========== Глава 1. Новая королева ==========
Пушки пробили двенадцать залпов вслед за часами на императорской башне.
Ударили литавры, и зазвучала музыкаказавшаяся плавной и чарующей после громогласного салюта, обозначившего вступление в брак короля Альбиона Ричарда III, Неспокойного. Неспокойного не в силу собственных заслуг и не от врождённого своего характера, а лишь потому, что царствие Ричарда ознаменовали три войны, о приближении которых, впрочем, никто ещё не знал в ночь бракосочетания, когда Ричард впервые демонстрировал двору свой новый венец с тремя зубьями, украшенный топазами и карбункуламиа вместе с венцом и новую свою супругу Лукрецию, герцогиню Вестфольскую. И если о приближении трёх войн никто ещё не знал, то о том, что за пять лет
Ричард в третий раз меняет королеву, знал любой, кто хоть раз бывал при дворе.
Монарх шествовал со своей наречённой по багряной дорожке, ведущей к трону. Молодая Лукреция в белоснежном, похожем на взбитые сливки платье, перечёркнутом на груди пурпурной лентой, чувствовала себя неуютно, несмотря на то, что всю жизнь провела среди роскоши ничуть не меньшей.
Причиной её беспокойства было не слишком большое количество приглашённых и не тяжесть торжественного наряда.
Лукрецию беспокоило излишне пристальное вниманиено не гостей, а только одного из придворных, в будуарах давно признанного членом королевской семьи, пережившего двух королев и, как искренне опасалась Лукреция, способного пережить и третьюеё саму.
Его звали Андрэ, и хотя титул его был скроменон был лишь виконтом небольшой провинции на самом северекамзол его был богаче свадебного платья самой королевы, а бриллианты глаз обжигали холодом зимнего полдня.
Андрэ не носил парика, демонстрируя пренебрежение к традициям в любом их проявлении, но собственные его волосы оттеняли лицо не менее эффектно, чем любой аллонж. Пурпурный бархат его камзола сидел не хуже королевской мантии на плечах Лукреции. Но более всего ранил молодую королеву взгляд супруга, устремлённый на молодого ещё виконта беззастенчиво и жадно.
Лукреция нарочно избегала смотреть в сторону Андрэ, не желая показывать, что понимает смысл этой молчаливой перестрелки взглядов, но, кажется, ни короля, ни виконта не интересовало её мнение.
Уже вступая в брак с Лукрецией, Ричард знал, что Андрэ останется на своём месте возле престолаи тем более не изменится его место в сердце короля.
Сам этот брак был игрой, не первой уже попыткой показать Андрэ, кто правит королевством и двором. Но если Андрэ и понял намёк, то не подавал видаон стоял, прислонившись плечом к мраморной колонне, и смотрел на молодую королеву из-под приспущенных век, всем своим видом выражая презрение и будто бы недоумение, непонимание того, как эта женщина оказалась здесь в белоснежном платье с венцом на голове.
В то время как дамы и кавалеры, желавшие показать свою преданность, несли свадебные подарки к королевскому престолу, падали на колени и целовали перстень с огромным топазом, Андрэ продолжал стоять, не меняя выражения своего лица, глядя на Лукрецию одновременно пристально и небрежно, будто собираясь отвернуться в любой момент.
Лукреция нервно поглядывала на короля, король продолжал смотреть на своего фаворита, белея от злости от ежеминутно посещавшей его мысли о том, что манёвр в очередной раз не удался, но пока Андрэ стоит в другом конце зала, ничем не выдавая своей причастности к происходящему, ему, монарху, придётся молча сжимать подлокотник трона, терпеть напряженные взгляды малознакомой женщины, а затем делить с ней постельпока Андрэ будет почивать на собственных шёлковых покрывалах, вряд ли думая о своём короле.
Ричард был уверен, что не было за последний год ночи более тяжкой и удушающей, чем эта, когда двор праздновал его новую свадьбу. Он был уверен, что ночи более удушающей вообще не может быть - до того момента, когда под мраморные своды тронной залы вступил Дезмонд Корнуольский.
Вопреки обыкновению на Дезмонде был не обычный его чёрный гвардейский мундир, а белый, как платье невесты, камзол. Но хотя он отступился от своего скверного нрава, чтобы почтить королевское торжество, по насмешливому взгляду его Ричард видел, что и речи не идёт о том, чтобы Дезмонд был искренне рад.
По слухам Дезмонд приходился Ричарду младшим братоми до тех пор, пока у короля не было детей, слухов было достаточно, чтобы назначить Дезмонда негласным наследником короля.
До сих пор все супруги короля были будто прокляты его невидимой рукойза пятнадцать лет правления Ричарда ни одна не понесла от него ребёнка. Ричард винил во всём плохое здоровье наследниц аристократических домов Альбиона, и именно поэтому на сей раз его королевой стала южанка.
Дезмонд, без сомнения, знал об этом мотиве супружества короля. Был ли он слишком самоуверен или попросту умело притворялся, но лицо герцога Анжуйского не выражало и грана печали. Он держался как обычно высокомерно и даже не подумал оставить у входа шпагубудто нарочно демонстрировал королю, кто именно управляет гвардией, кто отдаёт приказы.
- Ваше величество, - Дезмонд остановился перед троном и поклонилсябез той почтительности, какую хотел бы видеть Ричард, но и не давая повода упрекнуть себя в невежестве, - мои поздравления. Вы снова намереваетесь исполнить семейный долг? От всей души желаю вам удачи в этом деле, безусловно, непростом.
Ричард прищурился и скрипнул зубами.
- Вам следует больше думать о своей семье, герцог.
- Ваше Величество предлагает и мне жениться?
Дезмонд знал прекрасно, что этого Ричард не только не предложит, но и не позволит никогда.
- Я предлагаю вам позаботиться о благополучии вашей матери, прежде чем раздавать сомнительные комплименты.
- Я польщён тем, что ваше величество так беспокоится о герцогине. Уверяю вас, с её здоровьем всё прекрасно - и будет так же в ближайшие двадцать лет. Ибо стены наших фортов высоки и сложены лучшими мастерами, чего и вам, ваше величество, желаю. И своё пожелание подкрепляю делом, - Дезмонд снова поклонился и протянул королю свиток, который Ричард принял с такой осторожностью, будто ему предлагали погладить змею.
- Что это?Ричард пробежался взглядом по бумаге, не слишком скрывая, что и не думает её читать.
- Это письмо об окончании строительства форта Ле-Кур на острове Душ. Того, о котором мечтал ещё ваш отец. Как и мой.
Ричард снова скрипнул зубами. Сам он не разделял надежд своего отца относительно экспансии на материк, ему вполне хватало того, что дарила королевству земля Альбиона. Однако, именно это зачастую служило поводом для части аристократии упрекать его в инертности и отсутствии сильной волитак же, впрочем, как другая её половина упрекала герцога Анжуйского в излишней склонности к риску.
- Благодарю, - сухо сказал он и передал свиток стоявшему рядом лакею.
Дезмонд ещё раз поклонился с усмешкой и направился к выходу.
Он успел сделать не более двух шагов, когда взгляд его упал на Андрэ, стоявшего в стороне от других гостей.
Торжественная часть уже подходила к концу, и многие разбились на кучки, обсуждавшие каждая свои дела, и только Андрэ стоял в одиночестве, всё так же глядя на короля из-под полуопущенных век.
Теперь, когда разговор Ричарда с его непризнанным братом подошёл к концу, Андрэ невольно перевёл взгляд на гостя, которого ему не доводилось ещё видеть при дворе.
Андрэ был при короле уже восемь лет, с тех пор, когда самому ему исполнилось четырнадцать. Он присутствовал на всех торжествах и личных встречахРичард будто бы опасался оставить его в одиночестве хотя бы на минуту. Но Дезмонд не бывал на балах, устроенных его величеством. Он устраивал свои, в пику монарху, но на них не бывали ни король, ни Андрэ.
Андрэ слышал о том, кто называл себя братом короля. О Дезмонде говорили, что он груб и нелюдим, жесток и алчен.
Андрэ невольно улыбнулся, когда поймал взгляд Корнуэльского. Нет, этот человек не мог быть так коварен, как о нём говорили. Не более, чем сам Андрэ.
***
Уже поздно вечером, сидя в своих апартаментахпустых и тёмных от подступавшего со всех сторон одиночества, Андрэ вспоминал этот вечер и все другие вечера, на которых он должен был видеть, но никогда не видел Дезмонда из Корнуола.
Андрэ перебирал в голове сплетни и слухи, размышляя, что же из слышанного им при дворе правда, а что нет.
Ричард был прав, Андрэ не думал о нёмно не потому, что не чувствовал ничего к своему благодетелю. Андрэ давным-давно, ещё в тот год, когда Ричард забрал его из семьи, запретил себе думать о ком бы то ни было с любовью.
Правило было просто и действовало идеально. Оно не позволяло замёрзнуть холодными зимними ночами, когда за окном выстукивал свою тихую песню дождь, а единственного, кто смел входить в его комнаты, согревали чужие объятия.
Сначала была Элеонора. Андрэ даже не пришлось ничего делатьдевочка сама сломала себе шею, катаясь на лошади. Она была бесплодна, и Ричард не слишком горевал о её смерти, уже через несколько месяцев утешив себя браком с другой.
Вторую жену короля звали Кэтрин, и с ней дело обстояло сложнее. Какое-то время Андрэ всерьёз думал о том, что этот брак сложится. Он не знал тогда, радовала ли его эта перспектива или печалилаведь рождение наследника означало как свободу, так и нищету.
Ответ на этот вопрос Андрэ нашёл неожиданно, когда, застав супругу с любовником, Ричард приказал отрубить ей голову.
В ту ночь он пришёл к Андрэ с руками, испачканными в крови, и глазами, горящими, как глаза болотного льва. Он был зол и нежен одновременно, и Андрэ понял, что хочет сказать король: с ним будет так же. Если он разочарует.
С тех пор Андрэ понял, что мало быть тем, кто понравился королю. Ему придётся оставаться тем, кто пленил сердце Ричарда, что бы он ни выбралзолотую клетку или свободу без титула и денег. Потому что иначе он просто умрёт.
Сделав это открытие, Андрэ сделал и ещё одноон не боялся смерти. Ему было всё равно. Куда больше он боялся проиграть Ричарду, подчиниться ему и быть убитым по его воле,и он играл, как умел, все последующие два года.
До тех пор, пока Ричард вновь не поставил вопрос о браке. Поставил неловко, будто был не королём, а лакеем, и Андрэ ответил ему, что тот может делать всё, что пожелает.
Ричард не преминул воспользоваться этим дозволением и приволок во дворец новую жену. Но Андрэ знал, что его ответ лишь распалил короля. Ричард не терпел вокруг себя тех, кто не принадлежал ему телом и душой, и до тех пор, пока хотя бы кусочек Андрэ принадлежал ему самому, у него был шанс выиграть в этой игре.
Андрэ знал, что грань, по которой он ходит, предельно тонкапотому что если он пожелает удержать недоступным королю слишком многое, то рискует отправиться вслед за Кэтрин. А если удержит слишком малоразделит судьбу Элеоноры. Но он был уверен, что удержится на этой тонкой, как лезвие шпаги, дороге.
Он был уверен до тех пор, пока там, в тронном зале, не почувствовал на себе взгляд Дезмонда. Взгляд, который согревал его до сих пор, хотя в нём не было ни грамма тепла.
Андрэ поднёс к губам кубок с подогретым вином и улыбнулся. Новые фигуры сулили новое удовольствие от игры.
***
Дезмонд стоял у окна, глядя на дождь, стучавший по глади пруда. По другую сторону от флигеля, выделенного ему королём, стоял каменный грот, но встреча, назначенная в гроте в два по полуночи, сорвалась.
- Мне кажется, нам нечего тут делать, - сказал Дезмонд, не оборачиваясь.
- Всё ещё может пройти успешно, милорд, - услышал он голос из-за спины.
- Всё кончено, Кормак. Ещё не рассветёт, как мы услышим его крики. Остаётся только радоваться, что он не знает наших имён.
Кормак шагнул к окну, и тусклый свет луны озарил лицо молодого человека, которого Дезмонд привык представлять, как своего пажа. Несмотря на молодость, Кормак, двоюродный племянник герцога, обладал цепким взглядом человека, успевшего повидать смерть.
- Тем более наш отъезд будет выглядеть неудобно.
Дезмонд помолчал и кивнул. Он всё ещё не смотрел на своего спутника, предпочитая вглядываться в украшенный гирляндами парк, где он вырос, и где теперь бывал так редко.
- Нужен новый план, - сказал Дезмонд и снова замолк.Если нельзя убить - нужно опорочить,Дезмонд вздохнул, - хотелось бы понять, успел ли наш друг хотя бы подмешать Лукреции зелье
- Узнаем, милорд, - сказал Кормак спокойно.Я пошлю людей на кухню.
Дезмонд кивнул.
- Вы считаете, достаточно тех же мер Что мы предприняли в прошлый раз?
Дезмонд всё-таки посмотрел на племянника через плечо.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду Лукреция ведь безобидная девушка, милорд. Угроза исходит от её супруга. А женщина на троне -
это абсурд ей придётся выйти замуж. За того, кто имеет право наследовать престол.
Дезмонд усмехнулся.
- Не новая мысль. Если король умрёт, слишком легко будет догадаться, кто виновен.
- А если кто-то другой захочет убить короля?
Кормак отошёл к столу, и Дезмонд последовал за ним.
Кормак открыл ключом ящик стола и, достав оттуда плотный бархатный мешочек, вытряхнул на стол его содержимоешкатулку из красного дерева с арабской вязью по краю. Достав ещё один ключ, отпер шкатулку и протянул Дезмонду сложенный вчетверо лежащий внутри листок бумаги.
Дезмонд осторожно развернул письмо и прочитал. Усмехнулся и вернул его Кормаку.
- Отличная подделка.
Кормак внимательно посмотрел на него.
- Это не подделка, милорд. Письмо настоящее.
- Не слишком верится, что мой горе-братец способен на подобное, но Не важно. Думаю, есть люди, которые не захотели бы прочесть это письмоправда в нём или ложь. Осталось устроить так, чтобы письмо попало в нужные руки.
- Андрэ, милорд. Любовник короля.
Дезмонд хмыкнул и, отложив письмо, вернулся к окну.
- Андрэ Бомон Думаешь, он настолько ненавидит короля?
- Думаю, вы сумеете его уговорить.
========== Глава 2. Сожжённое письмо ==========
Андрэ сидел в парке, глядя на берег пруда и потягивая чай из нового сервиза, привезённого накануне из далёкой восточной империи и подаренного ему королём. Подаренного, чтобы загладить вину, как понимал это Андре, потому как монарх уезжал со своей новой супругой на южное побережье, чтобы в сравнительном тепле любоваться красотами природыи размножаться, будто бы Ричард в самом деле верил, что может обзавестись наследником.
Андрэ не ревновал. Ну, разве что, чуть-чуть. В отличие от монарха он не мог позволить себе ни женщин, ни мужчинвообще ничего, что заставило бы Ричарда усомниться в своей исключительности. Он выучил этот урок хорошо после того, как Ричард обвинил в ведовстве несчастную цветочницу, которой вздумалось подарить Андрэ тюльпан.
Теперь, по крайней мере, Андрэ точно знал, как ему избавиться от нежелательного человекадостаточно было бы оказать ему совсем небольшое внимание - и тот был бы обречён.
Андрэ не знал, радует ли его такая власть. Он сам видел, как загораются глаза короля, когда тот смотрит на него. Ричард становился безумным, и поначалу это безумие пугалоно затем Андре привык, стал видеть в нём своеобразный комплимент самому себе.
Он знал простые правила, позволявшие управлять королём, и не нарушал их без надобности, потому был полностью уверен в том, что судьба его сложится просто прекрасно до тех пор, пока во дворце не заговорили о Лукреции.
Но ни Лукреция, ни король не занимали его мысли в послеполуденный час, когда он сидел в одиночестве на берегу пруда.
Так же, как и неделю назад, Андрэ думал о брате короля, которого видел единственный раз в жизни, но отчего-то запомнил так отчётливо, будто тот выражал ему почтение каждое утро.
Андрэ догадывался, что это внезапное и бесперспективное любопытство не доведёт его до добра, но был уверен, что расплачиваться придётся Дезмонду, но никак ни ему.
И потому, когда из тени шпалерника появилась смутная тень в плаще с гербом герцогства Корнуольского, он не чувствовал беспокойстватолько смутное удовлетворение от того, что его мысли обретают плоть.
- Ваша милость, - появившийся юноша глубоко поклонился.
Андрэ внимательно рассматривал его, и не думая отвечать на приветствие.
У Кормакаа это был онбыли рыжие волосы, достигавшие плеч, которые никому не позволили бы догадаться о его знатном происхождении. Как и сам Андрэ, он не носил парика, и так же, как Андрэ, обладал бледно-голубыми, свойственными коренным жителям Альбиона глазами. Он был так же невысок ростом, но держался гордо, и чем больше Андре находил в нём сходства с собой, тем большую неприязнь испытывал к незнакомцу.