Скажи мне, что Ричард этому тебя не учил.
Ричард? хрипло переспросила она. Потом собралась с духом. Прочистила горло, не соизволив представить, в какой ужас пришел бы ее муж, если бы она стала касаться его столь интимно. Нет, конечно нет, ответила Джорджина, вставая. Чувствуя стыд, жар и некоторое головокружение. Разумеется нет. Просто глупая мысль. Я она замолчала на полуслове и остановилась.
Даже мысль о Ричарде странным образом остужала ее. Любая мысль о Ричарде что бы подумал Ричардне о том, что она только что творила, а о ней здесь, в поле, нагой? Дрожь отвращения пробежала по спине.
Хью встал, когда она отвернулась. Джорджина отступила на шаг.
Не стоило мне это говорить.
Его хриплый голос играл у нее на нервах.
Да, наверно не стоило, подтвердила она, обхватив себя руками и снова передернувшись. Знаешь, это это не я я не такая
Она не знала, куда деть рукито ли прикрыть грудь, то ли еще что.
Забудь о Ричарде.
Джорджина выпрямила спину. Она не могла забыть Ричарда. Что она будет за жена вдова? Но с другой стороны, что она за человек? В панике Джорджина повернулась и направилась к одежде.
Прости, бросила она через плечо. Я должна идти.
Джорджина успела схватить юбку, прежде чем Хью ее догнал. Он обхватил ее за талию, Джорджина ахнула и прижала к груди одежду.
Я не могу, изменившимся голосом вскричала она. Не знаю, о чем я думала. Пожалуйста, пусти.
Я болван, покаялся Хью. Джорджи. Пожалуйста. Я не хотел не собирался говорить. Просто ни одна женщина никогда
Не повторяй! Она чувствовала, как опалило щеки. Ричард не одобрил бы такое. Очевидно я Это только я. Джорджина вырвалась из его объятий. Мне нужно идти.
К горлу подступили рыдания. Ей следовало бы знать, что не все, что приходит в голову, нужно делать. В таких вещах она ничего не смыслит. Вспомнить только, сколько раз Ричард должен был мягко поправлять ее, а она даже никогда
Она стала натягивать юбку через ноги, чтобы только осознать, что Хью тянет ткань обратно.
Оставь меня! резко попросила Джорджина.
Он самый большой идиот на свете. В одно мгновение Джорджи смотрела на него, страстно и немного изумленно, а в следующее глаза ее потухли и какой бес овладел им и заставил задать вопрос?
Потому что, когда она его касалась, когда так улыбалась ему, на него накатило чувство собственника.
Ее губы трогали его, а Хью думал «моя», Джорджина улыбалась, а он думал «моя», а когда она стала его целовать, ему пришла в голову совершенно идиотская мысль.
Прости, взмолился Хью, сдергивая вниз ее юбку и схватив за плечи, чтобы не дать ей увернуться.
Разумеется, прощаю, сказала она, натягивая юбку обратно. Наверно, я на мгновение сошла с ума и сбилась с толку. Я прошу прощения.
Прощение? За что?
Она окатила его яростным взглядом.
Удерживая Джорджину за плечи, Хью вдруг все понял. Он бы сгорел на месте, если бы взгляд убивал.
Ты считаешь, что я не уважаю тебя, сказал он, притягивая ее ближе.
Джорджина сжала упрямо губы.
Хью обнял ее. Такая нежная и теплая там, где он тверд, и похоже, в нем снова начала закипать кровь. Он пробормотал ей в макушку.
Ты считаешь, что я не уважаю тебя.
Незачем говорить об этом, ответила она, отталкивая его.
Но Хью не отпускал.
Думаю, что меня испугал твой поцелуй.
Я в ужасе, возразила Джорджина, отталкивая его руку. Не понимаю, что мне пришло в голову. Я
Меня охватило безумие, просто сказал он. Сумасшествие, помутнение рассудка, бешенство от наслаждения.
Прекрасно.
Она исхитрилась вывернуться и схватить сорочку.
Хью шел за ней, потому что отныне это его участьвечно идти за ней. Он сграбастал ее так стремительно, что Джорджина пискнула как мышь.
Я люблю тебя.
Джорджина застыла всем телом.
Он продолжал говорить, и счастье кипело в крови.
Я люблю тебя, Джорджина. Наверно, я любил тебя всегда, даже до того, как ты ходила со мной купаться. Ничегошеньки из того, что ты делаешь, не может ни в коей мере меня ужаснуть, или разочаровать, или заставить меньше тебя уважать. Ничегошеньки.
Он подождал мгновение, однако ж Джорджина молчала. Волосы закрывали склоненное лицо, и Хью не видел, что оно выражало. Тогда он начал целовать ей ушко, все еще прижимая ее к себе, чтобы не могла вырваться. Когда ты меня целовала так страстно, я вдруг понял, что если такое наслаждение ты доставила бы Ричарду, я бы его прикончил.
Он уже умер, напомнила Джорджина.
Она говорила немного невнятно, однако больше не сердилась, судя по голосу.
Знаю. Соболезную, что он умер. Однако мне не жаль, что он умер, потому что ты моя, Джорджи. Наверно, всегда была моей, просто до меня не доходило, иначе никогда не позволил бы тебе выйти замуж за него. Никогда.
Джорджина глубоко вздохнула и медленно повернулась к нему лицом. В прекрасных глазах светилась мучительная неуверенность.
Так ты спросил, потому что ревновал?
Хью поцеловал ее так крепко, что она размякла в его руках, дал ощутить свое дикое желание, желание, которое сводило его с ума при одной мысли о Ричарде. И желание владеть тоже, а в довершение всемулюбовь.
Ты моя, хрипло заявил он мгновением позже.
Хью, прошептала Джорджина. Дрожь в ее голосе дурманила, как хороший бренди. И проняла его до глубины души.
Ты в самом деле подумала, что вызвала у меня недовольство тем, что делала?
Она поколебалась.
Ричард был бы недоволен.
Хью стиснул зубы, с трудом проглотив проклятие.
Я не Ричард. Он втиснул бедро между ног Джорджины, прижав ногу к самой чувствительной ее части, и свирепо повторил раздельно:Не. Ричард.
Глаза Джорджины слегка затуманились. До чего ж Хью это нравилось. И она задрожала от прикосновений его бедер.
Я хочу целовать тебя с головы до пят, предупредил он. И хочу, чтобы ты всего меня целовала. Хочу любить тебя хоть на столе, хоть в поилке. Хочу, чтобы ты наклонялась над моим креслом в библиотеке и улыбалась мне. убыцшу Хочу, чтобы позволила соблазнить себя в конюшне.
От изумления Джорджина хихикнула.
Хью отодвинулся и снова упал на одеяло. Его плоть неприкрыто свидетельствовала о силе его желания.
Пожалуйста, попросил он. Пожалуйста, повтори, Джорджи, хоть на секунду, на мгновение, ладно? Хочу еще хоть раз в жизни это почувствовать. Пожалуйста.
Глава 24
Речь Хью стала почти бессвязной. Джорджина вгляделась ему в лицоэтого мгновения хватило, чтобы заметить, что у него в глазах нет даже следа страха или удивления. Ничего подобного. Лишь страсть и и что-то ещё.
Довольно чопорно Джорджина опустилась рядом с Хью на колени и положила ладонь ему на грудь. Та оказалась мускулистой и твёрдой. Джорджина чересчур смущалась, чтобы встретиться с ним глазами, поэтому просто сосредоточенно изучала тело Хью, пытаясь понять, что ему нравилось, от чего он получал удовольствие.
Безумие простолюбить подобным образом, так, что
Она должна прекратить думать о Ричарде. Собери-ка воспоминания и отложи куда-нибудь в сторонку. Ведь ни Ричард, ни его ужасающее познание её тела всё это не присутствовало здесь, под тёплым солнцем на полянке с лютиками, где она и Хью предавались любви.
Хью был Хью. Растянулся, как вальяжный кот, глаза сияют от удовольствия, а тело дрожит от её легких ласк. Джорджина погладила его сосок, пробежалась кончиками пальцев по стройному телу, спустилась чуть ниже. Хриплый звук, вырвавшийся из горла Хью, послужил ей поощрением.
Но не успела Джорджина продолжить, как неожиданно Хью перевернулся, и она очутилась на спине, прижатая сверху шестифутовым возбуждённым мужчиной.
Я не могу, сказал он откровенно, глядя ей в глаза. Иначе обязательно потеряю голову и выставлю себя ослом, а так я с тобой поступать не собираюсь.
Джорджина была вынуждена признать, что ей понравилось, как это звучит.
Потеряешь голову? переспросила она, чуть касаясь ладонями его спины, и слегка поёрзала. А на что это похоже?
Хью не ответилпросто наклонился и начал тереться носом о её груди. Джорджина забыла, что спрашивала, и принялась постанывать, ладони её сами собой сжались, притягивая Хью ближе. Впервые в жизни она ощущала, как внутри что-то тает, сменяясь пустотой, впервые почувствовала голод, который мог утолить только другой человек.
Хью, промолвила Джорджина, и голос её прозвучал не громче шёпота. Пожалуйста, я
Вместо ответа он погрузил палец ей между ног. Со слабым вскриком Джорджина выгнулась навстречу, прижавшись к его телу. Два мощных толчкаи она достигла пика, крепко ухватившись за Хью, дрожа и умоляя.
Да, хрипло прошептал он. Наверно, не будет больно, милая Джорджи.
Отстранился и, прежде чем Джорджина смогла осознать, что он сказал, резко в неё вошёл.
Глаза Джорджины широко открылись 062ca0. Она ощущала себя абсолютно иначе, чем раньше, когда её тело, казалось, боролось с вторжением мужа. Вместо этого Хью скользнул в неёгорячий и мощный, и захотелось не протестовать, а просить о большем.
Тебе больно? выходя из неё, прошептал он.
Джорджина не расслышала вопроса. В этот момент она, застонав, пыталась притянуть его обратно.
Хью
У него на лице медленно расцвела улыбка, и он крепко и быстро её поцеловал.
Буду считать, что это значит «нет», сказал Хью. И скользнул обратно в её ждущее тело. Улыбка тотчас пропала с его лица. Боже, как приятно тебя ощущать. Ты такая маленькая и влажная, и чертовски совершенная. Голос Хью напоминал рычание.
Джорджина безотчётно приподнялась навстречу ему, крепко цепляясь, пытаясь удержать в себе. Хью входил в неё глубоко, неторопливо. Первый её пик перешёл во второй, пока Джорджина всхлипывала и кричала, а тело по наитию отвечало на толчки Хью.
Не могу с трудом выдавил он.
Но Джорджина была не в силах ему ответить. Ее захватило происходящее. Изогнувшись под Хью, она пыталась притянуть его к себе ещё ближе.
Почувствовав её ладонь на своей ягодице, он потерял голову. убыцшу Джорджина поняла это по тому, как забилось его тело, по исторгшемуся из горла стону.
Хью отстранился, опираясь на руки.
Ты моя, прорычал он сквозь зубы. Он был Джорджина сильно зажмурилась, чувствуя, как внутри снова нарастает жар, и беспомощно затрепетала. Я люблю тебя.
Голос его надломился, и Хью, наклонившись, завладел её ртом, а его тело направило Джорджину прямиком в пучину удовольствия. Но это не помешало ей запомнить его слова. И почувствовать радость в сердце.
Глава 25
Когда в обществе судачат о падших женщинах, то умалчивают о том, как те женщины справляются с затруднительным положением. С последствиями падения, так сказать. Общеизвестно, что после грехопадения Ева первым делом сшила себе платье из листьев, и Джорджина теперь ясно понимала причину.
Она сгорала от стыда.
Только что забываешься в наслаждении так, что ну, хрипишь, вскрикиваешь и вообще ведешь себя, словно обезумела. Но вот всё миновало, и ты лежишь в открытом поле, а под колени и, скорее всего, в другие твои места забился клевер.
Волосы в полном беспорядке, и ты не так чиста, как хотелось бы, а одежда отброшена на приличное расстояние.
Чёрт побери, простонал Хью, закрывая глаза рукой. Ришелье ускакал.
Джорджина села, радуясь, что можно хоть на что-то отвлечься. Груди её колыхнулись, и она прикрыла их руками, огляделась. Элсбет продолжала мирно щипать траву, но в окрестности не наблюдалось и следа предмета гордости Хью.
Куда он ускакал? Как думаешь, мог Ришелье вернуться в стойло?
Джорджина посмотрела на Хью, но тот не показался ей настолько обеспокоенным, насколько следует быть мужчине, только что потерявшему будущего победителя скачек в Эскоте. Вместо этого он разглядывал её груди.
Боже, ты такая красивая, еле слышно произнёс Хью почти благоговейно.
От этого Джорджина почувствовала себя чуть лучше и робко сказала:
И ты тоже. То есть ты очень привлекательный.
Он перекатился набок.
Я малость грубоват и всегда таким был. Но ты, Джорджи ты вся состоишь из округлостей, а кожа твоя такая гладкая, и на вкус ты очень приятная. Ощущение такое, словно мне не следовало бы даже касаться тебя. Он потянулся и обвёл пальцем контур её груди.
Джорджина убрала свои руки, и её груди опустились ему в ладонь. В мгновение ока Хью оказался на коленях прямо перед ней и потянул её так, что она тоже очутилась стоящей на коленях.
Джорджина замерла от стыда, подумав о своих голых ягодицах, о том, как её груди касаются груди Хью, о том, что к её ногам прилипла трава. Но потом заглянула ему в глаза, и все из головы вылетело.
Леди Джорджина Соррелл, торжественно произнёс Хью, взяв её руку и поднеся к губам, не окажете ли вы мне великую честь стать моей женой?
В голове Джорджины путались мысли Она больше никогда не собиралась выходить замуж. Никогда не думала
В глазах Хью промелькнула такая необычная для него неуверенность.
Джорджи?
Ей нужно было задать вопрос.
Я просто
Он снова поцеловал ей руку, не отрывая от лица Джорджины глаз.
В чём дело, любимая?
Ты ведь даже не знал, что я находилась в комнате в прошлом году на постановке «Двенадцатой ночи», торопливо произнесла Джорджина. Я просто Она замолчала.
Я идиот и всегда им был, подтвердил Хью. Кэролайн с этим согласилась бы, верно?
Джорджина кивнула.
Я не одеваюсь как граф. Чёрт, бóльшую часть времени я даже не пахну как граф. Но я знаю, что чувствую, горячо заверил её Хью. Я люблю тебя, Джорджи, и ты моя. Ты выйдешь за меня замуж, потому что так и будет.
Улыбка, зародившись в сердце Джорджины, должно быть, отразилась у нее в глазах, поскольку Хью слегка разжал руку, которой вцепился ей в запястье.
Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, хотя временами отрешаешься от всего и чуть ли не живёшь в конюшне?
Я никогда не ставил лошадей превыше своих сестёр, превыше людей, которых люблю. И ни за что и никогда не поставлю конюшни превыше тебя.
Джорджина улыбнулась, но у неё задрожали губы.
Я никогда не была на первом месте в чьей-то жизни, не успев подумать, выпалила она.
Только несколько минут спустя Хью перестал её целовать, и к тому времени Джорджина убедилась, что для него она стоит на первом месте.
Выйдешь за меня? ещё раз спросил он.
Глаза Джорджины наполнились слезами.
Я люблю тебя, Хью, прошептала она.
Но выйдешь ли ты за меня замужтакого, какой я есть, со всеми лошадьми, и моей глупостью, и запахом конюшен?
Я не собиралась делать это снова.
Его пальцы, ухватившие её за плечи, напряглись.
Неужели с твоим первым мужем у тебя было всё так ужасно, что ты не можешь даже подумать об этом ещё разили все дело во мне?
Я не хотела в тебя влюбляться, ответила Джорджина, улыбаясь сквозь слёзы.
Тогда в чём причина?
Я думала, что, возможно, если я не выйду замуж, то не Мысли путались у нее в голове, а страхи казались теперь жалкими и глупыми. И всё же об одном ей нужно было ему сказать 062ca0.Я не уверена, что могу иметь детей.
Казалось, эти слова громом отдались в воздухе, так что Джорджина принялась объяснять:
Ты составил список претенденток, или, точнее, его составила Кэролайн, и в нём всё сводилось к тому, чтобы родить детей и дать тебе наследника. Она с трудом сглотнула. Но Хью продолжал молчать. Не думаю, что я может, мы просто заведем роман?
Роман, повторил он. С тобой? Нет.
О, что ж
Но Хью не дал ей договорить:
Ты моя жизнь и моё сердце, Джорджи. Я чувствую себя так, будто слепо бродил по миру, по крайней мере, до прошлой недели, когда я поднял глазаи ты стояла там; это всё время была ты. И мне всё равно, даже если у нас никогда не будет детей.
В этот раз слёзы потекли по щекам Джорджины. Хью принялся их осушать поцелуями.
На самом деле, ты единственный человек, которого я хочу видеть в своей жизни, так что, может быть, это и к лучшему, если детей у нас не будет, заверил он, расслабившись и усаживая Джорджину себе на колени.
Мы с Ричардом всё старались и старались, призналась она, уткнувшись ему в грудь. Решиться взглянуть Хью в глаза Джорджина пока не могла.
Мне все равно, отозвался он.
Эти слова пророкотали глубоко у него в груди, и она поняла, что услышала в них правду, словно фраза была начертана у него на коже.
Джорджина посмотрела на Хьюи те же слова читались в его глазах.
Ты любишь меня, Джорджи? спросил он.