстр, каким его обрисовали. Пожалуйста, прости меня за то, что я сказала о тебе. Тебе. Во всяком случае, то, как ты заботился о нем, поддерживал его семью, обеспечивая работой, только заставило меня полюбить тебя больше. Ты был прав, что поддерживал его.
Мне не нужно было, чтобы Аделин видела во мне героя. Я поставил ей ультиматум, зная, насколько по сути добрым было ее сердце. Надеясь, что она выберет нас.
- Ты здесь.
- Я здесь и выбираю любовь. Я выбираю нас. Я выбираю тебя.
Спасибо. Блядь. Она наклоняется, хватает меня за затылок и целует, пока мы оба не задыхаемся.
- Я твоя, Оливер Торн, а ты - мой. Ничто этого не изменит.
Она тянется к полотенцу, обернутому вокруг моей талии, и дергает. Она усмехается. Она с похотью смотрит на меня, когда полотенце падает на пол.
- Твоя мама сказала, что ты простишь меня, если я дам тебе. Хотела бы я проверить эту теорию.
Я слышу "дать тебе", и мой член мгновенно становится твердым.
Внезапно, последние сорок восемь часов дерьма теряют свою значимость. Моя девочка любит меня.
- Я могу простить что угодно, если это означает, что я окажусь внутри твои киски.
- Этот рот, Торн.
Аделин снимает рубашку, пока я растегиваю её шорты.
- Поверить не могу, что Либби сказала мне заняться с тобой сексом. Моя мать умерла бы, прежде чем порекомендовала мне сделать что-то подобное.
Думаю, Рейчел заставила Аделин поверить, что она была кем-то другим, чем была на самом деле. Нормальный подросток.
- На самом деле твой отец сорвал вишенку у твоей мамы перед ее восемнадцатилетием.
- Что?
Я опускаю ее шорты и трусики вниз.
- Брат Максвелл не святой, детка.
- Откуда ты это знаешь?
- Подними.
Я касаюсь лодыжки Аделин, чтобы она подняла ногу.
- Он сказал мне, что трахнул твою маму до того, как они поженились.
- Почему мой отец - проповедник-баптист - рассказал тебе об этом?
- Он сказал, что был на моем месте и понял, как сильно я хочу тебя трахнуть.
- Очень сомневаюсь, что он так выразился.
Я смеюсь, вспоминая, как мне было неловко во время этого разговора.
- Нет. Но он был совершенно прав. Я хотел трахнуть тебя, и он знал это. Поэтому он попросил меня не разбивать тебе сердце. Но он также умолял о твоей добродетели. Он просил меня не разрушать тебя для человека, который хотел бы взять тебя в жены.