Нет, засомневалась Лера, не шутит ли он. Настоящие коты? Живые?
Да, лохматые, полосатые, он провёл рукой по волосам и замедлил шаг, чтобы Лера за ним успевала. Котынеотъемлемая часть истории музея. Говорят, официально установлен лимит в пятьдесят наглых усатых рож, но их больше, что-то около семидесяти. Причём у каждого есть собственный паспорт с фотографией, ветеринарная карточка, и они числятся специалистами по очистке музейных подвалов.
Лера оглянулась, ей показалось, что под ногами действительно пробежал кот. Неверов проследил за её взглядом и понизил голос, слегка к ней наклоняясь.
Им запрещено гадить в музейных залах, он показал рукой на решётку в широком плинтусе, а потом на следующую. Видите, все выходы перекрыты. Вроде только раз в году в День эрмитажного кота, весной, их выпускают на публику и открывают для посещения чердаки и подвалы, где они обитают. Кстати, сами сотрудники музея называют их «эрмики». И можно даже записаться в Клуб друзей котов Эрмитажа.
Серьёзно? засмеялась Лера. Такой существует?
Конечно. Этим котам со всего мира приходят письма, им шлют подарки, а когда специалистов-мышеловов становится слишком много, их отдают в добрые руки. И счастливый владелец эрмика получает не только особенного кота с Петербуржской душой, но и пожизненный сертификат на бесплатное посещение музея.
У меня ощущение, что вы такого уже приютили.
Я честно хотел, но там такой строгий конкурс, собеседование в три тура, улыбнулся он.
В общем, кота вам не доверили.
Он развёл руками и с сожалением вздохнул, когда они остановились у огромных малахитовых чаш.
Там их уже поджидала Даша, которая тут же перехватила инициативу, и разговор потёк совсем в другое русло.
Кирилл, я слышала, ты тут не первый раз? А что тебе нравится в Эрмитаже больше всего? Дашка плевать хотела на субординацию.
Честно говоря, мне и сам-то Эрмитаж не нравится. К сожалению, он так и останется, видимо, недооценённым мной по достоинству.
Почему? надула губки Дарья, словно обиделась за Эрмитаж.
Мне здесь неуютно. Но, он поднял вверх палец, словно вспомнил, действительно есть кое-что, что мне здесь нравится.
Неверов опустил глаза и провёл пальцем по камню прямо возле таблички «Руками не трогать».
Я покажу, если вам интересно.
И была такая великолепная двусмысленность в том, как он ответил и как посмотрел на оставшийся на полированной поверхности след, что Лера невольно восхитилась Неверовым.
Можно долго гадать, что он хотел сказать этим «нравится», но то, что он не приветствует «панибратство», Лера уловила точно.
В следующем зале под стеклом висела та самая «Мадонна Бенуа», что упоминалась в программке.
Леонардо да Винчи было двадцать шесть лет, и уже шесть лет, как он стал самостоятельным живописцем, вещала экскурсовод нудным голосом. Вроде и молодая девушка, и симпатичная, но такая строгая и неулыбчивая, что общее впечатление о себе создавала неприятное. Он первый начал использовать технику масляной живописи
Шариковой ручкой, зажатой вверх колпачком, она ткнула в сторону картины.
И размером, и формой бесценный экспонат походил на большую разделочную доску. Лера нагнулась ближе к стеклу, которое отсвечивало, и заметила большую трещину на поверхности, что только усилило для неё сходство шедевра с кухонной утварью.
Наверное, я должна устыдиться, но она похожа на старую рассохшуюся деревяшку с облупившейся краской, вздохнула Лера, вставая рядом с Неверовым и уступая место другим желающим подойти поближе.
Боюсь, и мне придётся смириться со своей невежественностью, невозмутимо пожал плечами Неверов. Но я вижу то же самое.
И за державу как-то обидно. Неужели мало отечественных гениев в сокровищнице Эрмитажа.
И я больше люблю наших художников.
Конечно, вопиющее неуважение к кисти гения, сцепила Лера руки на груди, но, к сожалению, не зацепило.
Поддерживаю, коллега, отзеркалил её жест Неверов. Ничего не могу с этим поделать. Не моё.
Они так и стояли, пока к ним не подошла Дарья.
Эта картинатвой любимый экспонат? обратилась она к Неверову, показывая на бессмертную доску. Их разговор Даша явно не слышала, и, в отличие от Леры, не поняла и предыдущих намёков, продолжая «тыкать».
Нет. В живописи я совершенно не разбираюсь, ответил он. Ориентируюсь исключительно на «нравится» или «не нравится». Как и во всём остальном. Вот этот Да Винчи мне не нравится. И вообще, когда говорят, что кто-то в двадцать шесть лет уже создавал бесценные шедевры, я чувствую себя несколько
Униженным? проявила Даша инициативу, но Неверов отрицательно покачал головой.
Может, обделённым? высказала свою версию Лера.
Пожалуй, кивнул он и прищурился. Как будто мне чего-то недодали. Эх, надо искоренять в себе это тщеславие. И зависть. Зависть особенно. И это ну, вы помнитеобернулся он к Лере, невежество.
Кирилл Александрович, отвлекла его девушка, имени которой Лера не знала.
Он перешёл к другой группке своих сотрудниц и тоже стал подробно отвечать на их вопросы. Лера видела, как он поддёрнул рукава свитера, как незаметно глянул на часы. А потом потеряла его из вида.
В следующем зале она так заинтересовалась какой-то жуткой картиной с подвешенными на дереве животными, что и совсем забыла про него.
Вот что мне здесь нравится больше всего, напомнил он о себе и неожиданно подмигнул Лере, пока она в лёгком смятении наблюдала, как непринуждённо он встал за спиной у Дарьи, положив руки на плечи и пододвинув её к той же страшной картине.
Эта картина? обернулась Дарья.
Лере нестерпимо захотелось прикрыть глаза рукой. Похоже, её подруга вообще не слушала, что он говорил.
Наклонитесь поближе к полотну, прошептал Кирилл Александрович Дашке очень даже интимно, но сам убрал руки и сделал шаг в сторону.
И в тот момент, когда Дарья доверчиво ткнулась носом в стекло, раздался громкий резкий звук, крякнувший, как полицейская сирена.
Что за? отпрянула она, испугавшись.
Сигнализация, улыбнулся он, а потом даже рассмеялся на Дашкин ужас. Больше всего в Эрмитаже мне нравится сигнализация. Это ответ на ваш вопрос.
Ну, спасибо! Дашка недовольно фыркнула и ушла с гордо поднятой головой в соседний зал. По её губам Лера прочитала: «Дебил!»
Звук привлёк к ним повышенное внимание, но, когда ничего не произошло и вооружённая охрана не прибежала, все присутствующие с прежними скучающими лицами разошлись, а они с Неверовым остались у картины одни.
Вернее, Лера осталась, а Неверов протянул к полотну только руку.
И сирена уже не крякнула, она заорала, как при пожаре, когда он с невозмутимым видом перешёл к другой картине и уставился на цветные квадраты, словно ничего интереснее в жизни не видел. И только его довольный взгляд светился озорством.
Фейспалм. Лера всё же закрыла рукой глаза. И это директор целого дивизиона! Балуется, как мальчишка.
Она ждала, что её сейчас точно арестуют. Но пока лишь пара любопытных зевак осмотрела их закуток с недоумением и ушла.
Скучно в Эрмитаже, так решили отсидеться в комнате охраны? спросила Лера громко, пока сигнализация ещё орала. Если меня схватят, я буду всё валить на вас.
Они и так всё видят, показал он пальцем на камеру и улыбнулся. Вам стыдно за меня?
Очень, покачала она головой назидательно. Что это было, Кирилл Александрович?
Этоотчаяние, Валерия Владимировна, нагнулся он к самому уху, чтобы это сказать, а потом ушёл в следующий зал, не оглядываясь.
Лера не знала, что же больше её озадачило: его ответ или то, что он знает её отчество. Она помедлила, пытаясь угадать, что он имел в виду, а потом пошла за ним.
Оказалось, что они уже беседуют с Дашкой, причём довольно оживлённо, и Лера не стала им мешать.
Экскурсовод, дававшая всем дополнительное время для самостоятельного осмотра, помахала рукой от двери. Лера двинулась за ней, и только ко второму или третьему залу обнаружила, что ни Дашки, ни Неверова с ними больше нет.
Не пришли они и в автобус. И только когда водитель предупредил, что через пять минут отправление, Лера позвонила.
Ой, Лер, забыла предупредить, я не поеду, по Дашкиному голосу было слышно, что она только что смеялась, а сейчас прикрывала рукой трубку.
Решила задержаться в Эрмитаже?
Ну, можно и так сказать, хихикнула та. Не жди меня. Встретимся в гостинице.
Только не вернулась Дашка ни вечером, ни ночью. Лишь утром, когда Лера уже чистила зубы и раздумывала, не позвонить ли ей, её соседка по комнате ввалилась в дверь. Всклокоченная, с курткой в руках, словно пришла откуда-то не издалека, она завалилась на кровать, не раздеваясь.
Даш, у нас лекция, а потом поездка на завод, растолкала её Лера.
К чёрту лекцию! К чёрту этот завод! И срать мне на его жену, пьяно отмахнулась Дашка. Я же сказала, что оторвусь в этой поездке по полной.
Она хохотнула, отвернулась к стене и отрубилась.
Плохая девочка Даша осталась спать в номере. А хорошая девочка Лера в одиночестве позавтракала, узнала от мужа последние новости из дома и в просторном конференц-зале послушно села слушать специалиста здравоохранения вместе с другими хорошими девочками. Неверова не было.
Новостей из дома тоже пока было немного. Без изменений. Но на душе всё равно стало серо и промозгло, точь-в-точь как за окнами зала этим ранним питерским утром.
Глава 7
Лера не упрекала Дашку, не осуждала Неверова. Ей просто было грустно, что она так плохо разбиралась в людях. Что, дожив до своих двадцати семи, она до сих пор считала: брак и семьяэто свято. Наивно надеялась, что есть верные мужчины. Была убеждена, что порядочность не атавизм. В общем, верила в сказки, хоть и была уже большой девочкой.
Знала она в себе эту особенностьвидеть в людях лучшее. А может, просто люди интуитивно поворачивались к ней этой своей безгрешной стороной. Даже Неверов ведь говорил с ней о котах, о музее, о жене. С уважением говорил, не морщился. И никаких намёков, неприличных шуток, скабрёзностей.
Жаль, что на тёмной стороне его души, которую Лере было не видно, похоже, имелись оправдания и для измен. Может, они и весомые. Он же не делился, как они живут. Опять же, детей нет. Может, это и есть то самое отчаяние, от которого пускаются во все тяжкие. Да и работа у него такая, что он вечно в разъездах. Значит, устраивает это их с женой. Леру же устраивает. И мысли, которые так настойчиво внушала ей мама, её опасения, уже не казались Лере несерьёзными.
«Детей нет. Всё время в разъездах. Ничего не держит».
Она даже головой замотала, отгоняя мысли о том, что, возможно, и Артём поступает как Неверов.
«Нет, нет, нет. Он мне не изменяет. Он работает там на своей вахте. Тяжело, много, на жаре, на морозе, на высоте в десятки метров над землёй. Просто работает, чтобы мы жили в достатке. У них и женщин-то там нет, если только повариха. Я же ему не изменяю!»
Она посмотрела на выступавшего докладчика, а потом перевела взгляд в зал. И вздохнула, не увидев лохматого затылка в первом ряду.
«Наверное, его жена убеждает себя так же. А он отсыпается сейчас, как и Дашка, после бурной ночи», горько усмехнулась она.
Чёрт знает, зачем она проводила эти параллели между Неверовым и своим мужем, но, видимо, эта солидарность с его женой и заставляла Леру всё время о нём думать.
Ей даже мерещился его голос, когда в перерывах они выходили в фойе поболтать, познакомиться с коллегами, обсудить новости.
И в стерильных залах завода, куда их повезли познакомить с процессом производства лекарств, Лера ощущала какую-то вселенскую пустоту из-за того, что Неверов оказался хуже, чем она о нём подумала. Или это потому, что его с ними не было?
Такая мысль тоже пришла ей в голову.
Лера скучала. Но по нему ли? Скорее, по дому. И по мужу. К тревожной тоске, связанной с состоянием папы, просто добавилась какая-то тихая осенняя грусть.
Осень в душе, на которую так стала похожа эта холодная весна в Питере.
Лера вышла из автобуса, что привёз их с завода, но в гостиницу не торопилась. Жалко было тратить вечер на просмотр какого-нибудь бездарного сериала, который наверняка смотрела в номере Дарья.
У нас завтра свободный день. Нагуляешься ещё и в музей свой сходишь, фыркнула она в ответ на Лерино предложение пройтись.
Лера заходила в номер перед поездкой, от которой Дашка заведомо отказалась. О минувшей ночи Лера спрашивать не стала. Да и времени не было. Впрочем, как и желания.
А Лера сходила бы в Русский музей. Только, оказалось, не с кем. Дашка уже договорилась ехать на Невский, в Пассаж, в Гостиный двор, чёрт знает ещё куда, что можно назвать двумя словами: «по магазинам». Лера же хотела в Храм Спаса на Крови, к «Девятому валу», на Фонтанку к Чижику-Пыжику.
Она покрутилась на месте, но в чужие компании даже прогуляться напрашиваться постеснялась. Просто пошла, куда глаза глядят. Одна.
И хоть весна в Питере была прекрасна, но слишком уж промозгла. Лера так быстро замёрзла, что зашла в ближайший же к гостинице супермаркет.
Ценники приятно радовали.
«Вина что ли купить? замерла она перед витриной с алкоголем. Хоть погреться да тоску разогнать».
Отличный выбор! бутылка чудом не выпала у Леры из рук, когда над ухом раздался до боли знакомый голос.
Считаете? повернулась она, чтобы убедиться, что не ошиблась.
Уверен, улыбнулся Неверов. У него был красный нос, красные уши, словно он долго стоял на улице, но какой-то сумасшедший счастливый взгляд.
На язык лезло неприличное слово, как эвфемизм к культурному «нагулялся». И теперь блеск в его глазах Лера уже никак не могла связать с интересным положением жены.
Я взяла наугад, усмехнулась Лера злорадно, заметив, что его ещё и слегка потрясывает от холода.
Только так и надо выбирать. Не задумываясь. А лучше с закрытыми глазами.
Вы, видимо, фаталист? поставила она бутылку в жёлтую пластиковую корзину. Её и саму уже слегка трясло, но скорее от негодования.
«Ну, ты-то выбрал с открытыми. Дашкадевка симпатичная. Хотя думал точно недолго».
Я, скорееволюнтарист, ответил он, протягивая руку к корзине. Лера не стала с ним бороться за её широкие ручки, отдала молча. Предлагаю добавить съестного, чтобы это сухое красное было чем закусить.
Стыдно было признаться, но Лера понятия не имела что значит «волюнтарист», и, следуя за Неверовым по пятам, как тот доктор Айболит твердила, правда, не одно слово, а два: «Волюнтарист. И кобель. Кобель и волюнтарист». Чтобы оба не забыть.
Держите, они уже вышли, когда Неверов протянул пакет с продуктами, за которые он заплатил. И вздрогнул. В Кёльне всё же намного теплее.
Вы были в Кёльне?
Да, вчера позвонили, как раз в Эрмитаже. Пришлось срочно улететь. У вас на завтра какие планы?
События развивались слишком быстро, чтобы Лера успевала соображать.
Свободный день. Вроде, никаких семинаров не запланировано.
Нет, не у компании, улыбнулся он. Лично у вас какие планы?
Я хотела в Русский музей и
Отлично, он даже не дал ей договорить. Значит, выходите завтра в половине десятого, садитесь в такси, и оно отвезёт вас в «Русский музей и»
В какое такси? обернулась Лера, потому что он уходил в сторону, противоположную гостинице.
Такое, с шашечками, остановился он, а потом снова пошёл, поднимая на ходу воротник пальто, и затерялся среди прохожих.
Лера потрясла головой, совершенно сбитая с толку. Если бы не пакет, врезавшийся в пальцы тонкими ручками, она поверила бы, что Неверов ей пригрезился.
Держи меня, земля! А в честь чего банкет? доставала Дарья на стол нарезку колбасы и сыра, фрукты, хлеб, вино.
В честь погоды в Кёльне.
Дашка посмотрела на неё подозрительно, но ничего не поняла и промолчала.
И вперёд поскакал Айболит! И одно только слово твердит, продекламировала Лера, снимая куртку.
Ого, мать, покосилась на неё подруга. Эка тебе голову-то надуло. Нагулялась без шапки?
Волюнтарист. Волюнтарист. Волюнтарист, улыбнулась Лера. Она и правда чувствовала себя немножко безумной. И немножко счастливой. Мир словно стал чище и светлее. Это ты, мать, нагулялась без шапки. Ну, сознавайся, где вчера была?
Так в люксе, показала Дашка пальцем вверх и гордо вздёрнула носик. Или ты сомневаешься? Может, тебе доказательства предъявить?