Лунина, вас учили, что входить без приглашенияневежливо?
Ну, кто бы сомневался, что он попытается поставить меня на место. Тут важно не показать, что я чувствую себя неуверенно.
Я стучала, скромно опускаю ресницы, но если нарушила субординацию, прошу простить. Могу выйти, постучать, дождаться вашего разрешения и войти.
Он смотрит на меня, как на букашку. Задумчиво, с оттяжкой. Размышляет, видимо, раздавить или проявить милосердие, делая скидку на отсутствие мозгов у насекомых.
Что вы хотели, Лунина? из его рта разве что морозное облачко не вырывается. Да плевать. Одна фразаи я выйду отсюда.
От имени всего коллектива, повторяю как попугай с энтузиазмом, но в этот момент у Дракона звонит телефон, я приглашаю вас на пятничные посиделки, которые по традиции проводятся в обеденный перерыв в столовой!
Конец фразы я договариваю на автомате, а он в это время отвечает на звонок. Вот засада! Неужели придётся повторять снова?
Нет, я не буду рад тебя видеть, доносится драконий голос сквозь шум в ушах. Адреналинчик во мне, наверное, подскочил до стратосферы. Нет, никуда ты не приедешь, Илья! рычит мой босс в телефон и смотрит на меня такими зверскими глазами, что я начинаю пятиться к двери. Я не отпускал вас, Лунина!
Это уже мне. И я предпочитаю благоразумно застыть. Даже дилетант знает: лучше не дёргать дракона за хвост, когда он в ярости. Вот зараза. Опять я влипла. Ну, держись, слоновник! Как только я отсюда выползу, каждый получит свою порцию моего неудовольствия.
Глава 18
Драконов
Я всегда поражался отцовской выдержке и самоконтролю. Можно сказать, застукав собственную жену в объятиях сына, он продолжил общаться, словно ничего не случилось.
Полное ли это равнодушие или умение держать себя в руках, я не заморачивался, потому что знал: его бесстрастность может означать два пограничных состояния: либо его однажды порвёт, и тогда всем держаться, либо найдёт способ и хладнокровно пнёт под дых так, что закачаешься.
Подспудно я опять, как и с Луниной, ждал драки. Но ничего не случилось. Лишь провожая меня к машине, он вскользь заметил:
Нам нечего делить, сын. И поверь: семью я ценю гораздо выше всего остального. Ждём тебя в субботу на Дне рождении Вани.
Любуясь огнями ночного города и подставляя лицо под сквозняк, что врывался в открытое окно, я ломал голову, что хотел он сказать. Как ни крути, я часть его семьи. Но и Сашка с Ванькойтоже. Кого из нас он ценит больше? Кто для него важнее? Кого по-настоящему считает своей семьёй? Той, ради которой он порвёт любого?
Я так ни к чему и не пришёл. Плохо спал. Ни ранний подъём, ни пробежка, ни контрастный душ, ни большая чашка кофе не улучшили моего настроения. Мне даже не доставило удовольствия смотреть на лицо Ксении.
Ребята поработали на «отлично». Мало того, что грамотно перераспределили систему расположения видеокамер, так они ещё и компьютер моей секретарши почистили.
Всю информацию в виде отчёта они оставили у меня на столе. И флешку, куда закачали содержимое компьютера личной помощницы Кристины Генриховны Овербек. Не моейэто я решил точно, как только посмотрел, что там.
Она собирала компромат. На всех. Делала видеозаписи с камер и любовно складывала по папочкам. Самой «пухлой» оказалась неожиданно папка, где Ксения коллекционировала материалы на Лунину. Целое досье. Видимо, девчонка чем-то насолила ейпо-другому я никак не мог охарактеризовать подобную пристрастность.
Там же я обнаружил и Никин танец, и мой наезд. Ещё бы этой акуле не улыбаться многозначительно. Со стороны наши передвижения выглядели магнетически. Слишком яростно. Чересчур сексуально. Не знаю зачем, но я пересмотрел это видео несколько раз. Оторваться не смог. Чёрт.
Я пытался отстраниться от картинки, что стояла перед глазами. Непонятно зачем заказал нормальное кресло. Меня раздражало это дамское седло, в котором я чувствовал себя дурак дураком. А дальше дело не пошло: я, что называется, смотрел в книгу и видел фигу. Никак не мог сосредоточиться. И когда на пороге кабинета нарисовалась Лунина, я дошёл до нужной точки кипения.
Виски снова заломило от боли. Тело охватил какой-то липкий озноб.
От имени всего коллективабодро вещала революционерка, вызывая во мне какие-то странные ассоциации с фильмами советских времён. Ей только кожанки не хватало и красной косынки. Сходство подчёркивали ещё и две косички «колоском», целомудренно прикрывающие пушистыми кисточками грудки-мячики.
Невовремя зазвонил телефон.
Привет, брателло! лучился счастьем голос Ильи. Я решил сегодня навестить твоё унылое царство. Надеюсь, ты будешь рад меня видеть?
Он явно вознамерился превратить мою жизнь в ад. Я высказал ему всё, что думал, буквально запретил появляться на пороге, но торнадо не остановитьмне ли не знать об этом.
Что она там брякнула? Какие, на хрен, посиделки? Какая, на хрен, пятница? Видимо, выглядел я эпично: девчонка попятилась.
Я не отпускал вас, Лунина! браво. Мне нужно дать «Оскара» за самый зловещий голос. И премию за звание «Самый злобный босс».
Медленно выпускаю воздух из лёгких. Ника стоит застывшая, как птичка перед котом, что уже прижал её хвост лапой.
Повторите ещё раз, пожалуйста, прошу обманчиво мягко. И прокручиваю в голове варианты, как послать её к чёрту. А заодно и весь этот разноцветный зоопарк. Мне просто нужно время, чтобы сосредоточиться.
Мы по пятницам обедаем вместе. Традиция у нас такая. Клуб только для своих. Проекты обсуждаем, шутим иногда.
В ней нет уже натянутого энтузиазма. Усталая покорность. Деланная, по всей видимости, хотя выглядит вполне искренне. Внутри у меня словно репейник застрял. Цепляется колючками-крючьями. Да так, что меня просто подкидывало бы на месте, если б я не умел держатьспасибо папочкелицо.
Клуб только для своих, говоришь? неожиданно для самого себя перехожу с ней на «ты» и точно так же неожиданно добавляю: Ну, раз коллектив приглашает, как я могу отказаться? В столовой, в двенадцать? уточняю и наслаждаюсь её распахнутому настежь взгляду. Не ожидала. Замечательно.
Счастливы будем видеть вас! она говорит это так страстно, что я без труда читаю, куда она желает мне провалиться. Нет уж, пригласили так пригласили. Заодно поближе познакомлюсь с обитателями слоновника.
Можете идти, Лунина, повелительно машу рукой в сторону двери, и она не заставляет повторять дважды. Лёгкая походка. Красные босоножки под джинсы. Кофточка ядовито-малиновая. Их тут как будто по одежде нанимали: абсолютная безвкусица. Слишком тропическая пестрота в подборе цветовой гаммы. Или у них это специфический стиль?
После её ухода я с такой яростью набросился на документы, что сам себе поразился. А потом зачем-то полез в Ксенины файлы. Какая-то тщательно продуманная мелочность. Что заставляло её следить за своими коллегами? Я почему-то сомневался, что она шпионила в пользу Генриховны: там имелась папочка с материалами и на саму бывшую владелицу «Розового Слона».
Пригретая на груди змея. Громадная анаконда. Что скрывается под её пёстрой шкурой? Кому она служит? Вряд ли это просто хобби. К тому же, внутри зреет уверенность: любовно собранный компромат вряд ли существовал в единственном экземпляре. У этого запасливого хомячка есть заначкакопии всей этой кучи дерьма, которую она так дерзко хранила на рабочем компьютере, защищённом несложным паролем.
Я так ушёл в нирвану собственных размышлений, что понял слишком поздно: я опоздал. Опоздал на их чёртовы посиделки. Вот чёрт. Не терплю непунктуальности даже в мелочах.
Их голоса слышались далеко за пределами конференц-зала. Слишком бурные, как горные реки. Бу-бу-бу. Взрыв смеха. И среди этой незнакомой какофониинечто до боли знакомое и родное: голос моего незабвенного братца.
Глава 19
Драконов
Да он вполне нормальный, адекватный чувак, вещает Илья. Не стоит так напрягаться, сообщество!
Спасибо, брат. Я всегда знал, что ты встанешь на мою защиту. Только меня ты забыл спросить, нуждаюсь ли я в твоих сомнительных протекциях.
Чаепитие в самом разгаре: на тарелкахгоры бутербродов, Лунина снуёт, как хорошая хозяйка, разливает по чашкам кипяток.
Он нас таки проигнорировал, вздыхает кто-то и затыкается: меня заметили и шикнули на жалобщика так, что на миг становится тихо. Вполне знакомая реакция. Не испорчу ли я им праздник жизни?
Позвольте присоединиться, произношу невозмутимо и сажусь на первый попавшийся стул, который мне услужливо подсовывают девушки-контентщицы.
Неловкая пауза. Они не знают, как себя вести. Напряжённо думают, о чём говорить, хотя до этого не испытывали ни малейшей скованности.
Вы нальёте мне чаю, Ника? рву я неловкую тишину и подвигаю чашку.
Конечно, Дмитрий Иванович, улыбается Лунина мне в ответ и тут же оказывается рядом. Если бы ей хватило смелости, где бы сейчас оказался кипяток, который она усердно льёт в ёмкость приличного размера с дурацкими обнимающимися рыжими котами? У них даже посуда идиотских расцветок и мастей. Разнокалиберная. У каждогосвоя. Из дома притянули? Генриховна была настолько прижимиста, что не сподобилась нормальный сервиз для своих работников купить?
Ксения сидит здесь же. Среди тех, кого она ненавидит. Отставляет мизинчик, дует на чай, сложив губы трубочкой, и откусывает от бутерброда крохотные кусочки.
Они кидают на меня взгляды исподтишка. Илья лучезарно улыбается. Я вижу в его глазах иронию. Ему интересно, как выкрутится старший брат. На самом деле, безразлично, что обо мне думает креативное агентство, но лицо нужно держать.
Не обращайте на меня внимания, мягко прошу я. Понимаю: это непросто, но мы так никогда и не переступим черту, если будем напрягаться. Считайте, что я гость. Выхозяева. Просто будьте собою.
Боже, что за чушь я несу Однако, пусковой крючок нажат, и, немного помявшись, они вначале усиленно меня угощают, как гостя, затем угощаются сами, и постепенно успокаиваются. Я жую вместе со всеми. Пью неожиданно вкусный чай. Он куда лучше того отвратного кофе, который готовит мне Ксения.
В какой-то момент разговоры возобновляются. Они и впрямь трещат о работе и спорят до хрипоты.
Линейка их продукции никуда не годится! с пеной у рта доказывает рекламщик. Я не говорю, что она плохая, нет, но эта полная безликость убивает на корню все идеи!
А на кой ляд ты тогда протираешь штаны? возражает кто-то лениво. Твоя задача как раз сделать её привлекательной.
А может, это твоя задача вначале хотя бы фантик яркий придумать? горячится гений рекламы и тыкает всем фото, доказывая, что он прав.
У меня жутко болит голова, но их бубнёж и взрывы смеха почему-то не мешают, а действуют расслабляющее. Хочется вытянуть ноги и ослабить узел галстука. Я даже делаю замечания, неожиданно для себя втягиваясь во всеобщий энтузиазм. Заразные они тут какие-то.
Лучше всех себя чувствует Илья. Вот уж кому не нужно ни приспосабливаться, ни адаптироватьсявливается сходу в любые разговоры, хоть профессиональные, хоть в «споры ни о чём».
Сталлоне? ржёт он, толкая в татуированное предплечье своего дружка Дрона. Чё, они в натуре тебя так зовут, и ты терпишь?
Дрон только хлопает бездонно-голубыми глазами и пожимает плечами. Теперь я знаю: местного программиста и сисадмина зовут Андрей Сталь. Странно, но я почти всех их заочно выучил поимённо. И кто чем дышиттоже. А ещё страннее, что они перестали быть для меня безликой массой. Я по-прежнему внутренне содрогаюсь от их слишком большой креативности, которую они проявляют, подбирая себе одежду, но, чёрт побери, кажется, меня заразил вирус их профессионального энтузиазма.
Неожиданно взгляд мой цепляется за руку брата, что небрежно лежит на спинке стула, где сидит Лунина. Его длинная кисть нависает над её плечом. Пальцы прикасаются к малиновой кофточке. Он что-то шепчет Нике на ухо, девушка улыбается, а я понимаю: настроение у меня испортилось. Снова.
Больше не увлекают разговоры. Я только сижу и слежу, как Илья очаровывает простушку. Как розовеет её щёчка. Как она взмахивает густыми ресницами и смеётся над какой-то его шуткой. Они словно отгородились от всего мира, сидят среди толпы, обособившись. Общаются о чём-то своём, выпав из общего разговора.
Незаметно поглядываю на часы. Несколько минути обеденный перерыв закончится. Выгоню паршивца в шеюи всё наладится. Что наладится, додумать не успеваю. Илья вскакивает на ноги. У него словно пружины на кроссовках. Вечный энерджайзер. Этим они неуловимо похожи с меньшим Драконовым. Вот же. А я вчера подумал, что шило в заднице досталось Ваньке от матери.
Илья хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание.
Ребята, высупер! Давно я не получал столько удовольствия! безбожно льстит он слоновнику и заслуженно ловит восхищённые взгляды. Особенно женские. Барышни плывут, как слабые мозги от жары. Они уже его любят и боготворят. А сейчас заключительный аккорди по коням! Иначе господин Драконов откусит вам головы.
Ещё раз большое спасибо, брат. Если на него смотрят с поволокой в глазах, то на меня снова кидают испуганные взгляды. Илья выскальзывает из столовой, и я слышу его деловой голос. Он командует кем-то.
Мороженое! Доставка прямо в офис за счёт заведения! ржёт он, откровенно поддевая меня.