Возможно, я потом пожалею о содеянном и сказанном. Но обида во мне сейчас настолько велика, что я беру и высыпаю содержимое пакета прямо на блестящий капот его машины. И к моей радости, салат красиво вываливается из открывшегося судочка и заляпывает майонезом всю поверхность.
За вилкой сгонять? шиплю в его сторону, когда отхожу от машины в стороны и довольно смотрю на его багровеющее лицо. Ты ж так ничего и не попробовал за столом. Есть возможность сделать это сейчас.
Я смотрю, ты берега вообще попутала, Андрей явно входит в стадию бешенства и движется в мою сторону. Успевает даже схватить за кофту, которую накинула на плечи, но она остается у него в руках. Отлично, вот и тряпка. Сейчас все возьмем и уберем.
И ведь он действительно берет и скидывает все с капота, а затем убирает остатки жирного майонеза именно моей любимой кофтой. Которую потом в добавок еще и швыряет мне к ногам. В гаражную грязь. И я понимаю, что эта битва проиграна. Ты можешь тявкать что угодно, но все равно останешься вот на этом уровне в глазах таких, как Андрей. На уровне той же грязи, о которой я и говорила ему минутой ранее. Они ничего не слышат со своего Олимпа.
Да, кажется, я тоже переборщила. Только сейчас пришло понимание всей абсурдности ситуации. Ну куда я полезла? Зачем? Он здесь хозяин, а я наверно уже и уволена с треском после такого. Хоть бы машину еще судочками не поцарапала, иначе потом точно придется продать последнюю технику из дома, чтобы компенсировать ущерб. А для этого даже уже и продать из дома нечего, все ушло перекупщикам. От одной мысли о реакции мамы на это отчего-то так захотелось плакать. Прикусываю губу, когда наклоняюсь за своей вещью и больше не стремлюсь поднять глаза на парня.
Ника, постой, слышится голос Андрея и он кажется каким-то странным. Я не
Не надо, пячусь к двери, мне хватило.
А затем ухожу настолько быстро, что это смотрится, как побег. До автобусной остановки добираюсь в считанные минуту и только там даю волю слезам, которые душили меня всю дорогу. Реву и пропускаю два автобуса подряд, а потом спохватываюсь, что уехать-то мне уже не на чем. Как вариант только останавливать попутку и надеяться, что кто-то довезет до центра за мои несчастные триста рублей. И, как по взмаху волшебной палочки, передо мной останавливается черная иномарка. Вот только садиться в нее не особо хочется. Боковое стекло опускается и я вижу хмурое лицо Андрея:
Ника, садись, я довезу тебя до дома.
Нет, спасибо.
Я старюсь быть вежливым.
Получается не очень.
Я сказал, гремит его голос из салона, сядь в эту чертову машину! Иначе я выйду и силой тебя усажу сюда!
На каждом слове чуть ли не подпрыгиваю, вот настолько он подавляюще на меня действует. Но повинуюсь и плетусь к задней двери, которая оказывается заблокированной.
Издеваетесь?
Снова «выкать» начала? Не поздновато? вопросом на вопрос отвечает Андрей и кивает на соседнее сиденье. Садись и не трать время. Ни мое, ни свое. Тебя ведь дома уже заждались?
И ведь прав же. Вся эта перебранка и последующие сопли прилично задержали меня вдали от дома. Даже когда оказываюсь в салоне, максимально прижимаюсь к двери, чтобы расстояние между нами было как можно дальше. Едем молча и я даже не смотрю в его сторону.
Ты плакала, внезапно нарушает он молчание. Из-за меня?
Нет, лгу, из-за работы.
А что с ней?
Кажется, я ее потеряла.
Тогда спешу тебя заверить, что ты ошибаешься. Андрей уверенно идет на обгон и снова встает в свой ряд. Мама и так со мной не будет разговаривать неделю после сегодняшнего обеда. А если и ты из-за меня уйдешь, она вообще от меня откажется.
Мамы не могут так поступать.
Я образно.
А я серьезно. Ваша мама весьма интересная женщина, но это не плохая черта. Да и монстр в этом доме вовсе не она
Ты права, эту роль отвели мне. Он на секунду отводит взгляд от дороги на меня. Ты же вроде рубишь правду? Так чего ты вдруг застеснялась? Моя мама далеко не интересная личность, а просто человек с придурью в башке. И сегодняшнее мероприятие тому подтверждение. Так что называй все своими именами.
Вам виднее.
И я не настолько ужасен, как ты думаешь.
Как скажете. Упрямо смотрю вперед.
Я так понимаю, нормального диалога нам не построить?
Отчего же, вполне приличная беседа вышла.
Но ты даже не смотришь на меня.
Вам бы тоже не мешало бы не сводить взгляда с дороги.
Ясно.
И разговор действительно больше не клеится ровно до того момента, когда я прошу остановить его в центре около парка.
Я могу довезти тебя до дома, мне не сложно, Андрей нервно барабанит пальцами по рулю, пока я пытаюсь отстегнуть ремень безопасности.
Спасибо, но дальше я сама. Выдавливаю учтивую улыбку, что сделать было вообще очень сложно в сложившейся ситуации. Но я старалась. Правда.
Оставь хотя бы свою кофту, я сдам ее в химчистку.
О, не стоит беспокоиться.
Настолько принципиальная?
Представляете, да, хмыкаю и наконец-то выхожу из машины. К тому же, по идее, я ведь должна буду что-то сделать взамен. А я не располагаю такими финансами, чтобы ответь вам тем же. У меня есть триста рублей, но, по-моему, полировка капота стоит дороже. А я не хочу вам быть чем-то обязанной больше, чем есть.
Ухожу, оставляя озадаченного Андрея позади. И даже не оборачиваюсь, когда слышу визг колес по асфальту. Просто мечтаю быстрее добраться до дома и забыть этот день, как страшный сон.
12. Карина
Что это?
Кажется, в голосе начальника промелькнуло удивление. Но стоит посмотреть на его лицо, как понимаешь, что это не более, чем еще одна разновидность раздражения.
Отчеты от запрошенных отделов. Вы распорядились собрать их до обеда, сдержанно отвечаю ему и опускаю взгляд на свою обувь. Сегодня я сама себе изменила. Нет той элегантности, которую я обычно предпочитала. Вместо привычных шпилеклакированные балетки, черный гольф под горло, непримечательные брюки. В последнее время желание принарядиться куда-то исчезло. Да и для кого? Три недели игнора от Ильи расставили все по своим местам. И, вопреки мнению окружающих, даже у такой стервы как я, случались провалы. Один из них, самый красивый, стоит сейчас передо мной. Каждый день добавлял уверенности, что Илья Панфиловгерой не моего романа. А страдать и терять время из-за этого не очень-то и хотелось. Хотя нет. Вру. Хотелось выть. Тяжело отказываться от того, кого так отчаянно желала на протяжении долгого времени. Вообщем, следующее решение мне далось нелегко, но иного выхода я не видела.
Я спрашивал вот об этом, он поднимает вверх листок.
А это, сглатываю, мое заявление об уходе. Подпишите, пожалуйста, чтобы я могла приступить к отработке положенных двух недель.
Причина?
По собственному желанию.
Что тебя не устроило? Илья впивается в меня взглядом. Зарплата? Отношение? Переманили конкуренты?
Это важно?
Да.
Для кого? встречаюсь с ним взглядом.
Для компании. Он встает со своего кресла и обходит стол стороной. Между нами теперь всего пару метров. Я должен быть в курсе того, что желательно устранить перед появлением нового сотрудника.
Признаюсь, последняя фразаэто не то, что я хотела услышать. Если уж, как женщина я его не заинтересовала, то сотрудником была хорошим. И это очень обидно осознавать, что в этом плане я для него так же была не ценным кадром. Еще один расходник, который он скоро сменит.
Ясно, усмехаюсь. Но ни в одном из пунктов договора о моем найме ничего подобного не указано. Так что я не обязана вам что-либо рассказывать.
В комнате воцаряется такая тишина, что я слышу, как тикают его наручные часы. Илья так долго смотрит на меня, что становится не по себе. Но я выдерживаю этот взгляд с достоинством.
Уверена в своем решении?
Как никогда. Киваю головой. Вы сами отправите в отдел кадров подписанное заявление или мне подождать?
Отправлю.
Благодарю.
Чем же планируешь заниматься дальше? он снова возвращается к изголовью стола и дает мне напоследок насладиться видом его широкой спины и крепких рук.
Личной жизнью.
Кажется, он даже замешкался над бумагами. А когда поднял свой тяжелый взгляд на меня, могу поклясться, что его кадык нервно дернулся. Но этого было слишком мало, чтобы думать о чем-то. А додумывать того, чего нет на самом деле, я устала. Может быть, действительно пора немного приземлиться. Пустая квартира поначалу радовала, а сейчас не приносила никого удовольствия.
Есть с кем? этот вопрос я вообще от него не ожидала.
И на это я тоже не буду отвечать. На то эта жизнь и называется личной, раз ее не обсуждают с кем попало. Сухо отвечаю ему и отворачиваюсь. Я могу уже идти? Мне предстоит закончить еще много дел и начать подготовку рабочего места для нового сотрудника.
Да, ты свободна. Лицо Ильи становится каменным, не прочтешь ни единой эмоции и я ухожу.
Мне не жаль покидать это место. К работе я отношусь, как к чему-то временному и не привязываюсь. Наоборот, немного радостно от того, что больше не увижу некоторые неприятные мне лица.
Кариночка, куколка, что ты сегодня такая серьезная? словно по заказу передо мной нарисовался Семен Олегович. После нашего разговора в лифте он поубавил свой пыл, даже старался быть вежливым. Но это тоже вызывало раздражение.
Много работы.
Как папа? Все в порядке?
Все отлично. Пристально смотрю на этого жирного ужа. Может быть, вам стоит лично у него об этом спрашивать? Отец не любит, когда чтото передается через третьи руки.
Всенепременно, скалится юрист. Наш главный начальник у себя?
Конечно.
Что ж, тогда я к нему.
На это я могу лишь пожать плечами, ведь никаких указаний от Ильи не поступало и, значит, он может принимать посетителей. Однако буквально через пару минут из кабинета слышатся громкие ругательства и мужчина с перепуганным лицом вылетает обратно в мою приемную. Судорожно вытирает мокрое лицо и охает при этом:
Что ж ты не предупредила, что он в бешенстве?
Я была у него до вас и все было замечательно. Кошусь на дубовую дверь. Может быть, его расстроили отчеты вашего отдела?
Шутить изволишь? Да он на них даже не взглянул! Семен Олегович швыряет мокрый платок прямо мне на стол и мы синхронно вздрагиваем от последующего шума в кабинете. Пожалуй, я зайду позже.
Эмм ладно, еще раз подпрыгиваю на месте от звука битого стекла. Я запишу вас когда это все закончится.
Будь так любезна, юрист исчезает из приемной.
Как хорошо, что мое пространство звукоизолированно. Нарастающий Армагеддон слышу только я, а остальные сотрудники даже не представляют того, что сейчас творится за стеклянным барьером. Я бы и дальше сидела на своем месте, но через двадцать минут была назначена встреча и что-то мне подсказывало, что кабинет явно не готов к переговорам.
Илья Романович, нажимаю на кнопку селекторной связи, напоминаю, что встреча Орлова
Зайди ко мне, приказным тоном обрывает он мое обращение.
Вздыхаю. Выхода нет, надо оценить масштаб разрушений и оперативно их устранить. Робко стучусь в дверь и, не дожидаясь ответа, вхожу. Настенные полки оборваны, кипы бумаг разбросаны по полу, а гостевые кресла перевернуты. И посреди этого хаоса возвышается мой свирепый, но такой прекрасный Илья. Замечаю, что костяшки одной кисти сбиты и на них проступает кровь. Без лишних слов иду соседнюю комнатку, которая служила ему отдельно уборной и достаю из шкафчика аптечку и ставлю рядом с ним. Я знаю, он в жизни не позволит себя коснуться.
Уборка займет минут десять от силы, оглядываюсь по сторонам, можете
Ты отсюда никуда не уйдешь, хрипло произносит он, обрабатывая раны.
Не поняла, прищуриваюсь, я написала заявление и вы обязаны его подписать.
Плевать я на него хотел, усмехается он, когда поднимает взгляд на меня, я тебя никуда не отпускаю.
Не имеете права.
Я это как-то переживу.
А я буду саботировать любую работу и за ее невыполнение, вы будете просто обязаны меня уволить.
Ну, давай. Илья отбрасывает испачканную ватку в сторону и медленно, шаг за шагом, движется ко мне. С удовольствием посмотрю на это.
Чего ты хочешь от меня? не выдерживаю, потому что парень вторгается в мое личное пространство.
Между нашими телами нет свободного пространства. Даже сквозь ткань гольфа я чувствую исходящий от него жар. У меня перехватывает дыхание от того, насколько воздух между нами начинает искриться от напряжения. Чтобы окончательно не сойти с ума, гипнотизирую пуговицу на его рубашке, которую вижу перед собой.
Разве ты еще не поняла? касание его пальцев к моему подбородку заставляет судорожно вздохнуть и поднять взгляд на него. Карина, ты моя. И я не собираюсь тебя делить с кем-то еще.
13. Карина
Между нами ничего не происходит. Ничего предосудительного. Но даже одного касания и взгляда глаза в глаза с головой хватает, чтобы внутри все взорвалось. Я не думала не знала, что такое вообще возможно. Сгорать не в постели. Тонуть в глазах и не мечтать о чем-то более. Есть только ты и он в данную минуту. И это наваждение держится ровно до того момента, когда начинает звонить его телефон и на дисплее отображается фото жены. Магия исчезает, разбиваясь об острые углы реальности. Делаю шаг в сторону и тем самым, выхожу из-под влияния ауры Ильи. Всего лишь шаг, а ощущение такое, будто отдираю себя от него. Обычно, слова так и остаются словами, если они не находят подтверждения в действиях. А судя по тому, как он с нежностью посмотрел на экран, слово «моя» в его понятии имеет какое-то иное значение. Которое вряд ли он как-то захочет подтверждать настолько, насколько мне это необходимо.
Через две недели я уйду, делаю усилия над собой, чтобы хотя бы голосом не выдать, насколько я измучена.
Со стороны можно сказать, что я полная дура. Столько времени добиваться его внимания, а когда оно оказалось в моих руках, брать и все рушить. Но я не могу иначе. С Ильей я не хочу быть просто любовницей. Это я не хочу его ни с кем делить. Это я считаю его «моим», хотя не имею на этого ни единого права. Он нужен мне весь без остатка.
Продолжение разговора мне не требуется. Я его просто сейчас даже не осилю. Возвращаюсь в приемную, вызываю уборщиц и дальше работаю на автомате. Звонки, почта, отчеты, составление расписания на пару дней. В какой-то момент понимаю, что это не помогает. Мне надо уйти отсюда и чем скорее, тем лучше. Отправляю Илье необходимые для завершения дня документы и, пользуясь тем, что совещание все еще длится, сбегаю. Да, за такое определенно можно получить выговор в личное дело. А может, даже и желаемое увольнение. Как же я надеюсь на это
По дороге домой затариваюсь в магазине двумя бутылками вина, фруктами и прочей сладкой дрянью, которую можно использовать в качестве закуски. Конечно же, я про нее потом забуду. Потому что когда требуется анестезия в этом формате, вишенкиклубнички, как правило, скисают к утру от своей ненужности. Почему я не зову девчонок? Не хочу, чтобы они видели насколько мне плохо. Не поймут. Света, с ее низкой самооценкой и понятиями жизни сто процентов скажет, мол, зажралась. Ника постарается утешить, да я прекрасно знаю, что ей самой очень непросто. Мы разговаривали пару дней назад и то, что я услышала меня не впечатлило. Так что сильные девочки страдают в одиночестве. Хотя, нет. До того, как сделать первый глоток вина, я зачем-то заказываю пиццу. Голода нет, я просто надеюсь на случайный разговор с доставщиком. Ведь, как известно, самый лучший собеседник тот, кого ты не знаешь и кого затем никогда не увидишь. Включаю музыкальный канал и заваливаюсь на диван, бесцельно блуждая взглядом по потолку, подергивая ногой в такт какой-то заводной мелодии. Меня заинтересовывает сам клип и вот, я уже танцую под «Спайси» IOWA. Не знаю, как это случилось, но именно в танце я выплескиваю все, что накопилось. Состояние на грани истерики, потому что мне хочется и смеяться, и плакать одновременно. Но я продолжаю танцевать и даже не слышу, как разрывается дверной звонок. А когда запыхавшаяся и раскрасневшаяся от танца открываю дверь, внутри все обрывается. На пороге и доставщик пиццы, и Илья. Первый растерянный, второй злой до чертиков.
Спасибо, протягиваю пареньку сумму намного больше той, что указана по чеку и забираю картонную коробку из его рук. Паренек в считанные секунды исчезает из нашего поля зрения.
Впустишь? Илья даже не пытается скрыть своего раздражения.
Проходи. Обреченно вздыхаю и отворяю дверь шире, пропуская эту гору гнева внутрь.
Вот значит, как ты решила поступить? С этими словами он вырывает пиццу и отшвыривает ее на пол, заставляя меня отступать назад.
А что не так? Впервые позволила себе уйти пораньше? Храбрюсь, а у самой руки дрожат.