Спасибо,ответил я, так и было. Зная Айви, она бы приносила мне брауни каждый день на этой неделе. Что еще раз доказывает какой я придурок, потому что пытаюсь отделаться от её компании на танцы.
Я также позаботилась о том, чтобы тебе подали сырный хлеб с тем соусом, который ты так любишь. Я знаю, ты любишь пиццу.
И снова она меня заставила почувствовать себя ужасно. Если бы она просто была одной из прилипчивых девочек, было бы проще. Но когда она потом делает вот такие милые вещи, я чувствую себя ужасно.
Круто. Спасибо тебе,сказал я снова.
Так мы и вошли в столовую, она все еще держала меня под руку, что означало, что я был занят. Либо она хотела так думать. Однако девушек вокруг это мало интересовало. Они флиртовали со мной, чтобы позлить её. Айви хотела серьезных отношений. А я просто не чувствовал того же к Айви.
И тут я переключил свое внимание на Гуннера и Уиллу, которая сидела за нашим столиком вместе с ним. Интересно.
Каждый игрок футбольной комнады мог пригласить одного человека за стол на неделе выпускников, чтобы поесть с футболистами, и Гуннер выбрал Уиллу. А я, судя по всему, выбрал Айви. И она позаботилась, чтобы у меня был сырный хлеб и брауни, черт побери.
Лучшее, что я мог сделать, это есть рядом с ней. И поспешил это сделать, пока кто-нибудь другой не занял место. Айви придется смириться.
Я Богом клянусь! Не пропускал ни одного вечера танцев с первого курса и сейчас не собираюсь,хвастался Гуннер Уилле. Она взглянула на меня, когда я сел рядом с ней, но с другой стороны.
Гуннер сидел в конце стола, а Уилла справа от него, лицом к двери. Я думаю, она хотела держать под контролем дверь, если она задумает от нас уйти.
Прикольные разговорчики, люблю это,сказал я.
Уилла улыбнулась мне.
Это будет моя первая игра.
Надеюсь, вы правы и правда смыслите во всех этих футбольных штуках. Я ненавижу болеть за неудачников,сказала Уилла дразнящим тоном, и я расплылся в улыбке. Но и потому, что она придет на нашу игру. Я этого не ожидал. Моя довольная улыбка начала исчезать, только лишь я подумал о том, с кем она пойдет на игру. Я думал мне стоит беспокоиться только у Гуннере, но был ли еще кто-то?
С кем пойдешь?просил я, гадая была ли у нее уже пара на танцы и что я пропустил.
Она пожала плечами.
Одна.
Большинство девушек, которых я знал, не были бы так спокойны признавая, что у них нет друзей, с которыми бы они могли пойти на игру. На поле будут только две Уиллы. Я не видел, чтобы с ней еще кто-то общался, кроме Мэгги.
Мэгги заговорила, словно прочитала мои мысли с другого конца стола, когда они с Уэстом заняли свои места.
Ты можешь пойти со мной. Мне всегда нужно с кем-то сидеть рядом, пока Уэст играет.
Я хотел дать пять моей кузине за то, что она такая классная. Месяц назад она даже не разговаривала. По крайней мере, ни с кем, кроме Уэста. Для остального мира она была немой. Она проделала долгий путь.
А после игры ты могла бы поехать со мной и Уэстом на танцы,добавила она.
А мне понравилась эта идея. Особенно, если она поможет расстаться с Айви. Я все еще пытался понять, как мне поступить, чтобы не причинить ей боль. Она этого не заслуживала.
О, круто. Но я не планировала идти на танцы.
Настаивать Мэгги не стала. Она просто кивнула.
У тебя нет пары?спросил Нэш, двигая бровями задавая вопрос.
Нет, но я и не танцую,ответила Уилла.
Я просто рад, что ты придешь на игру,сказал я, надеясь сменить тему разговора до тех пор, пока она не пошла в неправильном направлении.
Какой цвет платья ты выбрала Мэгги,заговорила Айви и сжала мою руку сильнее.
Мэгги перевела свой взгляд к Айви, а потом посмотрела на меня. Она не была сильна в обсуждении моды.
Ну, я пока не знаю.
Мама хотела отвезти Мэгги по магазинам, чтоб она нашла себе платье. Мэгги особо не настаивала и, казалось, моя мама была более взволновала по поводу выбора платья, чем сама Мэгги. Мне кажется она будет чувствовать себя комфортнее в том, что у нее есть.
Серьезно? Я свое еще в августе выбрала. Оно великолепного золотистого мерцающего цвета, которое облегает все нужные места.
Я не ответил и высвободил руку из хватки Айви. Когда она попыталась удержать её, я разозлился.
Вообще-то я ем,сказал я ей, и затем освободил руку из захвата окончательно. Иногда очень сложно быть с ней милым. А её взгляд, полный обиды, снова заставил меня чувствовать себя виноватым. Проклятье.
Ты собираешь кормить её и дальше?
ГЛАВА 27
УИЛЛА
Айви была на грани раздражения. Нет. Я была милой. Это она меня раздражала. Было бы неплохо иметь беруши, чтобы иногда не слышать её высокий голос, который привлек внимание всего стола.
Я скучала по своему столику для пикника, тот, что стоял на улице, где я могла расположиться со своим завтраком, бережно упакованным Нонной в коричневый пакет и с книгой в руках. Там было намного тише.
Мы встретились с Гуннером, и он предложил поесть с ним, на что я, не раздумывая ответила согласием. Я уже несколько дне проходила мимо их столика и знала, что он полон людей типа Айви, которые мне не особенно нравятся.
В этому момент Поппи уже начала бы её передразнивать, шепча мне на ухо. Я бы хихикала, не смогла бы сдержать смех. Моё сердце сжалось от этой мысли. Я скучала по ней.
Танцыэто весело. Ты должна пойти,наклонился и прошептал Брэди, затем протянул руку, чтобы взять тарелку, на которой лежала пицца с сыром и поставил ее передо мной. Я ела только пиццу с сыром.
В центре за столом сидели три женщины, которые выглядели слишком разодетыми. Я так и не поняла, что это все значило. Мне было все равно. Что меня действительно волновала, так это то, что мне угодил Брэди.
Это была удачная попытка?спросила я его.
Он одарил меня довольной улыбкой.
Нет. В прошлом я слишком много съел пепперони с твоей пиццы, мисс я-ем-только-пиццу-с-сыром.
Он помнил. Глупое чувство в моем животе должно было исчезнуть, но оно стало еще глупее, и я ненавидела себя за это чувство и за то, что сейчас улыбаюсь. Я посмотрела на его губы и вспомнила, каким он был на вкус. Как же я наслаждалась ими. Сколько же я могла наслаждаться ими.
Не думала, что я это запомню? Я не забыл факты, которые касаются тебя,его голос был по прежнему тихим, таким, что слышала его только я.
Ты собираешься кормить её и дальше?громко спросил Гуннер, что мы оба подскочили.
Я перевел взгляд на Гуннера, который улыбался, так, как будто шутил, однако, в глазах это не читалось. Он улыбался с натяжкой, и его взгляд был сосредоточен на парне рядом со мной. Напряжение нарастало, и я могу больше не ждать, что мне положат кусочек пиццы на тарелку.
Просто из вежливости,ответил Брэди сдержанно, потому что знал, что Гуннер разозлился.
На это Гуннер не ответил. Он закатил глаза и потянулся за тарелкой, затем посмотрел на стол, потом кому-то кивнул. Я его не совсем понимала.
Но секундой позже поняла. Он кивнул головой девушке чтобы она заметила его.
Блондинка с очень длинными волосами и сиськами, слишком большими для ученицы средней школы, подошла к нему, он отодвинулся от стола, чтобы она села к нему на колени. Отвратительно.
Это сейчас должно вызвать бунт со стороны Кимми,прошептал Брэди и я снова перевела внимание на него.
Когда он хочет устроить сцену, он сталкивает лбами Серену и Кимми. Таким образом он раздувает своё незрелое эго,шептал Брэди, чтобы Гуннер его не слышал.
Гуннера я знала, как парня из домика на дереве, а сейчас он вел себя совершенно по-иному.
Ох,ответила я, не желая обсуждать его. Он все еще был моим другом, и я доверила ему свой самый большой секрет.
Серена громко хихикнула, и я услышал низкий голос Гуннера, который что-то сказал ей тихим шепотом. Ревность медленно овладевала мной, и я ненавидела это чувство. Тут нечему завидовать.
Гуннер был моим другом. Лучшее, что я могла делать, это молчать и улыбаться Брэди и Мэгги, когда они обращались ко мне. Мои эмоции были на пределе, и это было глупо.
Ланч был слишком долгим.
Айви требовала внимания Брэди, а я сосредоточилась на своей пицце, мечтая, о том, как я сижу за столиком для пикника с книгой в руках. Покончив с едой, я под предлогом необходимости сходить в туалет, удрала от них. Я останусь тут до звонка. Мне нравилось быть одной.
Это позволяло мне вспомнить, где я, и в каком направлении мне нужно двигаться. Когда я была с Гуннером и Брэди я иногда забывалась, но мне нельзя забывать. Это было не справедливо.
После последнего урока Брэди встретил меня на улице и попросил посидеть с ним, Уэстом и Мэгги. Я согласилась. Никто из них не обмолвился о моем побеге во время обеда. Что уже было облегчением. Последний урок прошел очень быстро и немого отвлек меня от мыслей и Гуннере. У меня были проблемы поважнее.
Мне нужно будет напомнить Гуннеру, когда он подвезет меня до дома после уроков, что я люблю сидеть в одиночестве.
На прошлой неделе, он возил меня домой перед футбольной тренировкой, но сегодня у них был перерыв, чтобы отдохнуть после их большой игры в прошлые выходные. Так что он не торопил меня домой. У меня будет время поговорить с ним об этом.
Мэгги дала мне номер своего сотового, и я объяснила, что не смогу писать ей, потому что у меня нет сотового телефона, но я могу звонить ей с домашнего телефона бабушки.
Вместо того, чтобы посмотреть на меня как на сумасшедшую, она улыбнулась, как будто это было в порядке вещей, а потом мы разошлись.
И только когда я пришла на парковку, я поняла, что грузовик Гуннера исчез.
Оглядевшись по сторонам, я думала, может он её перепарковал, но его нигде не было. Возможно, он забыл про меня. Всего-то шесть миль до его дома. Я дойду пешком.
Поправив сумку с книгами, что висела на левом плече, я направилась к главной дороге. Странно, что Гуннер забыл обо мне. Как будто он злился на меня. У меня было предчувствие, что так оно и было на самом деле.
Напряжение за столом во время обеда усилилось, и я не знала почему. Конечно, я ревновала к Серене, как бы мне не хотелось это признавать. Но я ничего ему не сказала. У него не было причин злиться на меня.
За последние восемь месяцев я имела дело с вещами куда поважнее, чем эти. Парень, который бросил меня, не подвез до дома и оставил меня, чтобы я шла пешком, был не большой проблемой. Я переживу.
Привет, сын
ГЛАВА 28
ГУННЕР
Темные волосы и карие глаза моего брата были визитной карточкой Лоутонов. Он был похож на него. Я же был его полной противоположностью. Не такой как он. Это конечно имело смысл, потому что во мне текла другая кровь.
Ретт сидел в кресле слева от меня. Мы оба сидели в коричневых кожаных креслах с высокой спинкой напротив отцовского стола.
Ретт появился в школе во время последнего урока, удиви меня возвращением домой. Он сказал, что мы встречаемся с отцом в три часа и хотел убедиться в том, что никто из нас не опоздает на эту встречу.
Меня это удивило. Ведь в таком виде мы никогда не посещали офис этого человека. По кране мере не вдвоем. Что и было странным.
Он знает, что ты вернулся домой?спросил я Ретта, который казалось, не был обеспокоен это встречей.
Он кивнул.
Да. Он и попросил меня вернуться. Я сказал, что у меня есть пару свободных дней именно сейчас.
Разве он не спросил зачем мы встречаемся?
И ты просто приехал домой, потому что он попросил тебя?
Ретт поерзал на сиденье, и теперь я заметил, что он немного нервничает.
Ага,ответил он просто.
Поскольку Ретт был избранным, для него было нормальным выслужиться перед отцом каждый раз. Возвращение в таком виде не похоже на его личное волеизъявление. Конечно, если ему ничего не надо дома.
Он опаздывает,проворчал я, потому что ненавидел ждать. Я не любил разговаривать с этим человеком, тем более сидя в его кабинете. Место куда мне никогда нельзя было входить. Стены были заставлены книжными полками, а над столом висела картина, стоившая, вероятнее всего, миллион долларов.
Здесь не было семейных фотографий. Только одно фото, где они вместе с Реттом присутствовали на благотворительном мероприятии, куда он взял только Ретта, но не меня. Меня никогда никуда не брали.
У тебя есть занятие получше?ухмыльнутся Ретт. Это выражение так было присуще нашему отцу, что оно меня разозлило. Я не хочу ненавидеть своего брата только потому, что он выглядит, как человек, которого я ненавижу.
Дверь позади нас открылась и Ретт обернулся, и казалось, был доволен, что этот сукин сын вошел в комнату. Я же был счастлив потому, что это уже началось, а значит закончится. Мне здесь был не комфортно.
Эй, пап,сказал Ретт обыденно. У них были отношения в которых я не принимал никакого участия. Да и желания у меня такого не было.
Здравствуй, сын,ответил он, это тоже когда-то беспокоило меня. Он называл Ретта сыном, а меня Гуннером или парнем. Так меня воспитывали с детства. Меняя меня.
Он научили меня не доверять и не любить. За это я должен был благодарить старика.
Я рад, что ты смог прийти вовремя, Гуннер,сказал он снисходительным тоном, которым обращался ко мне и ко всем тем, кто ему не нравился. Придурок.
Я уставился на него со скучающим и безразличным выражением лица, но не ответил на его замечание.
Он был рад прийти, когда я появился проведать его,Ретт пытался разрядить обстановку, но это было бессмысленно. Ретт всегда пытался помочь мне с нашим отцом.
Он не понимал, почему я был нелюбимым сыном, а он был золотым мальчиком. Даже если ему и удавалось, я не сомневался в его любви ко мне. Ретт всегда был рядом, когда я был ребенком.
когда я и этот человека находились в комнате, напряжение было неизбежным. Я часто задавался вопросом, понимает ли он, что я знаю правду. За ночь я превратился из мальчишки, старающегося угодить ему, в мальчика, который его избегает.
Конечно, же он был рад,ответил наш отец так, как будто это было плохо и доказывало мою никчемность.
Правда была в том, что я хотел бы остаться в школе. Черт, я бы предпочел, чтобы мне кто-нибудь вставил иголки в глаза. Это было бы приятней, чем встреча с Сатаной.
У меня сегодня есть еще важные дела, так что позвольте перейти к делу,начал он, глядя прямо на меня, словно провоцируя на спор. Как будто мне было дело до того, что он скажет.
Ретт является наследником Лоутонов. Он попросил выдать ему оставшуюся часть средств со счета его целевого фонда сейчас, чтобы отправиться в путешествие с друзьями по Европе. Я считаю, что это разумная просьба. Он должен наслаждаться последними годами своей юности, прежде чем давление этой империи падет на него. Я учредил трастовые фонды для вас обоих, чтобы они дали вам обоим преимущество после окончания колледжа. Я не хочу касаться инвестиций сейчас, поэтому я собираюсь отдать ему часть его наследства. Изначально твоя мать требовала, чтобы вы оба были равны. Я был тогда моложе и согласился. Однако все изменилось, и, поскольку Ретт является наследником того, что основал его прадед, будет справедливо, что, кроме трастового фонда, отложенного на твое имя, Гуннер, ты не получишь часть наследства Лоутона, первоначально определенного. Я поменял счета, и эти деньги теперь надежно разделены между инвестициями Ретта и счетом на денежном рынке, за счет средств которого он и живет в настоящее время.
По мере того, как он говорил, моя кровь закипала, а вена на лбу, становилась заметнее и пульсировала тогда, когда я злился. Я чувствовал это. Еще одно доказательство, что я не Лоутон. Эмоции, бурлящие во мне, были еще свежи, но за последние несколько лет мне удалось с ними справиться. Я не плакал и не молил о любви этого человека.
По правде говоря, мне не нужны были его чертовы деньги. Никакие из них. Я уеду из этого города и докажу ему, что могу быть кем-то большим, чем просто миллионером из маленького южного городка. Я не Лоутон. Я был другим, и я хотел знать, чьим же я черт возьми, был.
Действовать так будто я не знал, кто я? Спасти себя от позорища? Защитить свою мать?
Она точно не пыталась защитить меня. Где она сейчас? В загородном клубе, спит с инструктором по теннису? Не в силах больше сидеть, я встал и посмотрел на человека, которого долгие годы принимал за своего отца.
Мне все равно. Ретт может получить все, что принадлежит тебе. Даже трастовый фонд, который ты позволил сохранить на мое имя. Это Лоутонское дерьмо не мое. Мне не нужно твое имя. Мне не нужно твое наследие. Эта семьягребаное посмешище. Но я хочу знать, кто мой отец. Я знаю, что ты знаешь. Я знаю, что моя мать знает.