Одно исследование для книги, над которой я работаю, и я не могу взять детей с собой.
А что твои друзья? Они не могут тебя выручить?
У меня нет настолько близких друзей.
Я потерла висок, подумав о той горстке людей, которым я, наверное, могла бы позвонить, но не стала. Стивену никогда не нравились мои друзья. Может быть, потому, что он никогда не нравился им. И за прошедшие годы, сознательно или нет, но я отдалилась от них. Я предпочла им Стивена. А после развода друзья Стивена выбрали его.
Она выключила звук телевизора и тихо выругалась:
Неужели по соседству нет ни одной няни, которая могла бы присмотреть за ними?
Точно. Вроде тети Эми?
Моя няня только что наняла адвоката, чтобы оформить полную опеку над моими детьми, и он уволил мою настоящую няню! Поэтому нет, Джорджия, у меня больше нет никого, кто мог бы за ними присмотреть!
Она издала вздох, способный вышибить двери лаборатории по производству метамфетамина.
Ладно. Но только на несколько часов. Если не вернешься к десяти, я объявлю тебя в розыск и организую охоту.
Поспешно поблагодарив, я сразу же разъединилась, пока она не передумала. Я плюхнула противень с куриными наггетсами в духовку, вымыла и накормила детей, сменила Заку подгузник и поспешила наверх готовиться к вечеринке. И пока я сдувала пыль со старой дамской сумки, расшитой бисером, и засовывала в нее парик и косметику, я продолжала гадать, что из себя представляет Харрис Миклер за закрытыми дверями.
Какие скелеты они с Патрисией прячут в своем шкафу и действительно ли возможность избавиться от недостатков Харриса Миклера стоит семидесяти тысяч долларов?
Глава 7
В свое время я хорошо погуляла по барам. Университетские бары, местные забегаловки, элитные бары со Стивеномкогда был необходим деловой ужин с клиентами. Бары для коповс Джорджией, гей-бары (снова с Джорджией) и сомнительные стрип-бары в не-очень-приятных районах во имя «полевых исследований» для книги, о которой вы, скорее всего, никогда не слышали. Но не имело значения, сколько баров я успела посетить, я все равно терпеть не могла заходить в бар в одиночку. Я ненавидела этот момент, когда все взгляды поворачиваются на тебя, чтобы посмотреть, кто вошел.
Илиеще хужекогда никто не удосуживается оглянуться.
«Лаш» был под завязку упакован пиджаками, галстуками и маленькими черными платьями, поэтому, казалось, никто не обратил внимания, когда внутрь втиснулось еще одно. Я удостоверилась, что парик и шарф сидят как надо, и опустила огромные солнцезащитные очки на переносицу, чтобы дать глазам привыкнуть к тусклому свету. За медно-вишневой барной стойкой, украшенной разноцветными бутылками и подсвеченным травленым стеклом, работали неприлично привлекательные юные бармены, которые, видимо, целыми днями рассылали свои фото и шерстили интернет на предмет очередного кастинга в округе Колумбия. Я пробиралась, прокладывая себе путь между высокими столиками и переплетенными нитями разговоров, пока наконец не захватила последнее свободное место в дальнем конце бара. Я потянулась, чтобы перекинуть ремень моей сумки для мам через спинку стула, но вспомнила, что оставила ее у Джорджии вместе с детьми. Так что я положила дамскую сумочку на стойку перед собой, чувствуя себя неуютно без привычного груза, как будто я забыла дома что-то важное. Кроме документов, в сумочке лежали только тюбик бордовой губной помады, двадцатка Стивена, телефон и измятая записка от жены Харриса Миклера. Я изучила лица мужчин в баре. Затем женщин.
Все они смутно напоминали мне Стивена и Терезу, но я точно была уверена, что никого из них не знаю. Я сняла очки и убрала в сумочку. Подумала было заказать пива, но в этом месте явно не подавали простой «Будвайзер».
Поэтому я заказала водку с тоником, и, понемногу отпивая из бокала, незаметно просканировала бар в поисках Харриса Миклера. Средний рост, среднее телосложение, медно-каштановые волосы, припорошенные сединой на висках. Когда он улыбался, глаза, и так маленькие для его лица, превращались в две складки. Я не обнаружила никого похожего на него, поэтому, когда мимо проходил бармен, я подняла палец, привлекая его внимание. Он облокотился о стойку, перегнулся, подставив мне ухо, чтобы лучше услышать меня сквозь шум и разговоры соседей.
Где тут обычно тусуется народ из корпораций? спросила я его.
Он глянул на безымянный палец без кольца. Понимающе улыбнувшись, показал подбородком на шумную группу мужчин и женщин, смеющихся вокруг нескольких высоких столиков:
Те, что работают с недвижимостью, обычно собираются там. Затем кивнул головой в направлении другой группы рядом с первой: Банкиры и ипотечники держатся около. Он ткнул большим пальцем через свое плечо в сторону оживленной группы в другом конце бара. Предприниматели, организаторы пирамид, бизнес на дому, сказал он, скривившись, что говорило о том, что он выбрал эту часть бара не случайно. Ну а элитные пиджаки обычно бронируют приватные столикитам, где диваны с высокими спинкамив задней части бара. Он достал стакан из-под стойки, оглядев меня с ног до головы. Не похоже, что ты тусуешься с бизнес-элитами.
Я взяла стальную ложку для размешивания коктейлей и, пронзив ею лайм, допила все, что оставалось в бокале.
Не похоже, что тебе достаточно лет, чтобы обслуживать меня.
Ой-ей! смеясь, воскликнул он. Закусил губу и посмотрел на меня, словно в первый раз увидел. Вообще я имел в виду, они все будто под копирку сделаны и такие напыщенные, а тынет.
Я помешала лед в стакане.
Хм «напыщенные». Словечко из вступительного экзамена в универ?
Наши пальцы соприкоснулись, когда он забрал мой пустой бокал.
На самом деле из вступительного экзамена на юридический.
Он сделал паузу, оценивая мою реакцию, а затем вместо старого бокала поставил новый. Я даже не заметила, когда он успел сделать еще один.
Как тебя зовут?
Я притянула трубочкой лайм, раздумывая, что ответить. Черт возьми. Почему бы нет.
Тереза, сказала я, протягивая руку.
Джулиан.
Его рукопожатие было таким, как надо. Ни попыток утвердить свое доминирование под влиянием тестостерона. Ни малейшего намека, что он недооценивает меня.
Что планируешь изучать, Джулиан?
Я уже изучаю, поправил он меня. Если я и задела его чувства, он не подал вида. Университет Джоджа Мейсона, третий курс юридического. Уголовное право.
Я иронически изогнула бровь.
А разве прокуроры не все сплошь напыщенные и будто под копирку сделанные?
Он перекинул барное полотенце через плечо.
У меня не настолько развиты амбиции. Я считаю, что обществу не помешает несколько хороших государственных защитников. А что ты? Чем занимаешься?
Я потягивала коктейль, лед дзинькал по зубам. Я думала, что сказать. Я взяла за правило никогда не говорить незнакомцам, чем я занимаюсь. Такие разговоры всегда выходили странными. И запоминающимися. Я опустила взгляд на Терезино платье и выдрала пару ворсинок из ткани.
Недвижимостью.
Звучит скучно.
Я подавила смех.
Просто ужасно.
Не пойми меня неправильно, сказал он осторожно. Не похоже, что ты занимаешься недвижимостью.
Неужели? Он был наглый, но обаятельный, и его улыбка все больше мне нравилась, хотя это мог сказываться второй бокал водки с тоником. А что же мне тогда подходит?
Джулиан изучил меня, полируя стакан.
Холодное пиво, пицца на вынос. Ходить босиком, в джинсах и свободной выцветшей футболке.
Я почувствовала, как мои щеки краснеют от того, насколько он попал в точку, я была удивлена этим и тем, что меня не задевает его прямота. И тем, как он смотрит на меня. Я осушила стакан, размышляя о разнице между мной и Терезой, о том, любил ли когда-нибудь Стивен пиццу на вынос или всегда предпочитал что-нибудь поэлитнее, а я, по своему невежеству, не замечала этого.
Жаль, что ты не занимаешься семейным правом. Обществу не помешали бы несколько честных адвокатов по разводам. Я положила двадцатку на стойку и соскользнула со стула. Мне нужно было пописать, а туалетные комнаты были как раз в задней части бара, возле тех приватных столиков, о которых говорил Джулиан. Я могла бы проверить их по пути. Просто из любопытства.
Эй, Джулиан положил свою руку на мою прежде, чем я успела отвернуться. Моя смена заканчивается через час. Если подождешь, мы могли бы вместе перекусить что-нибудь.
Локон медового оттенка упал на его глаз, на лице светилась совершенно невинная улыбка. Не буду лгать и скажу, что дала себе несколько секунд подумать над этим предложением.
Спасибо.
Я пододвинула к нему двадцатку. Мне нужно было добраться до детей и Джорджии прежде, чем она отправит каждую патрульную машину в городе на мои поиски. И меньше всего мне было нужно, чтобы меня обнаружили на заднем сиденье моего минивэна, кувыркающейся на пеперони с юным охотником за женщинами постарше.
Мое платье не совсем подходит для пиццы.
Он прикусил нижнюю губу, подавляя ухмылку.
Я поблагодарила его и указала на заднюю часть бара, давая ему понять, что, как бы ни заманчиво было его предложение, мои планы на вечер не изменились. А затем я отправилась искать дамскую комнату. И, может быть, Харриса Миклера.
Столики в конце бара были уединенными; теплое неяркое освещение, черные кожаные диваны с высокими деревянными спинкамивсе это выставляло меня какой-то отмороженной, пока я пыталась заглянуть в каждый мирок, ковыляя в туфлях на каблуках, которые не надевала уже несколько лет. На правой ноге, там, где тугой ремешок врезался в сустав под пальцем, образовался волдырь, да и два бокала водки с тоником на пустой желудок не делали движение прямо по курсу легче. Пробираясь к туалету по узкому проходу между спинками диванов, я чувствовала легкий крен. Когда я добралась до последнего столика, зазвонил телефон.
Прошу меня извинить, сказал мужской голос. Я должен ответить на звонок.
Мужчина выскользнул из-за столика, не поднимая глаз от телефона, и зашагал к бару, едва не сбив меня.
Это Харрис, сказал он низким голосом в этот момент.
Харрис. Я обернулась ему вслед и, потеряв равновесие, оперлась о спинку ближайшего дивана. Пара, сидящая за столиком, с любопытством посмотрела на меня, поэтому я нагнулась и демонстративно поправила ремешок, а в это время из-за столика Харриса Миклера вышла женщина. Высокие каблуки процокали по коридору и исчезли в дамской комнате. Я застыла на мгновение, пытаясь подслушать, о чем говорит Харрис в нескольких футах от меня, но разговор быстро закончился, и он убрал телефон в карман. Махнув ближайшему официанту, он заказал два бокала шампанского и вернулся на место. Я быстро юркнула в туалет и, оккупировав пустую кабинку, с удивлением обнаружила, как бешено колотится сердце.
Что я творю? Все это нелепо. И я сама нелепа. Итак, Харрис Миклер ходит на сторону. Ну и что? Куча мужчин поступали так же и до него. Включая моего собственного мужа. Но как бы я его ни ненавидела за это, мне бы не пришло в голову убивать его. Даже за семьдесят тысяч долларов. И все же я здесь, шпионю за человеком, которого даже никогда не видела.
Я облегчила мочевой пузырь так быстро, как только могла, вымыла руки и, открыв сумочку, чтобы достать помаду, замерла при виде измятой записки Патрисии Миклер. Надо немедленно смыть ее. Разорвать на мелкие клочки и смыть в раковину.
Позади меня щелкнул замок кабинки, и я поспешно захлопнула сумочку.
Дама Харисса Миклера склонилась над своим смартфоном, длинные светлые волосы, будто занавески, закрывали лицо, ниспадая до плеч. Я нанесла на губы свежий слой помады, наблюдая в зеркало за тем, как она набрала номер и приложила телефон к уху. На ней был серо-голубой костюм; на безымянном пальце левой руки сверкало потрясающее кольцо с бриллиантом, и рядоминкрустированное бриллиантами обручальное кольцо.
Привет, малыш, проворковала женщина в телефон, пока я убирала помаду обратно в сумочку.
«Может быть, они с Харрисом просто коллеги», сказала я себе. Может быть, у них только что состоялась крупная сделка и они отмечают это событие.
Прости, милый, продолжила она. У меня встреча с клиентом. Она закончится позже, чем я рассчитывала. В холодильнике есть еда, лекарство от аллергии для Кэтина столе. Сможешь уложить детей спать?
Так, значит, Харрис определенно изменяет. С замужней женщиной.
Велика важность. Конечно, он заслуживал жесточайшей гонореи, а если он бил свою жену, то тюрьмы, но пока ничего из того, что я видела, не указывало на то, что Харрис Миклер заслуживает смерти.
Глядя в зеркало, я поправила парик, посмотрела время на телефоне. Еще рано. Я еще могла успеть купить на вынос еды в китайском ресторанчике, оплатив ее со счета Стивена, принести ужин для Джорджии и навсегда забыть обо всем этом Подруга Харриса Миклера прислонилась к тумбе и повысила голос:
Это важный клиент, Марти! Что я могу поделать?
Я выскользнула из туалета, и дверь мягко закрылась, заглушая их жаркий спор. Я поспешила по коридору обратно в бар, а официант как раз поставил два фужера с пузырящимся шампанским перед Харрисом Миклером. Я уловила белую вспышку накрахмаленной рубашки Харриса, когда он передавал официанту сложенную купюру. Когда официант отвернулся, что-то скользнуло из ладони Харриса в один из фужеров. Белая таблетка выделялась на фоне пузырьков; она шипела, опускаясь на дно фужера.
Опустив голову, я быстро прошла мимо столика Харриса и скользнула на пустое место за барной стойкой. Угол зрения был слишком мал, чтобы видеть лицо Харриса Миклера, но мне достаточно хорошо была видна его рука, вертевшая фужер. Я едва заметила, что ко мне подошел бармен, чтобы принять заказ. Все равно у меня не было денег, так что я смотрела через его плечо, как Харрис меняет положение фужеров.
Бармен возник в поле моего зрения. Когда наши взгляды встретились, Джулиан улыбнулся. Я пыталась незаметно следить за дверью туалета в конце коридора. Женщина могла вернуться в любую секунду.
Что мне делать? Сказать Джулиану? Попросить его приглядеть за их столиком?
Вернуться в туалет и рассказать той женщине, что сделал Харрис Миклер? Оба варианта делали из меня свидетельницу. Мне пришлось бы ждать, пока приедет полиция и возьмет показания. Они начнут спрашивать, кто я такая и что я здесь делаю. Мне придется объяснять, почему я в парике и украденном платье и почему я назвалась Терезой. Мне придется объяснять, почему за мной охотится полиция, ведь я не успею вовремя забрать детей у сестры.
Джорджия!
Джорджиякоп. Если бы она была на моем месте, что бы она сделала? Каждый пришедший на ум сценарий включал либо оружие, либо наручники, либо владение приемами джиу-джитсу. У меня ничего этого не было.
Планы изменились? с любопытством спросил Джулиан, наклонив голову.
Возможно, вырвалось у меня помимо воли.
Его ухмылка стала шире.
Хочешь выпить, пока ждешь?
В этой части истории героиня должна была бы импровизировать. Так что бы сделала героиня моей книги? Определенно, не стала бы звонить в полицию, когда в ее сумочке спрятан вексель за заказное убийство.
«Кровавую Мэри»! попросила я.
Он поднял бровь в ответ на мой выбор напитка, но спорить не стал. Пока он наливал в стакан томатный сок и водку, добавлял лед и сельдерей, я не отрываясь смотрела на дверь туалета.
Спасибо, я выхватила стакан из его рук прежде, чем он поставил его на стойку. Сейчас вернусь.
Я быстро направилась по темному коридору в туалет и, открыв дверь, с облегчением обнаружила, что дама Харриса наклонилась к зеркалу, подправляя румяна. Я сделала глубокий вдох и помолилась, чтобы у этой женщины не было разрешения на скрытое ношение оружия. Затем я притворилась, что споткнулась и выплеснула содержимое стакана ей на спину, залив костюм томатным соком.
Ее позвоночник напрягся, когда ледяная жидкость пропитала бледно-серую ткань юбки.
О нет! Мне очень, очень жаль! Я поставила пустой стакан в раковину и выхватила пачку бумажных полотенец из автомата.
Она отмахнулась от моих неуклюжих попыток вытереть пятно, с отвращением посмотрев в зеркало, чтобы оценить размер ущерба.
Я вся в этой гадости!
Могло быть гораздо хуже.
Она безуспешно попыталась дотянуться до самого ужасного пятна на спине.
Содовая, сказала я, отступая к двери. Нам нужно много содовой. Никуда не уходите. Не двигайтесь. Я знаю, что нужно делать.
Я приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы юркнуть за нее.
Харрис поднял голову, когда я вышла из туалета. Его улыбка исчезла, когда я остановилась напротив него. Мое сердце забилось. Сейчас или никогда.
Харрис? Харрис Миклер? Это ты?
Он побледнел, бросая тревожные взгляды на соседние столики.