Я пожал плечами. Сказать по правде, плевать мне было, что там и где размазывается, мне просто хотелось быстрей покончить с дурацким натюрмортом.
Пальма забрала у меня карандаш и показала, как следовало его держать. Способ был какой-то странный и неестественный. Я попытался повторить, но не особо получилось. Тогда Пальма сама вложила карандаш мне в руку.
Вот так.
Ее пальцы обхватили мои, и с организмом произошло что-то непонятноепо венам будто электричество потекло.
Мне неудобно, тихо проговорил я.
Пальма отпрянула и почему-то смутилась, сказала:
Это только поначалу, потом привыкнете.
Она наконец отошлак окнуи минут на двадцать обо мне словно забыла.
Мысленно чертыхаясь, я кое-как нарисовал кружку, кувшин и принялся за яблоки. Одно из них решительно отказывалось помещаться на листея несколько раз его стирал, чтобы переделать, потому бумага в одном месте протерлась до дырки. Устав бороться за совершенство, я нарисовал чертово яблоко в два раза меньше первого, а потом с чувством исполненного долга откинулся на спинку стула.
А чем раскрашивать? сухо спросил я. Цветные карандаши дадите, как в садике?
Не надо раскрашивать. Мия встрепенулась. Вся работа должна быть выполнена простым карандашом.
Она снова подошла и уставилась на мой рисунок. Ее лицо надо было видетьоно вытянулось и даже чуток побледнело.
Для первого раза неплохо! поспешил успокоить я. Мне не улыбалось рисовать яблоки и кувшин еще раз.
Пальма взглянула на меня скептически.
А, по-моему, вы не слишком-то старались, пробурчала она.
Что? У меня дыхание перехватило от возмущения. Я не слишком старался? Да я выложился на все сто. У меня даже руку сводит уже от вашего странного способа держать карандаш.
Серьезно? Она прищурилась. Вы этим способом не пользовалисья обратила внимание.
Вот же стерва! Подсматривала, оказывается. Я втянул голову в плечи и изобразил тяжелое раскаяние.
Вы слишком многого хотите от простого экономиста, напомнил я.
Ладно, вы правы! Взгляд Мии тут же смягчился. Надо уметь довольствоваться малым.
Она подсела ко мне и, забрав карандаш, почти полностью переделала мой набросок. Попутно, правда, вещала про какие-то эллипсы и показывала, как карандашом измерять пропорции. Я кивал и улыбался. И снова украдкой разглядывал ее ноги, как какой-нибудь озабоченный подросток.
Покончив с наброском, Пальма велела мне заштриховать рисунок.
В этот раз я не торопился. Корябал карандашом по листу и украдкой наблюдал за своей учительницей. Она села за стол и тоже что-то рисовала. Серьезная такая, сосредоточенная.
Надо ее разговорить, решил я. Если я лучше узнаю Пальму, у меня будет больше шансов придумать, как отвадить ее от брата.
А вы одна живете? спросил я со скучающим видом.
Она подняла на меня удивленный, недоверчивый взгляд.
Почему вы спрашиваете?
Хочу навести на вас бандитов, не слишком удачно пошутил я. Но вдруг у вас в мужьях чемпион по стрельбемне будет неудобно перед ребятами за такую подставу.
Пальма все же оценила шутку, улыбнулась.
Бандиты не найдут у нас дома ничего ценного, сказала она.
Почему? Вы все заработанное жертвуете на благотворительность? Или пропиваете?
Она неожиданно стала красной как помидор. Я даже немного оторопел от того, что с первого захода попал в больное место. И само собой, поспешил уточнить:
У родителей проблемы с алкоголем?
Ее глаза потемнели. Пальме явно было неприятно развивать тему, но она не стала лукавить, призналась:
У отца проблемы, но мы не бедствуем, нет. Просто живем скромно.
«Да я уже заметил!» чуть было не брякнул я, но в последний момент сдержался. Вместо этого спросил:
У папыпроблемы с алкоголем, а у мамы, наверное, проблемы с папой?
Мия еще больше напряглась, украдкой вздохнула.
Нет. Мама умерла. От рака.
Мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы. Наверное, она потеряла мать совсем не давнорана от потери еще не затянулась. Я подумал, что надо сказать Мии что-нибудь ободряющее, но слова не шли на ум. Я просто таращился на нее как заколдованный.
Она вдруг смутилась и тут же поднялась из-за стола.
Извините, мне надо отойти ненадолго. Вы работайте пока! Я вернусь и посмотрю, что получилось.