Тамар, че случилось-то? расспрашивает Голубев, сквозь слезы вижу его расстроенное лицо. Может, пойдем посидим куда? А ты все расскажешь.
Давай лучше обратно в общагу. Не хочу тут больше находиться.
Пашка поднимает меня со ступенек, обнимает одной рукой, в другую забирает мою сумку.
Все обойдется, Скалка. Это же всего лишь учеба.
Это больше чем учеба, Паш. Намного больше. И я я не справлюсь с этим всем
Он обнимает меня, стоя на лестнице, говорит что-то и гладит по голове, как маленькую девочку. А я вдруг чувствую себя немного неуютно в его руках. Поднимаю взгляд кверху. На краю лестницы стоит Холодов и зло смотрит на меня и Пашку.
Глава 8
Голубев молчит всю дорогу, сумку мою так и не отдал, закинул ее себе на плечо, а другой рукой меня приобнимает. А я даже не представляю, что делать теперь. Поговорить с Колькой? Узнать, что происходит и как он достал эти чертовы тесты? А дальше что? Признаться ему, всем, что Холодов грозится сдать нас в деканат? Рассказать про то, что я ему выболтала, как мы списываем? Что Колька считает его геем, а Иваненко хочет с ним переспать? Что он и мне сначала понравился? Что делать-то? С Пашкой хорошо, он добрый друг, но он не поможет. Тут никто помочь не сможет. У меня нет никаких связей, я обычная бюджетница, за меня не заступятся. Да, Колькапрофессорский сынок, это мой главный блат, но даже он этого Холодова побаивается. Неужели залез к нему в кабинет и украл тесты? Не может быть! У нас такого никогда не было. Чтобы своровать билеты экзамена Нет, слухи, конечно, ходили, но я всегда считала, что это не более чем россказни и бахвальство.
Скалка, ты как? Пойдем, нам еще на автобус надо.
Пашка смотрит на меня понимающе, явно ждет ответа, но что я ему скажу?
Поговори с девчонками. Да просто истерика у них, никто из тех, кто тебя знает, не подумает, что ты могла сдать кого-то. К тому же тебя здесь вообще полтора месяца не было. А Холодов этот Так он «чистильщик», и ему все тут дозволено. Против него вряд ли кто попрет. Не надо было к нему со шпорами идти, зря вы это.
Почему все дозволено?
Пашка только плечами пожимает и продолжает:
Я думаю, даже Колькин отец не стал бы с ним ссориться, и другие местные светила тоже, если им дорога работа здесь.
С чего это? Он кто вообще?
Голубев не успевает ответить, потому что оборачивается на окрик какого-то парня, не помню, как его зовут, кажется, на курс старше учится. Дальше едем вместе, ребята что-то обсуждают между собой, вроде как футбол, но я не вникаю. Мне до них нет никакого дела. Мир рухнул, когда я вышла из кабинета Холодова.
В автобусе много знакомых лиц, конечная остановканаша общага, так что
Привет! Говорят, ты теперь на особом положении? Скалкина, ты ему борщ свой приготовила или другое что сделала?
Точно не борщ. Ты его не видела будто. Он явно гурман. И Скалкиными пельменями тоже побрезгует.
Не понимаю, о чем девчонки, но тон и их ухмылки мне совсем не нравятся.
Ну так как? Не успела выбраться из своей деревни, как уже совратила нашего Яра?
Кого? растерянно смотрю на двух подружек с четвертого курса. Они этажом выше жили в нашей старой общаге. Мы как-то не общались. Перевожу взгляд на Голубева, но он меня не видит, стоит спиной.
Да растрепали уже твои товарки, как сегодня тест сдавали. Говорят, ты списывала прямо перед его носом, а он тебя не выгнал. Да он Юльку с филфака на прошлой неделе обещал к экзамену не допустить, а она на красный диплом идет, одна из лучших на курсе
Мне нет никакого дела до какой-то Юльки, я ее и знать не знаю, но теперь уже понимаю, о чем речь.
А потом, говорят, Холодов велел тебя позвать к себе. В кабинет. Ну так как? Скалкина? Отработала тест?
Вот теперь я понимаю. И тут же вспыхиваю, вспоминая, как он прижимался ко мне, как почти шептал, обжигая дыханием мою кожу!
Девчонки снова смеются, а меня досада берет, и не знаю, что ответить. Обидно так.
Ну и как? А, Скалка?
Шикарный! ляпаю, не подумав. Просто супер! Сходите к нему в кабинет и сами все почувствуете! Не завидуйте, девочки!
Ловлю на себе недоуменный взгляд обеих четверокурсниц, но куда важнее для меня Пашка, который озадаченно меня разглядывает. Вот елки-палки, теперь точно придется объяснять.
Сплетни, конечно, сейчас разлетятся по общаге, если уже не разнеслись. Не ожидала, что Люська с Иваненко расскажут все. Не верю просто, ну а кто, кроме них? Два года вместе, и только из-за одного теста Неужели и правда поверили, что я их сдала? Лучше бы и меня выгнал, чем теперь вот так вот.
О чем они, Тамар? Ты к этому он тебя
Что он меня? Паш?! Он он хотел узнать, откуда мы знали задания теста, шепчу ему в ухо. Оказалось, что он только для нас его составлял и ни одна группа его не писала.
И что ты ответила?
Пашка, понятное дело, знает все, часто даже больше, чем мы.
Да ничего не ответила. Что я могла сказать? Что Козлов откуда-то его натырил? Вряд ли украл. За такие вещи вышвырнут на раз-два и не посмотрят, что папа профессор. А Холодов явно зол, что кто-то получил доступ к его тестам раньше времени.
Мы чуть подотстали от основной толпы, народ уже, толкаясь, подходит к общаге, а мы идем медленно с Пашкой. Он снова молчит, все понимает и явно не знает, как мне помочь. Мне даже кажется, он слегка напуган, хотя вообще ни при чем. А я, если б могла, еще медленнее бы шла. Так и не знаю до сих пор, что сказать.
В квартире тишина, кто-то копошится на кухне, но это не мои девчонки. Мои все в комнате. Пашка сказал, что одну меня не оставит, и вот сейчас стоит у меня за спиной. А я смотрю на всех.
Это правда, что он тебя вызывал, Тамар? Колька первым нарушает тишину. Девчонки молчат, Иваненко так вообще в окно взглядом уперлась, ничего и никого не видит.
Правда.
Бессмысленно скрывать. И без этого завтра услышу про себя такое, что даже гад английский не придумает. Два года тихо-спокойно жила, ни в какие истории не попадала, а сегодня реально мир перевернулся и рухнул.
Зачем? это уже Дятлова спрашивает. Ленка улыбается, вроде успокоилась немного. Хотя она одна из нашей компании не пострадала, просто вызубрила все, что нужно, и написала нормально.
Он хотел узнать, откуда тесты. Сказал, что кто-то из нас их выкрал и теперь нас всех отчислят, если не скажу ему. Дал до пятницы время, заканчиваю уже совсем похоронным голосом.
Вот сука! Колька изо всей силы бьет кулаком по столу. Подонок!
Откуда у тебя эти тесты, Коль? Ленка поглядывает на Козлова и явно хочет знать правду. А вот он скажет ли? Ты их выкрал из кабинета Холодова?
Я, , с дуба рухнул, что ли?!
Морщусь, слыша мат. Не выношу нецензурщину, у нас дома никто никогда не позволяет себя так выражаться, но здесь, в общаге, уши каждый раз вянут. Не могу никак привыкнуть.
Колька возмущенно объясняет:
Это ж мгновенное отчисление Если поймают.
Тогда откуда, Козлов? повторяет Ленка, обводя взглядом комнату, а я чувствую огромное напряжение. У всех. Маринка так и смотрит в окно, но по застывшему взгляду сразу понятно: она ловит каждое слово. Люська даже не пытается притворяться, да она Дятловой в рот заглядывает. Колька волнуется, мечется по комнате, как зверь загнанный. И только Голубев сидит на стуле, подперев ладонью лицо, и внимательно посматривает на Козлова.
Даего знает! Извини, Скалка. Колька виновато на меня оглядывается, но продолжает выражать свои эмоции исключительно матами. У нас короче Нет. Все, что я могу сказать: я не знаю, кто мне слил тесты. Так что Холодов просчитался
Козлов вдруг замолкает, в его глазах может, мне кажется, но он вроде догадался, чего хочет препод. Только от этого совсем не легче. Мне остается или сдать Кольку, обеспечив ему крупные неприятности как минимум, и получить клеймо стукача на веки вечные, или промолчать, лишив себя, Маринку и Люсю самых призрачных шансов доучиться и получить диплом. Что мне завтра говорить Ярославу Денисовичу Холодову?
Можно же что-то придумать. Не мы первые, кто попался, не мы последние.
Вечер, одиннадцатый час, все уже устали, сил нет никаких, как и нормальных идей. От Кольки мы так ничего и не добились. Пообещал, что разберется. И ушел кому-то звонить. А чего там разбираться-то?
Мама убьет, если я вылечу, в сотый раз повторяет Люська. Она старший ребенок в семье, родители ее особо не поддерживают, все внимание на младших. Она у нас, кстати, работает, но без общаги вряд ли сможет прожить нормально на свои копейки.
Так объясни, почему он именно тебе дал списать, а нас всех завалил? Если ты, конечно, ни при чем
У меня уже нет сил отвечать на то, чего я сама не понимаю. Сколько можно уже одно и то же спрашивать?!
Ты вообще понимаешь, что теперь все зависит от тебя? Что ты ему скажешь?! взвизгивает Маринка и с такой обидой смотрит на меня, а я Я так и не призналась, что познакомилась с Холодовым раньше. Не могу, и все.
Я просто скажу ему, что подошел незнакомый парень, спросил, нужен ли тест по английскому. Ну и
Бред полнейший! резюмирует Дятлова.
А что мне сказать? Правду? Кольку подставить? Или пойти и документы самой сразу забрать?! Вас-то он к себе не вызывал! теперь уже и я кричу.
Все на нервах, Козлов так и не вернулся, Голубев готовится у себя к завтрашним парам. А у нас тут В общем, продолжаем репетировать мою речь.
Привет! в комнату заходит Туева. Она вроде как по вечерам работает, возвращается поздно, но сейчас все, кажется, рады, что она здесь. Иначе не знаю, до чего мы договоримся. А при ней все молчат.
Столько всего в голове крутится. Неужели я вылечу из универа?! Не только я, но и девчонки тоже. Может, поговорить все-таки с Холодовым? Может
Сама не понимаю, как засыпаю. Спасительный сон, сплю крепко, утром не могу вспомнить, что снилось. Но явно что-то очень хорошее, раз просыпаюсь в отличном настроении.
Девчонок уже нет, только Туева рядом сопит. Опять ведь на пару опоздает. Не мое дело, конечно, как мне не раз объясняли и в школе, и тут, в общаге, но пройти мимо все равно не могу. Странно, кстати, что будильник ее не пропипикал, вчера видела, как она в телефоне выставляла нужное время. Мобильный ее сейчас почему-то отключен. Чуть толкаю Вику, та вроде просыпается.
Нам ко второй паре сегодня, помнишь? киваю Туевой и топаю на кухню.
Есть хочется! Вчера не до еды было, так, поклевали сосисок, но разве это нормально?! Мама мне не позволяла есть полуфабрикаты, ну разве что очень-очень редко.
Время еще есть, можно оладушек напечь, сметана точно в холодильнике, но лучше с маминым вареньем. Интересно, где все? Пишу в наш чат, а там тишина. Ладно, сначала позавтракаю.
Скалка, а ты что готовишь?
Плиту не успела еще включить, а девчонки из соседней комнаты уже тут как тут. Явно не голодные, но все равно смотрят на меня выжидающе. Я, конечно, люблю готовить, и все это знают
А вы моих не видели? Куда все убежали? интересуюсь у соседок.
Дятлова все перваков окучивает, а за Иваненко Люся утром зашла. Пошушукались чего-то и в город свалили. Вам сегодня ко второй?
Ко второй На учебу ехать совсем не хочется, теперь каждый день как последний. Смотрю на телефон. Где Колька? Он же должен хоть что-то сказать? Знает, конечно, что я его не сдам, но англичанин не дурак, может и сам догадаться. Все знают, что Козлов способен много чего достать за деньги.
С Колькой сталкиваемся в коридоре, он, кажется, наоборот, только вернулся в общагу. Лицо хмурое, глаза красные
Ну как? спрашиваю сама не зная что. Есть внутри всегда какая-то надежда, что все обойдется.
А что как? Хорошо только то, что, похоже, никто, кроме Яда, не в курсе о вашем провале. Ну, из преподов, в деканат он точно не ходил, мне б сказали. Все остальное плохоя к нему, понятное дело, не подкатывал, но взять его за яйца у меня не получится. Нет на него у меня ничего, и у других тоже нет.
В смысле за ты что, шантажировать его хотел? не знаю, я больше возмущена или испугана. На всякий случай верчу головой по сторонам. Вдруг кто слышал.
Денег он не берет, хотя, может, мало предлагалиКолька меня не слушает, себе под нос бормочет, а у меня глаза уже на лбу.
Не надо, Коль, не суйся к нему. Я просто скажу, что просто сообщение пришло с заблокированного номера, ну и купили этот его тест. А у когоне знаем. Ну у нас многие так проблемы решают.
Козлов смотрит на меня недоверчиво и вдруг начинает смеяться, невесело так, почти издевательски.
Нет, ну хотя почему и нет, отдышавшись, говорит он. Давай так. Только, Тамар, если что, я не при делах. Усекла?
В смысле?
В смысле, меня не называй. Вообще. Тут такое дело короче, может, все и обойдется. Ты только про меня ничего не говори, пожалуйста. Наверняка просто пугает, вряд ли дойдет до отчисления он тебя вообще не ловил, это все подтвердят.
А девчонки? С ними что?
Разберемся. Это все равно небыстрое дело, комиссия должна собираться, там целая процедура. Он твои шпоры брал?
Нет вроде.
Отлично. Пусть еще докажет Короче, выпутаемся. Ты про меня ему не говори ничего. Поняла?
Да поняла, конечно. Я и не собиралась про него ничего говорить. Но настроение испортилось вконец. Конечно, сами виноваты. Колька не заставлял нас ни тест этот ворованный смотреть, ни тем более шпоры по нему готовить. Вон Дятлова просто выучила все, что нужно, и написала.
Ты в универ сейчас? спрашиваю Кольку. Надо хоть тему сменить, ясно же, что ничего толкового мне уже не скажет.
Нет, я сегодня мимо. Ладно, до вечера. Позвони, как поговоришь с Холодовым.
И, не дожидаясь моего ответа, быстро перепрыгивая ступеньки, убегает вверх по лестнице. А я так и стою внизу.
В чувство меня уже Туева приводит, она как раз тоже из здания выходила. Всю дорогу думаю над Колькиными словами. И никак не могу понять, что именно чувствую. Разочарование? Обиду? Даже страх перед неминуемой встречей с англичанином немного притупляется.
Я никогда не взваливала на других свою вину и не ябедничала, но тут В голове не укладывается, что я могу вылететь из универа.
Две пары проходят, мимо меня проходят, если честно. Мое внимание да ладно внимание, я сама не здесь.
Ну что, пойдешь к Холодову?
Люся с Маринкой подошли только к теории маркетинга, последняя пара на сегодня. Где они были все это время, я без понятия. А они не говорят. Обе хмурые, бледные, короче, совсем лица нет на них. Я их не виню.
Конечно, пойдет! встревает в разговор Дятлова. Она, в отличие от нас всех, выглядит на все сто. Выспавшаяся, накрашенная, волосы красиво утром успела даже уложить. Помнишь, что надо говорить?
Да захочуне забуду, отвечаю и невольно морщусь. От одной только мысли, как буду стоять через полчаса в тесном кабинете и смотреть в его темно-синие глаза Видеть его насмешливый, полный презрительного превосходства взгляд. Может, не было бы так тошно, если б он мне тогда не понравился. И он, гад, прекрасно понял, что понравился мне.
Повтори!
Послушно повторяю. Девчонки задают еще вопросы, я, конечно, плаваю. Тут любой дурак поймет все, а Холодов Да он меня насквозь видит.
Ты, главное, повторяй, как договорились. И все будет нормально. Дятлова обнимает меня крепко и успокаивающе гладит по плечу. Я тебя подожду в сквере, мы все тебя подождем. Давай, иди уже. Удачи, Скалка.
Мамочки мои! Как на казнь провожают. Оборачиваюсь на девчонок. И точно, стоят и смотрят на меня, как будто больше никогда не увидят живой.
А у меня сердце колотится так, что выскочит вот-вот из груди. И уши горят, они часто у меня горят, когда волнуюсь.
По дороге рассматриваю проходящих мимо студентов. Они знают, они все знают, что меня поймали за списыванием, за воровством этого теста проклятого. И я ловлю их понимающие взгляды, вздрагиваю под ними. Боже! У меня уже паранойя. И от этого еще тяжелее.
Каждый шаг дается с большим трудом, и чем ближе подхожу к кабинету, тем сильнее хочу развернуться и дать деру. Я же врать не умею, а он да он меня насквозь видит. С самой первой нашей встречи. У меня нет шансов!
Без пяти три. Еще целых пять минут. Но, как говорится, перед смертью не надышишься. И перед Ядом тем более.
Стучусь и, не дожидаясь ответа, мужественно толкаю дверь.
Глава 9
Он сидит на своем столе, что-то пишет в телефон. Так уткнулся в мобильник, что явно не слышал моего стука и даже не знает еще, что я здесь. Может, по-быстрому выйти и постучать громко? Чувствую себя воришкой, влезшей в дом и случайно заставшей там хозяина. Делаю уже шаг назад.
Тебе разрешили войти? Я сказал тебе прийти в три.
Он говорит, даже не поднимая на меня глаз. Вот гад высокомерный! Да как он вообще мог мне понравиться?! Если бы не было так страшно, сказала б ему пару ласковых. Я умею!
Мне уйти? Или выйти и снова постучать? слова слетают с языка, умом понимаю, что сама яму себе копаю и добровольно ложусь туда. Со мной бывает иногда такое, когда в угол загоняют, могу что-нибудь ляпнуть. Потом, правда, почти всегда жалею.