Не дождешься, когда сможешь свою подстилку расстелить на супружеской кровати?
Он замахнулся и она, резко отшатнувшись, зацепилась каблуком за ковер и рухнула между кресел, ударившись боком о деревянный твердый подлокотник. Виктор опешил и кинулся к ней с криком, пытаясь поднять. У него это плохо получалось, так как кресла были тяжелыми, отодвинуть их самому не представлялось возможным. Лина же лежала без движений, и лишь из под виска на ковер натекала кровь. На его крик прибежали слуги и охрана, сдвинули мебель и подняли на диван бессознательное тело Лины. Вызвали скорую и ее увезли в клинику. Виктор дежурил около палаты, куда положили ее и с ужасом ждал приговора. Доктор, ведущий ее беременность, вышел бледным и сообщил страшную новость, что его ребенок мертв и Лина в тяжелом состоянии.
Виктор сел на пол, в отчаянии сжимая ладонями голову.
Нет, не хочу, шептал он безумно, нет, не надо
Ему помогли присесть на кушетку и заставили выпить что-то пахучее и горькое. Потом охранник подхватил хозяина под локоть и вывел его на воздух. Посадив в машину, повез домой. Виктор сам дошел до кабинета и рухнул на диван.
Все, повторял он и слезы, злые слезы текли по щекам, Это все она, она наговорила мне на мою жену.
Он подскочил на ноги и ринулся в Светкину комнату, но там ее не нашел. Пустился бегать по дому, но везде было пусто, все попрятались, потому что знали, что в таком состоянии хозяин не отдавал себе отчета и мог убить. Тем более сейчас, когда охранник сообщил о потере хозяйкой ребенка. Все скоро убрались с глаз долой, помня взрывной характер хозяина.
Не найдя виновницы его горя, он просто напился.
Следующим утром он уже был у постели Лины и держал ее за руку, пока та не очнулась. Увидев встревоженные и виноватые глаза мужа, она вздохнула и отвернулась, вырвав руку.
Прости меня, Гала, склонился он над ней, пытаясь заглянуть в лицо.
Оставь меня в покое, едва слышно проговорила Лина, И проспись. Несет от тебя, она скривилась.
Это все твоя Светка, встал перед постелью на колени, и вновь хватая ее за руку, это все она. Все уши прожужжала, что ты не подчиняешься правилам. А я не хотел. Просто все как-то сложилось непросто. Вот на меня и накатило. Прости, целовал он ее пальцы и слезы катились по его щекам, пьяные слезы, как поняла Лина. Ей было горько и жутко противно смотреть на его сморщенное опухшее от пьянки лицо, и она закрыла глаза.
Прощаю, и иди домой. Мне надо отдохнуть, сказала она, лишь бы только не видеть его и не слышать его голос.
Через неделю ее выписали из клиники и она появилась в доме. Светка принялась ухаживать за ней и бросалась опрометью выполнять любое ее желание. Лине было все равно ее отношение к Виктору, ее хозяйничанье в доме. Она еще долго приходила в себя после такой катастрофы. Через месяц, она сказала Виктору, что хочет поехать в Израиль, полечиться и проведать свою подругу. Теперь она у нее осталась одна. Виктор готовый на все, лишь бы добиться ее благосклонности, отпустил жену и заказал лучший отель, машину с водителем и открыл счет в банке страны, для оплаты лечения жены в любой клинке, которую той посоветуют врачи.
Лина собиралась недолго, после отклика на свой запрос по гинекологическому лечению. Ей предоставляли место в самой элитной клинике страны.
В Шереметьево ее провожал Виктор. Он держал жену за талию и прижимал к себе, потом нежно поцеловал и пожелал хорошего отдыха и лечения.
Он не жалел денег, не жалел себя. Ему нужен здоровый наследник и именно от Лины.
Путь летит, я перебьюсь, лишь бы потом смогла выносить, шептал он ей в спину, и просил мысленно, чтобы та обернулась.
Она не обернулась.
Глава 10
Израиль встретил Лину хамсином, жарким воздухом с пустынных земель Аравийского плоскогорья. Аэропорт Бен-Гурион кишел людьми их голосами и смехом. Прихватив свой чемодан и сумку, с медленно ползущей по кругу ленты транспортера с вещами прибывших, Лина легкой походкой пошла к выходу. Там, на остановке взяла такси и сказала на иврите адрес.
Гостиница в Тель-Авиве была на берегу и отличалась современной красотой в европейском стиле. Заказанный заранее номер люкс был чист, прохладен и роскошен.
Не пожалел денег, скривилась Лина, вспомнив наказ мужа, о непременном лечении, На все согласен, лишь бы получить свое.
Она окинула взглядом апартаменты, которыми не погнушался бы и принц крови, и рухнула спиной на застеленную кровать. Закрыв глаза, отдыхала от израильской жары. Приподнявшись, нашарила сумку, вынула смарт. Набрала номер и услышала знакомый голос женщины, которую хотела видеть.
Здравствуй, Тома! Это я. Я в Израиле. Только что заселилась в гостинице, и она назвала адрес и номер комнаты, Когда сможешь приехать? У меня много новостей.
Давай так, услышала она, чуть хрипловатый голос, сегодня я в ночь, а вот завтра, к вечеру буду у тебя. Жди и готовься к часовым мучениям, ибо у меня тысячи вопросов. Но, главноекак твое здоровье? Как переносишь беременность?
А беременности уже нет, глухо сказала Лина, через паузу.
Как нет? ахнула женщина, Что случилось?
Все расскажу. Приезжай.
Тамара вздыхала в трубку.
Ладно, проговорила она, Береги себя. Я буду скоро.
До встречи, проговорила Лина, еле сдерживая слезы.
Бросив телефон на постель, утерла щеки и прошла к небольшому холодильнику. Открыв его, достала бутылку воды без газа и налила в стакан. Он сразу запотел в руке, и Лина слегка прихлебнула холодный напиток. Подошла к окну и сдвинула шторы. Открыла стеклянные двери и вышла на балкон. Ветер тут же закрутил ее волосы и она рукой схватила их в пучок. Глазам было приятно осматривать даль. Вплоть до горизонта было море, бирюзовое, с белыми барашками волн. Даже сюда доносился звук их наката на берег и запах, йодистый запах, смешанный с терпкостью водорослей. Постояв в горячих объятиях ветра, она ушла в прохладу комнат. Вздохнув, принялась обустраиваться, раскладывая вещи и туалетные принадлежности. Вскоре раздался местный звонок, и Лина взяла трубку.
Добрый день, мадам, раздался приятный мужской голос, говоривший по-английски, Вам что-либо нужно? Чем могу вам помочь?
Пока ничем, отозвалась она, Спасибо.
Если что, звоните, прозвучал голос, и на этом Лина положила трубку.
Она сегодня наметила только одновечером, когда сядет солнце и на жаркий город опустится прохлада, пройтись по берегу моря босиком, потом поужинать в одиночестве, выбрав любое близлежащее кафе или ресторан и залечь спать, не думая ни о чем.
Так и сделала. Подремав, после душа в постели, она надела легкое цветастое платье, заколола в пучок волосы деревянными шпильками, прихватила сумочку через плечо и спустилась на первый этаж. Предав ключ-карту служителю на ресепшене, она вышла из прохладного фойе в душноватый вечер города. Ветер подхватил платье, и Лина слегка задохнулась, но потом, улыбнувшись, сбежала по лестнице. Перебежав дорогу, под отчаянные гудки возмущенных водителей, она спустилась к морю. Солнце уже село, но небо все еще было освещено, правда, темнело очень быстро, как и везде на юге. Море поднимало волны под дуновением ветра и бросало их на берег, потом с шуршанием они откатывались обратно, захватывая в свои объятия берег, и оставляя мокрым песок. Сняв босоножки, Лина пошла по нему, ощущая его целительную прохладу. Волны охватывали ее лодыжки и щекотали подошвы ног, забирая песок под ступнями. Все это: море, небо, запах и ветер, рождали в душе Лины чувство свободы, которое всегда дарит морское пространство. Она вдыхала его, она кормилась им. И в сердце ее заползала радость и умиротворение.
Наконец-то я могу спокойно вздохнуть, улыбалась она и загребала ногами песок, приподняв, слегка намокнувший, подол платья.
Постояв немного, наблюдая, как на глазах темнеет небо и ярче светятся звезды, она вышла на парапет проспекта, что тянулся вдоль берега и, отряхнув ступни, надела обувь. Люди, гуляющие рядом, мало обращали внимание на одинокую девушку, они тоже были туристами и отдыхали от дневной духоты в прохладе с моря.
Зашла в первый попавшейся ресторанчик, что стоял на береговых сваях, присела за столик поближе к воде и заказала морское ассорти и бокал белого местного вина. Играла легкая восточная музыка, шумело море под деревянной платформой, и девушка замерла от умиления. Здесь и сейчас она была счастлива.
А все-таки надо было послушать Тамару и переехать к ней жить. Может быть, и бабуля сейчас бы была жива. Здесь же одно из лучших медицинских услуг. Но «мы крепки задним умом».
Она вздохнула и тут же повернулась на возглас официантки.
Гверет (госпожа), ваш заказ, сказала на иврите молодая девушка в фартучке местного заведения.
Тода, (спасибо) ответила ей Лина и принялась разглядывать принесенную большую тарелку с красиво уложенными кусками рыбного ассорти, поднимая бокал. Пригубила и, кивнув головой, сделала глоток. Потом принялась с аппетитом поглощать рыбные деликатесы, запивая их вином. Насытившись, помахала рукой следившей за ней официантке и заказала кофе. Скоро та принесла ей чашку горячего напитка, и Лина щедро рассчиталась с ней и за заказ и дала хорошие чаевые. Та расплылась в улыбке, благодарила и приглашала приходить еще. Лина заулыбалась в ответ и обещала. Она понимала, что эти молодые девушки не просто так работают в довольно сложных условиях: погода, клиенты, хозяева, они работают за чаевые, которые получают здесь, вместо зарплаты. Так зарабатывают студентки, малоимущие и туристы по трудовой визе, поэтому она и дала девушке достаточно много по здешним меркам. Но это компенсировалось ее благодарной улыбкой и своей радостью в сердце.
Лина долго пила кофе и уже рассматривала присутствующих. Их было немного и в основном пожилые пары. Молодые предпочитали клубы и танцплощадки на море. За столиками сидели иностранцы и местные. Велись спокойные разговоры, отдельные слова которых доносились до Лины. Она улыбалась, глядя на них, они были ей симпатичны, как могут быть милы семейные пожилые пары в зрелом возрасте, не требующие дополнительных услуг от своих детей и не ноющие за их невнимание. Здесь были люди, знающие себе цену и принимающие спокойно свою старость. Лина, глядя на них, очень хотела бы себе такую же. Она вздохнула, допила остатки, и пошла к выходу, кивнув на прощанье той молодой официантке. Та помахала ей рукой в ответ.
Лина еще долго бродила по проспекту, заглядывая в витрины магазинов, прислушиваясь к говору на разных языках, прохаживающихся людей, принюхивалась к запахам сдобы, доносящихся из открытых дверей маленьких пекарен. Не выдержав, глотая слюни, она все-таки вошла в одну из них и, с помощью веселого продавца, накупила себе выпечки в два пакетика. Потом еще купила, соблазнившись, три кулька разных орехов и, основательно затарившись, вернулась в свой номер. Скинув покупки на стол гостиной, залезла в холодильник и налила охлажденной воды. Приоткрыла двери балкона и вышла. Поглядев вниз на освещенный проспект, присела в плетеное кресло, поставив стакан на столик перед собой. Потом, вспомнив про свои покупки, принесла пакет с выпечкой и с удовольствием съела, что в него было положено, запивая водой. Облизнув сладкие пальцы, хмыкнула:
И так начинаем поправляться.
Приняв прохладный душ, улеглась на атласные простыни и закрыла глаза.
Опять, про жениха, что ли подумать? улыбнулась она, смежив веки, и заснула с улыбкой на лице.
Весь следующий день она посвятила компу. Не вылезала из-за него, до обедаискала клинику с хорошими отзывами, помимо той, которую предложили в Москве ее врачи. Но пока еще не решила что-то окончательно и нужна была помощь Тамары.
Ей видней, рассуждала она, прикрывая крышку ноута, и совет врача необходим даже здесь, в стране отличных медицинских услуг.
Спустившись в ресторан гостиницы, заказала овощные блюда с бараниной. Выпив сок, поднялась в номер и прилегла, отдохнуть и подумать. Но сон тут же сморил ее веки.
Надо же, как влияет на меня Израиль, это были ее последние мысли.
Очнулась от настойчивого звонка службы обслуживаний. Подскочила и схватила трубку.
Мадам Орлова, к вам гостья. Вы можете принять? послышался вежливый мужской голос.
Да-да, обязательно, откликнулась Лина, пропустите.
Бросившись в туалетную, она быстро ополоснулась и выскочила, надевая майку прямо на голое тело. И в это время услышала стук в дверь. Распахнув, увидела улыбающееся лицо подруги и бросилась в объятия.
Ну что ты, что ты, гладила она ее по спине, и ласково заглядывала в лицо, давай-ка пройдем и присядем. И налей мне воды и похолодней, улыбнулась она, оторвавшейся от нее Лины.
Девушка прошла к холодильнику и извлекла бутылочку из самого холодного отсека. Она тут же покрылась инеем, и капельки воды стекали по ее стенкам. Открыв, Тома припала к горлышку и выпила одним махом.
Хороша водица из колодца, засмеялась она, оставляя пустую на столике, а сама в изнеможении плюхнулась в кресло.
Лина смотрела на женщину, и до нее не доходило еще, что та сидит перед ней и смотрит веселыми глазами. Ей все казалось, что это, как и всегда видеомост и все может исчезнуть.
Я так рада видеть тебя, Тома, ты себе не представляешь, проговорила она тихо.
Я тоже рада, милая, откликнулась она, разворачивая небольшой деревянный веер и обмахиваясь, Рассказывай.
Лина вздохнула и начала свою исповедь.
Прошел час, за ним второй, а она все говорила и говорила. Тома уже не обмахивалась, сидела, сложив руки на груди, всматриваясь в расстроенное лицо девушки. Ей было больно наблюдать и слушать то, чем сейчас откровенно делилась Линане только фактами, но и своим отношениям к ним. Ей надо было выговориться, и Тамара давала ей такую возможность. И когда девушка замолчала и взглянула на ту, она тяжело вздохнула.
Я слушала тебя и жалела, начала она, после некоторой паузы, жалела не тебя в той жизни, жалела, что ты так и не познала любви, любовных отношений и особенно в постели. Ты не фригидна, моя дорогая, просто ты не любишь этого мужчину, и он не может открыться тебе с этой стороны. Твое тело молчит, как и сердце. Конечно, можно заставить физически привести к оргазму, но потом будет отвратительно даже вспоминать об этом и поэтому твой разум охраняет твою психику. Ведь вся тяга к физической близости рождается вот тут, она постучала по лбу, в нашей голове и тут, она перенесла палец на грудь, в сердце. Думаю, что тебе придется либо терпеть его близость, либо завести любовника.
Увидев ее увеличенные глаза и чуть приоткрытый рот, тут же поправилась.
Если же сама захочешь, засмеялась она, Хотя не даром говорят, что «не для блва ради, здоровья для».
Лина отрицательно покачала головой.
Нет, не для меня, да и не хочу. Нет ни сил, ни возможности. Сижу дома, как в тюрьме. Есть только одна отдушинамое творчество. Кругом глаза и уши. В магазин с водителем, даже в женский салон и то под присмотром охранника. Смешно, если бы не было так грустно. Как сюда отпустил, сама до сих пор не пойму. Глотаю свободу полной грудью.
Ну, хоть так и то хорошо. Правда жуть, что это только после того, что претерпела.
Она помотала головой.
А давай прошвырнемся по прешпекту! встрепенулась Тома, Как? Согласна? Посидим в ресторанчике, постреляем глазками, может, кого и подцепим.
А как же ты? растерялась Лина, То естьой, прости, я дура.
Ничего, похлопала она ее по руке, мне еще не так много лет и я еще ого-го! А про мужика моего, так он не узнает! Мы же ему не скажем?
Лина покачала головой и улыбнулась.
Ни в коем случае.
Тогда одевайся и вперед! хлопнула она по столу.
Пока девушка искала наряд, пока причесывалась, Тома отзвонилась мужу и предупредила его, что заночует у Лины. Оглянулась в подтверждении и увидела обрадованное «да-да». Оценивающе оглядев молодую подругу, она подняла большой палец вверх и махнула рукой на выход.
Посмеиваясь, они вышли из здания, и пошли навстречу приключениям.
Они не спеша бродили в толпе таких же отдыхающих и туристов, слушали музыкантов, играющих на обочине тротуаров, заглядывали в магазинчики, призывающие открытыми дверями и цветными витринами, ловили взгляды молодых людей и смеялись комплементам, которые те дарили им по ходу их прогулки. Скоро вышли на площадь и углядели кафешку, расположенную в тени большого здания. Столики оказались свободными, и они присели за один из них. Появился молодой человек и подал меню. Пробежав по названиям, Тома предложила Лине выбрать, но та отговорилась незнанием и предоставила ей самой выбор.