Лариса УвароваВиражи судьбы, или Встреча в Америке
ПРОЛОГ
Константин Черных, известный московский продюсер фирмы «Наши звезды», сидел за стойкой. Неяркое освещение делало небольшой бар уютным. Где-то там, снаружи, был поздний вечер, шел дождь. Константин слышал, как тяжелые капли стучали в окно. Люди, укрывшись под зонтами и капюшонами, наверное, спешили по домам, но здесь, в баре, было тепло и спокойно. Можно забыть про работу, про усталость и просто побыть наедине с самим собой. Правда, ему уже давно этого не хотелось: стоило остаться одному, как в голову шли невеселые мысли, от которых никак не получалось отмахнуться. Но сегодня тот отзвук прошлого перевернул все.
Неужели молодая женщина, которую Константин увидел на концерте, и есть та самая Катя, которую он любил и до сих пор еще любит? Вот она стоит на сцене в серебристом платье и улыбается так, как когда-то ему.
Какая же она стала красивая! Совсем не похожа на ту прежнюю девчонку, которую он в первый раз увидел тогда, на вечеринке. И если бы не давнее недоразумение на выпускном, все могло бы сложиться совершенно иначе, и она не носила бы сейчас другую, чужую фамилию. Правда, он не стал бы тем, кем сейчас является, и Катя работала бы где-нибудь в другом месте, получая скромную зарплату, но они, наверное, были бы счастливы.
Как же это было, оказывается, давно! Константин улыбнулся своим мыслям. Бар, в котором он сидел, находился вовсе не в Саратове и даже не в Москве, и даже не в России, а в Нью-Йорке, и вокруг вместо родного русского языка слышался английский, и по телевизору в баре передавали новости чужой страны. Но Константин мысленно перенесся туда, в Саратов, где все и началось в девяносто седьмом. И был он тогда еще не Константином, а просто Костей, Костиком или Костяном, кому как нравилось его называть. И в тот мартовский день, когда началась эта история, ему как раз исполнялся двадцать один год.
КОНСТАНТИН
1997 ГОД
Вечеринка шла полным ходом. К счастью, шнурки у меня сегодня и на ближайшие несколько дней были не в стакане. Каждый, кто когда-нибудь был студентом, знает, как это плохо, когда шнурки оказываются в стакане в самый неподходящий момент. Словом, мои родители уехали на неделю в Питер повидать родственников, пообещав, что поздравят меня после того, как вернутся, и в день своего рождения я был полным хозяином квартиры. Кто упустил бы такой случай? Ну, конечно же, я собрал друзей и подруг, которых у меня, Кости Черных, студента иняза, половина курса. Друзья не подвели, явились все как один, привели своих девчонок, а подругисвоих парней, так что народу в квартире набилось многовато. Но это не важно. Верно говорится: в тесноте, да не в обиде.
Все шло так, как до этого бывало раз, наверное, сто, не меньше. Пили вино, пиво, водку, ели прилагающиеся к спиртному закуски, разные салатики, которые девчонки настрогали тут же на кухне, пели песни, танцевали. «Мальчик хочет в Тамбо-о-ов, ты знаешь, чики-чики-чики-чики-та», надрывался Мурат Насыров. Соседи уже не раз стучали в стенку, но меня это не смущало: «к сожаленью, день рожденья только раз в году». А если так, то может человек хотя бы раз в год прилично оторваться? Прав я или нет? Кроме того, одиннадцати вечера еще не было, так что я мог шуметь сколько угодно без зазрения совести.
Ну и, конечно, я с замиранием сердца ждал, когда придет моя девушка, Анжелика, моя любимая, мой ангел. Как все-таки ей подходит это имя! Красивее я еще никого никогда не видел. Высокая, рыжеволосая, с чистой белой кожей, никаких веснушек, как это часто бывает у рыжих, с загадочными зелеными глазами. Фигура такая, что просто глаз не оторвать: стройные ноги, округлые бедра, высокая грудь. С такой внешностью надо не иностранные языки зубрить, чем мы, студенты иняза, должны заниматьсяи занимаемся с горем пополам раз в полгода во время сессии, а ходить по подиумам, не меньше.
Я целый год по Анжелике тайно вздыхал. Вообще-то, я далеко не робкий, но попробуй подступись, если ее каждый день провожает то один, то другой на навороченной тачке.
Так что до поры до времени я скромно стоял где-нибудь в уголке, дожидаясь, когда она соизволит обратить на меня внимание. А потом вдруг решился: забрался как-то раз по пожарной лестнице к ней на балкон с гитарой и спел «Girl» «Битлов». Ну и скандал был! Я даже в милицию попал из-за этого случая. Но нисколько об этом не жалею: с тех пор мы с Анжеликой всегда вместе.
Всегда, кроме сегодняшнего вечера, потому что ее все еще нет. Вообще-то, она предупредила меня, что опоздает, и каждому известно: если девушка говорит, что придет в пять, жди ее не раньше шести. Надо ведь проверить своего парня на прочность! Но пора бы ей все-таки появиться. Знакомые девчонки уже косятся на меня и ухмыляются: бросила, мол, Костика подруга прямо в день рождения. Я знаю, что они думают об Анжелике не очень хорошо: девчонки всегда завидуют такой, как она, из-за ее внешности. А пацаны люто завидуют мне, ведь не у многих есть такая подружка! Я очень ею горжусь и надеюсь, что и она мной тоже.
Но когда же она, наконец, появится?
Появилась. Честное слово, такой красивой я ее еще никогда не видел: в изумрудно-зеленом платье, которое облегало фигуру, огненные волосы локонами спадали на плечи, зеленые глаза блестеликазалось, в них пляшут золотистые искорки.
С днем рождения, Костенька, проворковала она, ласково мне улыбаясь. Какая у нее улыбка! Такую не передашь никакими словами, никакими стихами, никакими гитарными аккордами. Как ты думаешь, что я тебе сегодня подарю? Она посмотрела на меня, соблазнительно приоткрыв губы. Меня бросило в жар.
Угадаешь? Если да, то получишь задаток прямо сейчас.
Ее многообещающий взгляд мог означать только одно.
Моя комната сегодня будет полностью в нашем распоряжении, сказал я. Ну что, угадал?
Да, рассмеялась Анжелика. Умница, хороший мальчик.
Никогда не называй меня хорошим мальчиком, в сотый, наверное, раз попросил я ее, так как терпеть не мог, когда меня называли «мальчиком». И с тебя задаток.
Хорошо плохой мальчик, поддела меня Анжелика.
Я поцеловал ее прямо при всех.
В ответ раздался оглушительный рев, издаваемый десятком молодых глоток, для которых выражать свой восторг таким способомдело привычное. Пара голосов даже завопила «Горько!», хотя повод был не совсем подходящий.
Ах, да, вдруг вспомнила Анжелика. Тут у нас новенькая появилась, Катя. Я привела ее сюда, ты не возражаешь?
У Анжелики порой бывают такие приступы человеколюбия. Впрочем, по-моему, делает она это не без того, чтобы потом ею еще больше восхищались: мол, не только красивая, но и добрая. Честно говоря, и мне до сих пор стыдно признаваться в этом, я пропустил слова Анжелики мимо ушей. Небрежно скользнул взглядом по этой самой Кате. Так себе. Невысокая, тонкая, если не сказать худая, пепельные прямые волосы, большие серо-зеленые глаза. Может быть, она и ничего, но рядом с моей Анжеликой, которой и Синди Кроуфорд в подметки не годится, явно проигрывает.
* * *
Я снова поцеловал Анжелику без разрешения. Но она, по-моему, не слишком-то возражала, скорее делала вид. Заиграла медленная музыка, и я потащил ее танцевать. Окинул взглядом хозяина комнату и остался доволен. Кто-то уже успел с кем-то познакомиться, кто-то доедал, что осталось у него на тарелке, а кто-то и допивал. Многие танцевали, некоторые уединились. Словом, вечеринка удалась.
«My candels so cry», грустил голос под аккомпанемент гитар. Я крепче обнял Анжелику. От ее шеи, волос исходил дурманящий запах. Я сходил с ума. Хотелось увести ее подальше ото всех, оказаться с ней наедине, целовать ее
Музыка кончилась. Очень хотелось танцевать с Анжеликой еще и еще, но она, улыбнувшись, прощебетала:
Ну, Мне надо еще пойти и пригладить перышки. Вот противный! Стоило появиться, набросился на меня, не дал привести себя в порядок! отчитывала Анжелика, но глаза ее улыбались.
Пришлось ее отпустить. Анжелика упорхнула, прихватив с собою пару подружек-подпевал.
Не зная, чем заняться, я, засунув руки в карманы, слонялся по комнате. Это, конечно, заметили все.
Эй, доблестный рыцарь! Ждешь свою прекрасную даму?
Смотри, как бы она не сбежала с другим доблестным рыцарем на «Мерсе»!
Ага, или на «Бэхе»!
Сообщи, когда состоится очередное пение серенады на пожарной лестнице, придем послушать!
Да идите вы! огрызнулся я лениво. К таким разговорам мне было не привыкать. Представляю, что о нас с Анжеликой говорят за глаза.
Вяло отмахиваясь от подкусываний друзей-товарищей, я вдруг наткнулся на нее, на новенькую эту. Как там ее зовут? Катя? Или Надя?
Катя или Надя сидела в уголке, стараясь занимать как можно меньше места. Судя по всему, то, что творилось у меня в квартире, ей пришлось не по нутру: кто-то из моих друзей уже уединился со своей девушкой в соседней комнате, где явно не кроссворды с ней разгадывал; кому-то, не умеющему правильно пить и безбожно мешавшему пиво, вино и водку стало, мягко говоря, нехорошо, и он заперся в туалете, откуда доносились вполне недвусмысленные звуки.
При моем появлении Катя-Надя тотчас же встала и, нервным жестом поправив выбившуюся из прически прядку волос, сказала волнующим голосом:
Поздравляю вас с днем рождения. Желаю вам большого счастья.
Каждое ее «вы» звучало так, будто оно было с большой буквы. И вообще, выглядела она так, словно перед ней стоял не я, а какой-нибудь особо злостный препод. Вот-вот срежет! Она что, не знает, что такое нормальная вечеруха, что ли? И с какой планеты такие сваливаются? Смущается, как школьница. Хотя нет, как гимназистка: школьниц таким зрелищем, как слегка подвыпивший парень, уже давно не смутишь. Не то время.
Да ладно тебе, попытался я ее успокоить, можешь говорить мне «ты». Ты же не на экзамене, расслабься.
Я всегда обращаюсь на «вы» к незнакомым людям, тихо, но невероятно четко произнесла «серая мышка».
Может, она закомплексованная? Этот редкий случай меня невольно заинтересовал. Может, ей просто надо выпить? Бывают такие скромницы: ведут себя тише воды, ниже травы, но после первой же рюмки чего-нибудь покрепче, чем кефир, слетают с катушек.
Может, выпьем на брудершафт? предложил я. После этого уж точно можно обращаться друг к другу на «ты».
Простите, но я не пью, тихо, но твердо сказала она. Я не успел удивиться такой вопиющей отсталости от современной жизни, как девушка добавила:А это вам в подарок. И протянула мне компакт-диск.
Для меня в нашем разговоре это было самым неожиданным. Да ведь она впервые меня видит! Но ведь подумала же о подарке!
Здорово, невольно обрадовался я, музыку я люблю.
Но что это? Представьте себе, что вам, горячему поклоннику «ДДТ», «Чижа» и «Чайфа», вручают Моцарта! А ведь именно это и случилось: «Моцарт. Лучшие произведения», все честь по чести. И ладно бы там если в какой-нибудь современной обработочке, типа как в дисках «Rapsody», так нет же: Моцарт в чистом виде без примеси рэпа! Классика, чтоб ее
Впрочем, мне жаль было огорчать девчонку. К тому же, надо сказать, она была единственной из всей компании, которая подарила мне что-то. У нас на курсе как-то так сложилось, что в свой день рождения именинник закатывает вечеринку, не требуя подарков от друзей. Анжелика могла бы мне что-нибудь подарить, но она, конечно же, считала, что лучшим подарком будет ее собственная персона. И была права. Но поступок этой Кати или Нади, что ли, я так и не запомнил тогда ее имени, нелепый, конечно, поступок, меня даже тронул. Глупо получилось, но ведь она хотела как лучше.
О чем это вы тут болтаете? голос Анжелики, особенно после всей этой нелепицы с диском, звучал для меня, как музыка. Пойдем потанцуем?
И она уволокла меня за собой. Катя или Надя вновь вжалась в угол, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Я же говорила, она новенькая, сказала Анжелика, небрежно кивнув в ее сторону. Первый день учится у нас, перевелась откуда-то там, Анжелика отмахнулась от образа этакой деревни Гадюкино, из которой могло прибыть подобное отставшее от жизни существо. Но тебя же сегодня не было, и ты ее еще не видел. Я решила, что твой день рождениянеплохой повод для нее познакомиться с нашими ребятами. Ты не сердишься на меня за то, что я ее сюда привела?
Разве я мог сердиться на свою любимую девушку, даже если эта новенькая более всего напоминала серую мышку, забившуюся в свою норку?
Прости, вон пришла Верка. Мне надо к ней. Я еще не показывала ей новый браслетик, и Анжелика снова упорхнула.
Я увидел, как те, кто находился в тот момент рядом со мной, перемигнулись и дружно заухмылялись: здорово же Анжелика вертит Костяном!
Вечеринка уже не казалась мне такой веселой, как вначале. Чтобы развеяться, я подошел к ребятам, столпившимся вокруг моего приятеля Витьки: долговязого, нескладного парня с огненной и вечно взлохмаченной шевелюрой, которая не поддается ни одной на свете расческе. Все с раскрытыми ртами слушали что-то настолько интересное, что даже не заметили, как подошел я.
А тут она ему и говорит, донесся до меня голос Витьки, я, мол, согласна, но без букета из двадцати одной розы ко мне даже и не являйся.
Здорово! Класс! загоготали все, кто слушал.
Я сам видел, продолжал между тем Витька, как Анжелика с ним в машине целовалась. А потом он повез ее куда-то. Ясно, что не к Костяну! ехидно прибавил он, в равной мере упиваясь как комичностью ситуации, так и своим даром рассказчика.
Подошедшая было к компании, столпившейся вокруг Витьки, Анжелика, услышавшая его последние слова, выбежала из комнаты. Я услышал, как хлопнула входная дверь. Она ушла.
Я вскипел.
Что ты сказал? угрожающе произнес я, расталкивая толпу мальчишек и девчонок, окруживших Витьку.
Что слышал, не оробел он. Тебе, может, рассказать, что было дальше?
Я не стерпел. Витькамой лучший друг, мы дружим с ним чуть ли не с пеленок, привыкли всем делиться, но тут я не стерпел. Удар пришелся ему прямо в скулу. Он не остался в долгу, пихнув меня в плечо со всей силой, на которую был способен. В драку ввязались другие. В пылу сражения я все метил в Витьку, который посмел унизить меня и мою любовь. И тут почувствовал, что кто-то ударил меня сзади по голове. Перед глазами все поплыло. Реальность сузилась до тонкой черно-белой полосы и погасла, как будто голова была испорченным телевизором.
До сих пор не знаю, сколько же времени я пролежал без сознания. Очнулся я, как мне показалось, от тишины. Никто не пел, не танцевал, не травил анекдоты, никого не выворачивало наизнанку в туалете.
Надо мной склонилось бледное лицо Кати или Нади? Я никак не мог вспомнить, как ее зовут. Она прикладывала к моему лбу носовой платок, смоченный в холодной воде.
Это ты? спросил я, как сейчас помню, слабым голосом.
Да, это я, Катя, уточнила она. Вот тогда я и запомнил наконец ее имя. И, как оказалось, навсегда. Ты потерял сознание, тебя ударили. Голос ее звенел, выдавая скрытое напряжение.
Где все? спросил я безо всякого интереса. И так все было ясно.
Они ушли.
Что, разбежались, что ли?
Ну, вроде бы так, Катя смутилась.
Итак, мои дружки предпочли быстренько смыться, оставив меня ничего не соображающего среди всего этого разгрома. Вот что значит верная дружба! Чтобы я еще раз позвал их к себе!
И все же было немного странно, что я вижу перед собой серьезное личико примерной девочки с большими серыми глазамивпрочем, вижу еще не очень отчетливо, а не ту, которую я так долго завоевывал. Где же она? Неужели так и убежала? Не вернулась?
А, я не мог произнести имя Анжелики, но Катя угадала, о чем я хочу спросить.
Она так и ушла сразу после того, как Виктор девушка промолчала.
Я тем временем медленно, но верно возвращался к реальности. Наконец-то начал осознавать, что лежу посредине комнаты на полу, вокруг куски разгромленной мебеливо время драки не до мебели было, в полной тишине, и эта вот мышка оказалась единственной, кто не оставил меня.
А ты начал было я.
Я не могла тебя бросить, торопливо произнесла Катя. Мне стало тебя так жалко.
Скажите, пожалуйста, она, которая сегодня увидела меня первый раз в жизни, ОНА меня пожалела! Я сделал усилие и сфокусировал взгляд на ней. Лицо у нее было бледное как мел, глаза испуганно расширились. Я не мог пошевелиться, мне было больно, но жалко почему-то стало ее: она казалась такая маленькая, испуганная, что внезапно захотелось прижать ее к груди, защитить, успокоить Бедная маленькая девочка, она одна меня не бросила. Наверное, Катя прочитала по глазам все, о чем я думал, потому что вдруг отложила платок, как будто ей было тяжело его держать.