Проехат, раздраженно фыркнул Хабиб и резко затормозил, остановившись в паре метров от чужой машины.
Что там? я нервно облизнула губы, привставая с сидения и пытаясь понять, почему наш ряд стоит, а встречные машины едут.
Господи, только не авария! Я не хочу здесь застрять! На горе, почти под облаками, в начинающейся метели и рядом с головокружительной пропастью всего в каких-то паре метров от меня. Хуже места для "постоять в пробке" и не придумаешь!
Реверсивное движение, спокойно ответил Хабиб, Там туннельдвум не проехать, по очереди пускают.
М-м-м, протянула я, складывая вместе влажные, похолодевшие ладони.
Покосилась на навигатор. До точки прибытия оставалось каких-то сорок километров. Вот только время этого самого прибытия увеличивалось на глазах
А за окном уже выло. Снег беспощадно хлестал по машинам, засыпал серпантин пока еще тонким, но быстро увеличивающимся скользким слоем. Когда мы тронулись, машину едва заметно, но так жутко повело в этом месиве, что сердце скакнуло куда-то к горлу и решило остаться там. Я вжалась в сидение, смотря перед прямо собой. Тело пробирал безотчетный страх.
Пасть ущелья слева, нависающие скалы справа, разошедшаяся метель вокруг и мы въезжаем в черную узкую дыру, выдолбленную в скале, конца которой не видно.
Какое счастье, что за рулем не я, подумалось в очередной раз.
Стоило нам только оказаться в туннеле, выдолбленном прямо в скале, как меня накрыло настоящей животной паникой. Слишком узкие стены, слишком низкий давящий свод, грубо обтесанная горная порода и миллионы тонн камня у меня над головой. Я не могла об этом не думать, не могла избавиться от ощущения, что сейчас все рухнет прямо на нас. Вдобавок ко всему, нашу машину пустили первой и впереди не было ничего, кроме светящихся фар встречной фуры где-то в самом конце. И в этом мрачном сумраке казалось, что она тоже едет. Прямо нам навстречу. И свернуть некуда. Здесь просто некуда свернуть! Узкая кишка в скале, из которой нас даже непонятно как вытаскивать!
Не выдержав, я сдавленно заскулила, зажимая мокрые ладони между ослабевших колен.
Она едет, Хаби-и-иб голос истерически звенел.
НЭт, отрезал Сатоев, хмурясь и смотря на дорогу.
Сглотнула. Ослепляющие, высоко расположенные фары были все ближе, сводя с ума. Сердце грохотало где-то в горле.
Нет, она точно едетТы посмотри!
Это мы едем! Там регулировщик! рыкнул на меня Сатоев раздраженно.
По его небритым щекам прокатились желваки. Нервное напряжение завибрировало в салоне. Я ему явно мешала, но ничего поделать с собой не могла.
Хаби-и-иб тихо и жалобно. В носу защипало. Глаза зажгло от подступающей влаги. Меня накрывало все сильней с каждой секундой, Стой, пожалуйста, стой! Мы врежемся сейчас!
Поджал губы, пауза. И как заорал:
Да заткнись тИ, блят! ТихА сиди! Поняла?!
Словно по лицу наотмашь. Я подавилась собственной истерикой, наворачивающиеся слезы от шока моментально высохли. Вжалась в кресло и прикрыла глаза. Только ресницы еще нервно трепетали, щекоча кожу. Я ничего не изменю. Умрем так умрем. Он знает, что делает. Много раз тут ездил. Он знает. Я доверяюУ меня выбора нет! Доверяю ему.
Открыла глаза, когда туннель уже кончился. Шумно, рвано выдохнула.
Хабиб ничего не сказал, лишь бросил сердитый взгляд на меня исподлобья. Ему некогда было расслабляться. Метель всё усиливалась. Видимость стремительно скатывалась к нулевой. Серая непроницаемая стена вокруг и лишь намек на тусклый свет фар впереди едущей машины. И это на подъем, по серпантину. Меня снова охватила удушающая слабость, стоило только посмотреть за лобовое стекло. По коже поползли крупные противные мураши, собираясь дрожью вдоль позвоночника. Появились ложные позывы в туалет и тошнота
Какая я дура! Как бы я ехала тут одна??? Я пару раз водила на серпантине. Но это было лето, день и дорога была в два раза шире. И я почему-то решила, что теперь всё могу!
Сглотнула ком и вновь прикрыла глаза. Так лучше. В голове шумело, слух обострился. Я ловила напряженное дыхание Сатоева, сидящего рядом и отвечающего за наши жизни. Отслеживала каждый его вдох. Вот чуть задержал воздух, и у меня тут же сердце переставало биться. Что не так? Выдыхали меня отпускало вместе с ним. Ощущала каждую пробуксовку колес, каждый поиск сцепления с дорогой, каждое нажатие на педаль тормоза.
Через какое-то время горячая ладонь легла мне на колено и легонько потрепала.
Смотри, Мадинка, красиво.
Я послушно распахнула глаза. Оказалось, мы проезжали высокогорную долину. Никаких обрывов. Снег здесь почти не шел и не мешал видимости. Наверно, облака цеплялись за окружающие это место горы и не подступали сюда. Нормальная двух полосная дорога и раскинувшаяся деревенька в низине, весело и уютно светящаяся огнями в окнах. Как новогодняя картинка. Игрушечные домики, желтые гирлянды горящих лампочек, девственный снежный покров вокруг и величественные горы на заднем фоне. От восторга перехватило дух. Особенно на фоне пережитого только что животного ужаса.
Мы приехали? дрожащим голосом спросила.
НЭт, в голосе Хабиба сквозила усталость, Нам выше. Скоро опять серпантин.
Я кивнула. Что ж, спасибо и за такую передышку.
Как только мы выехали из долины, вновь прикрыла глаза, откидываясь в кресле. Мне было так легчене видеть. Лишь чувствовать.
Восприятие обострилось до предела и в тоже время я словно в дремоту погрузилась. Время перестало течь, застывая в моменте. Существовали только тикающие звуки дворников, скребущих по лобовому стеклу, шорох крутящихся колес, неровное покачивание машины, напряженное дыхание сидящего рядом мужчины и его запах, сладковато- терпкий мускусный, тяжелый, проникающий в мои легкие и действующий как наркотический седативный препарат.
Кажется, я и правда задремала
Мадин, приехали.
Сиплый мужской голос ворвался в затуманенное сознание, и я с трудом приоткрыла глаза. Тут же села ровнее и завертела головой, озираясь по сторонам. Снег так и валил, не переставая. Но вокруг были дома! Двух- и трехэтажные, однотипные, в баварском стиле, с широкими верандами и балконами. Гостиничный комплекс, наверно. Вокруг припаркованные машины. Вдалеке стояла какая-то компания в лыжных костюмах, доносился оживленный разговор и девичий, немного пьяный смех. Заулыбалась во весь рот, не в силах поверить.
Что, всё? Всё?! Я приехала???!!!
Сердце сладко и быстро затарахтело, разнося радостное возбуждение по венам. Не верилось. Я щелкнула ремнем безопасности, отстегиваясь и продолжая вертеть головой в попытках осмотреться. Привстала с сидения и
Наткнулась на тяжелый, густой взгляд Хабиба. Замерла под ним как кролик перед удавом, ещё не понимая, что к чему, но инстинктивно ловя его настрой. Медленно сглотнула моментально выделившуюся во рту слюну. Где-то в районе затылка стало жарко. Сатоев тоже отщелкнул свой ремень, не сводя с меня черных глаз, лениво развернулся всем корпусом в мою сторону, кладя левую руку на руль, и хищно улыбнулся одним уголком четко очерченных губ. Открыл рот, собираясь что-то сказать.
Но я непроизвольно качнулась в сторону от него. И, вместо слов, Сатоев вдруг подался вперед и резко дернул меня на себя. Будто хищник среагировал и напал на почувствовавшую опасность добычу. Моё бедро больно проехалось по торпеде, бок стукнулся о руль, в плечах зажгло от вдавившихся в них сильных пальцев. Но это лишь мгновениеИ в следующую секунду я уже сидела на мужских бедрах, и рвано наполовину возмущенно, наполовину ошарашенно дышала ему в лицо.
Ты ч-чего? просипела не своим голосом.
Я правда не ожидала. Тело затрясло мелкой дрожью. Слишком тесный и внезапный контакт.
Сатоев только улыбнулся, смотря мне в глаза. Сыто и как-то издевательски.
Благодарит будиш, прохрипел с усилившимся акцентом, зарывая пальцы мне в волосы и притягивая к себе, жестко давя на затылок.
В груди всколыхнулся жгучий протест. Ну не так жеС ума сошел что ли??? Уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, напрягла мышцы до боли. БесполезноОн будто вообще не чувствовал! Его лицо становилось всё ближе, черные, затуманенные глаза начали расплываться. Терпкое шипровое дыхание коснулось моей кожи, щекоча её.
Пусти, Хабиб, пусти, слышишь? зашептала сбивчиво, уже практически ощущая касание губ, тепло чужого тела ожогами покрывало чувствительную кожу.
Пусти-пусти! ударила кулачком в быстро поднимающуюся от участившегося дыхания могучую грудь, с лихорадочным трепетом чувствуя, как мужская пятерня жадно сминает мое бедро, Пусти! Не понимаешь, что ли??
НЭ понимаю, хмыкнул Хабиб с сарказмом, черные глаза в миллиметре от меня опасно и пьяно блеснули, ВащЭ русский плохо понимаюЯ ж борЭц отбитый, помнишь?
7.
Я растерянно хлопнула ресницами, отпрянув от Сатоева, насколько это было возможно. Попыталась заглянуть в черные непроницаемые глаза и разглядеть в них ответы.
Так это он что сейчас? Не отпустил тот наш разговор? Решил доказать что-то мне и себе? Да просто утереть мне нос таким способом? Нет! В животе скрутило холодом. Так я не хочу тем более! Просто, чтобы чье-то самолюбие потешить?!
Пусти-и-и! прохрипела зло, отталкивая его с новой силой.
Кровь зашумела в ушах. Дыхание превратилось в тихое рычание. И оборвалось, когда Хабиб врезался в мой рот, беспощадно вжимая в себя. Наши зубы стукнулись, моя нижняя губа болезненно заныла, во рту разлился ржавый привкус крови.
Это было настолько неожиданно, что я обмякла на мгновение, и его язык беспрепятственно толкнулся внутрь, жадно исследуя, сплетаясь с моим и вынуждая отвечать. Вкус чужой слюны взорвал рецепторытерпкий, горьковато-острый, какой-то совсем мужской. В первый раз мне он показался немного не такиммягчеМожет быть, потому, что тогда я не сопротивлялась. И Хабиб был спокойней и нежнее. Сейчас у меня было четкое ощущение, что меня целовал скорее зверь, чем человек. Разгоряченный и злой. И он меня не отпустит
Я протестующе скулила ему в рот, продолжая вырываться. Может не до конца по-настоящемупросто меня пугал его неожиданный напор. Но Сатоева это похоже только заводило. Он легко перехватил обе мои руки своей огромной пятерней и зафиксировал у меня за спиной. Потянул, будто куклой управляет, и я послушно выгнулась в пояснице, больно упираясь лопатками в руль и невольно выпячивая вперед грудь.
Поерзала бедрами в попытке сесть удобней и занять более равновесную точку. Между ног обожгло каленым железом, потому что при этом я четко ощутила, что в джинсах в Сатоева очень твердо и горячо. И много. Сглотнула, невольно пытаясь представить, и захотелось поелозить еще раз в чисто исследовательских целяха то я там конца-края не нашла
Хабиб прикусил мою припухшую губу, чуть оттянул зубами, рассылая по моему телу тонкие иглы болезненного удовольствия и отстранился. Его черный взгляд был совершенно пьяный, верхние веки потяжелели, прикрывая глаза, ноздри хищно подрагивали, рот расслаблен.
Пусти упрямо повторила.
Отрицательно покачал головой и, смотря исподлобья, криво улыбнулся.
Кончиш для мЭня и пАйдеш. Усего-то, Мадинка. Давай
Задохнулась от возмущения. Ничего себе, дерзкий!
И в тоже время по телу прокатилась жаркая томительная слабость. Со мной никогда не разговаривали ТАК. Неожиданно это было очень горячоГраницы реальности стирались под давлением чужой, буквально осязаемой похоти, погружая меня в чувственный транс. Происходящее напоминало сондушный, знойный, горько- сладкий. Пульс грохотал так сильно, что уши заложило и все тело потряхивало в такт.
Я что? Позволюоблизнула сухие губы, смотря Хабибу в глазапозволю ему?
Но он ведьне спрашивает
Хабиб четко уловил момент, когда перестала дергаться, расслабила мышцы, и осталась только крупная возбуждённая дрожь. Хватка на моих запястьях ослабла, хоть и не исчезла совсем. В черных жгучих глазах мелькнуло насмешливое самодовольство, правда сменившись нетерпеливым предвкушением.
Вторая свободная рука поползла по моему поджимающемуся животу, задирая тонкий свитер до самой шеи. Оголенная кожа моментально покрылась мурашками и от прохлады, и от шероховатости его пальцев, скользящих по ней.
Шорох одежды, наше шумное дыхание и мой оглушающий пульс. Хабиб небрежно стянул вниз чашечки бюстгальтера, оголяя соски. Опустил на них взгляд. Как прикосновение. Наглое, оценивающие и едва ощутимое. Пульс загрохотал сильнее, по телу волнами пошли нервные колкие импульсы, не давая спокойно сидеть. Непроизвольно сжав сильнее мои запястья в своей руке, демонстративно лизнул большой и указательный пальцы и легонько выкрутил левый сосок. Вдоль позвоночника прошило током, болезненный импульс ударился вниз живота.
Его взгляд вновь метнулся к моему лицу, жадно ловя эмоции. Это было самое пошлоевот такглаза в глазаЧуть оттянул затвердевшую вершинку и отпустил, сделал тоже самое с другой. Я чувствовала, как мокнет бельеИ не могла не смотреть ему в глаза, покрываясь лихорадочным возбуждённым румянцем. Казалось, он чувствует тоже