Очень, призналась она, и голос её сорвался.
Тогда выходи за меня. Ведь я люблю тебя так же сильно. Обещаю вести себя осторожнее, пока обучаю лошадей. Об этом я позабочусь. А тем временем мы будем любить друг друга так долго, как сможем, и лишь это имеет значение.
Мистер Баки Бакстоун, поля которого как раз окружали пруд, и который обнаружил прекрасного коня, покрытого грязью и щиплющего анютины глазки миссис Бакстоун, внезапно остановился, разинув рот от удивления. Нет предела тому, на что способны господа в наши дни. А вот и ониголые, как в день своего рождения, лежат прямо на его поле.
С минуту Баки смотрел на парочку, но когда мужчина и женщина опустились на траву, он развернул коня и направился туда, откуда пришёл.
Я знаю, кто ты, обратился он к Ришелье. Ты принадлежишь тому графу, который наносит визиты в большое поместье, и, думаю, он вон там, на моём поле. Графу повезло, что тебя нашёл я, а не кто-нибудь из местных.
Уши мистера Бакстоуна слегка покраснели, и он пошёл быстрее. Спустя несколько минут Баки уже рассказывал своей жене, какая выдержка у некоторых людей. Но даже когда миссис Бакстоун напомнила ему о некоем случае, имевшем место двадцать три года тому назад, тёплой летней ночью, когда мистер Бакстоун ещё ухаживал за ней, тот не согласился с женой:
То были мы, упрямо заявил он. убыцшуА они господа.
Миссис Бакстоун рассмеялась и взяла ещё одну простыню. Сегодня был день стирки, и она развешивала чистое бельё на верёвке.
И почему бы этому графу не заниматься той же работой в поле, какой занимаются все другие божьи создания?
На этот вопрос Баки не смог дать вразумительный ответ, так что просто снова покачал головой и повёл Ришелье за угол дома, чтобы напоить.
Глава 26
Леди Джорджина, которой судьбой было уготовано вскоре стать Джорджиной Данн, графиней Брайерли, видела сон. Маленький мальчик с копной каштановых локонов и озорными глазами бегал по её спальне, крича что было силы. Он скакал верхом на метле, и хотя Джорджина не спускала с него глаз, умудрился смахнуть чайную чашку с ее туалетного столика.
Джорджина окликала его, пытаясь утихомирить, прежде чем малыш что-нибудь сломаетпотому что он всегда ломал разные вещи, и испытывала к нему такую любовь, что сердце её болело но неожиданно Джорджину вырвали из сна.
Как правило, нельзя не проснуться, когда очень большое мужское тело опускается на тебя посреди ночи. Особенно когда рука этого мужчины оказывается под твоей ночной сорочкой, прежде чем успеешь проснуться.
И вот картины сна окончательно ускользают прочь, потому что ну, Хью трётся о её шею и издаёт страстные звуки, а его рука
Его рука!
Где уж тут помнить о каком-то сне посреди такого пробуждения.
Что ты здесь делаешь? Джорджина задохнулась. Хью, ты не должен!..
Должен, отозвался он, и голос его прозвучал так, что не стоило с ним спорить. Все в этом проклятом месте наконец заснули. Я уж думал, что Финчбёрд никогда не ляжет в кровать.
А затем Хью вернулся к тому, чем занимался, и у Джорджины пропало желание давать отпор, как сказали бы об осаждённых городах.
И она забыла про свой сон.
Что объясняет, почему вышеназванная леди Брайерли то и дело будет смотреть на своего новорождённого сына, Гейджа Виллета Данна, каких-то девять месяцев спустя и повторять в который раз:
Я просто не могу этого объяснить; я чувствую, словно уже видела его, словно знала его всегда.
Гордый отец малыша, наклонившись и поцеловав сына, а затем жену, покачает головой:
Я никогда не видел ни у кого такого взгляда, Джорджи. Только посмотри на него. Он выглядит озорником, каких свет не видывал. Тогда меня в его возрасте пришлось бы называть ангелом, но он
Но то будет лишь спустя девять месяцев. А в эту особую сентябрьскую ночь граф Брайерли швырнул сорочку своей будущей жены прямиком через всю комнату, прежде чем вспомнил, что ему действительно нужно было кое-что сделать. Так что Хью поднял голову и сказал:
Прости меня, дорогая.
Джорджина посмотрела на него, издав звук, похожий то ли на писк, то ли на вздох, и попросила:
Пожалуйста, не останавливайсяпродолжай то, что делал.
Я должен. Мне нужно отдать тебе кое-что. Он поцеловал ее в бедро. Затем поднялся с кровати и пересёк комнату.
Ты голый! воскликнула Джорджина, очевидно только что это заметив.
Конечно голый, отозвался граф, зажигая лампу на туалетном столике. Джентльмен никогда не прыгает к леди в постель в сапогах. Боже, как сегодня холодно!
Джорджина перекатилась набок и теперь лежала, опираясь на локоть и разглядывая Хью. Её пышные рыжие волосы ниспадали волнами на грудь, и его снова ошеломило чувство, что она слишком для него прекрасна. Для такого, как он.
Но затем Хью посмотрел ей в лицо, и распутная, очаровательная гримаска Джорджины сказала ему совершенно ясно, что никто никогда не доставлял ей такого удовольствия, как он.
И потому Хью вернулся в постель, лёг рядом и укрыл их обоих с головой простынёю. И там, в тёплой пещере, созданной их телами, освещённой мягким золотым светом единственной лампы, он уверенно произнёс:
Я люблю тебя.
Джорджина улыбнулась, и радость в её глазах заставила сердце Хью запеть.
Я тоже тебя люблю, прошептала она 062ca0.Мы будем любить друг друга под простынёй? Ты такой романтик, Хью.
Они закутались, поскольку Хью подумал, что неким важным частям его тела грозило замерзнуть, но он не видел смысла в том, чтобы разубеждать Джорджину, если уж она посчитала его романтиком.
Я бы хотел любить тебя везде, ответил он, и это прозвучало как обещание. Даже в снежном сугробе.
-
А затем со своей обычной бесхитростностью добавил:
Сегодня утром у меня его не было.
Хью взял Джорджину за руку и надел кольцо ей на палец.
О, выдохнула она.
Полагаю, оно старомодное, промолвил Хью, вдруг подумав, что кольцо его матери может быть совсем не в моде. Оно представляло собой розовый топаз высочайшего качества, окружённый бриллиантами.
Но глаза Джорджины сияли.
Оно прелестно, Хью. Это самое красивое кольцо, которое я когда-либо видела. Это твоей мамы?
Он кивнул и поцеловал Джорджину в нос.
Отец отдал его мне после её смерти и сказал, что я должен подарить его своей жене.
По щеке Джорджины скатилась слеза, и Хью осушил её поцелуем.
Ничего милее в жизни не слышала, сказала будущая графиня, и голос её задрожал от чувств.
Она была бы очень счастлива, заверил её граф. Ты бы ей понравилась, Джорджи. Но затем он захотел, чтобы его любимая перестала плакать, так что Хью просто перекатился, оказавшись на ней, и принялся её отвлекать.
И в этом ему не было равных.
Хью был настолько хорош, что у Джорджины, в общем-то, не появилось возможности рассмотреть кольцо до утра, и она всё ещё бросала взгляды на свою руку, входя в утреннюю столовую. Было довольно поздно, и бóльшая часть гостей перешла в гостиную.
За столом сидели лишь Кэролайн и Пирс, и поскольку подруга Джорджины вскочила со стула и воскликнула: «А вот и ты!», стало ясно, что эта пара сидела за холодными тостами и еле тёплым чаем, ожидая её.
Джорджина не смогла сдержать улыбку.
Я чуточку проспала, сказала она, обходя стол, чтобы сесть рядом с Кэролайн.
Воображаю вскричала та, но затем её голос прервался. О, Пирс, посмотри, мой брат моя мама это о, Джорджи, я так счастлива за тебя!
И лишь позднее Кэролайн сказала то, что Джорджина никогда не забудетдо тех пор, пока носит кольцо Хью, а это означало, всю её долгую и счастливую жизнь.
Это как раз то, чего хотел мой отец, призналась Кэролайн. Жаль, что он не может сам всё увидеть. Он был так разочарован, когда ты так быстро влюбиласьв свой первый же сезон. И его не обрадовала твоя свадьба с Ричардом, хотя, конечно, я никогда тебе этого не говорила.
Не обрадовала? переспросила Джорджина, весьма удивившись.
Это не имело ничего общего с Ричардом, но мой отец считал, что именно ты смогла бы удержать Хью от бегства в конюшни. убыцшу Папа чувствовал, что мой брат воспринял смерть мамы хуже остальных, а ты как-то помогла ему в то страшное время. Случилось что-то, что заставило папу посчитать вас идеальной парой.
Кэролайн не сказала больше ни слова, а Джорджина не спешила просветить подругу на сей счёт. Но до конца своей жизни, стоило кому-то упомянуть купание, графиня Брайерли смотрела на мужа с загадочной улыбкойулыбкой, которая удерживала его подальше от конюшен.
Эпилог
Болтая на ходу, Кэролайн пробиралась по старинному театру.
Видите? махнув бокалом с шампанским в сторону подмостков, произнесла она. Надо сказать, что за ужином в честь ее дня рождения провозглашали великое множество тостов. Первый маркиз Финчли построил это намеренно во славу одного из усовершенствований королевы Елизаветы в стране. Знаете, она обожала театр. Не могу утверждать, что с тех пор им часто пользовались, но надеюсь, когда у нас будут дети, мы почаще будем устраивать здесь представления.
Муж взирал на нее с тем выражением слепого обожания, которое Хью обычно терпеть не мог, а сейчас был почти уверен, что оно с таким же успехом навеки поселилось и у него на лице.
Я предоставляю тебе занять место королевы Елизаветы, милая, предложил маркиз. На сцене.
О! воскликнула Кэролайн. Это же кресло из голубой гостиной.
То самое, в котором на портрете в точности на этой сцене восседает королева Елизавета, гордо пояснил Финчли. Тебе предстоит сидеть на почетном месте. Поскольку это твой день рождения. И он наклонился и прошептал что-то на ушко Кэролайн. Что именно, Хью не расслышал, но у него имелись кое-какие догадки на сей счет, поскольку Кэролайн покраснела, а муж поцеловал ее в носик так, как совершенно не принято в приличном обществе.
Это зрелище заставило Хью призадуматься, а что бы он сотворил на двадцать пятый день рождения Джорджины, и на тридцатый ее день рождения, и на пятидесятый, и на семидесятый, если уж на то пошло. Он взглянул на нее, и в его улыбке, должно быть, что-то такое промелькнуло, потому как щеки Джорджины порозовели, и она возмущенно произнесла:
Хью! Прекрати!
Между тем его сестра по своему обыкновению подняла смуту.
Нет, я не желаю торчать там одна на сцене, Пирс, говорила она. Я хочу, чтобы ты был со мной. И Джорджина, потому что они с Хью только что обручились, поэтому им следует отпраздновать помолвку.
В таком случае мисс Пэссмор и лорд Чартерс пребывают в том же положении, указал ей Хью.
И я очень рад объявить, что мисс Пейтон приняла мое предложение руки и сердца, раздался низкий голос капитана Нилла Оукса.
Должно быть, этот дом кишит не на шутку разгулявшимися купидонами, тихо прошептал Хью Джорджине.
Сожалеешь? усмехнувшись, спросила та.
Да нисколько, ответил он, безуспешно пытаясь удержать легкомысленный тон. Никогда. И тоже поцеловал ее, поскольку уж ежели хозяин нарушает правила, предписанные светом, то другим сам бог велел.
Пусть все обрученные пары присоединятся к нам с Финчли на сцене, объявила Кэролайн, хлопая в ладоши и делая знаки суетившимся повсюду слугам принести кресла.
Хью занял узкий диванчик и уютно расположил рядом Джорджину. Гвендолин, мотая отрицательно головой, пыталась спрятаться где-нибудь сзади, но Алекс ухитрился уговорить ее сесть в стоявшее сбоку кресло. А Кейт пристроилась на коленях капитана Оукса, что было явно непристойно, только вот они все так привыкли видеть его, то и дело переносившим ее, что это казалось естественным. Что-то случилось с ее лодыжкой, подумал Хью. Наконец, они все, трезвоня, уселись полукругом лицом к сцене, спиной к публике.
Со стороны зрителей доносился гул ожидания.
Ты пояснил лорду Финчли, что мы не отвечаем за это представление? зашептала Джорджина.
Теперь ты можешь звать его Пирсом. Ты же член семьи, напомнил Хью.
Сама эта мысль подвела его к опасной черте: ему захотелось снова поцеловать Джорджи. Но поскольку сейчас они все сидели на сцене, а снизу на них взирало добрых человек двадцать аристократов, которые глазели на сидевших на подмостках как на театральное зрелище, то он сдержался.
В стороне от зала раздались хлопки, и сцену, и зрительный зал стали обходить лакеи, предлагая бокалы, наполненные до краев шампанским.
Маркиз Финчли встал.
Могу я предложить последний тост за мою жену, в честь которой мы все здесь собрались?
Хью и так уже употребил намного больше шампанского, чем стоило бы, и вообще он предпочитал хороший портвейн, а не эту дамскую шипучку. Впрочем, так или иначевыпил.
Вдобавок Джорджина молча подняла свой бокал: не за Кэролайн, а в его честь.
За что? наклоняясь ближе, прошептал Хью.
За тебя, ответила Джорджина.
Что-то защемило в груди, и он залпом прикончил шампанское, подумав, какой же он все-таки счастливчик. Лакей сразу же снова наполнил их бокалы.
В этот момент на сцену прошествовал мистер Лир. На нем был костюм из желтого бархата, вокруг головы нечто, смутно смахивающее на нимб. Только если нимбы сбиваются пьяно на бок и свисают с уха.
Так вот они, только что обрученные! воскликнул он, одаривая непристойной улыбкой сидевшие на краю сцены четыре пары.
Двое из которых уже женаты, весело поправила Кэролайн.
А, леди Финчли. Лир наклонился так низко, что нимб опасно накренился. Лир тут же выпрямился, подхватив его рукой. Со всем глубочайшим уважением я выражаю вам соболезнования от всей моей труппы.
На секунду воцарилось молчание. Кажется, Пирс чуть было что-то не сказал, когда Лир поправил себя:
Поздравления! Нет, не соболезнования! Поздравления! Он продолжил:Мы крайне счастливы представить вам веселую трагедию «Пирам и Фисба», часто игранную перед королевским семейством и горячо обожаемую публикой. Действующие лицая сам, в лице Луны, свирепый лев и два нежных любовника, прелестница Фисба и красавчик Пирам.
Превосходно, вновь захлопав в ладоши, воскликнула Кэролайн. Надеюсь, вы не будете возражать, если я говорю это вслух. Чувствовать себя на сценесовершенно не то, что сидеть внизу.
Мы приветствуем реплики любого сорта, заверил Лир. Хотя самыми подходящими к случаю находим аплодисменты.
Когда Лир удалился, все послушно захлопали. Секундой позже он появился опять, держа в руке фонарь. За ним по пятам следовала юная девушка, обернутая в фиолетовую мантию, которая была почти на фут длиннее, чем следовало. Девушка прошла, встала в центре сцены и приняла позу.
Вот могила старого шута. Где моя любовь?
И немедленно стало ясно, что, увы, Фисба отнюдь не великая актриса.
Появился рыча лев. По крайней мере, Хью подумал, что это лев, поскольку с виду все такое мохнатое и хрипло рычащее существо 062ca0.
Ой! взвизгнула Фисба, убегая со сцены.
Хью окинул взглядом кружок. Все в ужасе уставились на сцену. Костюмы были чудовищны, а игра и того хуже. Джорджина с мольбой взирала на Хью. Он должен что-то предпринять.
Хорошо рычал, Лев! провозгласил он и, подняв бокал, отсалютовал актерам. Потом подтолкнул локтем Джорджину, которая вздрогнула и выпалила:
О! Отменно бегаешь, Фисба!
Хью снова обвел взглядом круг. Все выглядели смущенными, кроме Кэролайн, которая лучезарно улыбалась. Подняв очередной бокал шампанского, она заявила немного пьяным голосом:
Отлично сияла, Луна. И взглянула на мужа. Правда-правда, Луна очень милая. Потом повернулась к сидевшей по другую сторону от нее Гвендолин. Луна ведь милая, как вы думаете?
Нет, подала голос Кейт с другого конца сцены.
Капитан Оукс прикрыл ей рот ладонью.
Лев ухватил пастью мантию Фисбы, с воодушевлением стал трясти, а потом, топая, убрался со сцены.
Амбарный кот не мог бы постараться лучше, заметила Кейт.
Ее нареченный послал ей одобрительный взгляд.
Из-за кулис выступил горделивой походкой Пирам. Великолепный кудрявый парик делал его похожим на пуделя.
Милая Луна, благодарю тебя за твои солнечные лучи, продекламировал герой. Благодарю тебя, Луна, за то, что сияешь так ярко. Отдав дань любезности, он принял позу. Ибо твоими милосердными золотыми сияющими проблесками я я На лице отразилось мучительное выражение. О грациозная утка! О дорогая!
Гвендолин повернулась к Алексу:
Откуда появилась утка?
Утки здесь нет, решительно заявила Кейт.