Лина сидела молчаливая и даже расстроенная.
В чем дело, дорогая? спросил Виктор, глядя на кислое лицо невесты, Скоро наша свадьба и я хотел бы видеть тебя веселой и счастливой.
Мало ли что ты хотел, думала она, но кивала, соглашаясь, Я думала о бабушке.
Жаль, конечно, что ее нет, но она смотрит на тебя свысока, и благословляет, заулыбался он своим же словам.
Ага, «благословляет», хмыкала она, кривясь в улыбке, знала бы, не так «благословила» бы и тебя и меня.
После завтрака, она поднялась в комнату, и там приступили к ее одеванию. Косметика, прическа, надевание свадебного платьявсе было долгим и муторным, для Лины. В конце концов, ее заставили повертеться у зеркала и признать работу специалистов достойной похвалы. Постучался свидетель, первый заместитель Виктора по работе и подал ладонь, предварительно внимательно ее оглядев. Спустившись по лестнице, передал в руки, стоявшего внизу жениха.
Виктор был ошеломлен и даже слегка подавлен видом своей невесты. Он, конечно, понимал, что Лина красива, но сейчас к нему вели королеву! Белоснежное платье, легкий венок из флердоранжа с тончайшей фатой, незаметный грим и густые темные волосы, волной спадающие на спину, ее синие глаза и алый рот, в который так и хотелось впиться поцелуемвсе это будоражило и восхищало Виктора.
Я сделал самое главное свое приобретение: жену с царской кровью, и красавицу. Это я правильно попал, прямо в яблочко.
Он протянул девушке свадебный букетик из маленьких белых роз, в ажурном обрамлении бельгийских кружев.
Ты прекрасна, Гала, прошептал она, целуя ей руку, затянутую в перчатку, Я счастлив.
Она благосклонно приняла его комплемент и взяла того под локоть. Огромный белый свадебный лимузин ждал их у выхода. Спустившись по лестнице, в окружении слуг и охраны, которые хлопали в ладоши, выражая свое одобрение и восхищение, они сели в автомобиль и выдвинулись со двора, сопровождаемые вереницей машин. Одна, его собственная охрана, ехала впереди, иногда подавая сигнал о движении свадебного кортежа. Многие машины, ехавшие навстречу, также оглашали своими приветственными звуками, завидя разноцветные шарики. Было понятно, что это свадьба и скоро жених с невестой станут парой.
Так и произошло. В одном из центральных залов ЗАГСа столицы, Виктор сочетался браком с Линой, надев ей на палец, кроме обручального кольца, тот, который пострадал от ее нервной вспышки в злопамятный день. Когда она дернулась, при его виде, Виктор строго сказал.
Не смей его снимать, никогда. Это будет семейной реликвией, и ты передашь его нашему сыну. Поняла?
Его взгляд в этот момент не предвещал ничего хорошего, он был холоден и даже как-то мертв. Она никогда не видела ничего подобного, и рука ее задрожала. Видя это, он припал к ее ладони губами. Они были горячи, и дыхание ее сбилось, она еле выдохнула. Это было страхом, страхом почти животным. Страхом смерти. Но минута, и все вновь стало по-прежнему: веселые голоса поздравлений, объятия, пожатия рук, смех и возгласы здравиц.
В собственном ресторане, где и был тот инцидент, она чувствовала себя скованно, еле улыбалась поздравлениям и мало ела и совсем не пила, разве только воды. Все было как в тумане: гости, тосты, танцы. Правда, один, ей все же пришлось исполнить, как жениха и невесты, но потом она уже никому не позволяла, даже отказывала и Виктору, ссылаясь на усталость и головную боль.
Если ты скажешь сегодня в спальне, что у тебя что-то там болит, то мне будет странным и неприятным твое состояние. Подумай об этом, прошептал ей на ухо Виктор, и от его слов повеяло таким холодом, что ей стало зябко.
Мне надо в туалетную комнату, тихо проговорила она, просяще заглядывая ему в лицо.
Тебя проводят, сказал он равнодушно и поманил официанта, Проводи хозяйку в дамскую комнату. И проследи, чтобы не мешали.
Тот подобострастно кивнул и посторонился для ее прохода. Она шла за ним следом и мечтала об отдыхе без присутствия Виктора. Он уже стал ее утомлять своими комплиментами, ухаживаниями, хватанием ладоней и пожатиями пальцев.
Господи, думала она, разглядывая себя в зеркале туалета, Как мне перенести эту «брачную ночь»? Тем более страшно, что не было ни одного мужчины.
Такие мысли не покидали ее до конца торжеств, и когда они сели в машину, направляясь к себе домой. Уже было достаточно темно и свежо. Осень конца сентября хоть и баловала золотом последних листьев, но вечер показывал, что не за горами и зима. Виктор, видя, как она обхватила плечи руками, накинул на нее палантин из белого меха лисицы.
Откуда это? удивилась Лина и закуталась в теплые объятия покрывала.
Это мой подарок, дорогая, самодовольно улыбался тот, видя, как раскраснелось от удовольствия лицо жены, И это только начало. Тебя ждут еще и не такие подарки, дорогая, приобнял он ее за плечи и привлек к себе, целуя в шею за ухом.
Лина слегка отстранилась. Он не стал настаивать. Вскоре машина остановилась у ворот и въехала в освещенный двор, где их ждала прислуга, стоя на ступеньках дома. Вновь раздались аплодисменты и возгласы поздравлений. Виктор и Лина улыбались и кивали в ответ. Помогая девушке пройти к комнате, он сказал приглушенно:
Жди меня, дорогая, я постучу.
Она вздрогнула и толкнула рукой дверь. Там уже сидела Лизавета и улыбалась ласково.
Поздравляю, Галина Сергеевна, и позвольте мне помочь.
Переодевшись, Лина отпустила горничную и присела на край кровати, ожидая прихода мужа. Она дрожала и боялась. Все же те слова в инете, что читала про него, еще не исчезли из головы, и она примеряла их на себя. Понимала, что все это просто зависть и инетовские грязные сплетни, но пока сама не знала, что ей придется испытать.
Виктор постучался и, не дожидаясь ответа, вошел, закрывая за собой дверь. Он был в длинном шелковом халате. Развязав пояс, бросил его на кресло и остался голым. В свете ночного бра, его тело, казалось, было вылитым из бронзы. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ногивсе было в нем красивым, но у девушки не вызывало желания обладать им, она лишь смогла оценить его. Подойдя к Лине, он поднял ее на ноги и начал развязывать тесемку у горловины прозрачной рубашки. Медленно обнажил плечи и погладил их, прикасаясь губами с легкими поцелуями к шее, плечам, груди. Сбросив сорочку на пол, подхватил девушку на руки и осторожно опустил на расстеленную кровать. Холодные простыни коснулись оголенной спины Лины и ее передернуло. Виктор принял это по своему, и принялся целовать ее всю короткими отрывистыми поцелуями, приговаривая полушепотом.
Хочухочутебявсю тебя
Лина повернула голову в бок и закусила губу, приготовившись к неотвратимому. И, после некоторых манипуляций с ее телом, Виктор с силой вторгся в лоно. Лина вскрикнула от боли. Придержав ее, он шептал, страстно целуя ее лицо, шею, губы.
Девственначистаядевочка моятолько моя
Лина пыталась вывернуться, но не могла и затихла. Но Виктор не оставил ее и начал движения все быстрее и быстрее. Вскоре он выгнулся и захрипел. Внутри у нее стало как-то уж скользко и мокро. Он тяжело дышал и вновь целовал уже властным поцелуем.
Теперь ты моя жена, проговорил он ей в губы, и надеюсь, что скоро понесешь от меня. Я буду приходить каждую ночь, и каждую ночь ты будешь отдаваться мне. Сейчас тебе больно, но потом ты войдешь во вкус, и мы будем предаваться любви не один раз за ночь.
Он откинулся на бок и встал. Закутавшись в халат, небрежно бросил.
Вымойся. Сегодня я тебя больше не потревожу.
Постояв немного, будто ждал, что она скажет в ответ, повернулся и вышел. Лина слышала, как за стеной хлопнула дверца бара и стук бутылки о край стакана. Она полежала немного и прошла в ванную комнату. Включила душ и встала под тугие струи. Она плакала.
Не так я себе представляла свою первую ночь, шептала она, закрыв глаза и вспоминая боль и стыд от первого соития, а будет ли лучше, она не знала.
Лучше не было. Все было по-прежнему. Каждую ночь муж пытался расшевелить свою супругу, предлагая ей новые варианты любовных утех, но она шла на них, скрепя зубами и оставалась холодна. Он нервничал, злился и брал ее силой. Лина едва выдерживала его страсть и боль, в почти сухом лоно.
Неужели я фригидна и бесплодна? кривилась она, когда приходили ее женские дни. Но в то же время она радовалась, что может отдохнуть от притязаний мужа. Он вообще в такие ночи не спал даже рядом, объясняя ей тем, что готов брать ее и нетрадиционно, так как страсть его перехлестывала, и он болел, то есть болело его стоЯщее мужское достоинство. Несколько раз он брал ее в душе, иногда сажал к себе на письменный стол или поворачивал на нем животом и брал сзади. Лина не сопротивлялась. Она отдавалась ему и терпела. Она ждала беременности, как манны небесной, думая, что тот отвяжется, наконец, от нее и даст спокойной жизни. Но дни проходили за днями, а ее все не было.
Ваша жена абсолютно здорова, говорили ему в платных клиниках, куда они обращались по этому поводу, вы тоже. Ждите. Бывает и такое. Наберитесь терпения и не оставляйте попыток.
Он и не оставлял.
Глава 9
Прошло полгода.
Как-то утром, после почти бессонной ночи, Лина почувствовала резкую тошноту и еле добралась до унитаза. Ее полоскало прилично. Она, обессилив, просто сидела рядом, уронив голову на руки. Подскочивший к ней Виктор, сначала испугался, а потом, подхватив на руки, принялся целовать.
Наконец, наконец все свершилось. Я скоро стану отцом. У меня будет наследник, повторял он, целуя ей лицо, руки, грудь.
Завтрак прошел в восторженном молчании со стороны Виктора и в тревожном со стороны Лины. Светка смотрела на них и не понимала. И только через час, когда Лина призналась ей в своем утреннем недомогании, радостно всполошилась.
Теперь тебе нужен покой и хорошее питание. А еще режим, я читала в инете. Там много пишут про беременность. Думаешь ехать к гинекологу и вставать на учет? Это обязательно, направляла она ее, выполняя роль старшей в семье.
Лина уже не удивлялась ее тону и манере говорить. Светка, как-то незаметно, прибрала все к рукам и теперь ее слушались все, кроме Лины и Виктора. К ним она еще не подбиралась так близко, чтобы указывать, как это делала всем в доме. Вначале ей удивлялись, потом возмущались, а потом и привыкли, глядя на равнодушную хозяйку и занятого хозяина.
Светка спала с Олегом, и тот рассказывал ей обо всех сплетнях и высказываниях, что велись в доме. Она поощряла его к этому не только телом и ласками, но и подарками, которые делала для нее Лина. Она не считала деньги и та понемногу подворовывала у нее с карточки, когда Лина посылала ее за необходимым, по мелочи, или ехали вместе за подарками и обновками. Чтобы не захотела Светка, Лина ей не отказывала, и та еще не совсем ополоумев, даже иногда сдерживала ее порывы, купить дорогое белье или же вторую шубку, но поощряла в подарках прислуге, особенно для Олега, объясняя тем, что хозяин просто не знает, что тому подарить, а ей он открыт и доверяет ее вкусу. Таким образом, гардероб камердинера был полон новых вещей, а также счет его второй карты, и не хозяйского банка, от греха подальше. Светка тоже завела себе еще одну карту и тоже сбрасывала туда остатки сдачи или подачки хозяйки. Все были довольны, и всем было все равно. До тех пор, пока Лина не забеременела. Теперь в доме все подчинялось ее состоянию и ее здоровью: личный и постоянный врачебный присмотр, режим сна и питания, прогулки и спокойствиевсе работало только на Лину, то есть на наследника. И Виктор оказался правпри определении пола оказалось, что будет мальчик. Фото с эмбрионом вставил в рамку и поставил перед собой на рабочий стол в офисе и показывал всем, хвастаясь будущим наследником.
Лина получила за него паюру с синими сапфирами и бриллиантами.
Это тоже в семейную копилку? сморщилась она, когда Виктор вручил её, после того, как узнал, что будет мальчик.
Я же обещал осыпать тебя золотом, смеялся тот, застегивая на шее жены колье, стоимостью московской квартиры.
* * *
Прошло пять месяцев. Лине все тяжелее было переносить беременность. Она два раза падала в обморок, и ее продолжало тошнить по утрам. Правда, она глотала специальные таблетки, и они помогали, но все же само состояние выматывало. Ей предлагали лечь в клинику, но она не соглашалась. Все ей казалось, что там-то она и не сможет находиться долго.
Приближалась годовщина их свадьбы и Светка предложила отметить ее. Заказали в своем ресторане зал, меню, пригласили нужных людей и знаменитостей. Лина в беременности еще больше похорошела, она ей шла, как идет каждой женщине, носящей будущую жизнь. Одетая в длинное шелковое платье цвета темной ночи, с сапфирами на открытой шее, она была царственно хороша. Когда вышла на сцену под руку с высоким красивым банкиром, затянутым в черный фрак и белоснежную рубашку с платком, закрепленным у горла бриллиантовой булавкой на манер моды средних веков, им хлопали от души, любуясь великолепной парой. Задарили цветами и подарками, а приглашенные известные певцы и музыканты посвящали им своё творчество. Все катилось по заведенному порядку: тосты, поздравления, танцы.
У Лины слегка кружилась голова и она, устав от количества гостей, смеха, разговоров, решила пройтись в туалет, заодно и посмотреть, где пропал ее муж. Уже более получаса он отсутствовал, шепнув, что скоро будет. Пройдя знакомым коридором, она свернула за угол и толкнула дверь туалетной комнаты. Она была закрыта. Лина хотела развернуться и уйти, но услышала странные звуки, будто кто стонал. Заволновавшись, она еще раз толкнула дверь и та вдруг открылась. Быстро пройдя вперед, она остановилась пораженная картиной: ее муж стоял спустив брюки на щиколотки и, с силой толкаясь, брал кого-то сзади. Он был так увлечен и сосредоточен, что не услышал ни стук, открывшейся двери, ни шаги за спиной. И когда Лина увидела эту картину, он кончил: захрипел и задергался в экстазе. Та, под ним, и это была женщина, судя по поднятым юбкам, тоже стонала и хрипела. Потом Виктор схватил салфетку и вытерся. Отбросив ее в сторону, подтянул штаны и заправился.
Поднимайся и иди в зал, хлопнул он ту по оголенной заднице.
Повернувшись, обомлел. Перед ним стояла, усмехаясь, Лина.
И как давно ты здесь? промямлил тот удивленно.
Так давно, что даже успела рассмотреть твою родинку на ягодице. А я не знала, что она существует, надо же, всплеснула она в ладоши.
Виктор загораживал женщину, но Лина ее узнала по платью, которое сама и покупала в бутике.
Светка, вставай и оправься, проговорила она язвительно, можешь не скрываться. Я все видела. С этого момента ты уволена. А ты, мой дражайший супруг, больше ни шага не сделаешь в мою спальню. Я брезгую тобой.
Она посмотрела на их красные, растерянные лица и, хмыкнув, повернулась и вышла, прикрыв тихо двери.
Весь вечер и полночи Виктор пытался выпросить у нее прощения, объясняя это своим либидо.
С моей фрейлиной ты можешь теперь поступать, как хочешь, только одноя не хочу ее видеть.
Тот, понимая, что выпросил прощение, обещал убрать ее утром, сразу после завтрака.
К столу та не спустилась. Перед своим выездом из дома, она стояла на коленях перед Линой и просила прощения, обещала никогда больше ее не подводить. Лина колебалась. У нее никого не было ближе этой Светки, и знала, что Виктор ей нравился и она давно облизывалась на него, но пока тот ходил к ней в спальню, она не делала никаких попыток, и как только та отказала Виктору в близости, сделала все, чтобы он захотел ее и приняла, не отказав и Олегу. Каждую ночь хозяин посещал комнату женщины, с которой тот тоже спал. Так они и жили почти втроем: сначала ее имел хозяин, потом слуга. Светка была рада. Ее желание исполнялось на глазах: хозяйка в доме и еще в постели.
Правда неофициальная, шептала она сама себе под нос, зато необходимая, а это больше, чем любимая. Любовь проходит, а желания остаются.
И то, что хозяин крепко запал на сластолюбивую наперсницу, она поняла и не отказывала тому в его фантазиях. Иногда с примесями садизма. Им обоим это нравилось, и они понимали друг друга.
Лина простила Светку, решив, что лучше знать, с кем спит муж, чем не знать и бояться болезней, которыми тот может наградить. Так и повелось. Лина спала одна, без приставаний, а Светка выполняла все требования расходившегося хозяина. Зато и в доме она заняла главенствующее место. И сейчас особенно, и даже стала указывать Лине, что надо есть, во что одеваться, куда ходить и когда показываться врачу. Она нашептывала Виктору, что Лина не выполняет требования доктора, что спит, когда надо гулять, ест, что запрещено, и это может повредить плоду. Он начал высказывать это и Лине, на что та отмахивалась и советовала ему к ней не приставать. А когда та отказалась от госпитализации в своем последнем обмороке, рассвирепел и накричал на жену, что она должна слушать врача и лечь на обследование, на что Лина рассмеялась тому в лицо: