Ну что ж, думаю, вам интересно, почему я здесь, без всяких предисловий начал он. Знаю, я послал сюда Тома приглядывать за Кейт, и в обычных обстоятельствах всё было бы замечательно. Но обстоятельства необычны. Нейл, он небрежно ткнул через плечо в капитана, попросил руки моей дочери, и я дозволил ему спросить Кейт, выйдет ли она за него. И она, очевидно, согласилась, потому что теперь их обоих трясёт от желания окольцеваться. А молодым людям, которых трясёт от желания, доверять нельзя. А Тому, хоть он и славный парень, не угнаться за юной парой, которую трясёт от желания, и уж тем более не стать преградой, если пара сия вознамерится сделать что-то, чего делать не следует. Поэтому я здесь и сердечно благодарю вас за гостеприимство.
Пока он пожимал руку Финчли и обменивался приветствиями с Брайерли, Кэролайн не могла не заметить, как после выступления мистера Пейтона капитан Оукс улыбнулся Кейт или как та очаровательно покраснела в ответ, и её разобрало любопытство
Но потом она решила, что не её это дело, и, вложив руку в руку мужа, повела всех пить чай.
(1) Байерли Тюркпервый из трёх жеребцов, ставших родоначальниками современных чистокровных верховых лошадей.
Глава 17
Вечером перед ужином Кэролайн кружила по гостиной, разглядывая незамужних девушек. Откровенно говоря, невесты, достойные стать женой Хью, выбывали одна за другой, но, к досаде Кэролайн, брат, похоже, сего не осознавал. Сначала он оказался слишком медлительным и упустил Гвендолин, уступив её Чартерсу, а потом, если Кэройлайн верно поняла слова Хью об «ухаживании» за мисс Пейтон, Оукс, в сущности, украл у него из-под носа Кейт.
Всё это было крайне досадно, а ещё и Пирс чуть раньше невозмутимо сказал:
Оставь Хью в покое. Он сам себе кого-нибудь найдёт.
Кэролайн поймала себя на том, что грызёт ноготь.
Я очень сердита на Хью. Он всё своё время проводит на конюшнях. С тем же успехом мог бы остаться у себя в поместье и объезжать этого бестолкового коня там. Он почти не участвует в дневных играх, а вчера, когда пришёл на ужинмогу в этом поклясться! принёс лошадиную вонь на подошвах своих ботинок.
По-моему, заметил Пирс, ни одна женщина из твоего списка его не интересует.
Вот и прекрасно, парировала Кэролайн. Потому что обе обрели мужей раньше, чем Хью решился пойти дальше приветственных поцелуев рук.
Думаю, он хочет Джорджину, бросил Пирс и, конечно же, сразу же выпорхнул из комнаты, не дав супруге сказать, что и у неё возникли такие же подозрения. Очень по-мужски!
Но заинтересована ли Джорджина в Хью?
От этой мысли у Кэролайн всякий раз замирало сердце. Даже когда она кружила среди гостей, слушала их болтовню и, улыбаясь, то тут, то там бросала реплики, волнение её не оставляло. Насколько ей помнилось, Джорджи не оказывала Хью ни малейшего предпочтения.
Да и с чего бы ей? Кэролайн сморщила носик и напомнила себе, что смотрит на Хью как младшая сестрёнка 062ca0. Если же глядеть правде в глаза Она первая, вперёд всех, заявит, что её братпринц среди мужчин иногда. Он силён, благороден и предельно честен.
Но вот чего ему не хватает, так это элегантности. А Джорджина? Кэройлайн знала лучшую подругу как свои пять пальцев. Джорджи могла часами разглядывать переливчатую ткань или переплетения великолепного индийского шёлка. Даже Кэролайн была не в силах с ней тягаться. А она считала себя страшной модницей.
В то время как Хью
Кэролайн точно знала, что у него есть камердинер, но случайный прохожий в том скорее всего усомнится. Не говоря уже, что нынче Хью заставлял великосветских матрон охать и ахать, тренируя эту свою лошадь без рубашки. Что в высшей степени скандально. Мало того, что брату не хватает элегантности, большую часть времени он вообще не одет. Самые строгие мамаши и близко не подпускают своих дочерей к конюшням из страха, что те увидят его грудь.
Вздохнув, Кэролайн заметила, что Джорджина в гостиной ещё не показалась. Нет, союзу сему не суждено случиться. Джорджина, вероятно, привлекала Хью красотой и утончённостью, но вот ему её нечем привлечь. Джорджи не станет довольствоваться мужчиной, чьи ботинки порой заляпаны навозом, а появления в столовой редки и всегда позже должного.
Кэролайн остановилась рядом с мисс Пэссмор и Чартерсом. К её удивлению, оба они благосклонно улыбались Октавии Дарлингтон, стоявшей гораздо ближе к Аллену Гловеру, чем можно ожидать от случайных знакомых. Однако бедняга Аллен не из тех, кто в силах сделать предложение без поощрения, и Октавия определённо желала Аллена поощрить.
Узнаю этот взгляд, шепнул голос на ушко.
Пирс.
Я просто подумала, тихо отозвалась Кэролайн, что некоторые молодые пары нужно лишь чуть-чуть подтолкнуть
Больше не втягивай меня в эти дурацкие игры, простонал Пирс. Умоляю тебя, Кэролайн!
Я почти ничего от тебя и не требовала, возмутилась она. Ты каждое утро гоняешься за куропатками, а я всего-то и прошу выделить немного времени днём. убыцшу Пирс, ты только посмотри, как чудесно всё складывается! Готова поклясться, Купидон свил гнездышко в нашем доме.
Только больше не втягивай меня в игры, вновь проворчал Финчли. Но Кэролайн знала, что вовсе он и не раздражён.
Можно устроить неразбериху с рассадкой за ужином, задумчиво произнесла она.
Ты опасная женщина, беря жену за руку, сказал Пирс. Приказать, чтобы звонили к ужину?
О нет, пока рано. Хью ещё не пришёл, что в общем-то неважно, так как он часто запаздывает. Но Джорджина тоже пока не спустилась. Дам ей ещё несколько минут.
Глава 18
За время, минувшее со дня смерти её мужа Ричарда, леди Джорджина Соррелл успела привыкнуть к одиночеству. Хотя, если быть честной, ей и до того тоже было одиноко. Бедный Ричард болел весь последний год их брака, но ещё раньше они, казалось, позабыли, что значит говорить друг с другом.
И чувство одиночества лишь обострилось при виде той страсти, с которой капитан Оукс поцеловал свою Кейт. Они даже не заметили невольных зрителей! Что ж, подобная картина омрачит настроение любого.
Конечно, сие никоим образом не связано с тем, что в начале Кэролайн задумала сосватать за капитана именно Джорджину. Хотя стоит признать, ей всегда нравились такие мужчиныкрупные, с этакой характерной грубой мужественностью
Джорджи тут же постаралась выбросить из головы эти мысли. Ведь до чего нелепо! Как может леди восхищаться грубой мужественностью!
Ричард был совершенно другим. Всегда изящен и элегантен, чисто выбрит и немного надушен.
И скучён.
Вот оно. Наконец-то она признала правду о собственном браке. Ричард был скучным, а потом он заразился этой ужасной болезнью и угас за год. Но, несмотря на все страдания, он ни разу не пожаловался. Ангел, право слово.
Тяжело жить с памятью об ангеле.
Ричард никогда не целовал ее так крепко, что ей пришлось бы отклониться назад, как вышло, когда Оукс поцеловал Кейт. И не смотрел на нее, как граф Чартерс на Гвендолин, словно хочет облизать ее от самой макушки до пальчиков ног.
И теперь, когда все эти счастливые пары собрались в гостиной и не могут отвести друг от друга глаз, Джорджи не могла просто не могла.
Её новое вечернее платье было сшито из роскошного шёлка коньячно-жёлтого оттенка, настолько тяжелого, что ткань ложилась чудесными складками. Декольте отличалось смелостью, какую себе могла позволить только зрелая женщина.
Но даже в новом платье с маленькими кокетливыми рукавами и плавными линиями Джорджина не чувствовала себя желанной. Да и счастливой тоже.
Ведя пальцами по перилам, она спустилась по лестнице. После смерти Ричарда Джорджи решила никогда больше не выходить замуж. Но даже когда она напоминала себе, какое удовольствие завтракать в одиночестве, или не слышать больше, как мужчина стучится в дверь твоей спальни, или никогда не бояться, что тот, кто тебе дорог, может умереть на следующее утро.
Но даже тогда она чувствовала лишь зависть. Яростную и болезненную зависть. Ей хотелось быть настолько желанной, чтобы мужчина выглядел почти помешанным от страсти. Ей хотелось, чтобы её целовали, пока губы не покраснеют и глаза не засияют.
Мысли эти стали последней каплей. Спустившись, Джорджина не свернула к гостиной, откуда доносились пронзительные возгласы гостей, а пошла прямо. Лакей бросился вперёд, распахнул перед ней дверь, и она вышла на свежий воздух.
Следом заспешил дворецкий с шалью, но Джорджи отправила его в дом. Всего семь часов вечера, и на улице было ещё тепло. Под ясным в преддверии сумерек жемчужно-голубым небом она направилась в розовый сад, прислушиваясь к тихому жужжанию пчёл, которые собирали последние глотки пыльцы из согретых на солнце роз.
Конюшни располагались за садами, и к ним можно было попасть, пройдя под небольшой каменной аркой и дальше по мощёной тропинке. По всем правилам Хью должен сейчас сидеть в гостиной и болтать с дебютантками.
Хью пришлось вычеркнуть первую в его списке леди по вине лучшего друга, а вторуюиз-за капитана Оукса. Ему следовало бы находиться рядом с сестрой, выспрашивая имя третьей кандидатки. Но всю прошедшую неделю Хью появлялся за столом через пять минут после сигнала к началу ужина.
Когда Джорджина вышла из сада, её встретил совсем другой воздух 062ca0. Резким контрастом женственности и приторности роз стал земляной запах тёплой грязи и навоза. Она зашагала к скаковому кругу, примыкающему к конюшням. На заднюю часть круга лился свет из окна конюшни, но большая часть тренировочной площадки пряталась в глубокой тени.
На мгновение Джорджине показалось, что Хью здесь нет, но потом она его увидела. Верхом на Ришелье, спиной к ней, он ехал шагом по площадке. Прислонившись к ограждению, Джорджи вслушивалась в низкий рокот его голосаХью говорил со своим конем. Прядая ушами, жеребец внимательно слушал.
Ришелье был сильным и поджарым, со шкурой столь насыщенного коричневого цвета, что сейчас казался почти чёрным. В нём проскальзывало что-то от дьявола: в том, как он косил глазами и потряхивал поводьями, будто отвечая Хью.
Но не Ришелье привлёк внимание Джорджины. А Хью. Хью, который для неё словно старший брат. Хью, который поднимал её с мощёных тропинок, когда она падала, вытирал ей слёзы и нос, если и не что пониже.
На нём не было рубашки. Он скакал на коне без единого клочка ткани на верхней части тела. И вот так, в одно мгновение, сердце Джорджины глухо застучало в груди.
А в голове волей-неволей появились картинки из супружеского прошлого, в которых муж её выглядел будто тусклое отражение в зеркале. Ричард был таким же мягким и белокожим, как и она. Он не казался хилым, по крайней мере, до болезни, но руки его были тонкими, а грудь безволосой. Аккуратный, элегантный, он напоминал ухоженную ласточку.
Но Хью Ничто в Хью не было мягким или тонким. Крепкие мускулы на груди говорили о ежедневных сражениях с чистокровными жеребцами. Даже в угасающем свете дня Джорджи могла разглядеть его огромные плечи, а когда он легонько натянул поводья, и перекатившиеся под кожей на руках мускулы. Хью повернул в сторону, и Джорджи увидела, как напряглась его широкая спина.
Тотчас же захотелось перейти от наблюдений к прикосновениям. Джорджи представила, как проводит пальцами по этим мускулам и чувствует его силу и жизненную мощь. Хью походил на средневекового рыцаря, готового защищать свою даму или отправиться в крестовый поход. Руки её задрожали.
Джорджи перестала дышать. Скорее бы он обернулся и дал ей возможность увидеть свою грудь! Наконец конь с всадником достигли забора, и Ришелье повернул в её сторону. Жеребец начал понемногу гарцевать, поднимая изящные ноги в грациозном и кокетливом танце.
Хью рассмеялся выходке Ришелье, продолжая с ним разговаривать. Его кожа оттенком напоминала тёмный мёд. Похоже, у него вошло в привычку снимать рубашку, когда становилось слишком жарко. Грудь его была покрыта волосами, тёмной стрелой уходящими в его бриджи.
Морщась от собственной глупости, Джорджи решила, что сравнение со средневековым рыцарем неверно. Это бог. Аполлон, тренирующий нового коня, дабы тот скакал по небесам и будил солнце.
Джорджина сглотнула. Она должна уйти. убыцшу Сейчас же. До того, как Хью её заметит, до того, как она начнёт действовать так, как ей подсказывает распалённое воображение.
В эту секунду он поднял взгляд и увидел её. Это мгновение на всю жизнь останется в её памятивосхитительный загорелый мужчина верхом на прекрасном коне на фоне неба цвета тёмного сапфира. Хью казался отчуждённым и недоступным, как все греческие боги но только до того момента, когда глаза их встретились и на его лице появилось что-то, чего она никогда прежде не видела на лицах мужчин.
Что-то, касающееся только её. Что-то, от чего перехватило дыхание и бросило в дрожь.
А потом это чувство пропало, и Хью соскочил на землю, радостно её приветствуя.
Полагаю, я снова опоздал на ужин, сказал Хью, перебрасывая поводья через луку седла. Казалось, он даже не осознавал, что одет неподобающе. Последние лучи солнца легли на его плечи и руки.
У Джорджи возникло непреодолимое желание сбежать. Он слишком отличался от всех знакомых ей мужчин. Слишком большой, слишком мужественный, слишком сильный слишком во всём.
Да, вам следует отправиться на ужин прямо сейчас, сумела выдавить она. Сразу после ванны, разумеется.
Хью стащил с ограды льняную рубашку.
Я принимал ванную после тренировки сегодня утром. Вы прежде никогда не приходили.
А я и не знала, что вы допускаете зрителей на свои омовения, рассмеялась Джорджи.
Для вас я мог бы сделать исключение, ответил Хью, не сводя с неё глаз. Но вообще-то, я говорил о своих тренировках с Ришелье.
Не приходила, подтвердила Джорджи. Она отказывается присоединяться к таращащим глаза женщинам, которые вздыхают по его плечам и приберегают кусочки сахара для его лошади!
Хотя откровенная ложь утверждать, что она не вздыхает по его плечам.
Почему нет? с искренним интересом спросил Хью. Разве вы больше не любите лошадей? А девочкой любили. Я всё ещё помню ту крошку-пони, которая у вас была
Лакомка.
Точно. У неё была прямая спина и вздорный нрав. Из горных пони, не шетлендской породы.
Джорджина улыбнулась:
Помните, как она вставала на дыбы и несла, когда думала, что настала пора возвращаться домой? А если мы с ней забирались чуть дальше от конюшни, чем ей было по нраву, она могла проскакать галопом весь путь до дома.
Мне пришло в голову вывести Ришелье завтра на прогулку, сказал Хью, заправляя рубашку в бриджи. Присоединитесь?
У меня нет лошади.
Кобыла Кэролайн не такая живая, как ваша Лакомка, но у неё хорошие манеры. Тем самым вы сделаете мне одолжение.
Как же? удивилась Джорджи.
Я слишком упорно тренирую Ришелье. Нужно дать ему немного повеселиться.
Повеселиться? Я думала, скаковые лошади любят скачки. Разве это для него не веселье?
Если тренировки превращаются в рутину, он может потерять запал. Завтра я дам ему отведать немного травы из канавы, украсть яблоко из какого-нибудь сада и просто попастись в полеесли смогу найти поле без раздражённого фермера. Я хочу, чтобы завтра он побыл просто лошадью, а не вероятным победителем.
Повеселиться, повторила она.
Хью перегнулся через ограду и пальцем приподнял её подбородок.
А вы помните, что значит веселиться, Джорджи?
Я очень часто хорошо провожу время, заверила она. Глаза её остановились на его нижней губе. Почему все эти годы, что она думала о Хью как о старшем брате, она никогда не замечала, сколь полная у него нижняя губа?
Да такие мысли просто неуместны, вот почему!
Не похоже, что этим летом вы хорошо проводите время, он потянулся и щёлкнул её по носу. Ни одной улыбки. Печальные глаза.
Вот Хью, которого она помнила. Тот Хью, что присматривал за всеми ними, подбадривал ходящих хвостиком детей, вытирал слёзы и отвечал на вопросы.
Что ж, слабо улыбнулась она, ведь оба наших вероятных супруга ускользнули от нас.
Выражение его глаз переменилось.
Я и не знал, что у вас есть такой вероятный супруг.
А капитан Оукс? подсказала Джорджи. Кэролайн пригласила его на приём главным образом ради меня, и одна из дам вашего списка перехватила его, не успела я станцевать с ним и двух танцев.
Но Берджерон постоянно с вами танцует, Хью прислонился к ограде, будто собрался проговорить всю ночь напролет. И Джиркен, хотя я всё-таки надеюсь, что вы не рассматриваете этого наивного дурачка всерьёз. Впрочем, мне вообще казалось, будто вы дали зарок не выходить больше замуж. Но если это так, то, похоже, вы позабыли сообщить о сим решении своим преданным поклонникам.