Завтра пойду погуляю.
Она не ответила, с мечтательной восторженностью глядя вдаль. Потом, встряхнувшись, сказала.
Давайте, я помогу вам разобрать ваши вещи.
Спасибо, на я сама справлюсь. Я захватила только самое необходимое.
Тут полно места.
Она открыла дверь шкафа. Я вынула два платья, которые захватила с собой, ночную рубашку, еще какую-то мелочь и повесила на плечики.
А теперь,сказал Дебора,я покажу вам дом.
Экскурсия мне очень понравилась. Я посмотрела детскую, где Дебора с Барбариной играли в юные годы, музыкальную комнату, в которой Барбарина училась играть на скрипке, большую гостиную с концертным роялем, посмотрела через окно на огороженный каменной стеной фруктовый сад.
У нас тут росли чудные персики. Садовник всегда оставлял лучшие для Барбарины.
Вам не было иногда обидно, что Барбарине доставалось все самое лучшее? Вы ей на завидовали?
Завидовать? Барбарине? Мне и в голову это не приходило. Мы же с ней были почти одним существом, как только близнецы могут быть.
Мне кажется, Барбарине очень повезло, что у нее такая сестра, как вы.
Ей вообще всегда везло... до того, как она замуж вышла, я хочу сказать.
Что же там действительно произошло?спросила я.Несчастный случай?
Лицо ее вдруг исказилось, и она отвернулась.
Это был о так давно,проговорила он а почти жалобно.
И вы все еще...
Она взяла себя в руки, как бы вся собралась.
Было предположение, что с ней тогда кто-то был на галерее.
Вы этому верите?
Да.
Кто же?
Прямо никогда не говорили, но многие считали, что это был...
Ее муж?
Все знали, что он продолжал связь с этой женщиной.
Барбарина была ему совсем не нужна, нужны были только ее деньги... Такие старые дома, как Пендоррик, съедают уйму средств. Там всегда нужен ремонт, то одно, то другое выходит из строя...
Вы думаете, он убил Барбарину, чтобы получить ее деньги и жениться на Луизе Селлик?
Может быть...
Но ведь он на ней не женился.
Возможно, не осмелился...
Она с наигранной бодростью улыбнулась.
Но мы не должны так говорить о нем. Это несправедливо, ведь ничего не известно точно. И давайте-ка вообще сменим тему. Скажите, чем вы собираетесь заняться, пока вы здесь.
Гулять, осматривать окрестности, сколько смогу. Встану завтра пораньше, а то времени у меня не очень много, так что жалко терять его впустую.
Тогда я пожелаю вам спокойной ночи. Спите хорошо, хотя это не всегда удается в незнакомом месте. Я скажу миссис Хэнсон, чтобы принесла вам стакан молока. Или вы хотите еще чего-нибудь? «Хорликс» . Или, может быть, какао?
Я отвечала, что предпочитаю простое молоко.
Мы еще немного поболтал и, и Дебора проводила меня до моей «голубой» комнаты.
Вам здесь будет очень спокойно,пообещала она.
Я в этом не сомневаюсь.
Барбарина всегда говорила, что это лучшая комната во всем доме. Это была ее комната, пока она не переехала в Пендоррик.
Комната Барбарины?
Самая удобная и очень тихая. Поэтому я вам ее и дала.
Вы очень добры.
Вам... она нравится, не так ли? А то можно и другую приготовить.
Нет-нет, мне очень нравится.
Она вдруг рассмеялась.
Ее призрак ведь в Пендоррике должен бродить, а вовсе не в нашем старом добром Мэноре.
Дебора задернула шторы и зажгла настольную лампу возле кровати, и комната стала еще уютнее.
Вот теперь хорошо. Надеюсь, вам не будет холодно, там должны быть две грелки в постели.
Она потрогала кровать.
Так и есть, все правильно. Ну, спокойной ночи, милая, спите крепко. Я пришлю молоко. Минут через пять или десять?
Через пять, если можно.
Конечно. Ну, ложитесь, отдыхайте.
Оставшись одна, я разделась, надела ночную рубашку и, отодвинув шторы, постояла у окна, глядя в ночь.
«Тут так тихо, спокойно,размышляла я.У меня будет время все обдумать и решить, что же мне делать дальше».
Раздался стук в дверь, и я с удивлением увидела Дебору. Она несла стакан молока на подносе.
Вот решила сама вам принести.
Спасибо, Дебора.
Пейте, пока не остыло, хорошо?
Она поцеловала меня и ушла, а я села на край кровати и отпила молока, которое было очень горячее. Отставив стакан, я легла, но спать мне совсем не хотелось. Я пожалела, что не вязала с собой что-нибудь почитать, забыла в спешке.
Я оглядела комнату в поисках книги, но ничего не увидела. Машинально я выдвинула ящик стола. Внутри лежала старинная толстая тетрадь в кожаном переплете. Вынув ее, я обнаружила надпись, сделанную на первом листе круглым детским почерком: «Дневник Деборы и Барбарины Хайсон». И далее приписка: «Единственный в своем роде дневникнаписанный двумя людьми, хотя мы, конечно, не совсем два разных человека, не так, как другие. Это потому, что мы близнецы». И подпись: Дебора Хайсон, Барбарина Хайсон.
Я посмотрела на подписи: словно одна рука писала.
Я была заинтригована. Потом я вспомнила, что это личные записи, читать которые было бы стыдно, с твердостью закрыла тетрадь и сделала еще глоток молока. Но убрать дневник в ящик я не смогла.
Так я сидела довольно долго, борясь с собой.
«Это дневник Барбарины, и, значит, из него я могу узнать о ней что-нибудь, что, возможно, поможет мне разобраться в моих собственных проблемах,говорила я себе и тут же сама себе возражала: Но Барбарина умерла еще до твоего рождения. И ты же не веришь в эту глупую легенду. Так какое отношение может иметь Барбарина к тому, что происходит с тобой? С чего ты решила, что есть какая-то связь?» И снова другой голос убеждал: «Допустим, я не верю легенде, что из того? Я слышала пение на кладбище, когда меня заманили в склеп. Тот, кто хочет убить меня, явно собирается сделать это так, чтобы все поверили, что меня погубил призрак Барбарины. И, без сомнения, здешние жители будут уверены, что Невеста Пендоррика была обречена, что действует давнее проклятие. А будучи убежденными в этом, они закроют глаза на многие, вполне прозаические моменты, и собрать улики уже будет невозможно».
Держа тетрадь в руках, я все более склонялась к мысли, что глупо было бы не прочитать ее. А что если там есть намек на то, как погибла Барбарина? Чувствовала ли она опасность? С кем и о чем говорила? Может быть, она записала свои подозрения?
И хотя дневник был явно детский и поэтому вряд ли мог касаться жизни в Пендоррике, я открыла его.
Первая запись была помечена шестым сентября, без года:
«Сегодня приезжал Петрок. Мы считаем, что он лучший мальчик из наших знакомых. Он немного хвастает, но все мальчики так делают. Кажется, мы понравились ему, потому что приглашены к нему на день рождения».
Другая запись была сделана двенадцатого сентября и гласила:
«Кэрри шьет нам платья. Она сегодня нас перепутала. Собирается к платьям приколоть записочки: Барбарина. Дебора. Будто это имеет значение! Мы ей сказали, что всегда носим вещи друг друга и у нас все общее, но она говорит, что мы, каждая, должны иметь свою собственную одежду».
Далее следовал детский отчет об их жизни в доме на болотах, о праздниках и балах, на которых они бывали. Я так и не смогла понять, кто же делал записи, потому что местоимение «я» совсем не употреблялось, везде говорилось «мы».
Я продолжала чтение, пока не наткнулась на пустую страницу. Я подумала было, что дневник на этом кончается, но пролистав пару страниц, обнаружила, что записи продолжаются, но уже по-иному. Изменился не только почерк, который стал более взрослым, изменился сам характер записей:
«Август, 13-е. Я потерялась на болотах. Это было так чудесно!»
Сердце мое учащенно забилось. Это писала Барбарина! С этого момента дневник полностью перешел во владение Барбарины.
«Август, 16-е. Петрок поговорил с папой, и тот, разумеется, в восторге. Притворяется, что удивлен. Как будто не этого они все уже давно ждали. Я так счастлива! Мечтаю поскорей перебраться в Пендоррик. Там я наконец буду вдали от Деборы. Подумать только: я радуюсь, что избавлюсь от Деборы. До сих пор она была частью меня самой, мы были неразделимы. Но именно поэтому я и хочу избавиться от нее, быть подальше. Она не может не чувствовать к Петроку то же, что чувствую я. Мы всегда чувствовали одинаково. Раньше, до того как мы познакомились с Петроком, это было здорововместе гулять, вместе шалить, вместе уходить от наказания. Но теперь все изменилось. Я хочу быть подальше от Деборы, подальше от ее взглядов, когда она смотрит на нас с Петрокомсловно пытается прочесть мои мысли, как раньше, и не может, словно она ненавидит меня. А я? Я тоже начинаю ненавидеть ее?
Сентябрь, 1-е. Вчера папа, я и Дебора приехали погостить в Пендоррик. Приготовления к свадьбе идут полным ходом. Я в ужасном волнении. Сегодня видела Луизу Селлик, когда мы с Петроком катались верхом. Наверное, ее все считают красивой. Вид у нее был тоскливый. Это оттого, что она потеряла Петроканавсегда. Я спросила о ней у Петрока, и, может быть, зря. Но мне всегда не хватало выдержки. Вот у Деборы выдержка есть, она всегда умела сохранять спокойствиев отличие от меня. Петрок говорит, что с Луизой все кончено. Так ли это? Если нет, то я чувствую, что могу убить ее! Я не могу делиться ни с кем! Иногда я жалею, что не влюбилась в другого молодого человека. Джорж Фаншоу был бы прекрасным мужем. А он ведь ухаживал за мной. Или Том Келлервей. Нет, только Петрок. Вот если бы Том или Джорж влюбились бы в Дебору... Почему этого не происходит? Мы же так похожи, что нас часто путают. И все-таки никто не влюбляется в Дебору. Это так же, как в детстве, когда она всегда держалась в тени. Я же всегда была в центре внимания. Дебора часто говорила мне: «Я тут никому не интересна. Я прошла по твоему билету». И потому что она сама верила, что никто ее не замечает, так и случилось. А теперь Дебора даже не знает, что я снова взялась за дневник, и я могу писать то, что действительно думаю. Какое облегчение!
Сентябрь, 3-е. Пендоррик! Какой чудный старый дом. Я просто влюблена в него. И Петрок... В нем есть что-то особенное, непохожее ни на кого другого. Какая-то волшебная сила. Он очень весел, но порой мне страшно. Он как будто не весь со мной».
Опять несколько пропущенных страниц, затем снова запись:
«Июль, 3-е. Нашла сегодня этот старый дневник. Сто лет ничего не записывала. Последний разза несколько дней до свадьбы. Сколько воды утекло... Я, как обычно, помечала лишь число и месяц и только сейчас обратила на это внимание. Но это не имеет значения. Не знаю, почему опять захотелось записывать. Полагаю, это успокаивает. С тех пор, как родились близнецы, меня не тянуло писатьдо сегодняшнего дня. Вчера ночью проснулась, и его не было рядом. Я сразу подумала о той женщине, Луизе Селлик. Как я ее ненавижу! Я слышала сплетни про нее и думаю, Петрок снова с ней встречается. И с другими тоже. Но можно ли быть таким неотразимым и не поддаться соблазну? Если я хочу от мужа верности, следовало бы выбрать кого-нибудь другого. Я многое замечаю вокруг себя. Разговоры. Когда я подхожу, меняют тему. Но я знаюговорили обо мне с Петроком. И о другой женщине. Может быть, о Луизе Селлик. Слуги смотрят на меня с жалостью. Миссис Пеналлиган и даже старый Джесс. Что они говорят за моей спиной? Иногда мне кажется, что я сойду с ума, если ничего не предприму. Когда я хочу поговорить с Петроком, он отшучивается. Говорит: «Ну разумеется я тебя люблю». Я огрызаюсь: «И скольких еще?» Он смеется. «Я ужасно любвеобилен!» Жизнь для негоигра. И веселая. Иногда я хочу крикнуть ему, что для меня такая жизньпытка. Я часто вспоминаю дни в отцовском доме. Как я тогда любила всякие танцы и вечеринки! Я была всеобщей любимицей. И Дебора тогда везде была со мной. И наслаждалась моим успехом не меньше меня. Однажды она сказала: «Я радуюсь, как будто это меня так все любят». А я ответила: «Но так оно и есть, Деб. Разве мы не одно целое?» Тогда ей этого хватало».
Я была так поглощена чтением, что даже не замечала, что творится со мной. Я уже несколько раз зевнула, и глаза у меня слипались. Это было странно, потому что я так увлеклась, что не должна была бы засыпать читая. Не обращая внимание на усталость, я продолжала чтение:
Август, 18-е. Дебора здесь уже две недели. Она приезжает все чаще. Она переменилась, стала живее, легче смеется. Что-то изменило ее. Другим это, может, и не заметно, но они ведь не знают ее, как я. На днях она надела мою шляпку для верховой ездычерную с голубой лентой. Встала перед зеркалом: «Никто не различит, что яэто не ты. Никто». Она на самом деле стала еще больше на меня походить. Вот уже не раз слуги называли ее моим именем. Ее это очень забавляет. У меня впечатление, что она желала бы занять мое место. Ах, если бы она только знала! Но даже ей я не рассказываю всего. Слишком стыдно и унизительно. Я не могу рассказать, как по ночам я просыпаюсь иногда, и Петрока нет рядом. Я встаю и мечусь по комнате, воображение рисует мне картины одна другой мучительнее. Если бы она знала, как я страдаю, она не захотела бы поменяться со мной местами. Для нее Петрок, как и для многих других женщин,просто неотразимый мужчина. Никто не знает, что значит быть его женой.
Август, 20-е. Вчера между нами произошла еще одна сцена. Петрок говорит, что мне следует последить за собой, что он не ручается за последствия, если я не возьму себя в руки. Взять себя в руки! Когда он так со мной обращается! Он говорит, что я не умею давать жить другим. Говорит: «Не суйся в мою жизнь, а я не буду вмешиваться в твою». Хорошенькое понятие о браке!
Август, 27-е. Вот уже больше недели он избегает меня. Иногда мне кажется, что между нами все кончено. Он говорит, что не выносит сцен. Разумеется, не выносит, потому что знает, что виноват. Кому приятно выслушивать правду о себе? Он хочет продолжать жить той же жизнью, что и до женитьбы, но чтобы все было тихо-спокойно. Петрок ненавидит скандалы и ссоры. Дело в том, что он страшно ленив. Поэтому он и женился на мне. Нужны были деньги, вот и женился. Куда проще! Ах, зачем он так хорош, так мил и обворожителен на поверхности и так легкомысленно-жесток и холоден внутри! Ах, если бы я могла так легко относится ко всему, как он! Если бы могла сказать себе: «Петрок есть Петрок. Надо принимать его таким, каков он есть». Но я не могу. Я слишком его люблю. Я не желаю делить его ни с кем. Порой мне кажется, что я схожу с ума. Он ненавидит меня, когда я теряю над собой контроль. Папа этого тоже не выносил. Но папа всегда был добр и мягок со мной. «Барбарина, дитя мое,уговаривал он меня,нужно сдерживать себя. Посмотри на Дебору, какая она спокойная и выдержанная. Поучись у нее, Барбарина». И обычно это помогало. Я словно находила опору в ее уравновешенности. Мы были как соединяющиеся сосуды. Только у нее с детства был спокойный и уравновешенный характер, я же всегда отличалась буйным нравом. Это очень огорчало папу. Но именно моя живость и темперамент делали меня привлекательной. Дебора же казалась несколько пресной. Как не хватает мне сейчас этой опоры... Но Дебора сама стала другой.
Август, 29-е. Из своего окна я видела, как Дебора возвращалась после прогулки верхом. На ней была черная шляпка с голубой лентойна этот раз ее собственная, она заказала себе точно такую же, как у меня. Когда она подходила к дому, вышли дети с няней. «Привет, мамочка!»крикнули они ей. Дебора наклонилась и поцеловала Морвенну, потом Рока. «Колено у Морвенны почти уже совсем зажило, миссис Пендоррик»,сообщила ей няня. Миссис Пендоррик! И няня, и даже дети принимают ее за меня. Меня охватил гнев. В этот момент я ненавидела Дебору, и это было, как ненавидеть себя. Я и на самом деле себя тоже ненавидела. Но отчего она не поправила их? Она оставила их думать, что она действительно их мать и хозяйка Пендоррика.
Сентябрь, 2-е. Еще немного, и я убью себя. Я все чаще об этом думаю. Спокойный сон без пробуждения. Не будет больше мук ревности, и Петрока не будет. Часто вспоминаю историю Невесты Пендоррика. Кое-кто из слуг верит, что призрак Ловеллы Пендоррик бродит по дому. Они ни за что не пойдут на галерею, где висит ее портрет, после наступления темноты. Эта та самая Ловелла, которая умерла в родах через год после свадьбы. Ее прокляла любовница Петрока Пендоррикатогдашнего, разумеется. Мужчины в этой семье мало изменились с той поры. Когда я думаю о своей жизни в этом доме, то почти верю, что на женщинах здесь лежит проклятье.
Сентябрь, 3-е. Петрок говорит, что я превращаюсь в законченную истеричку. Что мне делать? Я хочу только, чтобы он больше бывал со мной, чтобы он любил меня. Разве это так уж много? Ему же нужны только развлечения, а это значитженщины, все время женщины. Он никому не может быть верен. Хотя нет, он продолжает видеться с Луизой Селлик. По-своему он верен ей. И еще ему в жизни дорого одноПендоррик. Он так всполошился, когда на днях на галерее обнаружили короедов или термитов. Особенно пострадала балюстрадакак раз под портретом Ловеллы Пендоррик.
Сентябрь, 12-е. Дебора все еще в Пендоррике. Похоже, ей совсем не хочется ехать домой. Не перестаю удивляться перемене в ней. Она становится такой, какой когда-то была я. Она взяла привычку брать мои вещи, как если бы они принадлежали ей. Мы и раньше делали это, но сейчас, я чувствую, за этим скрывается нечто иное. Она часто приходит в мою комнату и заводит со мной разговоры. Странно, но у меня впечатление, что ей хочется говорить о Петроке. Недавно во время разговора она взяла мой горчичного цвета жилет и надела его. «Ты его совсем не носишь,заявила она,а мне он всегда нравился». Я смотрела на нее, и странное чувство овладело мной. Мне вдруг показалось, что она и есть настоящая Барбарина, а яДебора Хайсон. Я испугалась. Не схожу ли я и в самом деле с ума? Дебора сняла жакет, но, уходя, захватила его с собой. С тех пор я его больше не видела.
Сентябрь, 14-е. Я все время плачу. Как я несчастна! Петрок вот уже несколько недель спит в другой спальне. Я уговариваю себя, что так даже лучшеменьше буду думать, где он и с кем. Но, конечно, это не помогает.
Сентябрь, 20-е. Не могу поверить! Я должна это записать. Чтобы не сойти с ума. Пусть было бы, как раньше, пусть другие, но только не это! Я могу еще понять его отношения с Луизойв конце концов именно на ней он хотел женитьсяя даже простить до какой-то степени. Но это! Это противоестественно. Я ненавижу Дебору. Нам обеим нет места на этом свете. Может, никогда и не было. Нам следовало бы родиться одним человеком. Немудрено, что она всех водит за носне поправляет, когда ее называют миссис Пендоррик. Петрок и Дебора! Невероятно! Хотя отчего же невероятно? Наоборот, это было неизбежно. Я была дурой, что не предвидела этого. И вот теперь она постепенно забирает у меня всемои вещи, мужа, даже мою индивидуальность. То, как она смеется теперь... ипоет. Это не Дебора, это Барбарина. Внешне я вполне спокойна, притворяюсь перед слугами, что все в порядке, улыбаюсь, слушаю их, словно понимаю, что они говорят. Как сегодня со старым Джессом. Чего ему было надо? Ах, да. Что-то о каком-то растении, которое он думает поставить в холл, потому что на улице становится слишком холодно, а климат в оранжерее тоже не подходит. Конечно-конечно, сказала я, едва слыша его. Бедняга Джесс, он почти совсем ослеп. Я сказала, чтобы он не беспокоился, что мы о нем позаботимся. И Петрок, конечно, его не оставит. В чем-чем, а в плохом отношении к слугам его нельзя упрекнуть. Я пишу эти пустяки, чтобы не думать. Дебора и Петрокя видела их вместе. Я знаю. Это к ней в комнату он ходит по ночам. По галерее мимо портрета Ловеллы Пендоррик. Я проследила за ним вчера. Как я ненавижу их обоих! Нет, нам с ней не жить вместе. Но что я могу сделать?
Сентябрь, 21-е. Я решила убить себя. Я не могу больше. Все время думаю, как это сделать. Может, заплыть подальше в море и дождаться отлива? Говорят, страшны только первые минуты, а вообще это легкая смерть, ничего не чувствуешь. Мое тело вынесет на берег, и Петрок увидит... Он никогда не забудет меня. Я буду преследовать его до конца его дней. Это будет ему наказанием. Он заслуживает наказания! Это будет воплощением легенды: Невеста Пендоррика в виде призрака бродит по дому. И я, Барбарина Пендоррик, стану такой невестой. Так и должно быть и да будет так».
Запись заканчивалась на половине страницы, и я решила, что история Барбарины на этом закончена, но я ошиблась. Перевернув страницу, я прочитала продолжение этой истории, которое так меня ошеломило, что я уже боялась заснуть, хотя глаза у меня закрывались сами собой и голова кружилась от усталости.
«Октябрь, 19-е. Ха! Они думают, я умерла. Но я все еще тут, хотя никто этого не подозревает. Петрок ничего не замечает. Хорошо, что он не может заставить себя даже приблизиться ко мне, не то мог бы открыть обман. Он постоянно в разъездах. Ходит за утешением к Луизе Селлик. Пусть себе. Меня это больше не волнует. Все изменилось. Чудесно! Другого слова не могу подобрать. Мне бы не следовало писать в эту тетрадь, это опасно. Но мне хочется еще разок вспомнить и снова пережить это. Так забавно! Ужасно забавно. Я умираю от смеха, когда я одна. На людях же я спокойнакаменное спокойствие. Так надо. Чувствую, что начала снова житькогда они думают, что я умерла. Нет, я непременно должна все описать. Боюсь, что забуду, если не запишу. Я решила тогда, как хочу умереть: заплыть в море. Может быть, оставить записку Петроку, что он довел меня до этого. Тогда бы он всю жизнь мучился, я бы преследовала его. Но все получилось совсем по-другому, совершенно неожиданно. Я о таком повороте и не помышляла. Меня вдруг осенилокаким образом новая НевестаБарбариназаймет место Ловеллы Пендоррик. Пора ей отдохнуть, бедняжке. Дебора пришла ко мне в комнату в моем жакете, с блестящими глазами и легким румянцем на щеках. Я знала, как если бы она мне сказала это, что она была с ним прошлой ночью. «Ты что-то неважно выглядишь, Барби. Устала?» Устала! Как бы она себя чувствовала, всю ночь не сомкнув глаз, как я. Ее я тоже собиралась наказать. Она себе никогда бы не простила. И сомневаюсь, что их связь бы продолжалась после моей смерти. «Петрок так беспокоится. Надо менять балюстраду на галерее. И вообще что-то делать с домом». Как она смеет говорить мне, что чувствует Петрок! Как смеет она таким хозяйским тоном говорить о Петроке и о Пендоррике! Раньше она легко угадывала мое настроение, но сейчас она поглощена была Петроком и ничего не замечала. Она подняла мой шарф. Петрок купил его мне, когда мы были в Италии, прелестный шарфик из изумрудно-зеленого шелка. Рассеянно она повязала его себе на шею. Горчичный цвет жакета великолепно оттенял его яркость. Со мной что-то произошло, когда она взяла этот шарф. Мне показалось это чрезвычайно важным: мой мужмой шарф. Я чувствовала себя так, словно она отобрала у меня мою жизнь и живет ее за меня. Я сама сейчас не пойму, отчего я не выхватила у нее этот шарф. Но я даже не возразила ни слова. «Пойдем, посмотришь на галерею. Там просто опасно. Завтра придут рабочие». Я последовала за ней на галерею. Мы стояли под портретом Ловеллы Пендоррик. «Вот. Посмотри, Барби». И вдруг это случилось. Я все решила в одно мгновение, все рассчитала. Ловелла смотрела на нас с портрета. Я знала, что она пытается сказать. «Невеста должна умереть, чтобы я могла, наконец, отдохнуть». Это старая легенда, а в старых легендах много правды. Потому их и помнят. И эту тоже не забудуто Невестах Пендоррика. Дебора ведь хотела быть невестой, и Петрок так вел себя с ней. Ну что ж, она ей и стала. Я иногда и сама не знала, кто из нас кто. Хорошо, что я записала это, хотя это и опасно. Нельзя, чтобы дневник попался кому-нибудь на глаза. Надо хорошенько его спрятать. Только Кэрри видела его. Она знает, что случилось на самом деле. И я, перечитывая эту запись, ясно все вижу. Я снова переживаю этот восхитительный момент: она стоит так близко от перил, я подхожу и толкаю ее изо всех сил. Я слышу, как она вскрикивает от удивления и ужаса, слышу ее голосили мне только показалось, что она сказала это?«Нет, Барбарина!» И тогда я знаю, что яБарбарина, что там в склепе лежит Дебора. Тогда я смеюсь и говорю себе: «Как я умна!» Они все думают, что я в могиле, а я все эти годы живу среди них! Но иногда, чтобы вспомнить, кто я, мне надо перечитать эту тетрадь».
От страха я чуть не лишилась чувств, но, переборов себя, продолжала читать:
«Октябрь, 20-е. Вчера я не дописала. Спешу сделать это сегодня, пока еще могу вспомнить. Я тогда испугалась, заметив, что в холле кто-то есть. Но к счастью, это был старик Джесс, а он уже совсем ничего не видит. Я стояла на галерее, глядя на обломки балюстрады. Вниз я не смотрела. Но я не долго там стояла. Джесс побежал за помощью, а я быстрей, пока никто меня не увидел, побежала в комнату Деборы. Я бросилась на кровать, сердце у меня бешено колотилось. Не знаю, сколько прошло времени, наверное, не больше нескольких минут, хотя мне показалосьбольше часа. Голоса. Крики ужаса. Мне ужасно хотелось посмотреть, но я знала, что должна ждать. Стук в дверь. Вошла миссис Пеналлиган. «Мисс Хайсон. Несчастье. Несчастный случай». Я подняла брови и «непонимающе» уставилась на нее. «Перила на галерее, они оказались совсем непрочными, хуже, чем мы думали. Миссис Пендоррик...» Я продолжала молча смотреть. Она вышла, и я услышала ее голос: «Мисс Хайсон, бедняжка, как умом двинулась от горя. Надо думать, они ведь не надышатся, бывало, дружка на дружку. И недели не жили порознь. А я так и различить их никогда не умела».
Однажды я хотела заплыть далеко в море и не вернуться. Но это легко сказать. Смерть страшна, и я никогда бы не смогла сделать это. Я была так потрясена случившимся, что меня заставили лежать в постели, пока все не кончилось! Петрока я видела, только когда рядом были еще люди. Он был для меня самой большой опасностью. Трудно было бы не узнать собственную жену. Слава Богу, он и близко ко мне не подходил. Но я все равно видела, что он изменился. Это был уже не прежний Петрок. Исчезла былая веселость, беззаботность. Он винил себя. Среди слуг шли разговоры. Говорили, что все это неспроста. И произошло прямо под портретом Ловеллы. И что от судьбы не уйдешь, а судьба Барбарины была умереть, чтобы освободить душу Ловеллы Пендоррик. Они не ходили на галерею после захода солнца. Кто-то даже видел или слыхал Барбарину. Все верили, что ее призрак бродит по дому. И это действительно так. И Петрока она преследовала, пока он сам не сошел в могилу. Так что легенда не врет. Невеста Пендоррика умерла, чтобы, как и было назначено, ее предшественница могла успокоиться.
Уехать я не смогла. Не смогла оставить детей. Они зовут меня тетей Деборой. Я и есть Дебора. Я спокойна и уравновешенна. Кэрри знает. Иногда она называет меня Барбариной. Но она никогда меня не предаст. Она меня любит. Я всегда была ее любимицей. Меня все любили. Сейчас все изменилось. Ко мне уже относятся по-другому. Называют меня Деборой. Я и сама знаю: Барбарина умерла, жить осталась Дебора.
Январь, 1-е. Я не буду больше писать. Мне нечего писать. Барбарины нет больше, она мертва. Петрок с тех пор едва ли сказал мне несколько слов. Он боится, что я ревновала его к ней и сделала это из ревности. И не желает ничего знать и ничего выяснятьбоится, что это окажется правдой. Мне все равно. Меня больше не трогает Петрок. Я привязана к детям, а Петрок мне больше не нужен. Мне нет дела, что его почти никогда не бывает дома. Я же не жена ему. Я его свояченица, которая воспитывает его детей, своих племянников, лишившихся матери. Я совершенно счастлива, какой не была с тех пор, как вышла замуж.
Иногда я думаю о сестре, и мне кажется, что она со мной. Она приходит ко мне по ночам, когда я одна, и смотрит укоризненно и грустно. Она не нашла покоя. Она преследует Петрока, она преследует меня. Так и должно быть. Так гласит легенда.
Март, 20-е. Перечитывала этот дневник. Все. Больше я не открою его. Не напишу ни строчки. И спрячу подальше. Он волнует и будоражит меня. Барбарина умерла. Я Дебора. Я спокойна и выдержена, я посвятила себя Року с Морвенной. Барбарина приходит ко мне. Она приходит, потому что таково проклятие для Невест Пендоррика. Она не нашла покоя. Но эта тетрадь смущает меня и расстраивает. Не буду больше читать ее».
Была еще одна записьпоследняя:
«Когда-нибудь в Пендоррик прибудет новая Невеста. И вот тогда Барбарина отдохнет наконец».
Я была совершенно оглушена и сражена. Барбарина! Барбарина привезла меня сюда, Барбарина заманила меня в склеп. Она замышляет убийство.
Я не знала, что делать. Как мне защитить себя? Я была одна в доме с Барбариной и Кэрри. Некого было позвать на помощь.
Я хотела запереть дверь, но ноги не слушались меня, и я не смогла даже встать с кровати. С ужасом я чувствовала, что у меня закрываются глаза и я не в силах бороться со сном. «Я, верно, уже сплю, и все это во сне»,подумала я и почувствовала, как что-то выскользнуло из моих пальцев. Дальше я уже ничего не помню, кроме того, что я проваливаюсь в какую-то темную пещеру.
Проснулась я как от толчка. Несколько секунд я не могла понять, где я. Потом зрение прояснилось, и я узнала голубую комнату Барбарины, столик возле кровати. Я вспомнила о дневнике.
Я знала также, что что-то разбудило меня и что я не одна в комнате. Сон все еще не отпускал меня и грозил снова опустить в темную пещеру забвения.
Я так устала... слишком устала, чтобы пугаться... так устала, что мне все равно, что я не одна в комнате...
«Я сплю,подумала я,и вижу сон. Вон из тени выходит высокая женская фигура в халате. Лунный луч падает ей на лицо... Мне знакомо это лицо, я знаю, кто она...»
На этот раз, дорогуша Невеста, тебе не удастся ускользнуть. Больше не будут говорить про призрак Барбарины, теперь ты станешь призраком Пендоррика.
Никогда в жизни мне не было так страшно. И в то же время никогда мне так не хотелось спать. Страх боролся со сном. Я не понимала, что со мной. Больше всего я хотела проснуться в Пендоррике рядом с Роком.